Мультивселенная ошибочных миров. Часть 2

Элайджа Бунн

Фронт галактической войны пожирает всё больше миров. Кайл и Зоку, обретя новые силы, должны выбрать свое место в этом хаосе и остановить Джотай и Детей Роков любой ценой. Истинная вера погружает мир в омут самозабвенного порока. Элен и Никсу придется сразиться с Дрю Фейном, ведь победа обезумевшего фанатика означает одно – чудовищное перерождение рода человеческого. Мультивселенная на грани краха. Крис и Найджел выйдут на арену таинственного Организатора, дабы найти Бога и запустить новый Цикл.

Глава 2

Давний замысел

Никто не в силах разделить свою любовь со всем миром.

Наши чувства привязаны лишь к одному, и дробление их равносильно их уничтожению.

И лишь лишение человека всякой любви,

Может сделать из него Бога.

Папарацци еще несколько часов толпились в холле отеля. Главные звезды аурного турнира позировали и отвечали на самые глупейшие вопросы, удовлетворяя потребности своих фанатов.

На счастье Никса, он огромной базой фанатов не обладал. Но даже если бы многотысячная толпа гудела на центральной улице Хапстада, ликуя и приветствуя его, едва ли он удосужился бы выползти из своего номера, чтобы озарить их своим присутствием. Так или иначе, молодой человек, по своему обыкновению, растянулся на кровати и истошно разглядывал потолок. Интересных разводов на нем, понятное дело, не было, поэтому это занятие ему быстро наскучило.

Придаваться обыденному унынию он не хотел. Джелед был не у себя дома, поэтому приходилось сохранять хотя бы стандартные нормы приличия. По телевизору не показывали ровным счетом ничего нового. Новости должны были начаться лишь через полчаса. Он осмотрел несколько ящиков шкафа, прекрасно понимая, что там так же нет ничего, что могло бы его заинтересовать, и пришел к выводу, что в этих четырех стенах делать ему больше нечего.

Стин Дорхафт уехал на встречу с организаторами турнира сразу после прибытия в отель. Да и доставать бургомистра только потому, что было скучно, Никсу не хотелось. Меньше всего на свете он хотел прослыть назойливым выскочкой.

Крета уже должна была разобрать свои вещи. Никс не знал, ни сколько точно времени на это ей нужно, ни то, что она собиралась делать после этого. Он постучал.

За дверью послышался шорох и возня, сопровождаемая сдержанными ругательствами. Джелед понял, что все же оторвал девушку от какого-то занятия, но продолжил ждать, стоя у порога.

— Сто тридцать восьмой номер… — задумчиво пробубнил он себе под нос, глядя на табличку.

Замок под ручкой, наконец, заскрежетал, и в узком проеме показалось растрепанное красное гнездо, громоздившееся на голове Креты.

— Чего тебе? — фыркнула она.

Никс заметно помедлил с ответом, разглядывая ее прическу.

— Разве тебя там не ждет толпа репортеров и сливок общества, которые готовы тебя расцеловать? — продолжила язвительные вопросы Марли.

— Ты злишься из-за этого? — удивился Никс, — Я думал, ты знаешь, но… все эти социальные… нюансы мне противны. Так что я понятия не имею, что мне там делать. Стоять, как истукан, я не хочу. Лучше помогу тебе в том, чем ты там сейчас занималась.

Она тяжело вздохнула и, распахнув дверь, пригласила его внутрь.

— Вообще-то я собиралась в душ, — заметила она, — поэтому вряд ли ты сможешь мне «помочь», — добавила она ехидным тоном.

На лице Никса мгновенно заиграла краска.

— Пожалуй, — согласился он.

Джелед уже собирался уходить, но заметил на столике у кровати фотографию, которую явно притащила с собой Крета. На снимке была женщина с маленькой красноволосой девочкой на руках.

— Это ведь ты? — улыбнулся он, глядя на девочку, — А эта женщина…

— Моя мама, — оборвала его Крета.

Джелед наморщил лоб, роясь в памяти.

— Не знал, что у Наместника Хилари есть жена, — заметил он, — они с твоей мамой развелись?

Девушка несколько замялась, потупив взгляд в пол. Никс понял, что по каким-то, еще неведомым ему, причинам этот вопрос был крайне неуместен. По спине пробежали мурашки. Он уже поднял руки вверх, пытаясь оградить Марли от необходимости отвечать на его вопрос, но было уже поздно. Слова сами сорвались с ее губ.

— Она умерла, — эти слова запихали всё, что только что хотел сказать Джелед, глубоко в его глотку.

Он с отвращением проглотил все то, что вертелось на языке, и также потупился на разноцветный узор ковра под ногами. Теперь мозаика складывалась, но и делать поспешных выводов он не хотел. Следовало спросить самому, но он не мог. Его замешательство оборвала Крета.

— Не мучай себя, — усмехнулась она.

Эта усмешка лезвием полоснула Никса по лицу, и он зажмурился. Далее его ждала лишь жестокая правда, на которую он нарвался сам.

— Это произошло десять лет назад, — Марли улыбнулась, погрузившись в воспоминания, — тогда я как раз выбирала себе школу, куда должна была поступить. Точнее, ее выбирали родители, показывая мне фотографии корпусов. Ничего больше меня не интересовало. Ты прав. О маме, как и обо мне, знало не так много людей. Отец всегда был скрытным и замкнутым человеком, поэтому не хотел распространяться о том, что женат на своей коллеге по лаборатории, хотя профессиональная этика ему этого не запрещала. То, что произошло, многие окрестили несчастным случаем. Им оно и было, и лишь параноики посчитали иначе. Не было никакого заговора или заказного убийства. Просто нелепая случайность. Ошибка в расчетах. Гений, который, по словам нашего бургомистра, создал большую часть современного мира, ошибся в вычислениях, не смог предугадать исход эксперимента. Ну а дальше все просто, ты и сам это уже понял. Химикат из синры, который они тогда испытывали, каким-то образом разъел герметичную капсулу и попал в организм матери. После этого она прожила не больше суток. Гениальный ум отца не смог спасти ее. Ничто не смогло спасти ее.

— Поэтому ты ненавидишь синру, — попытался подытожить Никс.

Она покачала головой, не соглашаясь с ним.

— Не ненавижу, — прошептала Марли, — я ее боюсь, Никс. Лучший ученый нашего мира потерял самого дорогого ему человека, потому что был не в силах обуздать ее. Синра не зло, но люди не в силах контролировать ее так же, как свою собственную силу. Эта зеленая субстанция завладела нашими жизнями, а мы даже не знаем, что она из себя представляет! Разве это не глупо? Вот почему я втайне уважаю Поглотителей, хоть и не могу поддерживать их террористические акции. Они полагаются на себя, на силы, что текут в их жилах. Они развивают и улучшают себя, а не химический элемент в склянке.

— Но многие из них становятся безумными! — воскликнул Джелед, — Разве ты не видела их вживую? Это свирепые существа, живущие по законам джунглей.

— Я же сказала, что мне, как и всем, противна их натура! — возразила Крета, — Но если бы можно было объединить все лучшее, что есть в них и в нас…

— Прости меня, — сконфузился Никс, — я не должен был спрашивать о подобном. У каждого есть то, что он навсегда хотел бы оставить в прошлом. Я не должен был лезть.

— И что же осталось в твоем прошлом? — поинтересовалась Марли.

Разговор заходил в тупик. Эта тема не могла быть исчерпана, но ни Крета, ни Никс не желали ее расхлебывать. Он молча взял с полки пульт и демонстративно включил телевизор, уставившись в экран. Но вопросы еще остались и у него самого.

— Ты поэтому постоянно липнешь? — буркнул он, — Ты первый человек во всем мире, который по собственному желанию пришел ко мне домой, навел там «порядок» и приготовил мне еду. Я не знал такой заботы до тебя и, честно говоря, думал, что нравлюсь тебе. Но сейчас я начинаю понимать, что это не так. Точнее, возможно, ты испытываешь ко мне какие-то чувства, но это ведь не причина твоих поступков?

— Возможно, — они оба сели на ее кровать перед экраном, — все немного сложнее, если подумать. Я пыталась понять, почему ты ненавидишь этот мир так же, как и я. Надеялась найти в тебе единомышленника, понимаешь? Ты хороший парень, Джелед. Действительно хороший. Но ты прав.

— Черт, — вздохнул Никс с некоторым облегчением.

Они продолжили молча смотреть в экран, на котором начали крутить новости. Джелед расплылся в улыбке и окончательно расслабился. Теперь все шло ровно так, как он того и хотел. Без лишних обязательств и усложнений. Чувства заставили бы его самоотверженно драться до последнего, а это был не его стиль. Он знал, что так ему не одержать победы и в первом этапе турнира, но теперь ситуация переменилась. Недоразумение было исчерпано, и Никс должен был бороться не за возлюбленную, к которой не испытывал ничего, кроме легкой симпатии, а за подругу, поддерживающую его в трудную минуту. Так было гораздо проще.

Крета тоже осталась довольна исходом этого внезапного разговора. Она не солгала. Девушка действительно не испытывала романтических чувств по отношению к Джеледу. И все же ее расстроил тот факт, что он не разделял ее мировоззрения. Вновь не осталось ни одного человека, который мог бы понять ее, несмотря на то, что ее мысли, как ей самой казалось, были вполне логичными.

На экране замелькали кадры с очередного репортажа из Суверана. Журналист сообщил, что в безирке Ханн отряд «Элект» совершил одну из самых удачных облав за последние месяцы, использовав новое вооружение и оборудование, созданное Наместником Хилари. Зубы Креты заскрипели. Никс оживился и нагнулся вперед, хотя и без того прекрасно видел все, что показывали по телевизору.

— Сообщается, что на этот раз во время, так называемой, операции по зачистке «Мучеников с клыками», — говорил диктор новостей, — отряд «Элект» достиг небывалого успеха. Целое здание, наполненное поглотителями, было полностью обезврежено и уничтожено, несмотря на яростное сопротивление со стороны преступников. Нам не сообщили подробностей, но можем доложить, что в этот раз Очистители одержали стопроцентную победу, добившись даже тех результатов, о которых и не подозревали. Нам удалось взять краткий комментарий по ситуации у капитана отряда, Дэвида Окенхарта.

Изображение переключилось, и на экране показалось вытянутое лицо Бестселлера с его длинными черными растрепанными волосами и густой щетиной.

— Это определенно можно назвать прорывом, — быстро говорил он, вертя маленькими черными глазами, — и это заслуга всех нас. Хочу похвалить бойцов нашего элитного отряда, а также поблагодарить Наместника Хилари за его помощь в разработке абитумов. Также хочу выразить отдельную благодарность моему заместителю, лейтенанту Элен Коллинс, благодаря усилиям которой наш отряд смог поместить под стражу одного из опаснейших преступников мира — Фрэнсиса Штунца. Ему предстоит пройти ряд допросов, — на лице капитана появилась ухмылка, значение которой было дано понять не каждому, — после чего его отправят на справедливый суд, в котором уже изъявили желание участвовать оба Наместника.

— Сестра… — восхищенно прошептал Никс, глядя в экран.

О существовании Креты, сидевшей рядом, он моментально забыл, стоило Окенхарту упомянуть об Элен. Но Марли все слышала и теперь удивленно наблюдала за Джеледом, изучая его реакцию. В какой-то момент она поняла все.

— Элен Коллинс, дочь Алтиорема Кристофа, — протянула она, наблюдая, как вытягивается лицо Никса, — твоя сестра?

— Твою мать… — Джелед рухнул на кровать, закрыв лицо руками.

Мозаика складывалась так быстро, насколько это вообще было возможно.

— Известных родственников у Алтиорема не было, — продолжила рассуждения Крета, — однако у Экзти Редэм, матери его ребенка, была сестра, подарившая миру нашего прославленного Алтиорема Игнаса. Так значит, он был не единственным ребенком в семье?

— Откуда тебе известно, кто такая Элен Коллинс? — приподнял голову Никс.

— Я дочь Наместника, — пожала плечами Марли, — и пусть я не общаюсь с отцом много лет, по известным тебе причинам, мне самой известно многое. Хилари Марли был одним из приближенных Кристофа, поэтому доподлинно знал, что уже после его исчезновения Наместник Экзти родила от него девочку, которую назвали Элен, а после дали ей фамилию Коллинс и отправили в элитный столичный интернат, так как Эмили Редэм интересовал лишь один ребенок в ее жизни. Кто бы мог подумать, что она так обошлась не только со своей племянницей…

Никс размеренно похлопал в ладоши, все еще лежа на спине.

— О да, — процедил он, — теперь мы немного приблизились к пониманию того, откуда во мне весь этот цинизм.

— И после этого ты говоришь, что ценил мою заботу о тебе? — она окатила его презрительным взглядом единственного золотого глаза, — Да как ты можешь…

Он резко поднялся, вдавив ладони в матрас. Джелед понял, что отнюдь не учел одного факта, касательно Креты. Ее чувств.

— Послушай, — затараторил он, — я собирался тебе рассказать, но немного позже.

— Как и про то, что меня собираются отчислить из школы из-за тебя? — по ее щеке покатились слезы, — Я считала тебя своим единомышленником и другом! А ты в упор меня не видишь! Ты все время твердил, как тебе хорошо в одиночестве? В уединении, отстранившись ото всех? Так убирайся! — она вскочила с кровати и указала на дверь, — Ты никогда не собирался подпускать меня к себе, верно? Теперь и я тебя не подпущу! Пошел вон!

— Я не хотел обидеть тебя… — продолжал оправдываться Никс, — прости, что…

Но она уже не слушала.

— Пошел вон! — повторяла она, зажмурившись.

Джелед тяжело вздохнул и вышел из ее номера. Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной, и он непроизвольно вздрогнул от испуга. Еще несколько минут он стоял в пустынном гостиничном коридоре в оцепенении, пытаясь собрать мысли в клубок и размотать их в последовательную нить. Получалась сущая ахинея. Разумеется, он знал, в чем был виновен перед Кретой. Конечно, он понимал ее чувства. Но что со всем этим делать, он не знал. Впервые за долгое время ему было не плевать на чувства кого-то, кроме Элен. И по иронии судьбы именно его связь с этим единственным дорогим ему человеком и породила весь этот ворох социально-эмоциональной дребедени, в которой он не мог разобраться.

Он бы хотел подумать, как это и бывало прежде, что очередной груз сброшен. Такая мысль неотъемлемо пролетала в его голове каждый раз, когда очередной человек разрывал с ним все возможные связи. В конце концов, он попросту перестал давать возможности людям сблизиться с ним.

Никс очень хотел почувствовать, что очередной груз сброшен. Проблема была в том, что этот самый груз появился только после того, как за его спиной с грохотом захлопнулась дверь.

***

Звуки выстрелов, эхом доносящиеся до тюремной камеры, смолкли через несколько минут. Вместе с ними затихли и крики людей. В темном коридоре вновь наступила тишина. Иен методично отряхнул свой латексный пиджак от пыли, которая покрывала каждый сантиметр клетки, и поднялся со скамьи. В конце коридора послышались шаги. Босые ноги звонко шлепали по растекающейся луже. Вместе со звоном шагов, Корини услышал жалобное причитание, периодически прерываемое истошным хрипом.

— Ты быстро управился, — заметил Иен, разглядывая гостя, — это ведь отдел полиции, дорогой мой. Кто бы мог подумать, что эти голубушки ни на что не способны. Очистители мне никогда не нравились! — фыркнул он, — Эти огромные металлические костюмы… и вонючие резиновые маски… мерзость!

Перед дверью его клетки растянулось тело Токкена Смишера, который с трудом шевелил окровавленными руками, пытаясь зажать раны на теле. Вжав ладонь в живот, он с ненавистью взглянул на Корини, самодовольно разглядывающего его агонию.

— Ты… — прохрипел он, — у нас был уговор, выродок…

Иен устало закатил глаза и посмотрел на своего гостя.

— Он ведь будет жить? — поинтересовался Корини.

Поглотитель молча кивнул.

— Вот видишь? — захихикал Иен, — Я не соврал! Уверен, после этого тебе дадут орден почета, звание капитана и посадят в удобное кожаное креслице до конца твоих дней! Это так мило. Твои амбиции меня поражают, лейтенант Смишер. В твоем возрасте я мог лишь мечтать о маленькой армии головорезов, слепо подчиняющихся любым моим приказам. С таким подарком судьбы я бы достиг куда большего, чем имею сейчас! А ты валяешься на полу в луже собственной мочи. Подумай об этом.

— Ты закончил? — прорычал Дрю Фейн из тени мерцающей одинокой лампы, качающейся под потолком.

Иен окатил его удивленным непринужденным взглядом.

— Конечно, дорогой, — он пожал плечами, уставившись на клетку перед собой, — но вот незадача, я не могу выйти. Все еще. Почему так?

Поглотитель подошел к металлической преграде немного ближе, переступив через отключившегося лейтенанта. Тусклый свет пробежался по ожогам, покрывающим его лицо и грудь. Одежда на нем была изорвана в клочья, поэтому Корини мог без труда рассмотреть последствия поглощения ауры Редэмов.

— Бог мой… — протянул Иен, — милый мой, — он почти задыхался от шока, прикрыв рот обеими руками, — что они с тобой сделали?

— Они? — Дрю саркастично кивнул в сторону двери, — Нет, от них осталась лишь пара царапин. Надо признать, целый участок вооруженных очистителей способен оставить после себя шрамы на моем теле.

— Тогда что это?! — воскликнул Корини, указывая на изуродованную щеку Фейна.

Поглотитель почесал лицо, шипя от неприятных ощущений.

— Последствия, — протянул он, — того, что я сделал, чтобы двигаться дальше. Эта клетка здесь не просто так, Иен. Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал. Иначе мне придется оставить тебя здесь до прибытия «Электа».

Иен окатил его недовольным взглядом исподлобья.

— Я слушаю, — хмуро ответил Корини.

— Мы сделаем то, что планировали, — его руки обхватили стальные прутья, — наш уговор в силе. Но после для меня начнется совсем другая игра. Я увидел кое-что, Иен. И теперь я хочу, чтобы другие это тоже увидели. Весь мир должен прозреть перед лицами Трех Богов.

Корини поморщился, пытаясь понять то, что ему говорил Дрю, но это не укладывалось в его голове.

— Богов? — уточнил он, — Что ты несешь? Голубчик, думается мне, эти травмы нанесли тебе куда больший… ущерб, чем тебе хотелось бы думать. Я не могу поверить, что ты так переменился за несколько недель. Люди так не меняются. А существа, вроде тебя, тем более. У нас будет власть, деньги, мировое признание! Ты сможешь распространять устройства поглощения по всему миру, так что тебе еще надо?! Скоро все человечество обретет новые возможности, и все благодаря тебе.

— Это лишь оболочка, — вздохнул Дрю, — но она пустая и безжизненная. Теперь я вижу это. Какой смысл в вечной жизни, если у нее нет цели? Если нет самого смысла, то тогда все мои старания напрасны. Люди, поддерживающие Стина Дорхафта и ему подобных, оказались правы. Я создаю монстров, Иен. Животных, нацеленных только на выживание. Миру необходимо нечто большее.

Фейн рванул на себя стальную дверь, и она с грохотом слетела с петель. Корини облегченно вздохнул и переступил порог камеры.

— Что же это? — он пожал плечами, поравнявшись с ним взглядами, — Что нужно миру?

— Триангия, — тут же ответил поглотитель, — религия, вера, способная объединить весь мир. Придать смысл всему, что есть в наших жизнях. Только Боги способны на это, Иен. Я вижу это. Их тотемы теперь каждую секунду у меня перед глазами. И они не исчезнут, пока я не найду их.

— Этим ты займешься? — вновь фыркнул Корини, — Будешь бегать, как мышка в колесе, и искать Богов? Не слишком ли большая перемена для сильнейшего создания нашего мирка? А? Сладкий, ты себя накручиваешь, так и знай.

Дрю вытер окровавленную ладонь об его латексный костюм и направился к выходу.

— Собирай всех, если ты этого еще не сделал, — Иен брезгливо сбросил пиджак, оставшись в майке из широкой сетки, — мы начинаем наше грандиозное представление.

***

Небольшой серебристый юшусен отключил двигатели и остановился в космическом пространстве, озаренном пурпурным сиянием. Перед ним сверкала Гелиотропная звезда.

— Добрались, — вздохнула Элиза и откинулась на спинку кресла пилота, — что теперь? Орудий моего корабля не хватит даже для того, чтобы разнести астероид. Что ты собрался делать с целой звездой? Уничтожить ее не получится.

Кайл молча подошел к люку, и герметичная дверь перед ним захлопнулась, давая возможность покинуть борт корабля.

— Да что он творит? — прошептала девушка, наблюдая, как ее спутник обволакивает себя алым голографическим покровом. Это должно было защитить его в открытом космосе на некоторое время.

Герой открыл люк и мгновенно вылетел в невесомость. Голографические репульсоры, создаваемые проекторами протеза, загудели, направляя Коллинса прямо к звезде. По алому покрову поползли трещины. В некоторых местах энергетическое поле и вовсе начало плавиться. Давление непрерывно росло по экспоненте.

Перед глазами все плыло, и Кайл инстинктивно двигался к свету, вытянув руку вперед. Металлический протез раскалился докрасна, вены по всему телу готовы были разорваться в любой момент, но он продолжал лететь вперед. Всему виной была та решимость, что переполняла его разум. Он знал, как нужно поступить.

Проекторы на металлической руке загорелись ярче. Но больше они не источали свет. Они его поглощали. Энергия, волны, источаемые Гелиотропной звездой, притягивались к протезу и поглощались им. Алое свечение становилось все темнее, обретая новый, пурпурно-фиолетовый цвет. Покров вокруг его тела окончательно распался.

Его обволокла холодная, пронизывающая до металлических костей, тьма. Сознание покинуло тело, и астральные глаза смогли увидеть то, что раньше ему было недоступно. Целая сверкающая галактика прямо в его полупрозрачной ладони. И рука. Правая рука вновь была человеческой, с розоватой потрескавшейся кожей и морщинами, вместо тяжелого протеза. Он знал, что пришел за чем-то большим, чем бессмысленное уничтожение и разрушение, и теперь он видел. Наследие Эби было в его руке.

— Материя, — прошептал он, и астральное тело вновь вернулось в физическую оболочку. Рука вновь обернулась безжизненным протезом.

Его сердце на мгновение остановилось. Вены и артерии все же разорвались, выпустив в организм литры крови. Она вытекала из его носа и ушей, медленно улетая в пространство невесомости. Мозг отключался, унося последние остатки сознания вслед за испаряющимися капельками крови. Но протез продолжал работать.

— Кайл! — воскликнула Элиза, наблюдая за ним через монитор. Свечение звезды было слишком ярким, чтобы она могла взглянуть на героя незащищенным взглядом.

Постепенно этот свет становился все тускнее. Протез же горел все ярче. Кайл до хруста стиснул зубы, сдерживая боль. Сознание вновь вернулось к нему, но все его тело было готово разорваться от того жара и энергии, что источала звезда. И все же он знал, что выживет. Мозаика складывалась прямо внутри его тела, наполняя его новой жизнью. Глаза загорелись ярким фиолетовым цветом. По лицу и груди поползли пурпурные вены. В груди послышался мощный приглушенный стук. Новое сердце.

Он потянулся к угасающей звезде, поглощая ее энергию все быстрее. Космическое тело стремительно уменьшалось в размерах, оставляя после себя лишь черную пустоту, засасывающую внутрь себя героя и серебристый корабль.

На месте Гелиотропной звезды образовывалась не менее смертоносная черная дыра.

— Нет, — прошептал Кайл и посмотрел на свою металлическую ладонь.

Между согнутыми пальцами загорелся крохотный золотистый шар. Лучи его света заполнили растущую тьму вокруг, и он, отлетев от ладони героя, оказался в самом центре черной дыры, заполнив ее пустоту своей энергией и светом. На месте Гелиотропной звезды теперь сиял крохотный ярко-желтый сгусток, который должен был переродиться в центр новой звездной системы.

Кайл еще некоторое время смотрел на собственное творение, паря в космосе. Вены на его теле медленно «сдулись», хотя и не переменили пурпурный окрас. Глаза и протез продолжали ярко светиться в темноте черного космоса. Никакой покров больше не защищал тело Коллинса. Он был ему и не нужен. Жизнь в нем поддерживала энергия Гелиотропной звезды.

Он еле заметно встряхнулся и быстро оказался у серебристого юшусена. Кайл закрыл за собой тяжелый люк, и дверь, отгораживающая его от капитанского мостика, распахнулась.

— Что это было? — она тяжело дышала, сдерживая волнение, — Ты уничтожил ее? Уничтожил Гелиотропную звезду? Но как? В смысле, это не удавалось никому с самого основания ОЦК! Даже Эби не смог…

— Я не уничтожил, — оборвал ее Кайл, — а использовал.

«Не знаю как, но Эби знал, что я смогу. Поэтому он не стал ее уничтожать в тот день. Он не отдал приказ, потому что теперь я могу воспользоваться этой энергией» подумал он про себя.

Девушка окинула его недоверчивым взглядом.

— Так, ты поможешь мне? — наконец, спросила она.

— Если ты расскажешь мне, почему ты решила предать Джотай, которому так верно служила, — нахмурился Коллинс.

Девушка еще некоторое время разглядывала пурпурное свечение его глаз. Они не могли соврать. Пауза почти затянулась, но она успела утвердительно кивнуть и открыть рот для ответа.

— Поначалу это была необходимость, — вздохнула Элиза, — как и многие дети вторых миров, чьи родители едва сводили концы с концами, я мечтала оказаться там…

— В нирване первых миров, — кивнул Кайл.

Она вновь кивнула в ответ.

— Но путь на вершину ОЦК лежит через служение Сайко и его приближенным. Джотай разбросан по галактике. Они сидят в своих пирамидах, что охраняются целыми армиями киборгов и элитных наемников, — Элиза покачала головой, потупив взгляд, — там нет места падали из третьих миров. Только лучшие убийцы из всех. Эби тоже должен был служить одним из телохранителей Риты много лет назад. По крайней мере, для него готовили такую роль. Я узнала об этом, изучая старые файлы. Но он отказался, а после Нинтай завербовал его в качестве капитана в Гелиотропной компании.

— Почему ты хочешь уничтожить Джотай? — спросил еще раз Кайл.

Девушка кивнула.

— Они лгут всем нам, — твердо ответила она, — и это не та ложь, которой кормятся жители третьих миров. Дело не в деньгах. Даже не в том, что из-за них гибнут миллионы людей в системе Хаши. Они обесценивают жизни всех! Арубину просто плевать. Он лжет всем нам, следуя за своими идиотскими мечтами. И это приведет всех жителей ОЦК и Кинзоку в могилу. Рано или поздно. Поэтому, — она встала со своего кресла и, сжав кулак, поднесла его к самому носу Кайла, — я хочу их убить. За то вранье, которым они пичкают всех нас каждый день. За то, что обманули меня в стремлении к моей мечте о жизни в нирване. Ее нет, Кайл. Поэтому я взвалю бремя ее создания на свои плечи.

Коллинс отошел на шаг от ее кулака и направился к панели управления. Нажав пару клавиш, он вновь взглянул на нее:

— Какие координаты, капитан? — просто спросил Коллинс.

— Следующая остановка, — твердо произнесла Элиза, — планета Широ. Пришло время вернуться и надрать белокожий зад подстилки Арубина.

***

Огромный плазменный луч в очередной раз прошелся по трибунам огромной арены, не задев противника Найджела и Криса.

— Твою мать! — воскликнул Коллинс, сбрасывая с плеча раздробленные латы, — Ты по нему вообще попадешь сегодня? Он ведь не быстрее Тоширо и некоторых противников, что были после него. Так в чем проблема?

Маг громко скрипел зубами, бормоча заклинания. Вокруг появлялись все новые порталы, из которых вытягивались стволы огромных пушек космических крейсеров, непрерывно палящих по существу, умело уклоняющемуся от них.

— Я не знаю, — наконец, выдавил из себя Найджел, — по всем законам физики я уже должен был попасть.

— Это верно, — протянул Крис, оглядывая глубокие черные прорези в ликующих трибунах, — похоже, в этом и заключается суть его потенциала. По крайней мере, иного объяснения нет. Этому парню плевать, насколько мощное у тебя оружие. Ему все равно повезет, и он сможет увернуться.

Найджел как раз закончил с очередным заклинанием. По периметру арены открылось еще несколько разломов, из которых на противника обрушился град искрящихся молний. Разряды электричества на мгновение озарили стадион, зрителей и тень, что высилась над двумя огромными прожекторами. Крис прищурился, попытавшись разглядеть, что скрывал сине-желтый свет, но не увидел ничего, кроме глубокой пустой тьмы, сквозь которую они прошли, чтобы попасть сюда.

Молнии иссякли, и герои посмотрели туда, где мгновение назад стоял их противник.

— Нет ничего быстрее света, — самодовольно усмехнулся маг, — от молний невозможно увернуться! — облако поднятой пыли развеялось, обнажив живого воина в легких изорванных доспехах. Его тело покрыли свежие вытянутые шрамы. Лицо Найджела вытянулось в обескураженном изумлении, — Хренов гимнаст! — прорычал он и принялся нашептывать следующее заклинание.

— Не думаю, что дело в гибкости, — улыбнулся Крис, — его главная сила — везение. Шанс того, что ты не умрешь от удара молнии, мал, но он есть.

— Фортуна! — воскликнул воин в опаленных латах, вознеся руки к прожекторам, — Она улыбается мне сегодня!

На мгновение противник исчез из поля зрения мага. Найджел увидел его уже после того, как тот практически снес его голову секирой. От гибели его успел спасти Крис, видевший светящимися глазами все движения врага. По какой-то причине осколки пространства вокруг него встали на место, и воин ударил клинком по нагрудным пластинам из арниция. Прочнейший материал дал трещину, но клинок не достиг реактора в грудном отсеке.

Коллинс притянул к себе противника, открыв вакуумный портал позади себя, и схватил его за горло. Его голову окружили осколки стекла. Прежде, чем воин успел вырваться, у них под ногами обрисовалась светящаяся пентаграмма, из которой в небо поднялся бушующий огненный столб. Тело их противника обратилось в прах. На доспехах Алтиорема осталось несколько глубоких обгорелых трещин, которые теперь шуршали пучками зеленых искр.

— Не расслабляйся, — процедил Найджел, оборачиваясь на грохот за своей спиной, — у нас тут новенький.

Перед героями возвысилась колоссальная живая статуя. Им пришлось взлететь более чем на сотню метров вверх, чтобы поравняться с ее светящимися глазами. Найджел тут же призвал из своего измерения исполинов, плененных в мире парящих островов, но даже они едва ли могли дотянуться до пояса этого каменного великана.

— А я-то думал, — гоготал Крис, — что нет в Мультивселенной существа больше твоей мамы.

— Очень смешно, — скривился маг, — лучше признай, что ты ничерта не можешь с этим поделать! Действуем по наработанной схеме.

Порталы, разбросанные по всей арене, захлопнулись и открылись вновь, выстроенные в один ряд перед колоссом. Перед самыми стволами появились разломы из осколков стекла. Крис направил объединенный залп в огромную голову. Утерянная половина макушки регенерировала, и великан с поразительной быстротой схватил Коллинса между большим и указательным пальцем и вдавил его в трибуны, оставив в них глубокий кратер. Герой успел переместиться за мгновение до столкновения с ареной, но его латам был причинен огромный урон.

— Ладно, — отдышавшись, произнес он, — раз так, то этим я тебя и убью.

Свет, исходивший из-под лат, становился все ярче, меняя цвет с зеленого на красный. Наконец, нагрудные латы раздвинулись, обнажив реактор. Небольшая герметичная коробка раскрылась, и из нее вылетел крохотный алый пучок энергии. Мерцая, он закружился вокруг Криса, который нашептывал заклинание.

— Ты скоро? — взвыл Найджел, сдерживая колосса выстрелами из пушек. Великаны и драконы, подчиненные его воле уже лежали у ног их противника, покрыв арену своими бездыханными телами. Раны на теле колосса мгновенно затягивались, а сам он становился только сильнее и больше.

Коллинс завершил заклинание, и красный пучок возле него начал меняться, обретая иную форму.

— Я много думал над тем, как я могу объединить в себе свой собственный потенциал с силой Редэмов, — произнес он, — и Хилари Марли помог мне в этом. Он взял частицу ауры Таниэля Редэма и поместил ее в реактор. Конечно, я не смогу призвать Сальватора. Я не потомок Дина. Но вкупе с моим потенциалом, эта сила ничуть не уступает их фамильному дракону. Жаль, что энергии, которую способны сдержать мои доспехи, хватит лишь на один раз. Я назвал ее Ингениумом. Это лишь малая доля того, что может получиться после смешения моего потенциала с силой Дина.

Пучок света, наконец, преобразился, и теперь вместо него вокруг Криса летала маленькая остроклювая птичка, объятая пламенем.

— Колибри?! — изумился Найджел, — Как эта миниатюрная курица спасет нас от колосса?

Тем временем, колибри подлетела к великану и села на его каменное плечо. Ее крошечные крылья захлопали еще быстрее, раздувая пламя по телу противника. Вокруг птички появились осколки стекла, расползшиеся по всему его телу, распространяя огонь. Вместе с осколками, по каменному телу поползли глубокие трещины. Нерушимая плоть крошилась под напором объединенного потенциала. Колосс не мог избавиться от этого огня. Не мог его смахнуть. Его регенерация была не в силах спасти его. Он с громким шорохом осыпался на арену, покрыв ее серыми барханами собственного праха.

Через несколько минут от колосса не осталось ничего, кроме пыли.

— Прекрасно, — процедил Крис, разглядывая недвижимую серую пыль у своих ног, — это стоило мне сильного козыря.

Найджел ухмыльнулся, но тут же стер улыбку со своего лица. Новый противник был уже близко.

В центре арены вновь открылся портал, обрамленный языками пламени, и перед героями показался шестикрылый демон с угольно-черной обожженной кожей. От самих крыльев, торчащих из его изогнутой спины, остались лишь искореженные обгорелые суставы, из которых на концах торчали раскаленные клинки. Три горящих пламенем глаза, не моргая, пристально рассматривали Найджела и Криса, будто бы выбирая, кто из них станет первой жертвой. Наконец, два ряда острых черных клыков разомкнулись, обнажив яркий бело-красный свет, таившийся у него в глотке, и демон издал рык, заглушивший гудение трибун.

— Мило, — заметил Найджел, готовя следующее заклинание.

Вокруг героев открылось больше сотни порталов, которые были так же обрамлены огнем. На арену тут же выдвинулись легионы демонов, подчиненных тому, что стоял перед героями.

— Отступник и беглец, — с презрением приговаривал маг, — ты заполучил лишь часть той силы, о которой мечтал, и вот, что она сделала с твоим телом и сознанием. Как глупо выводить против меня, Создателя, свое войско. Ты ведь знаешь, чем все закончится.

Коллинс недоуменно обернулся к нему, изучая выражение лица своего товарища.

— Такое чувство, — сдержанно усмехнулся он, — что вы знакомы.

Найджел утвердительно кивнул.

— Это Пайфон, — ответил маг, — демон, который согласился помочь мне в свержении Сатаны в самом начале Вторжения. Под его началом ходит не один десяток легионов адских тварей, поэтому тогда мне казалось, что заручиться его поддержкой будет правильным стратегическим ходом. Но его жадность была несоразмерна с логикой. В конечном счете, он предал и своего хозяина и меня, и сбежал в просторы Мультивселенной, желая еще большей власти. Все как всегда с этими рогатыми чудищами. Как я вижу теперь, эти путешествия заметно изменили его облик. И в рядах приспешников появились плеши. Но теперь он здесь, а это значит, что даже такому жалкому ничтожеству удалось стать одним из сильнейших среди созданий бесчисленного количества миров.

Когда он закончил говорить, легионы демонов уже заполнили всю арену, и огненные порталы за их спинами захлопнулись. На мгновение воцарилась тишина, которую прервало напряженное гудение, раздававшееся со всех сторон. Найджел открыл свои разломы на том же месте, где вышли приспешники Пайфона, и из них посыпали мириады воинов и демонов со светящимися синими глазами.

— Все они… — протянул Крис, наблюдая за развернувшейся вокруг них битвой, — загипнотизированы?

— Ну что ты, — почти добродушно улыбнулся маг, — это было бы слишком рискованно с моей стороны. Гипноз крайне ненадежен. Что если их сознание воспримет его не так? Какую установку им задать? Что произойдет, если они воспримут некоторые мои слова слишком буквально? Слишком много вопросов. Такого быть не должно. Их разум стерт, Кристофер, — мурлыкал он, с наслаждением понимая, что его армия, превосходящая вражескую числом и стратегическим расположением, одерживает верх, — а вместо него я поместил в их мозг нечто вроде волнового передатчика. Коллективный разум, подчиняющийся моим командам, будто мой мозг — это пульт управления. Я вижу глазами каждого из них. Чувствую каждое нервное окончание, если только оно не пытается передать мне физическую боль. Они не просто послушные, друг мой. Они продолжение моих конечностей, в каком-то смысле.

Схватка продолжалась меньше часа. Демоны были быстро истреблены, хоть и не без весомых потерь со стороны марионеток Найджела.

— С помощью этого ты бы мог остановить Вторжение за один день, — причмокнул Коллинс, разглядывая горы разорванных трупов, покрывших серые барханы останков колосса.

— Не было нужды, — пожал плечами Найджел, — к тому же, ты переоцениваешь возможности тогдашнего меня. В то время я был на такое не способен. К слову, сам Пайфон еще на ногах. Осталось пять крыльев. Или пять жизней. Сражаться против него этим бесполезно, — он щелкнул пальцами, и легионы воинов с синими глазами вернулись в его измерение.

Маг уже собирался нашептывать следующее заклинание, но демон использовал телекинез, притянул его к себе и полоснул по малиновому пальто парой клинков. Найджел отлетел в сторону, шипя от боли. Пайфон не отступал. Земля под ногами героя будто подорвалась, изрыгнув из себя столб огня. Затем еще раз, и еще раз там, куда он сбежал от атаки. Энергетический щит раскололся, и языки пламени обожгли лицо Найджела и левую руку, оставив мгновенно зарубцевавшиеся шрамы.

Крис, не шевелясь, наблюдал за сражением, свято веря, что его друг справится с противником. Беспокойство овладело им, когда демон пропал из его поля зрения, что, в принципе, было невозможно. Маг же застонал в припадке тремора. Одежда на его спине зашуршала, и через несколько секунд между лопатками Найджела выросли искореженные обугленные крылья. Во лбу зиял еще один глаз.

— Мать твою… — прошептал герой, разглядывая все эти преображения.

Он разбил пространство перед собой на осколки, чтобы переместиться к Найджелу, но демон оказался быстрее. Оставшиеся четыре крыла вновь отрастили окровавленные клинки, которыми он пронзил захваченное им тело. Изо рта мага брызнула кровь. Глаз во лбу потух, и крылья немедленно распались, оставив после себя лишь продолговатые шрамы вдоль позвоночника. Найджел растянулся на земле.

Крис уже схватил его за плечи, чтобы попытаться спасти, как нечто схватило его за арницные латы на спине и швырнуло вверх с такой силой, что он пролетел, по меньшей мере, полтора десятка метров, прежде чем перевернулся в воздухе и увидел Пайфона с тремя крылами. Коллинс разбил пространство и переместился ему за спину, но демон ждал этого. Пара его клинков тут же остановила меч Криса. Еще один ударил его по искореженным латам, которые окончательно разлетелись на куски, оставив героя без защиты. Он отлетел в сторону, беспомощно наблюдая, как его противник заносит весь свой арсенал над Найджелом для завершающего удара.

— Если ты думаешь, — прохрипел маг, — что поместив себя в мое сознание, ты не поместишь меня в свое сознание, то ты просто безмозглый никчемный идиот, который даже не годится на сосуд для перерождения. — Пайфон же застыл на месте. Свет в его глазах замерцал. Конечности задрожали. Обожженная угольная кожа начала медленно осыпаться вместе с искореженными останками крыльев. — Но, похоже, выбора у меня нет, — подытожил маг.

Голова Найджела упала на серый пепел. Яркая искра заставила Криса зажмуриться. Это была молния, пронзившая тело мага. На том месте, где он лежал, осталась лишь небольшая обугленная впадина.

— Найджел! — воскликнул Коллинс и бросился вперед.

Еще один разряд молнии, от которого он не стал отворачиваться. На этот раз синий поток электричества пронзил рассыпающееся тело Пайфона, окончательно смахнув с него обличие демона. Теперь на его месте стоял обнаженный Найджел. Шрамов от последнего сражения больше не было, как и магических символов на руках. Само тело было молодым, будто магу еще не исполнилось и тридцати.

— Найджел! — вновь прокричал Крис, уже не помня себя от изумления.

— Да заткнись ты. — Тут же последовал ответ. — Чего разорался? Я же сказал, что это ничтожество не сможет одолеть меня, — возле него открылся портал, и которого он принялся доставать одежду: брюки, багровые туфли, рубашку и мантию грязно-серого цвета, — пока и так сойдет, — надев все это, процедил он, — плевать.

Над их головами вновь послышался скрежет. Организатор хотел объявить следующего, неизвестного героям, противника.

— Похоже, — раздался звучный голос над трибунами, — наши герои готовы к следующему поединку! Что ж, а вы готовы? — Арена взвыла в новом порыве экстаза, — Отлично! Я чувствую ваш заряд! И наши гладиаторы тоже заряжены и голодны до новых побед! Тогда, приветствуйте…

— А ну стоять! — рявкнул Найджел, глядя на синий и желтый прожектор. Он вытянул руку вверх и указал пальцем на ложе для особых гостей, где таилась чья-то фигура, наблюдающая за ними, — Я больше не намерен это терпеть! Мультивселенная безгранична. А значит, и сильнейших существ в каждом измерении тоже не сосчитать! Этот турнир не закончится до тех пор, пока мы оба тут не умрем. Вот чего ты добиваешься, Организатор. Дитя Бога. Столь же алчная личность, как и твой отец. Как ты смеешь?

— Вам придется сражаться, чтобы заполучить то, чего вы желаете, — последовал ответ, — иначе вам отсюда не выбраться. Вы приняли эти условия, ступив за грань Мультивселенной. Здесь нет ни пространства, ни времени, только безграничное желание идти вперед. У каждого свой путь. И каждому должно по нему пройти. Ваши жизни не окончатся здесь, я знаю это. Но что если дело не в биении сердца?

— Что ты несешь? — прорычал маг.

— Убеждения, — ответил Организатор, — с их смертью мы теряем самих себя. Сколько побед нужно, чтобы затмить ваш разум? Сколько призраков прошлого вам послать, чтобы вы отказались от того, во что верите? Может, мне выставить против вас Джессику?

Лицо Криса мгновенно вытянулось, после чего он тут же прикусил язык, сдержав порыв чувств.

— Вперед, — мрачно произнес он, — я сам убью ее. Это будет не та Джессика, которую я любил.

— И которую ты так же убил, — рассмеялся Организатор.

— Ублюдок, — сплюнул Коллинс.

— Разве ты говорил себе то же самое, когда оказался в измерении, где она жива? Тогда для тебя это не имело никакого значения, и ты вновь окунулся в пучину воспоминаний, — методично продолжал звучный женский голос, — ты не контролируешь себя, когда дело доходит до призраков, сидящих на задворках твоего собственного мира. Все они где-то там, под слоем битого черного стекла, Кристофер Коллинс. И тебе не избавиться от них. До тех пор, пока твое сердце бьется, они всегда будут где-то рядом. Поэтому тебе не победить.

— Слушай, — встрял Найджел, — если нам нужно тебе что-то доказать, так давай мы сделаем это и уберемся отсюда. Уверен, тебе так будет только лучше, разве нет?

Из рупоров вокруг вновь послышался прерывистый смех.

— Найджел… — протянуло Дитя, — ты именно такой, как рассказывал о тебе мой отец. Целеустремленный и беспринципный, готовый подстроиться под любые условия, чтобы в итоге навязать свои собственные правила. И весь этот пафос нужен лишь для того, чтобы скрыть ворох комплексов и душевных травм, оставшихся глубокими рубцами на твоем сердце. То чувство, которое возникло внутри, когда тебя бросил твой отец, так и осталось комом в горле. Горечь, которую ты не в силах проглотить, чтобы жить дальше. Ведь именно тогда ты начал искать во всем смысл, разве нет? Зачем Бог свел твоих родителей, если они не в силах быть вместе? Зачем он создал тебя, если ты не можешь удержать ни одного из них? И почему он так и не привнес в твой мир такую сладкую и манящую вещь, как любовь? В чем тогда смысл всего этого? Ты обволок эти простые детские мысли покровом философии и здравого смысла, но их происхождение до сих пор легко читается в пустоте твоего взгляда. Ведь ты ничего не видишь, не так ли? Нет ничего во всех мирах, что по-настоящему способно увлечь тебя. Ничего, кроме простого ответа на вопрос «зачем».

Багровая молния схлестнулась с ярко-синим зарядом Найджела, который он направил в сторону элитного ложа, где сидела таинственная фигура. Взрыв озарил арену, и герои вновь смогли мимолетно разглядеть нависшую над ними тень, что скрывалась за парой разноцветных прожекторов. Будто по щелчку арена для поединков очистилась от гор трупов и пепла. Глубокие швы и вмятины от взрывов на трибунах также затянулись, и на их месте уже сидели новые зрители.

— Вы уйдете отсюда лишь теми, кто вы есть на самом деле, — произнесла Организатор, — а до тех пор турнир продолжится.

***

— Что стряслось, чемпион? — громовой бас Стина врезался в уши сильнее, чем лязг его механических доспехов, — Ты явно не в духе после приезда. Проблемы в раю? — почти рассмеялся бургомистр.

Дорхафт шел по коридору здания правительства Хапстада в компании Никса, направляясь прямиком в кабинет бургомистра Ликхевена. Для официального приветствия. Все эти стандартные процедуры мало заботили их обоих. Никс хотел поскорее убраться из этого города обратно на холодное острие Чистого пика, где, в сравнении с этим мегаполисом, практически никто не жил и было не так жарко. Стину это приветствие было не нужнее соломинки в кружке пива. Он ожидал разговора, который должен был состояться после.

— Вчера… — протянул Никс, отводя взгляд в сторону, — как-то не задалось. Не то чтобы я хотел чего-то конкретного. Черт, я никогда не умел объяснять подобные вещи. — Он горько усмехнулся и ускорил шаг, но Дорхафт приостановил его, положив руку на плечо.

— Такова натура людей вроде нас с тобой, — хмуро произнес бургомистр, — мы не видим людей перед собой, зато прекрасно знаем нашего врага, который прячется за горизонтом. Мы — защитники, Никс. Ты и я. Не думай об этом. У нас с тобой другие ценности. А бабы могут и подождать! — он звучно расхохотался, — Может быть, когда все это закончится, я отправлюсь к своей северной королеве и ворвусь в ее распахнутые ворота, как бык в матадора! Ну, думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, малец, — Стин довольно увесисто похлопал юношу по плечу.

Никс не стал с ним спорить. Он не хотел признавать, что ему было приятно от того, что бургомистр его безирка считает их похожими. Но, меж тем, сам он так не считал. Дорхафт с юности был знаменит и популярен, нежился в лучах внимания и обожания толпы. В Хвиттроппе не найдется человека, который за что-то его не любил. Джелед же такой харизмой не обладал. Но проблема была не в том, что у него не было толпы друзей. Ему было наплевать на то, что у него ее нет. Теперь, когда у него появился единственный друг, которому было небезразлично существование Никса, молодой человек впервые осознал свою беспомощность. Стин сделал его сильнее физически. Но сейчас он хотел бы просто научиться общаться с людьми. Нормально, как и все остальные.

Крета захлопнула перед ним дверь, и он не знал, как открыть ее вновь. Победы в турнире было явно недостаточно.

— Я хочу стать таким, как вы, — искренне признался Никс неожиданно для самого себя.

Стин смерил его удивленным взглядом, почесывая густую русую бороду.

— Приятно слышать! — добродушно усмехнулся он, — Мне спокойнее от твоих слов.

Никс хотел было спросить, что, в таком случае, вызывает беспокойство бургомистра, но внезапно они оказались прямо перед массивной дверью кабинета, к которому так долго шли.

— Веди себя так, будто в твоих жилах течет та же тепленькая кровь, что и у всех этих слюнтяев, — процедил сквозь зубы Стин, и с силой распахнул дверь, которая от такого напора чуть не слетела с петель, — Вольфра Льютер! — воскликнул он, расставив руки в стороны для воздушных объятий.

Бургомистр Ликхевена уже ждала их и лишь делала вид, что увлечена бумажной волокитой, но охранники, неподвижно стоявшие в каждом из шести углов ее кабинета, выдавали ее блеф. Она быстро стянула очки с носа и подняла глаза на гостей.

— Бургомистр Дорхафт, — с холодным гостеприимством произнесла она, — для меня честь видеть вас у себя в безирке. Вам не слишком жарко в этом наряде?

— Воину с северных гор в любом наряде будет жарко в гостях у бургомистра южного безирка, — надменно усмехнулся Стин.

— А это… — прищурилась Вольфра, разглядывая другого гостя.

Стин звучно хлопнул своего протеже по спине с такой силой, что Никсу пришлось упереться руками в стол, чтобы не перелететь через него.

— Никс Джелед! — торжественно произнес бургомистр Хвиттроппа, — Будущий чемпион и гордость моего безирка. Олицетворение нашего холодного духа и боевого нрава! Нет ничего в этом мире, в чем я был бы более уверен, чем в этом парне! — с нескрываемой честностью заявил он.

— Неужели, — вздохнула Льютер и кивнула Никсу, растянув плоскую улыбку на лице.

— Для меня честь встретиться с вами, — скомкано произнес Джелед и отошел назад.

— Ну что ты, — наигранно засмеялась Вольфра, — если твой бургомистр прав, то это честь для меня! Я желаю тебе удачи в предстоящем турнире, юноша. Возможно, в этом году именно ты увезешь заветные трофеи к себе на родину, прославив свою школу и город, в котором родился. Уверена, твои родители будут гордиться тобой. В любом случае.

Прозрачная тень скользнула по его лицу, но он все же ответил:

— Вы правы, — кивнул Никс, — благодарю.

— Что ж, малец, — фыркнул Стин, оборачиваясь к нему, — теперь тебе пришло время оставить нас. Бургомистрам следует обсудить дела, в которые тебе пока еще рано лезть.

Джелед тут же охотно поклонился обоим руководителям безирков и поспешно удалился, не в силах больше находиться в столь официальной обстановке. Он еще не привык к повседневным беседам с людьми. Подобные же встречи вызывали в нем откровенно противоречивые чувства.

Выйдя за дверь, он ощутил, как новое скопление мурашек пробежало по его спине. Следом за ними последовал знакомый холод и чувство опасности. Никс закрыл глаза и сконцентрировался на огоньках ауры, что толпились вокруг него. Это был не Клиин, где подобных мерцающих точек было не больше сотни. В Хапстаде их было несколько тысяч. И это только в его поле зрения.

Но их количеству молодой человек был вовсе не удивлен. Джелед застыл на месте, увидев те тучи, что сгущались на улицах города. Черно-бурые, грязные и практически непроглядные комья ауры поглотителей. Он даже мог ощутить их запах. Кислую тошнотворную вонь, пробуждающую внутри неприятные позывы. Сколько их было вокруг? Он не мог сосчитать, но точно знал лишь одно: все они находились в нескольких кварталах от стадиона, где уже завтра должен был пройти турнир.

— Почему они здесь? — шептал он себе под нос, идя по коридору в сторону лифта, — Хотя, этот вопрос скорее риторический. Но почему бургомистр Льютер не предприняла никаких мер предосторожности? Конечно, по улицам ходят патрули Очистителей, и сам стадион, наверняка, охраняется, но разве этого достаточно? Мать их, надо предупредить Крету и господина Дорхафта после того, как он поговорит с бургомистром Льютер. Или именно об этом он и хотел поговорить? Надо спешить, осталось меньше суток!

Джелед бросился бегом по коридору и вскочил в лифт.

— Вы хотели со мной о чем-то поговорить? — изображая удивление, спросила Вольфра, складывая пальцы перед подбородком.

Стин сделал уверенный шаг вперед. Очистителям, которые по-прежнему стояли в углах кабинета, это не понравились, и бойцы потянулись за оружием. Прежде, чем их пальцы прикоснулись к рукояткам синровых пистолетов, в экзоскелете Дорхафта активировался защитный протокол, пригвоздивший всех шестерых противников к стенам кабинета аурными копьями. Система работала полуавтоматически, согласованно с реакцией ауры самого Стина.

— Какого черта вы творите?! — испуганно воскликнула Вольфра, убирая руку под стол.

Где-то там, у колена, была кнопка вызова целого отряда охраны.

— Не советую, — пригрозил Дорхафт и одной рукой отодвинул массивный стол, прикрученный к полу, в сторону, — если бы я хотел вас убить, а в этом наши желания не взаимны, уж поверьте, ваши люди не смогли бы меня остановить. Они бы и не успели.

— Не взаимны? — теперь она удивилась искренне, — По-вашему, это я устроила ту серию покушений?

— Хотите сказать, что это не так? — он наклонился вперед, и теперь Льютер чувствовала кожей лица его разъяренное дыхание, — Вы вызывали у меня противоречивые чувства еще во время Собрания. Но тогда каждый был под подозрением, и я решил не обращать на свою интуицию должного внимания. Но теперь, когда именно в вашем безирке поглотители устроили себе столицу, и именно с вас началась череда покушений, вопросов к вам становится все больше. А ответом может быть лишь отсутствие в вас веры и верности.

Вольфра резко поднялась со своего кресла, не в силах больше терпеть угрозы и оскорбления.

— В отличие от вас, бургомистр Дорхафт, — она почти встала на цыпочки, чтобы дотянуться лбом до его подбородка, но все безуспешно, — я проверяю собственные догадки и сопоставляю их с фактами, прежде чем выдвигать обвинения. Признаюсь, в чем-то вы правы. Именно внутри моего безирка централизовалось движение поглотителей. Но виновник уже найдет и заточен под стражу. Сейчас он находится в отделении военной полиции Очистителей. Под надежной охраной. Новоиспеченный капитан ежечасно отчитывается мне о том, что нет никаких причин беспокоиться об этом субъекте. После турнира я лично займусь его делом и добьюсь того, чтобы он был осужден по закону. Надеюсь, это вас устроит?

Дорхафт язвительно фыркнул и сделал шаг назад.

— Едва ли, — буркнул он, — учтите, Льютер, если во время турнира что-нибудь случится, что угодно, то я обвиню вас в измене и лично доставлю в Зентриум. Я слышал, Алтиорем вернул классическую смертную казнь сжиганием заживо, — злостно заметил Стин, — вспомните об этом, когда будете в следующий раз путаться с клыкастыми отбросами.

В ней было достаточно слов, чтобы облить Дорхафта грязью с ног до головы, но бургомистр Хвиттроппа поспешно удалился, звучно захлопнув за собой дверь, прежде чем Вольфра успела выплеснуть все, что в ней накопилось за эти пару минут. Теперь она молча дрожала от ненависти и первородного страха, стоя среди трупов своих лучших охранников.

Она кинулась к телефону и нажала кнопку быстрого набора участка Очистителей. Ей ответили всего через пару гудков.

— Я слушаю, бургомистр, — послышался кряхтящий голос лейтенанта Смишера, — по расписанию доклад должен быть через тринадцать минут. Что-то случилось?

— Иен Корини по-прежнему в камере? — тяжело дыша, процедила Льютер.

Она прижала трубку так сильно, что хрящи в ухе застонали. Вольфре было на это наплевать.

— Да, — с некоторым замешательством ответил Токкен, — а почему вы спрашиваете?

— До меня дошли новости, что вы закрыли участок и впускаете внутрь только офицеров и служащих, с которыми служите не один год, — ее глаза бегали по окровавленным стенам кабинета, пытаясь найти хотя бы одно не запачканное место, но его не было, — в чем причина… этого?

В трубке послышался напряженный вздох.

— Стандартная мера предосторожности, — ответил Смишер, — в городе слишком много людей, которые могут оказаться потенциальными преступниками. На носу крупное мероприятие, улицы переполнены. А в штате слишком много новичков, которых легко подкупить. Учитывая, какая важная фигура сейчас сидит в нашей клетке, я не знаю, что именно может пойти не так.

— Поэтому вы решили отгородить дом правосудия ото всех?! — воскликнула Льютер.

— Уверяю вас, — почти ласково произнес Токкен, — межбезирковый турнир пройдет в точности, как надо.

— Я рассчитываю на вас, — после этих слов лейтенант услышал в телефонной трубке лишь повторяющиеся гудки. Бургомистр поспешно оборвала связь.

Сам Смишер размеренно поставил устройство на базу слегка дрожащей рукой. Подчиненные Дрю Фейна быстро привели его в чувство после нападения лидера Поглотителей и залатали его раны в местном лазарете. И после этого так и не покидали участок, следя за тем, чтобы Токкен в точности следовал инструкциям их вожака. Даже сейчас пара обладателей металлических клыков стояла прямо за его спиной, внимательно слушая каждое его слово.

Лейтенант Токкен действительно теперь пускал в участок лишь тех людей, которые, по его мнению, умели держать язык за зубами. Беспорядок в холле был спешно убран. Поломанная мебель выброшена на задний двор, лужи крови вытерты до блеска паркета и металлических решеток. Единственное, что выдавало явный непорядок, так это то, что в центральном столичном отделении военной полиции находилось не более десяти сотрудников против привычной сотни.

— Все в порядке, лейтенант? — мрачно поинтересовался один из поглотителей, стоявших за его спиной.

— Да, — его голос уже не дрожал во время разговоров с ними. Токкен быстро понял, что худшие раны ему уже нанес Фейн, а умереть ему так просто не дадут, даже если он сам того захочет. Бояться было попросту нечего, — Царство Поглощения все ближе. Льютер не сможет этому помешать. Ни завтра. Ни после этого.

***

Из огненного портала вышел очередной демон, тяжело ступая бронированными конечностями по нерушимой поверхности арены, которая ломалась и покрывалась трещинами под каждым его шагом. Организатор объявил очередного противника, и герои приготовились к битве.

— Очередное рогатое чучело, — пробормотал Крис, поднимая светящиеся глаза к голове демона, что высилась над ним.

Монстр, и правда, был огромным. Каждый сустав его исполинского тела имел продолговатые заостренные отростки. За спиной с гулом вилял бронированный зеленоватый хвост. Рога на голове были больше, чем сами герои, но их это не особо смутило.

— Бери больше, кидай дальше, — протянул маг, — когда Дитя уже поймет, что габаритами нас не взять?

Демон покачнулся и с грохотом рухнул на поверхность арены.

— Ты уже его прикончил? — удивленно повернулся к Крису Найджел.

— Нет, — недоуменно ответил он, — я думал, это ты его.

Ответом на немой вопрос оказался почти прозрачный полуголый человек, вылетевший из туши демона. На жилистом мужчине с грязными длинными волосами болтались одни лишь брюки, которые явно были ему велики. Сам же он теперь непринужденно парил в воздухе, изучая противников.

— Это ты сделал? — кивнул в сторону рогатого трупа Найджел.

Вместо ответа полуголый мужчина на мгновение растворился в воздухе и появился прямо перед самим магом. Ему потребовалось лишь мельком коснуться тонкими, как соломинки, пальцами его груди, чтобы Найджел пролетел всю арену и протаранил своим телом трибуны, ничуть не испугав ликующих зрителей.

Коллинс тут же разбил пространство перед собой, чтобы пронзить сердце и мозг противника, но его не оказалось ни в одном из осколков.

— Невозможно, — лишь успел ахнуть Крис, прежде чем острая боль скривила ему рот.

Герой взглянул вниз. Ладонь полуголого мужчины пронзила его живот и теперь копошилась во внутренних органах.

— Неизбежно, — сухо произнес он в ответ на возглас Коллинса.

— А ты не боишься замарать руки, — усмехнулся герой и полоснул клинком, разрезав им лишь воздух. Противника перед ним уже не было.

Он стоял в нескольких метрах, шевеля чистыми, не запачканными кровью, пальцами.

— Внутри тебя ничего нет, — заметил он, — мне нечего бояться.

— Тут ты ошибаешься! — рявкнул Крис, не обнаружив у себя в боку кровоточащей раны.

Он вновь разбил пространство на осколки, но, как и в прошлый раз, мужчины с длинными грязными волосами не было ни в одном из них. Пока Коллинс шарил глазами в поисках противника, тот, не теряя ни секунды, переместился к нему за спину. Латы больше не покрывали тело Кристофера, и он без особого труда прошил пальцами его плоть. Герой почувствовал, как холодная рука схватила его позвоночник и пытается вытянуть через открытую рану. Криса в прямом смысле выворачивало наизнанку. Боль затуманила глаза, но вскоре зрение вновь к нему вернулось, чтобы он смог увидеть еще более жуткую картину: рука, сжимающая пару его позвонков, торчала из его разорванной грудной клетки.

Он мог поклясться, что это не было видением или иллюзией. Все было взаправду, но в следующее же мгновение все это исчезло. Осталась лишь боль. Обессилев, Крис опустился на колени, роняя со лба капли пота. В его памяти появлялись все новые картины того, как этот человек измывается над его телом, разбирая его на части. И каждое видение вновь и вновь приносило натуральную боль.

— Что это? — всхлипывая, обратился к незнакомцу Коллинс, продолжая разглядывать неповрежденную грудную клетку.

— Страдания, — пожал плечами полуголый мужчина, — только не твоего тела, а твоей души. Они настигают каждого проводника. Я так же страдал много лет назад. Корчился в муках и мечтал о смерти. Но мне не позволили умереть. Запретили покидать свой мир без ведомой причины и наказали годами блуждать в бренной оболочке своего тела до тех пор, пока оно не обратится в пыль. Когда же мой жизненный путь был завершен, мне было разрешено отправиться в вечное странствие на осознание бренности бытия, — его голос немного скрипел после каждого согласного звука, и дрожал, когда приходилось тянуть гласные, — и вот теперь я здесь. Ты не видишь меня, Кристофер Коллинс, потому что сам мир проходит сквозь меня. Я и есть все то, что тебя окружает. Я — ничто. Такой же заблудший проводник, как и ты.

Он в мгновение очутился прямо перед героем и положил ладонь на его голову. Крис понял, что вот-вот потеряет сознание и ничего не может с этим поделать. Что-то внутри щелкнуло, и он плавно опустился на землю. Без стука, без боли.

Его противник с плохо скрываемой тоской и разочарованием посмотрел в сторону, куда отлетел Найджел.

— Он и сейчас удивляет меня, — будто бы говоря сам с собой, произнес полуголый мужчина, — только теперь это удивление сродни печали. Я не привык видеть его таким. Мой злейший враг так слаб, что я боюсь тронуть его и пальцем, — по его лицу пронеслась серая ухмылка, выдававшая тень сострадания, — едва ли он когда-нибудь будет испытывать подобную жалость ко мне.

Проводник поднял взгляд к прожекторам.

— Я сделал то, о чем ты просила, — жалобно произнес он, — позволь мне вернуться!

— Ты не убил их, — послышался грозный голос Организатора, — почему?

— Я видел мысли и души каждого из них, — признался полуголый мужчина, — они несчастны. Но они не хотят умирать. Не здесь, не от моей руки. К тому же, — он взглянул на Криса, — он похож на меня. Только этот человек слаб. Слабее Даста и его отпрысков. Его жизненных сил не хватит, чтобы завершить свой путь, будь уверена.

Легкое дуновение за его спиной заставило проводника отвлечься от своей речи и обернуться. Перед ним стоял израненный Найджел. Весь в ссадинах, он схватил его за горло дрожащей рукой, и внутри полупрозрачной шеи образовался портал. Человек с длинными грязными волосами мгновенно испарился.

— Верно, — тяжело дыша, заметил маг, глядя на то, как его друг мгновенно пришел в себя после исчезновения их противника, — он слаб. Очень слаб. И глуп. Но не смей швырять меня в толпу незнакомцев и тут же забывать о моем существовании!

— Он мертв? — Крис, не моргая, смотрел куда-то вдаль, не в силах отвести взгляд.

Найджел отрешенно пожал плечами.

— Это не важно, — ответил он, наконец, — не думаю, что он еще раз сюда вернется.

Портал на арену вновь открылся. За ним появилось ослепительное ярко-зеленое свечение, сквозь которое к героям шла расплывчатая вытянутая фигура с практически круглой головой. Когда портал закрылся, на арене перед ними стояло худощавое существо с огромными черными глазами без зрачков. Вокруг талии у него был повязан широкий металлический ремень, кроме которого на теле существа не было ни одного предмета одежды. Половых органов у него также не было.

— Что это? — почти с отвращением поморщился Найджел, активируя энергетический щит.

— Это… — замялся Крис, — кажется, это пришелец.

— И так понятно, что он с другой планеты! — воскликнул маг, — Хотя, да. Похоже, это действительно пришелец, — выпятив нижнюю губу вперед, заметил он.

Смерив героев взглядом, существо молча достало из-под металлического ремня нечто, напоминающее бластер и направило его на мага. Найджел с интересом наблюдал за его движениями. Пришелец нащупал спусковой крючок и выстрелил. Раскаленный плазменный заряд с гулом пронесся по арене и, врезавшись в магический щит героя, разлетелся маленьким фейверком искр. На арене воцарилась абсолютная тишина. Все зрители в недоумении захлопнули рты, ожидая чего-то большего.

Маг невозмутимо пожал плечами и выпустил в противника разряд молнии. Пришелец отлетел назад и повалился на землю. Он был мертв.

— Не понимаю, и чего их так боялись, — буркнул Найджел, отряхивая ладонь от электрических вспышек, мерцающих между пальцами.

— Идиотизм, — вздохнул Крис, — и вот «это» Организатор посчитал сильнейшим существом в каком-то из измерений. Не перестаю удивляться тому, сколько странностей додумался создать Бог. Вот у кого точно больное воображение!

Два огромных прожектора над их головами резко погасли, и вокруг все залилось алым заревом. Арена быстро заполнилась водой, и героям пришлось подняться в воздух, чтобы не захлебнуться.

— Если сейчас оттуда вылезет водоплавающий Тоширо, — загоготал Найджел, — я обделаюсь. Честное слово, я не знаю, что нам надо будет с ним делать!

Крис рассмеялся вместе с ним.

Тем временем, вода заполнила несколько десятков нижних рядов, и теперь глубина водоема была достаточно большой, чтобы даже при ярком алом свете невозможно было разглядеть дно. Что-то под поверхностью звучно ухнуло, будто стараясь раздвинуть эту водную толщу. И вновь воцарилась тишина. Лишь незатопленные трибуны перешептывались, гадая, что же ждет героев теперь.

Долго ждать не пришлось. Из водной толщи на огромной скорости вылезли огромные извивающиеся щупальца, обрамленные костяными зубцами. Крис и Найджел без труда увернулись от них, но на их телах все равно появились рваные вытянутые раны, оставленные изогнутыми клыками чудища.

— Как это понимать, — зашипел от боли маг.

— Мы же увернулись, — согласился с ним Коллинс.

Не успев полностью погрузиться под водную гладь, щупальца вновь окружили героев со всех сторон. Крис попытался переместиться от них подальше, но как только он разбил пространство, из каждого осколка его атаковал подводный монстр, раздирая его тело со всех сторон. Одна из извивающихся конечностей обхватила его за талию и потащила на дно, туда, где скрывался их противник.

— Болван! — воскликнул Найджел.

Он открыл перед собой несколько порталов, из которых вытянулись огромные стволы пушек с космического крейсера. Одним из выстрелов он отсек щупальце, пытающееся утащить Криса. Остальными принялся палить по водоему, пытаясь убить скрывающееся там чудище.

Маг быстро прошептал заклинание, и под телом падающего Криса образовалась магическая пентаграмма, удерживающая его в воздухе. На ней он притянул Коллинса к себе. Герой был без сознания. Почти все его тело было покрыто искореженными глубокими ранами, из которых быстро сочилась кровь. Найджел поместил его под исцеляющий щит и закрыл в своем измерении.

— Одной проблемой меньше, — прошептал он.

На мгновение зарево стало немного ярче, и вокруг него вновь появились щупальца. Они без труда раскололи на мелкие кусочки энергетический барьер Найджела и разорвали его плоть на лоскуты. Маг вовремя отключил в своем теле нервные окончания, но даже так почувствовал ментальную боль. Его левый бок был разодран.

Еще одна вспышка яркого алого зарева. Источник света, похожий на красное солнце, горел все сильнее, заливая багровыми лучами водную арену. И вновь после вспышки вокруг него практически из неоткуда появились щупальца с рядами из тысяч клыков.

— Не увернуться, — прошептал маг.

Позади себя он открыл портал в собственное измерение и за мгновение до того, как щупальца сомкнулись, закрыл его. С минуту он сидел на полу библиотеки, тяжело дыша, и пытался собрать мысли в структурированный поток идей.

— Все ясно, — наконец, выдавил он и вновь открыл портал.

Вместе с проходом, через который вышел он сам, открылось еще около сотни. Из каждого из них вытянулись орудия огромных кибернетических пушек. Все они были направленны вверх, к той самой алой звезде, что сияла над его головой.

— Красный цвет означает опасность в животном мире, — бормотал себе под нос Найджел, — любой зверь знает, что только наивный идиот будет сидеть у источника света, вроде костра, когда вокруг царит непроглядная ночь. Свет во тьме — не благо, а смерть. Инь и Янь. Две противоположности, олицетворяющие равновесие в мире. Гармонию добра и зла. И на любую тьму, будет свой луч света, который озарит ее. И на любой испепеляющий луч, будет своя прохладная тень. Добро и зло — вещи субъективные, кто бы что не говорил. И сейчас Солнце — мой враг.

Кибернетические пушки одновременно выстрелили по самой яркой точке на небе, пронзив ее плазменными лучами. На мгновение арена погрузилась в непроглядное чистое сияние, не позволяющее разглядеть ничего вокруг. А после над головой мага вновь сияли уже привычные прожекторы синего и желтого цвета. Поверхность арены вновь стала твердой. Воды под ногами больше не было, и маг опустился на сухую землю в нескольких метрах от двух девушек.

Одна из них была облачена в черное воздушное платье, увешанное едва заметными золотыми цепочками. Девушка держала на руках бездыханное тело другой. Белое платье убитой было покрыто алыми разводами крови.

— Поэтому вам обоим никогда не познать смирения и спокойствия, — с грустью произнесла она, — я пыталась помочь. Вам лишь нужно было спрятаться во тьме, укрывшись от лучей солнца. Но ты предпочел уничтожить небесное светило, чем обрести покой. Кто еще во всей мультивселенной способен на такое?! Даже после смерти тебе не найти упокоения! Даже после собственной кончины ты до последнего будешь искать причины и способы вернуться, чтобы в итоге забрать весь свет, что есть у человечества! Такова твоя судьба, Найджел. Возрождаться и забирать. Такова суть твоего потенциала. Таков ты сам.

Бетонная поверхность под ней вдруг обратилась гладкой водной гладью, и девушка, держа на руках мертвое тело олицетворения света, погрузилась в тягучую пучину тьмы. Когда ее не стало, и круги на поверхности разгладились, земля перед магом вновь обрела прежнюю твердость. Трибуны вновь загудели, поддерживая своего любимца.

Маг открыл подле себя портал, из которого вышел, залечивший серьезные раны, Крис, облаченный в более легкую бело-серую броню, скорее напоминающую многослойную одежду с прямоугольными вставками, чем доспехи, как это было с его одеянием Алтиорема. Многие порезы на его теле еще кровоточили, но жизни уже ничего не угрожало.

— Мы победили? — простонал он.

— Я не знаю, — огрызнулся Найджел, глядя на очередной открывающийся перед ними разлом.