Осенняя ярмарка в Рэд-Крик

Эйрик Годвирдсон

Яблоки, кукуруза и тыквы, дети пускают змеев, горланят торговцы – таков любой городок накануне Дня Благодарения.А тебе не больше пятнадцати, и ты готов и сразиться за приз в стрелковом турнире, и выследить грабителя, и даже рискнуть разузнать, куда пропал твой товарищ: пусть вы с ним и в ссоре. Ведь сложно поверить, что это дело рук заезжих артистов – приемной семьи твоей новой подруги… или же нет?Дэф, Джейк и их друзья стали старше на год – и путешествие в Рэд-Крик, в 1870е годы продолжается.

2

— И все-таки ружье у того типа такое себе, — скривился Тед. — Ну не мог я промазать!

Мальчишки шли между рядов, и галдели, как скворцы на крыше дома среди весны — стрельба по пустым зеленобоким бутылкам оказалась не такой простой штукой.

Хитрый торговец ставил их чуть ли не на самом краю ярмарочной поляны, мол, чтоб точно никого не ранить, зато стрелять предлагал от самой своей палатки — она, конечно, и была чуть сбоку, да только расстояние получалось ярдов тридцать¹, не меньше. Оно так-то и немного, когда просто смотришь, чуть прищурившись — а вот попасть еще поди попади! Особенно когда сзади напирают, хихикая, собственные приятели, а посетители ярмарки, кто постарше, отпускают самые разные советы, шуточки и ехидные замечания, да поминутно окликают какого-то Большого Берти, мол, гляди-ка, гляди, как этот тип промазал, а вот этот, а этот… В общем, Тед в самом деле промазал. Кто именно был тот самый Большой Берти, впрочем, так никто и не выяснил — горластых приятелей неведомого Берти лавочник выпроводил, чтоб не мешали: сами типы стрелять и не собирались, только голосили под руку. Вот и Тед сейчас оправдывался — отвлекся на этих типчиков: по виду, натуральных обитателей Нижнего Съезда, разухабистых и потрепанных. Тем досаднее было промазать — уж будто рудокопов-разгильдяев не видывал!

— Я боялся, что они в карманы полезут, пока я целюсь, над самым ухом уже сопели ведь! — оправдывался Тед. — И к тому же, где-то я эту кличку — Большой Берти — слышал… Так и не вспомнил, где, но, кажется, хорошей славой этот тип никак не мог бы похвастаться.

— Да-да, разумеется, — хмыкнул Джейк. — Ты тему-то не меняй, будь добр!

— Тилли вот попал, все три раза, — подтвердил Дэф. — И Джейк тоже! Ему ни до каких Берти дела не было, заметь!

Дэф коварно улыбнулся, с показушной скромностью не напоминая о том, что и у него все три попытки были удачными. Тед и без того от возмущения пополам с завистью чуть не лопался, куда его еще дразнить! Но смолчать все равно Дэф не мог, даже если бы захотел.

— Джейк промазал вторым выстрелом, можно сказать: ведь бутылка закачалась и разбилась уже потому, что упала, — Тед набычился. — А я…

— Не-а. Джейк сбил бутылке край горлышка, я видел, — перебил Дэф.

— Но бутылка осталась стоять, — спорил Тед. У него единственного одна из трех бутылок осталась целой, и он страшно досадовал.

— Эй, уговора не было, вообще-то, должна бутылка остаться на месте, или куда именно по бутылке стрелять, — заспорил Джейк.

— Еще чего! Все знают… — Тед яростно взлохматил себе челку, поставив густые темно-пепельные пряди дыбом.

— Что коровы не летают! — радостно закончил Тилли.

Джейк и Дэф громко прыснули.

Тед попытался натянуть Джейку кепку на нос, но тот увернулся.

— Я знаю, почему ты промазал, — очень серьезно и проникновенно сообщил Теду Джейк. — Ты все поглядывал по сторонам зачем-то, вот и отвлекся.

— Может быть, — смущенно буркнул Тед. — Еще эти советчики… не так стоишь, локоть не туда…

— Когда стреляешь, не нужно думать, как ты со стороны выглядишь, куда ни попадя глазеть или слушать замшелые шутки зевак, — Дэф пожал плечами. — Тебе-то что до их трепотни?

И он хлопнул друга по плечу. Тед чуть улыбнулся, прищурившись.

— Тем более что ружье и в самом деле ну не самый шик и блеск, — продолжил Дэф. — Интересно, у этого типа они все такие, или торгаш просто боялся, что, выстави он что получше, ружье или свистнут, или поцарапают?

— Может быть, так и есть, да и головой, видимо, и правда нечего было крутить. Особенно, когда уже прицелился, — согласился нехотя Тед.

— Да-да, нечего головой крутить было, — поддел Джейк. — Ну, или думать, что о тебе скажет Дейзи Митчелл, если окажется рядом!

— Эй! — Тед аж подпрыгнул.

— Вон она идет, кстати, — тут же с огромным удовольствием добавил Тилли. — С подружками!

— Где? — Тед крутанулся на месте, снова дернул себя за челку, потом поспешно попытался ее пригладить. Неудачно, надо сказать. Нахлобучил болтавшуюся до той поры за плечами шляпу — криво, на одно ухо. Торопливо поправил — челка все равно выбилась, лезла в глаза — поправляй шляпу или не поправляй, одинаково.

Тилли зажимал себе рот, чтобы не загоготать — до того потешно Тед растерялся.

— Стой, — Дэф поймал Теда за куртку. Помахал перед носом приятеля выуженным из кармана деревянным гребнем: — Одолжить, э?

— Давай, — Тед даже не стал отмахиваться от шуточек товарищей, и наскоро привел в порядок взлохмаченные пряди. Не хватало еще, чтоб Дейзи увидела его таким растрепой! — Надеюсь, Тилли, ты не пошутил сейчас?

— Да вон же они идут, ну, — Тилли кивнул в сторону.

И правда — между двух рядов, с лентами и тканями по одну сторону и с посудой по другую, шли три нарядные юные девушки — Сэйди Конноли, Дейзи Митчелл и Матильда Эджвуд. Тильде было пятнадцать, Дейзи на полгода меньше, самая младшая — Сэйди, и втроем девчонок за глаза называли «трехцветной компанией» — потому что кудрявая Сэйди была рыжая, как лисица, Тильда носила длинную золотую косу, а вот Дейзи природа наградила темными густыми локонами и при том синими, яркими глазами: хочешь не хочешь, а залюбуешься. И Дейзи была, по мнению практически всех парней городка, самая красивая из трех.

Девчонки болтали, Сэйди хвасталась новенькой покупкой — что-то мелкое, не разглядеть. Дейзи улыбалась, придерживая шляпку, и попутно поглядывала на выложенные лавочниками на прилавки чашки, корзинки, шляпы и ленты, а Тильда сдержанно посмеивалась, поднеся ладошку ко рту. Все три тащили в руках по насаженному на тонкую палочку карамельному яблоку, липкому от паточного сиропа, и оживленно болтали. Кажется, девочки тоже вовсю наслаждались ярмаркой — и навряд ли заметили бы компанию ребят раньше, чем уткнулись бы в них носами, пожалуй.

Так и случилось — ребята свернули между рядами, обогнув кривоватую пирамиду плетеных корзинок и еще какой-то утвари, и девчонки буквально тут же чуть ли не наткнулись на них в самом прямом смысле слова. Теда вытолкнули вперед, навстречу девичьей компании.

— Ой! — пискнула Сэйди от неожиданности. Потом улыбнулась — чуть неуверенно. Мальчишки ее, честно сказать, слегка напугали — большей частью неожиданностью появления, конечно же.

— А, это вы. Привет, Несбит, — Тильда поправила сережку в ухе, совсем как взрослая леди. Уши у нее чуть покраснели от ветра — сегодня было холодновато, в ночь даже снег выпал… а может, просто Тильда то и дело теребила серьги — скромные маленькие золотые шарики — хвастаясь всем подряд, что у нее теперь, как у взрослой девушки, есть сережки.

«Уши недавно проколоты, ей больно их трогать, но она все равно хвастается, гляди-ка», — тихонько шепнул на ухо Джейку Дэф, и Джейк только хмыкнул — эка важность!

— Привет, — Тед улыбнулся. — Не напугали?

— Еще чего, — фыркнула Дейзи. Чуть прищурилась, кивнула вместо приветствия и неожиданно поинтересовалась: — Ну, как ярмарка?

— Вполне ничего. Скучновато, но мило, — Тед сунул руки в карманы, оттопырив локти. — старая добрая ярмарка! Каждый год одно и то же — кукуруза и яблоки, малышня пускает воздушных змеев, народ торгуется за каждый пенни до позеленения… старый добрый Рэд-Крик накануне Дня Благодарения, ха-ха!

Джейк за спиной у Тилли закатил глаза — на его вкус, Тед вел себя, как форменный придурок. Но не говорить же ему об этом при девчонках?!

— Ну, вчера было представление, — кокетливо трепыхнула ресницами Сэйди. — Актеры из бродячей труппы уже уехали, но я бы не сказала, что тут скучно!

— А, те пуэбло? А разве вас отпустили на представление? Ведь оно было поздно!

— Ну, — Сэйди залилась краской. — Я из дома удрала, и мы вместе с Тильдой пошли, нас ее старший брат провожал.

— А меня никто и не пытался дома оставить, я сразу сказала, что буду не одна, и все, — Дейзи чуть прищурилась. Очевидно, она обманывала, но уличить ее было невозможно. — После этих занудных репетиций в хоре — Тильда не даст соврать! — рада будешь улизнуть из дому и хоть немного развеяться в любой свободный час!

— А что за хор?

— Разучиваем гимн ко Дню Благодарения, — хмыкнула Тильда. — Девушки и девочки, по задумке дам из городского совета, должны будут спеть гимн, который пели первые колонистки, в честь праздника… На нашу с Дейзи беду, тетушки из совета сочли, что у нас хорошие голоса. Приходится репетировать, да.

— А мне повезло, — Сэйди хихикнула. — Меня не взяли!

— Везет, — со вздохом подтвердила Дейзи. — Так вот про артистов — жаль, что они уже уехали. Я бы, может, и не отказалась, чтоб меня проводили домой после представления не подружки или братья подружек. Эй, Несбит, а ты вчера где был, м? Смотрел представление, нет?

Тед глупо тряхнул головой, не определившись, что ответить — представление-то он смотрел, только Дейзи и подружек в толпе не видел. И сейчас мучительно соображал — лучше сказать, что не смотрел? Или что?

— Да или нет, Тед, я тебя не понимаю, — рассмеялась Дейзи.

Тильда тоже хихикнула — сдержанно и манерно, явно подражая кому-то из взрослых. Дейзи смеялась совсем иначе — заразительно, безудержно, как разбойница. Тед с ужасом почувствовал, что щеки у него предательски теплеют, и замялся.

— Не молчи, как проклятый, Тедди, — насмешливый дружеский шепот над самым ухом на минуту привел его в чувство, и он встряхнулся.

— Э, нет, я, э… занят был. Но если бы…

— Ах, если бы, ах если бы…! — пропела Дейзи. — Слушай, поговаривают, что завтра, а то и сегодня к вечеру, приедет еще фургончик — вроде бы кто-то видел на повороте за рекой, у них колесо сломалось. Ну вот починят, и будут тут. Тоже бродячие актеры, только не пуэбло, вроде как — а всех понемногу в труппе. Говорят, у них плясунья — утэвво! Представляешь?

— А-а-а… То есть, ух ты, здорово, — честно отозвался Тед. — Вот бы глянуть!

— Главное, чтоб не просто симпатичная креолка, натершаяся красящей пастой перед выступлением, — поддел Дэф, до этого в разговор не вмешивающийся.

Дейзи смерила его долгим странным взглядом и хихикнула:

— А нам есть разница? Если она будет хорошо плясать, например?

— Ну, кому как, а мне кажется, выдавать себя за кого-то другого глупо, — Дэф пожал плечами. — Тем более если хорошо умеешь что-то. Плясать, стрелять, не важно. Но нет, обязательно стоит нарядиться кем-то другим, конечно!

— Зануда, — Дейзи надулась.

— Сколько угодно, — хмыкнул Дэф.

— А по-моему, главное, чтоб танцорша была симпатичная, — брякнул Тед.

Дейзи тут же вспыхнула, как дикая мальва, и гневно уставилась на парней. Тильда закатила глаза, а Сэйди, до этого момента старательно пялившаяся на Джейка, вдруг опустила глаза. Джейк же украдкой ткнул Теда в бок — чего ты плетешь, ну!

Тот окончательно растерялся.

— Несбит, ты редкостный хам… даром, что причесался и нарядился, как франт, — хмыкнула Дейзи. Потом наставила на него обвинительно оттопыренный пальчик: — Если я еще раз приду на представление, и мне придется искать провожатого до дома, запомни, Несбит, ты можешь забыть, как меня зовут! Понял?

— Э… да, Дейзи, — растерянно кивнул Тед.

Девчонки, захихикав, с этим и отбыли прочь, а Тед, вздохнув, покачал головой, и досадливо взъерошил до того так старательно причесываемую челку, так, что темные пряди встали дыбом, как будто его корова в лоб лизнула:

— Ни черта я не понял, если честно.

Парни рассмеялись — так громко, что на них тут же замахнулся метлой плюгавый щуплый лавочник, тот самый владелец корзин и плетеных коробов — мол, пойдите прочь, негодяи, мешаете! Лавочник еще и выругался в сердцах — ходят тут всякие берти, джоны и билли, а потом товару недосчитаешься! И снова потряс метлою.

Дэф погрозил склочному мужичонке сжатым кулаком, сгреб приятелей за плечи и потащил прочь — не стоять же среди дороги, в самом деле.

— Тед, ну ты даешь, а! — веселился он. — Ну и олух же!

— Вообще-то, если я все правильно понял, тебя, кхм, почти что позвали на свидание, — заметил Тилли.

— И горе тебе, если ты на него не явишься, — состроил зверскую рожу Джейк. — Погибнешь в страшных муках, во!

— От холода презрения, точно, — поддержал Дэф.

Тед почесал лоб и вдруг просиял, сообразив, что к чему. Его правильное лицо полнилось недоумением, но недолго — вот ореховые ясные глаза округлились от удивления, а потом блеснули воодушевлением, когда до него дошло, что же именно ребята сказали, и что в самом деле имела в виду Дейзи.

— Острый перец, а не девчонка, — заключил он. Уши и щеки у него горели, но ребята и не думали потешаться над этим. Да и Дейзи, кажется, не сочла его трепотню такой уж идиотской… или все-таки сочла? — Ох, ну и балбес же я…!

— Не переживай, ты ей нравишься, судя по всему! А бабка говорит, что, если девушке нравится мужчина, то ей, как правило, наплевать, насколько он идиот! — утешил Дэф, и теперь захохотали уже все, в том числе и Тед.

Примечания

1

1 американский ярд того времени равнялся 36 дюймам, что составляет 0,91 метр. Итого 30 ярдов — 27.3 метра.