Мистериум

Эйдэн Лунро, 2018

Далеко на задворках Вселенной и одновременно очень близко к планете Земля находится мир снов и сновидений, мечтаний и желаний, кошмаров и страхов. Мир под названием Мистериум. Эмиль и Севиль – двойняшки-сиротки, живущие в приюте и никогда не видевшие своих родителей. Эмиль всегда оберегал свою сестру от всего плохого, заменив ей отца и мать. Но в один осенний денёк он не смог уследить за сестрой и та исчезает в неизвестном направлении, в буквальном смысле свалившись сквозь дверь Ничто и Всё. Чтобы найти сестру, Эмиль отправляется в мир Мистериума…

Глава 3. Лес Запертых Воспоминаний

Севиль.

Севиль резко распахнула глаза. Она хотела было встать, но не смогла. Ничего не было видно. Было трудно дышать. У девушки было такое ощущение, словно кто-то навалился на неё и придавил к земле, не давая встать, сделать вдох. Она задыхалась. Попыталась пошевелить пальцами рук и ног. Тщетно. Севиль захотела закричать, но и это у неё не получилось. Из горла вырвался какой-то хриплый булькающий звук. Волна паники накрыла её с головой. Она мысленно сделала вдох, расслабилась, постаралась кое-как набрать воздуха в лёгкие и со всех сил дёрнулась. В неприглядной темноте загорелись две красные точки. Точки находились в нескольких сантиметрах от глаз девчонки. Глаза, догадалась Сив. Но чьи?

— Не дёргайся… — послышался хриплый, тягучий голос, как смола, разве что сравнимый с шипением лавы, поглощающий на своём пути целые города.

— Отпустите меня! — захныкала девочка.

Если вам сперва показалось, что она не боится, то это неверное мнение. Севиль боялась до чертиков. Сами представьте: упали в проём ни с чем и всем, открыли глаза и оказались неизвестно где, ничего не было видно и ещё кто-то сидит на вас, придавливая вас так, что вы не можете пошевелиться и становиться, труднее дышать.

Существо приблизило красные глаза к лицу Севиль. Девочка почувствовала странный запах, исходящий из пасти существа и поморщилась. Контуры лица неведомого чудища проступили в темноте. На лице были лишь одни горящие красным глаза и ничего больше, одна клубящаяся чернота.

— Отпущу… — протянуло существо. — Только насытюсь…

Севиль в попытке освободиться, дёрнулась.

— Кто вы? — полу-крича, полу-рыча спросила она.

На лице выступили капли пота. Было и так тяжело дышать, а теперь стало ещё слишком душно.

— Намной… — тем же протяжным голосом ответило существо. — Пожиратель душ…

Севиль закрыла глаза и как только давала возможность, глубоко вдохнула. Она попыталась вспомнить все детские байки, которые им рассказывали в детстве. Может она и ребёнок, но не тупая там какая-то. И иногда тоже была способна мыслить как Эмиль — быстро и логически. Значит, этот пожиратель душ без единого сомнения был плохим существом, злом. А что лучше всего побеждает зло? Конечно же, добро. А чем считается добро? Добро — это наши самые лучшие и самые сокровенные воспоминания. Добро имеет много видов. У Севиль эти воспоминания в основном были связаны с братом, с приютом, клубникой и снами. Сны, где есть мама и папа, и ей с Эмилем больше не приходиться заботиться друг о друге, потому что о них позаботятся родители.

Для кого-то эти мысли покажутся грустными и печальными, но только не для Севиль. Представлять родителей и их дом было, чуть ли не самым желанным для девочки. Она улыбнулась искренней детской улыбкой, по щеке потекла одна единственная слеза счастья и покатилась за ухо.

— Я тебя не боюсь, — чётко проговорила она каждую букву.

Родители её бросили, живёт в приюте, попала неизвестно куда, и её душит неизвестно что. Спрашивается: так зачем бороться за такую жалкую жизнь? Но Севиль заявила бы вам, что жизнь не может быть для всех сладкой, как клубника в шоколаде. Сколько вы будете плохо думать и плохо относиться к жизни, столько и будет вам плохо житься в мире. Надо радоваться каждому прожитому дню, ибо жизнь у нас одна, какая бы она не была хорошая или плохая, клубничная или горчичная, жизнь одна. И если в ней вам что-то не нравиться, то в этом виноваты вы и только вы, и никто больше. Если вы будете улыбаться жизни самой широкой улыбкой до ушей, то когда-нибудь и жизнь повернётся к вам лицом, и может быть, так же искренне улыбается вам в ответ.

Существо зашипело и надавило на грудную клетку. Но девушка улыбнулась ещё шире. Терять ей было нечего. Хотя нет. Её брат. Эмиль. Ради него она свернёт горы и съест три ящика клубники в один присест. Ради него она должна остаться в живых. Потому что знала, чувствовала своим шестым чутьём, той самой особой связью, что бывает у близнецов: брат её ищет. Он здесь. Где это здесь она пока не знала. Но обязательно узнает. Она улыбнулась так, что начали болеть мышцы на щеках. Она вспоминала всё больше и больше хороших воспоминаний. Она не переставала верить, и перестала бояться. Как сказал бы Эмиль: Верь, если ты не веришь, значит, ты не человек. Не бойся, тогда всё страшное отступит.

И она верила, и не боялась. И действительно. Намной издал какой-то странный булькающий звук и после этого его хватка, парализующее всё тело, ослабилась. Севиль даже смогла пошевелить кончиками пальцев рук и ног. Она вспоминала как они с Эмилем, игрались в снежном дворе, ловя ртами снежинки, а потом простудились, и целую неделю пролежали в постели. Она вспоминала все сны брата с их родителями, особенно тот, где они кушали клубнику и все их родственники смотрели на них и улыбались. Все эти мечты, желания, сны, они наполнили юную душу девочки, до самых краёв и ей казалось, что она светиться изнутри и это свечение постепенно окутывало всё вокруг. И правда, не то она действительно светилась, не то глаза привыкли к темноте, но стало лучше видно. Она смогла различить неровные стены помещения. Кажется, она была в подземной пещере. Никаких других очертаний и какой-либо мебели она различить не смогла. А существо всё ослабляло хватку и как показалось Севиль, стало меньше в размерах, съёжилась, сморщилась и даже ослабела. Ослабела на столько, что девушка ещё раз попытавшись освободиться, смогла оттолкнуть Намноя от себя. Быстро вскочила на ноги. Существо зашевелилось, зашипело, заблестело красными глазищами.

— Не убежишь… — опять этот тягучий голос.

Сив, лишь победоносно улыбнулась.

— Поспорим? — сказала она, развернулась и со всей прытью, на какую только была способна, подбежала к рыхлой стене и взобралась на неё.

Выход она смогла учуять. Там, откуда до неё долетало дуновение ветра, и был выход. Она выбралась наружу, вся в комьях грязи, травы и влажная от пота. После духоты пещеры, здесь, на выходе, казалось слишком прохладно и Севиль в одной лишь маечке и шортиках, с рисунками клубник, поёжилась и, не раздумывая, побежала вперёд, хотя не знала где перед, а где назад, главное подальше от пещеры и его хозяина.

Была ночь. Где-то над горизонтом, виднелись первые лучи, багровая полоска света. При каждом вдохе изо рта вырывалось маленькое облачко пара, а шлёпки издавали звуки шлёп-шлёп-шлёп. Она бежала туда, где занимался рассвет. Где она, девушка ещё не могла определить, но осознала то, что находилась очень далеко от приюта. Остановилась, отдышалась и оглянулась. Где же всё-таки она? Она была в лесу. В странном лесу. Над лесом поднялась багровая заря, и она смогла различить силуэты деревьев. Деревья как деревья, да вот вместо обычных знакомых нам плодов, вишня там яблоко, росли замки. Замки без ключей. Она побродила между этими странными деревьями с полчаса и вышла к окраине леса. Заметила табличку с названием леса, вбитого в один из стволов. На табличке было написано неизвестным для Севиль языком надпись. Но девчонка прекрасно его поняла, да ещё прочитала, и не имела понятия как. «Лес Запертых Воспоминаний» было написано, корявыми буквами на табличке. (В этот лес, попадали все забытые людьми воспоминания. И сюда же впоследствии попадёт и сон Эмиля с клубниками и родственниками. Если прийти сюда, найти затерянное воспоминание и открыть замок, то воспоминание возвращается.)

Она с интересом рассматривала замки. Ни один из них не был похож на другой. Когда она с критическим взглядом ювелира оценивала один замок с камешками, её слух уловил какой-то шум. Шум исходил от вершины холма. Холм находился в нескольких метрах от девушки. Севиль решила взобраться на холм, она приметила тропинку и выглядела тропинка совсем безобидно. Если с вершины холма исходит шум, значит там люди. А если там люди, значит и её спасение. А если её спасение, то… её спасение, вот.

Девушка решительно встряхнула головой и поёжилась, что не говори было холодновато. И начала пятиминутный подъём на холм. Добравшись до вершины холма, Севиль остановилась, дабы перевести дух. Она была не в такой уж хорошей физической форме, как Эмиль. Путь к людям ей преграждал куст, не малый такой. Она подошла к этому кусту и присмотрелась, чуть раздвинув ветви. Там стояло несколько людей и все мужчины, в странных одеяниях, больше напоминающих одежды средневековых времён, вперемешку с современным и ещё каким-то стилем. Там стояло примерно шесть человек. Четыре из них — были какими-то безликими, тёмными пятнами в одинаковой форме, похожей на форму гвардейцев, состоящей из чёрных и серых оттенков. Один из двух — пожалуй, самый высокий и мускулистый на холме, примерно лет двадцати восьми, с чёрными, как смоль волосами, собранными в хвост на затылке. Один глаз — чёрный, другой — серый. Выразительные, аристократические, черты лица — прямой нос, широкие скулы, волевой подбородок, выдавали в нём человека из высшего общества. Одет он был, так же как выглядел. Чёрные плотные штаны, чёрные сапоги, чёрная рубашка и чёрный с серебристой вышивкой камзол. На шее — длинная цепочка с кулоном в виде тёмно-серебристого круга с узорами. На бедре висел меч в чёрных ножнах.

Рядом стоящий был ниже, с тёмно-синими курчавыми волосами, один глаз — чёрный, другой — синий, он был смуглее другого и худее. Лет двадцати одного, с похожими чертами лица, только нос был орлиным, да щёки выпирали. В серо-синюю полоску штаны, синие сапоги, чёрная рубашка со стоячим воротничком и ярко-синий камзол с серебристой вышивкой. А на курчавых волосах чёрный цилиндр с сине-буро-малиновой лентой, на котором были прикреплены пилотные очки и всякие безделушки, вроде копеек, булавок, крестиков и перьев. На бедре висел меч в синих ножнах. Наверное, братья, подумала Севиль. Какие странные… линзы — цветные, волосы — радужные… одежда чёрте знает что. А цилиндр ничего, Эмилю бы понравилось.

В отдалении, почти на самом краю скалистого обрыва, стоял ещё один человек. Точнее юноша, которому можно было от силы дать восемнадцать. Высокий, ростом с черноволосым, бледный на столько, что на висках и под глазами выступали сине-фиолетовые сетки вен. И очень худой. Он был похож на тех двух. Один глаз — чёрный, другой — багровый. Волосы — ярко-красного оттенка, словно пылающий факел, беспорядочно ниспадали до плеч. Прямой нос, выпирающие скулы, заострённый подбородок, а также надменные большие глаза. Чёрные штаны, бордовые сапоги, серая рубашка, багрового цвета камзол с чёрной вышивкой и всевозможными заклёпками в виде звёздочек, лун и разнообразных кругляшек. В волосы был заплетён маленький ловец снов и копейка. При каждом движении головы, копейка и ловец снов (кроме перьев на нём были ещё маленькие железные трубочки) сталкивались и позвякивали. Копейка с изображением закатного солнца издавала звук вроде гыынь, а ловец снов — дзинь, дзень. И получалась такая мелодия типа гыынь, дзинь, дзень, дзинь, гыынь, дзень. Интересная такая штука, может и самой такой сделать?

Севиль прислушалась, дабы узнать, о чём говорят эти странные типы, и можно ли им доверять.

— Мой… — услышала она обрывок предложения, который начал черноволосый. Они говорили на том языке, который был на табличке, но девушка его прекрасно понимала. — Как мне не жаль, но это воля отца… — было сказано отнюдь не сожалеющим тоном, от которого девчонку пробрала дрожь.

Красноволосый скорчил гримасу отвращения.

— Вот только не надо врать Дамион. Ты рад, что меня щас грохнут, — голос у него был спокойный, низкий, чуть с хрипотцой.

— Может быть, — не стал возражать черноволосый. — Но ты сам в этом виноват.

— Не надо было быть таким противным, — встрял синеволосый. — И предателем.

— Багря… от кого слышу, — в притворном удивлении сказанул красноволосый. — А ты значит у нас святоша Дисон злюка-глюка, а?

— Да я…

Дисон дёрнулся, намереваясь врезать обидчику, но Дамион его остановил.

— Тише брат, — сказал он. — А ты, Дион, постыдился бы перед смертью.

— Интересно чего? — полюбопытствовал красноволосый Дион. — То, что украл корону папочки, превратил её всухомятку? И ах да, чуть не забыл, — он хлопнул рукой по своему лбу. — Чуть было не отравил отца. Жаль, конечно, что не вышло, — притворный вздох. — Всё шло по плану, а жаль.

— Постыдился бы! — повторил черноволосый. — Собственного отца!

— Ой, да не морочьте вы мне голову, ради Все-Мистика! Как будто вы не хотели его угробить. Когда у вас не получалось, кидали всю вину на меня, младшего брата! Отец и так меня недолюбливал. Трусы! — заключил Дион и сплюнул.

Дамион помолчал, собирая всю волю в кулак, дабы не прибить братца самому.

— Принц Дион багрейший королевства Тёмных Сновидений, — начал церемониально черноволосый. — Ты изгоняешься из своей страны, на вечное скитание и вечное умирание, в ущелье тайных кошмаров, что является наказанием хуже смерти. За то, что пытался покуситься и не раз, на жизнь нашего отца, Аламэдаса, правителя королевства Тёмных Сновидений и бога кошмарных снов и уничтожил ценный артефакт в виде короны престола королевства Тёмных Сновидений.

— Ты кончил? — уточнил Дион, со скучающим выражением лица.

— Да, — сквозь зубы процедил Дамион. — Тебе помочь или сам?

— Сам, — с таким же скучающим видом бросил красноволосый и развернулся.

Небо совсем рассвело, и солнце выхватило своим свечением всё вокруг. Дион посмотрел на небо, а потом на чёрную расщелину у его ног, словно гигантский зверь раскрывший пасть. При багровых лучах парень выглядел нереальным, словно призрак, излучающий красноватый свет. Он занёс ногу.

— Нет! — услышала Севиль свой звонкий испуганный голос и вывалилась из-за кустов.

Парень замер, балансируя одной ногой над пропастью. Все в недоумении посмотрели на неё. Перед ними стояла златовласая юная девчонка, худая и маленькая, полураздетая и вся какая-то грязная. От пристальных взглядов Севиль стало не по себе, и она уже пожалела о том, что решила помочь, тому, кто собирался сигануть с обрыва.

— Что тебе девчонка? — раздражённо вопросил Дисон, шагнув к ней.

— Я… я… — Севиль не нашлась, что сказать и просто стояла и заикалась.

— Держите её, — велел гвардейцам Дамион.

— Ч-что? — удивлённо захлопала ресницами Сив и побелела от страха.

И тут Дион рванул со своего места, стремительнее, чем скорость света, подбежал к девушке, не сбавляя скорости, на ходу схватил Севиль за запястье и они оба нырнули в кусты и дальше кубарём покатились по склону.

— Взять их! — заорал Дамион им вдогонку.

Гвардейцы, да и братья рванули со своих мест.

Севиль больно ударилась коленом о камень. Она охнула и схватилась за ушибленное место. Рядом очутился Дион, опять схватил девушку за руку и принудительно поднял.

— Нет времени! Беги! — бросил он.

И опять побежал, увлекая девчонку за собой. Севиль даже пикнуть не успела. Ей казалось, что она не бежит, а болтыхается на ветру, словно тряпка. И колено больно саднило. Десять минут назад она только выходила из леса запертых воспоминаний, а теперь этот парень увлекал её обратно. Рука, кстати у этого самого парня, была твёрдая, как должно было быть у мужчины, (наверное, Сив точно не знала) но одновременно тёплая и… и влажная от пота. От чего стало противно и скользко. Он бежал слишком быстро. Теперь Севиль чувствовала себя тряпичной куклой. Лёгкие горели, колено болело, желудок требовал еды… Они лавировали между деревьев, с запертыми замками вместо плодов. (Точнее бегал Дион, а Севиль так, летела с ветерком.) Погоня продолжалась минут десять. Но принц багрейший был самым быстрым сновцом во всём королевстве, и вскоре они оторвались. Остановились лишь после сорокаминутного бега.

Севиль готова была задохнуться и умереть прямо здесь, непонятно где. Она дышала, хватая ртом воздух, и никак не могла отдышаться. А Дион выглядел как новенький, ничуть не запыхавшимся и готовым пробежать ещё часок другой. Сив прислонилась к дереву и глубоко вдохнула пару раз. Красноволосый терпеливо ждал. Девушка отлепилась от дерева и прошлёпала к нему. Цвет волос у того словно изменился, став на пару тонов темнее.

— Что это, чёрт побери, было?! — воскликнула она, не слишком вежливо выражаясь.

— Эм… — вымолвил парень, оглядел девушку с ног до головы и поморщился. Наверное, увиденное ему пришлось не по вкусу. — А ты что за фифа?

— Я-то фифа?! — возмутилась Севиль. — Иду такая себе, вижу, тебя хотят сбросить, помогаю, меня швыряют через холм, заставляют бегать, да ещё и фифой называют!

— Ты кончила? — принц скептически поглядел на неё. — Так, фифа, — начал Дион. — Ты спасла меня, я тебя. Если бы не я, тебя поймали бы, и вышвырнули в ущелье тайных кошмаров. Так что мы в расчёте. Прощай.

Красноволосый развернулся и зашагал куда-то влево.

— Эй! Стой! — охая и ахая, Севиль побежала за ним.

— Чего? — бросил тот, не оборачиваясь.

— Где мы? — угрюмо спросила девчонка.

— В лесу запертых воспоминаний, — отозвался принц.

— Это я поняла, — нетерпеливо перебила его Сив. — Где мы вообще? Я просто упала в эту треклятую дверь и…

Дион резко остановился, да так, что девушка чуть не врезалась в него.

— Дверь? — переспросил он.

— Да, — кивнула она. — Такая, непонятного цвета.

— Я знаю, как она выглядит, — раздражённо проговорил Дион.

Севиль старалась шагать ему вровень, хотя ей периодически надо было переходить на бег.

— Такая выхожу из комнаты, слышу шум. Решила спуститься, вижу, на озере дверь лежит, и… — она отдышалась и продолжила. — Дверь открылась, дай думаю, загляну и падаю в неё. Кричу, потом хлоп, темнота. Открываю глаза…

— Так, стой, — перебил её Дион. — Мне плевать.

— Открываю глаза, — Севиль сделала вид, что не расслышала слов принца. Ей надо было всё это кому-то рассказать или она сойдёт с ума. — И ничего не вижу. Темнота. На мне какой-то Намной — пожиратель душ типа, сидит и жрёт мою душу.

— Так, стой, — повторил парень. — Ты сбежала от Намноя?

— Да, — пожала плечами Сив. — Сперва казалось на те конец, но я вспомнила слова брата и вот.

— Хм, — только и выдал принц, внимательно поглядела на девушку. В чёрно-красных глазах промелькнуло удивление. — Человек… бессонница побери…

— А ты? — не унимался тот самый человек. — Хотя можешь и не рассказывать. Ты же отца хотел убить, значит, ты плохой и…

Принц резко остановился. Севиль опять чуть не врезалась в него. Развернулся и пристально посмотрел на девушку. От этого взгляда той стало не по себе.

— Молчи, — сквозь зубы процедил он, надвигаясь на неё. На бледных щеках выступили красные пятна ярости. — И не иди за мной. Ведь я плохой. Могу и убить.

Волосы парня пылали огнём. Севиль сглотнула и поёжилась. Сделала пару шагов назад. Больно уж пылающим был взгляд принца.

— Прости, — сдавленно пикнула она. — Но я не знаю куда идти.

— И решила пойти за убийцей? — поинтересовался Дион. — Да ещё полураздетой, словно из борделя?

Девушка вспыхнула до кончиков волос.

— Я не из борделя! Я… я в пижаме, — обиженно проговорила она.

— Так, фифа. Я не буду помогать тебе, выживать в нашем распрекрасном мире. Так что, валяй, — грубо заявил принц и опять зашагал, куда глаза глядят, да ноги ведут.

— Меня не фифа зовут, а Севиль! — прокричала ему в удаляющуюся спину девушка.

— Что? Свина? — отозвался Дион.

— Севиль! — крикнула она и тихо добавила. — Дурак.

Она тоскливо смотрела в багровую спину, удаляющегося красноволосого принца. Что теперь ей делать? Одна, в холодном и тёмном лесу, да ещё голодная… да ещё колено до сих пор болит… нет голод сильнее. Вот бы клубничного пирога… Постояв так ещё пару минут, девушка побрела в ту сторону, где скрылся Дион. А что ей оставалось делать? Этот красноволосый был здешним, и, наверное, знал куда идти, а она нет. По дороге она заметила маленький кустик смородины. Съела пару кислых ягод, но только разъярила этим поступком голод. Аж живот забурлил, не слишком прилично.

Конец ознакомительного фрагмента.