Утерянное равновесие

Эйдос Эррор (2023)

«Вы видели богов? Чем они занимаются? Почему живут так долго? Наверное, Вы всего этого не знаете, ведь их давно изгнали. Но, когда Элементы Равновесия вновь избирают себе носителей, предатели срывают маски, а Великие Столпы останавливаются, приходится вспомнить о тех, кто когда-то был позабыт». Интересная у меня тема курсовой, не находишь? Хотя… возможно, я где-то неправильно перевел слово… — Боги тебя убьют, Алекс.

«И всяко нам известно, как безумие свойственно всем богам,

Прикоснувшимся к любви, но это ли их есть вина?

Любовь божественному противоестественна».

«Легенда о Богине гроз». Pyrokinesis.

Глава 1. Колесо

Пять сотен лет назад, когда никто и не догадывался о наличии огромного количества миров вокруг, когда о «Владениях Гекаты» даже не помышляли, а Необыкновенные только-только составили план строительства своей главной резиденции, в мире под названием Медман боги и люди собрались на всемирное голосование.

Это был довольно интересный мирок, в котором смешались боги, люди, маги. Изначально, в эпоху Вечного Мира, все работали, как часы[1]. Отлаженный механизм жизни, который заводился по велению чего-то неизведанного и невидимого, четко следовал своему плану на год[2]:

1. Кузница изрыгала Души.

1.2. Из их числа Элементами Равновесия выбирались боги.

1.3. Остальным была уготована участь людей.

2. Природа создавала тела, давая жизнь каждому.

3. Мастерство наделяло тело магией и талантом.

4. Дальше пусть все движется, как хочет[3].

У каждых были свои обязанности, явные или нет, но все равно все двигалось своим чередом. Каждый день Природа лепила тела, Кузница ковала души, а Мастерство наделяло их судьбой. Но вот боги рассорились с людьми. Теперь им предстояло решить, кому остаться в Медмане, а кому отправиться в Тиратио[4].

— Фу! Это что ещё за мерзость? — воскликнула Инь — девушка шестнадцати лет. Ее золотые волосы развивались на сильном ветру, распространяя божественное сияние вокруг, выделяя фигуры спутников.

— Люди… — изрек высокий и стройный мужчина, собравший свои длинные волосы в низкий хвост на затылке, его белое одеяние спокойно развивалось, создавая огромные крылья. На лице покоилась белая маска, чей лик был неизменно печальным, а по щекам стекали слезы.

[1] Иногда, как сломанные, но что тут поделаешь?

[2] Свиток изъят из библиотеки Небесных Богов, раздела, посвященного истории существования.

[3] Ишь, как хорошо устроились! Надо найти этого мастера составления планов, может быть научит…

[4] Важное уточнение: Вселенная, где существуют миры, можно сказать, живая, способная самостоятельно действовать, но исключительно в связи с народами, ею созданными. Поэтому, не долго думая, Она переправила своих"слуг"во второй мир, где и находятся три столпа, дабы ее «дети» не поубивали друг друга.

— Это-то понятно. — ответил Янь, чьи разноцветные глаза сузились в отвращение и злобе. — Но что?..

Три бога замерли на краю высокой и острой горы, сплошь покрытой льдом и снегом, а внизу, прямо под ними, горели огни костров, мелкие точечки еле как переставляли ноги в сугробах, утопая в них по пояс. Но не это привело в такой ужас молодых наблюдателей. Вокруг, невидимая для человеческого взгляда, поднимаясь к небу и распространяясь все дальше, расползалась черная и тяжелая пелена, своими щупальцами накрывая каждого попавшегося на пути.

— Новый Элемент скоро родится.

— Неужели после голосования? — округлил пылающе-красный и ярко-синий глаза Янь.

— Наверняка. — боги некоторое время молчали, с хмурыми лицами думая о будущем.

— Хм… — Инь задумалась, коснувшись подбородка. — Эти точно за себя.

— Угадала, Солнышко. — неожиданно с неба, оказавшись совсем рядом с ними, приземлился парень, чье лицо даже во тьме сверкало мертвенной бледностью.

— Ваш клан наблюдает с других гор. — тут же вскинулся самый старший бог, заслоняя собой детей. — Сгинь!

— Да ладно, вам жалко? — надулся гость, в гневе расправляя кожистые крылья. — Все равно скоро это все перестанет быть нашим. Вы забыли, небесноголовые?

Неожиданно Янь вырвался вперед и схватил незваного наблюдателя за грудки.

— Перестанет… нашим?! С такими словами можешь и не дожить. — прошипел с ненавистью молодой бог, заставляя глаза засиять ярче.

— О! Так вы эти, — крылатый, нисколько не испугавшись, оглядел компанию более внимательно. — Вы же дети Суда, ведь так?

Инь нахмурилась, всматриваясь в абсолютно черные без белков и зрачков глаза одногодки. Янь отступил, взъерошил волосы, сгоняя с них снег:

— И что дальше? Есть какие-то проблемы?

— Нет. От матушки вам кое-что хотел передать. — блеснули белые и острые клыки за губами, растянувшихся в коварной усмешке.

Янь словно весь загорелся, его глаза заблестели, он невольно подался вперед, на лице застыли растерянность и любопытство.

— Заткнись. — сухо бросила Инь, сжимая кулаки. Она оказалась выше демона и собственного брата, отчего глядела на парней в прямом смысле свысока.

Ярко блеснула молния, высветив пугающе худую фигуру пришельца.

— Убирайся, шантажист, а если мать что-то хочет нам сказать, то пусть в лицо и говорит.

— Я не посыльный, между прочим. — уязвленно бросил задетый таким обращением сородич.

— А я не повторяю дважды.

— Ну как скажешь. Подумаешь, умирает твоя мать; как хочешь. — наигранно бросил парень, собираясь взлетать. Его глаза угрожающе блеснули.

— Стой! — Янь схватил бессмертного за локоть, потом обернулся к сестре. Лицо Яня в этот момент исказилось в небывалой муке, глаза заслезились, губы беспрерывно напрягались и что-то хотели вымолвить. Обида, недопонимание и тревога стягивали душу холодным и прочным жгутом, заставляя мысли сбиваться в один, гомонящий что-то неразборчивое, ком.

Их сопровождающий даже не интересовался происходящим, взирая вниз на людей.

Инь нахмурилась, оставаясь совершенно несгибаемой, ее лицо потемнело, руки сложились на груди.

— Плевать я хотела на нее и эти семейные разборки. Понятно? Делай, что хочешь, а я ее ненавижу. — она обратилась к старшему богу. — Можно мне возвращаться? Все равно итог голосования будет известен много позже.

— Конечно, Инь. — отозвался мужчина, прижавший руку к подбородку и усевшийся на корточки. — Не забудь повторить основные правила, скоро экзамен.

— Хорошо, наставник. Янь? — девушка приподняла бровь, требовательным тоном обращаясь к нему.

— Я не пойду. — взбрыкнул брат, устав уже от постоянных правил и отпуская наконец молодого незнакомца. — У меня еще есть дела. — и его яркие глаза с вертикальными зрачками устремились на людей.

***

Через семь дней на большом замерзшем озере перед высокой скалой собрались люди и боги. Вокруг стояла небывалая тишина, всё пребывало в напряжении, деревья, ветер и вода подо льдом замерли, ожидая решения. Снег, белизна и трескучий мороз завладели природой, почти белое солнце стояло высоко, тускло пробиваясь сквозь ватные облака.

В самом центре замершего в кол озера, припорошенного снегом, стояли два бога — низенькая девушка, одежда которой была разукрашена во всевозможные яркие цвета, словно на нее вылили баночки краски, и тот самый высокий крылатый юноша. Люди справа негодовали, ощущая превосходство богов, ропот постепенно усиливался, бессмертные же тихо притаились слева, ожидая скорого решения вопроса.

— О, это тот обормот. — вытянулась, чтобы лучше разглядеть наглого филистера, Инь. На ее лице отразились удивление и предвкушение.

Брат с сестрой стояли рядом, закутавшись от холода в теплые накидки и плотные костюмы. Вокруг вверх взлетали облака пара, отовсюду слышались голоса, переминались с ноги на ногу старшие. Не хуже высокой и несгибаемой скалы за спинами, застыл учитель в неизменно печальной маске, его ярко-зеленые глаза смотрели вперед не мигая. Казалось, он даже не дышал.

— Ага, сын Бога Смерти. — выдыхая облачко пара в высокий воротник черного костюма, отозвался Янь. Парень точно считал, что им придется уйти, видел это так явно, будто они уже все собирали свои пожитки и валили восвояси.

Глаза молодого бога потухли, серебристые волосы разметал неожиданно поднявшийся ветер, и когда Янь закрыл глаза, дабы не видеть их позора, заиграла свирель.

Тишина зазвенела в ушах, резко оборвавшись, мелодия взволновала сердца, и после этого ввысь взвилась, закружившись, словно ураган, Богиня Судьбы. Инь как-то слышала, что она сумасшедшая.

— Коли вы избрали путь вражды, голосование состоится у замерзшей воды. И пусть решенье примет скоро Колесо Судьбы, вмешавшись в споры.

Яркая девчушка с длинными рыжими волосами что-то кинула в небо, несколько раз перекувыркнувшись, на тонкий слой снега упала круглая коробочка. С каждой секундой она увеличивалась в размерах, пока не превратилась в огромное деревянное колесо, разделенная крестом на четыре части. В каждом треугольнике покоились разноцветные камни:

— Изгнание — синий сулит. Голубой — мир повелит. Красный — в войне испепелит. А черный — смерть определит. — тихо прошептал Янь, ощущая ненавистные цвета сквозь веки[1].

— Объявит скоро весть свою Творец, вражде надеясь положить конец. — вновь заговорила богиня. Ее твердый, но приятный, бархатистый голос летел до последних рядов и там обрывался. — И пусть бог-млад развеет прах, и сойдутся враги на брегах, чтоб решение изрек кузнец, не видя в этом Судьбы конец.

С этими словами, словно готовые заранее, крылатый бог вознесся в небо и резко осыпал головы присутствующих черным снегом, не успели его ноги коснуться льда, как вождь людей и глава Богов встретились у Колеса. Их руки коснулись деревянного обода и тут же потухли все цвета, кроме одного.

— Уходим. — убито прошептал Янь, Инь сжала ладони, играя желваками и склонив шею, чтобы спрятать лицо от окружающих. Наконец-то их чувства полностью совпадали — пустота, падение и мрак сжали сердца, разгоняя обиду по венам.

Вокруг все зашумели, сын Бога Смерти поймал поникшую Богиню Судьбы, которая ловко сложила свой атрибут, прижимая его к сердцу.

— Там же нам будет хорошо?

— Я не знаю, — он со злобой глянул назад, где люди радостно подпрыгивали и жали друг другу руки. Теперь они считали себя свободными.

— Как такое возможно?

— Почему уходим мы? Чтоб им пусто было!

— Это наш мир!

— Наконец-то мы свалим из этого цирка. — толкались боги, спешно возвращаясь в свои чертоги, чтобы подготовиться к уходу из Медмана.

— Сапфир. — цокнул Бог Печали и Грусти, совершенно не удивленный и как будто даже успокоенный, кладя теплые ладони на хрупкие плечи молодых подопечных. — Пойдемте… домой.

[1] Каждому цвету соответствуют камни: 1. Сапфир, 2. Аквамарин, 3. Гематит, 4. Морион.