Собачество

Эка Парф

Что дворняга, что питомец элитной породы – каждая собака представляет собой собачество. В древности они помогали человеку охотиться, защищали детей от забредших в лагерь хищников. Сегодня собаки служат, работают в качестве терапевтов, сторожей, спасателей, даже нянек. За каждой собакой, пусть самой домашней и пушистой, скрывается история целого вида, сообщества. Собачества…

Глава IV

Забвение

На Маунт-стрит пришёл вечер. Кто-то из местных посвятил оставшееся время перед сном чтению вечерней газеты. Иной предпочел общество бокала вина. А кто-то вышел на улицу со своей собакой. Этим храбрецом был Чарльз Хендриксон. Ученик средней школы и просто мальчик, который много учился. Не для того, чтобы получить в школе ещё одну отличную оценку и совсем не во имя новой игровой приставки от родителей.

Ему просто нравилось учиться. Больше остальных предметов его увлекала история. Система образования Великобритании бьётся не на жизнь, а на смерть с юными умами, дабы те вызубрили наизусть генеалогическое древо Виндзоров. У самих этих «умов» зачастую нет ни капли желания разбираться в семейном древе посторонних людей.

Иначе думал Чарли. Когда-то давно он почему-то решил, что знание истории сможет защитить его от ошибок в будущем. С этих слов начиналась детская энциклопедия, и так наш мальчик думал до сих пор, по прошествии уже нескольких лет.

Так или иначе, но Руди был ещё не так стар, чтобы не смочь справить нужду на улице. Пусть он уже не щенок, да и лучшие его годы прошли как будто давно, все же этот кокер-спаниель не сдавал позиций.

Как и всегда, он выбегал встречать гостей в прихожую. Даже если до их появления спал где-то в глубине дома. Сейчас эта собака обводила своим сонным, как погода за окном, взглядом, затемнённую улицу. Создалось ощущение, будто псине просто лень двигаться дальше их крыльца.

— Идём, — скомандовал Чарли.

Собака послушалась. Они прошли всего пару соседских домов, как Руди остановился. Он натянул поводок: носом пёс водил по воздуху, будто читал невидимую человеческому глазу и очень большую книгу. Видимо, содержание её было столь увлекательно, что для того, чтобы не потерять строчку, собаке нужен был особый ориентир — собственный нос.

Не сразу Чарли догадался, что пёс просто интересуется бывшим домом Челлингтонов. Эта пожилая парочка уехала жить и купаться в Австралию. То ли к друзьям мистера Челлингтона, то ли к его дальним родственникам. В общем, сейчас они, скорее всего, приступили к завтраку и обсуждают, на каком пляже они ещё не были и стоит ли им усыновить сироту-кенгуру.

Чарли вздохнул. Зимой они должны были навестить бабушкину сестру. Та жила со своим третьим мужем где-то в Шотландии. А ещё от нее пахло скотчем и волосы свои она окрасила в коньячный цвет. Бабушка Ленни стыдилась такого «родства». С её собственных слов, за судьбой своей кузины она следила лишь из любопытства. Ей было интересно, что из себя представляет третья попытка её кузины. Предыдущие два варианта не отличались живучестью. Один захотел послушать радио в ванной и выронил его прямо себе на живот. Второй, не задумываясь о последствиях, просто заказал рыбу фугу где-то в Японии, куда они с сестрой бабушки ездили на медовый месяц.

Будь Чарли хотя бы чуточку подозрительнее, он бы обязательно навёл справки касаемо ведьм и колдуний: неожиданные смерти мужей в семье означают либо плохую родословную самих этих мужчин, либо… что жёны этих несчастных — ведьмы.

Забавно, но сам Чарли, в детстве, считал свою бабушку ведьмой. Это было ещё до того, как он узнал о повторяющемся вдовстве шотландской родственницы. На такие мысли его натолкнула её собственная вдовья судьба, а ещё её хорошая стрепня. В общем-то, основой всех подозрений была именно хорошая готовка.

Руди всё не унимался. Ему было принципиально важно оказаться рядом с бывшим жилищем чокнутой миссис Челлингтон. Чарли решил подыграть и двинулся в сторону объекта немой истерики Руди.

Оказавшись перед домом, кокер-спаниель присел на задние лапы. Сначала он просто всматривался в одно из окон, потом склонил голову на бок. В первый раз Руди так сделал, когда Чарли начал завязывать шнурки самостоятельно. В последний раз, когда мальчик замечал нечто подобное за своим псом случилось в тот момент, когда миссис Лойс мерила в своей комнате осеннее пальто с воротником из лисы. Настоящей лисы. При ней были лапы, хвост и то, что когда-то можно было называть «лисьей мордой». Руди не понял идеи: его родня охотилась на лис, а не носила их мех на себе. Где это видано вообще, чтобы красивый здоровый пёс носил на себе чужую шкуру? Как себя ещё не уважать надо!

Чарли снова натянул поводок. Их стояние напротив чужого дома могли неправильно расценить сами хозяева. Мальчик велел псу следовать за ним. Собака не сразу, но послушалась. На последок Руди ещё раз мельком посмотрел на дом и, виляя хвостом, побежал за своим человеком.

Выйдя этим вечером на прогулку, этот кокер-спаниель столкнулся казалось бы с привычным набором уличных запахов. Только один мотив во всём этом обонятельном многообразии заинтересовал его больше остальных. То был совсем новый запах. Руди понял: на Маунт-стрит поселилась новая псина. Скорее всего, речь пойдёт о крупной собаке. Ньюфаундленд? Кто-то большой и любящий воду.

Всё это наш кокер-спаниель выцепил из одного лишь запаха на улице. Он старался как можно меньше быть охотничьей собакой. Чаще всего он делал вид, что не откликается на посторонние ароматы. Пусть лучше хозяева грешат на недостаток у него извилин, нежели станут свидетелями его высочайшего интеллекта. Собачество должно оставаться тайной. Люди не должны знать, кто помогает им выжить даже сегодня, в эпоху каменных джунглей и электронных писем. Иначе совсем расслабятся.

— Ко мне, Руди, — подозвал его Чарли.

Пребывающий в собственных размышлениях пёс, не сразу обратил внимание на шедших впереди собаку и мальчика. Завидев их, он всё же сумел сопоставить факты и окончательно пришёл к выводу: это и есть их новые соседи.

Не так давно он бы подбежал к ним с воплями и обвинениями в том, что новый пёс хочет украсть у него, Руди, любовь его хозяев. Мальчика бы он уличил в нелюбви к кокер-спаниелям. Это было бы ужасно. Чарли пришлось бы краснеть за своего питомца. Сегодня Руди был взрослой собакой. Он не станет накидываться на людей и, тем более, на собак. Он вообще не хочет иметь с ними ничего общего. Ему просто интересно. Любопытно. Очень хочется знать: что за люди и собака появились прямо у него под носом из ниоткуда?

Здесь, на Маунт-cтрит, все знают друг друга. Линкольн — город небольшой. Поэтому появление новых людей и животных быстро становится поводом для разговоров. Так суждено было произойти и с этой парой: Кристофером и Голди. Эти двое возвращались с прогулки. Лабрадор уже успел заметить смотрящего на него Руди. Он бы хотел подойти и познакомиться, но тому препятствовали привитые ему мистером Дарабонтом манеры. Тот ясно дал понять Голди, что пёс является не только частью их семьи, но и крупицей общества, поэтому вести себя на улице надо куда спокойнее и сдержаннее, чем того требует домашняя обстановка.

Как для обычного человека, так и для профессионального кинолога, между эти двумя собратьями ничего не произошло. Для людей эти питомцы даже не посмотрели друг на друга. Двуногие не понимают, что общение между четвероногими существами проходит на куда более тонком уровне, нежели пустое сотрясание воздуха.

Что касается наших двуногих: Криса и Чарли, то они всё же обменялись осторожными взглядами. Людям не свойственно бросаться в разговоры с незнакомцами. Так знакомятся только собаки.

Они уже разминулись, как Руди всё же обернулся. Кристофер и Голди поднимались по ступеням крыльца к двери дома. Руди определённо решил, что им с этим лабрадором неприменно надо познакомиться. Без хозяев. Этот пёс достаточно юн и зелен, чтобы не понимать этот мир в полной мере.

Наш кокер-спаниель чувствовал, как силы его убывают с каждым новым днём. Миссис Лойс давно «сплавила» заботу о Руди на плечи своего внука — Чарли. Но и он уже не был ребёнком. Руди понимал, что с каждым новым днём он становится всё менее нужным как семье, так и мальчику.

Так происходит со всеми собаками. Анубис не может позволить своим подопечным пребывать в людском царстве дольше необходимого. Долее праведного срока, что отводит им на это Он сам. Собака призвана не просто сделать жизнь человека лучше, её главный долг перед ним — сделать лучше его самого. Когда это происходит, Анубис призывает своих детей обратно. В жизни Руди начался тот период, когда зов Отца своего он с каждой новой Луной слышал все отчётливее. Всё ощутимее становились прожитые псёнком годы. Он должен был успеть рассказать обо всём, что знает сам и слышал от других юному представителю собачества. Руди выбрал Голди. Он сразу понял, что пёс этот воспитан в лучших семейных традициях. Ум его ещё не окреп, и сам он пока что смотрит на мир глазами восторженного щенка, но в жизни каждой собаки происходит важная встреча. Та, что делает эту собаку старше на жизнь.

Гризаиль, кот породы Мейн-кун, сосед Руди, несмотря на своё кошачье происхождение, пережил нечто подобное. Он рассказал об этой встрече Руди. Пёс смог постичь ту мудрость, что передал коту некий тибетский мастиф. А кот, в свою очередь, поделился ею со спаниелем. Этот спаниель прямо-таки чувствовал свой долг перед незнакомым лабрадором. Иное дело, что не существует в целом Мире создания, что готово открыть собственный разум первому встречному. Это разумное решение защищает и оберегает ум всякого из нас от чужого и вовсе ненужного нам и нашей жизни влияния.

Но Руди знал секрет. Потому что он знал Гузи, кота-сиама, мастера убеждения. Не просто творца мысленного слова, но заклинателя умов. Этот кот верил в то, что всё живое делится на два типа: тот, которому что-то надо, и тот, у которого это есть.

— Напомни, зачем мы в это ввязались?

— Ой, да ладно тебе, серая ты мышь. Этот малыш заслуживает знать правду.

— Он лабрадор, — напомнил Гризаиль.

— Я уверен, он сможет понять, — убедил его Гузи.

— Твои слова, да Баст бы в уши.

— Анубис призывает Руди. Если он не успеет сделать этого, то…

— То что? — усмехнулся Гризаиль.

— Будто ты сам не знаешь.

— Ой, да хватит делать из этого трагедию. У кошаков тоже такое случается. И что? Никто от этого не страдает больше, чем сам кот.

Гузи резко повернулся к Гризаилю.

— Никто не пострадает, говоришь? А как же хозяева? Их ребёнок? Кот не имеет права усложнять человеческую жизнь: она и так непроста. Ты ведь сам об этом прекрасно знаешь!

— Действительно. До чего тяжела ноша офисного планктона, чья популяция составляет…

— Ты сейчас говоришь о Грегори, — остановил его Гузи. Он сузил глазки в порыве искреннего презрения и продолжил ход.

— Грегори не такой, — начал было оправдываться Гризаиль.

— Но он такой же человек, как и семья Хендриксонов. Представь, что с ними станется, когда… — Гузи запнулся. — Если, — исправил он. — Если Руди перестанет сопротивляться и уйдёт умирать куда-то под дерево в парк или хуже — убежит из города и окажется там, где найдут лишь его останки. Ты об этом не думал? Люди не понимают, почему однажды их пожилая собака просто встаёт с места, выходит на улицу и больше не возвращается⁷.

— Ох уж эти нежности.

— Я припомню тебе эти твои слова, когда придёт твоё время, — пообещал Гузи.

Кошачьи лапы вступили на территорию Дарабонтов. Гузи и Гризаиль уселись прямо перед входной дверью. Первый уставился на дверную ручку, будто та могла поддаться по одному лишь его хотению.

— И что, Котперфильд? Что прикажешь делать дальше?

— Ничего. Это ведь лабрадор. Он сам нас учует.

— Хочешь сказать, он просто возьмёт и откроет нам дверь?

— Зачем всё так усложнять? Эта собака совсем скоро найдёт выход из положения, — Гузи говорил так, будто сам пребывал в каком-то трансе. Словно сознание его находилось меж двух реальностей. Незнающему коту могло почудится, что Гузи пытается видеть сквозь дверь.

Потребовалось не так много времени, чтобы в окне первого этажа появился большой мокрый нос. То был радующийся гостям Голди. Он приветствовал знакомого кота здоровым лаем. Как это бывает, хозяева приказали псу замолчать и обещали выгнать его на улицу. Стоит ли говорить, что пёс этот пока не осознавал всю силу человеческой воли над собачьей жизнью? В мгновение ока входная дверь распахнулась и за порогом дома оказался ничего не понимающий Голди. Коты успели спрятаться. Голди все равно чуял их.

Поражённый произошедшим, но не потерявший ни малейшего повода для радости, Голди расселся перед дверью. Его задние лапы забавно «разъехались», что говорило о хорошо развитых у пса суставах.

Собака успела простить хозяев, очароваться вечерними видами Маунт-стрит, но её всё ещё интересовало, куда делись незваные гости?

Перед ним вырос Гузи. Рядом с сиамцем, будто по мановению волшебной палочки, возник и Гризаиль. Кот, с которым Голди только предстояло познакомится. И которого он и до этого чуял.

— А я вышел погулять!

— Мы заметили, — вздохнул Гризаиль.

— Не стоит оправдывать своих хозяев. Твой лай способен свести с ума даже глухого.

— Спасибо!

— Это безнадёжно, — отчаялся Гризаиль.

— Он ведь почти щенок. Вспомни себя в его годы.

— Я был грозой вечерних ток-шоу: угадывал все ответы. Потому что я был умным. Умным котёнком, — гордо пояснил Гризли.

— Так вот, — начал Гузи. — Я знаю, тебе требуется помощь.

Голди вопрошающе уставился на кота.

— Твой хозяин не понимает ту домашнюю работу, что ему задали недавно. Так?

— Откуда ты знаешь?

Гузи предпочёл гордое молчание.

— Он знает всё, — таинственно пояснил Гризаиль.

— Я могу помочь ему.

— Как? — усомнился Голди. — Кристофер — человек. Он не должен узнать, что я разумен. Так ведь нельзя! Анубис будет в ярости! А как на это посмотрит ваша…, — псёнок задумался, — Баст!

— Он и не узнает, а Баст — это уже наша проблема. И вообще, с чего ты решил, что наш план противоречит Уставам собачества? Я предлагаю тебе стать для своего хозяина незаменимым на самых законных основаниях.

— Что мне нужно делать?

— Тебе надо выслушать одну старую собаку. Она расскажет тебе историю. Эта история и будет ключом к выполнению домашнего задания твоим хозяином.

— Но ты ведь сказал, что твой план отвечает Уставам собачества!

— Так и есть.

— Как история какой-то собаки поможет моему хозяину в учёбе? Ни я ни эта собака, мы не сможем пересказать её Кристоферу. Люди не должны знать о том, что их питомцы — разумны! — неистововал пёс. — Ты будто не понимаешь!

— Я понимаю всё куда лучше, чем ты способен представить. Говорю тебе: это то, что тебе нужно, — убеждал пса Гузи.

— Поверь, он знает, что делает, — подтвердил Гризаиль.

Голди ещё немного подумал. Потом посмотрел на их новый дом. Вспомнил о том, что у него, Голди, как и у каждой домашней собаки, есть долг перед человеком.

— Я согласен. Где живёт эта ваша собака?

— Здесь начинается самое интересное, — без особого энтузиазма ответил Гризаиль.

— Ты сам должен его найти.

— То есть как это? — Голди встал на все четыре лапы, — откуда мне знать, где есть эта ваша собака. Их тут много! Недавно я учуял недалеко от сюда бардер-колли. А прямо сейчас понимаю, что от одного из вас пахнет чихуахуа. Откуда мне знать, какая из них та, что мне нужна?

— Голди-Голди, — устало пробормотал Гузи. — Я бы мог подсказать тебе, но…

— Но что?

— Это лишит твою миссию всякого смысла.

— Знаешь, — с оглядкой на Гузи, обратился Гризаиль ко псу, — тебе бы могла помочь одна кошка. Её участие не скажется на итоге дела.

— Причём тут она? — поинтересовался сиамец.

— Ты задал парню слишком сложную задачку. Они ведь не так давно переехали!

— Возможно, — неохотно согласился Гузи.

— Какая ещё кошка? Речь ведь шла о собаке!

— Речь и сейчас идёт о собаке. Но, учитывая, что ты здесь относительно новенький, тебе всё же понадобится помощь. Кошачья помощь. Но ты ведь хочешь быть полезным своему хозяину? Всё-таки, в этом смысл собачьей жизни.

— Её зовут Бри, — спохватился Гризаиль. — Бриллиант, Персидская княжна, можно просто Княжна. Она даст тебе ответы на правильные вопросы.

— Правильные вопросы?

— Да, именно, — ответил Гузи. — Кошка эта королевских кровей. Её хозяин был профессором и учителем. Преподавал английскую литературу. Сам понимаешь, в кого превращаются кошки на старости лет. Вот и она вообразила, что окружающий её мир соткан из литературных цитат. Всех людей и животных она принимает за книжных персонажей. Не забудь представиться.

— Кем? — опешил Голди.

— Решать тебе, — влез Гризаиль. — Подойди к этому делу серьёзно. Пойми, кто ты есть на самом деле и подбери подходящего для себя персонажа. Если ошибёшься, Бри это быстро поймёт и откажется с тобой разговаривать. Пусть разум её покинул, но она всё так же чувствует как людей, так и животных, — вроде закончил Гризаиль. — Я, к примеру, кот Мурр из романа Гофмана «Житейские воззрения кота Мурра», — похвастался котик.

— Я так и знал, что ты это скажешь! Каков Нарцисс!

— Молчи, кот, который гуляет сам по себе⁸!

— А что если я не знаю, кто я в мире литературных персонажей? — озадачился Голди.

Коты посмотрели друг на друга.

— Он прав. Мы его переоценили. Нам самим придётся заняться этим, — диагностировал Гузи.

— Вовсе нет! Я смогу, я сумею! Не делайте этого!

— Думаешь, мы хотим встать между тобой и твоим хозяином? Никогда. Мы только придумаем, на кого из книжных собак ты похоже больше.

— Вы мне поможете?

— Я и забыл, что вы, собаки, далеки от высокого. Вы читаете меньше нашего.

— Если вообще читаете, — прошептал Гризаиль.

— Знаешь, социологи выяснили, что котов чаще имеют представители интеллектуальных профессий. Оттого коты куда образованнее, с человеческой точки зрения, чем собаки. Конечно, можно грешить на то, что нас, котов, просто выгуливать не надо, — предположил Гузи.

— Отсюда и большее количество времени на знакомство с бестселлерами и классикой, — подхватил Гризаиль. — Вместо того, чтобы выгуливать питомца, человек посвящает лишний час чтению великого или популярного сегодня романа.

— А классика на многих действует усыпляюще…

— И тогда мы ложимся прямо на хозяина или его стол и уже сами читаем книгу, — закончил Гризли.

— Я думаю, тебе подойдёт Вторник⁹, — признался Гузи.

— Но я люблю пятницу!

— Неважно, — терпеливо заметил Гузи, — все любят пятницу. Но мы ведь животные, а не люди. И твой хозяин живёт не на острове. Да и ты не абориген клочка земли в океане¹⁰

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

7

Речь идёт о явлении в жизни домашних животных. Перед своей смертью, если животное имеет достаточно сил, оно уходит из дома и больше не возвращается. Люди находят мёртвого питомца. Либо остаются в неведении всю оставшуюся жизнь. Предполагается, что собака оставляет свою стаю, чтобы умереть без риска уязвить жизнеспособность своей стаи. Похожее встречается в мире дикой природы, когда больное животное покидает «своих», дабы не стать причиной гибели целого семейства.

8

«Кот, который гуляет сам по себе» — сказка Редьярда Киплинга из цикла «Сказки просто так». В оригинале животное — самец (The Cat That Walked by Himself), но нередко можно встретить перевод, где главный герой — кошка, а не кот.

9

Вторник — реальная собака, каждый день спасающая своего хозяина — ветерана войны в Ираке — от симптомов ПТСР (постравматическое стрессовое расстройство). В книге «Пока есть Вторник» его хозяин описывает своё возвращение к жизни после войны, развода и карьерного краха благодаря своей собаке — собаке тяжёлой судьбы. Собаке по имени Вторник.

10

Пятница — имя, что дал Робинзон Крузо одному из живших на острове аборигенов.