Однажды в Эст-Мориесе

Эдуард Сергеевич Вецбер, 2020

Действия книги происходят в 14 веке, в вымышленном городке под названием Эст-Мориес! Главной героиней является интересная девушка по имени Мирена, от чего лица происходит весь рассказ. В записанном ею рассказе раскрываются проблемы отношений между действующими лицами, уделяется внимание культуре и моде прошлых столетий, и предлагается душевная история, которая, безусловно, понравится читателям разных возрастов! С первой главы героиня теряет нечто родное, глубоко связанное с ней, и эта боль косвенно отображается на всем вымышленном мире. За основу взят мистический дизайн мира, и персонажи, скрывающие в себе загадки и личное, что называется, наболевшее.

Глава 1

Прекрасное начало

Капли с неба разбивались о старую крышу, затем тревожную ночь посетил мокрый снег. Именно так следует начать свой рассказ?! Возможно, если в абсолютном сумраке, совсем одна, без шанса на искупление…

Спустя бесчисленные годы, я, наконец, решилась написать свою историю. Побудил меня на это мой друг, и спутник жизни, которому я обязана… всем!

Моя жизни началась в тихом городке под названием Эст-Мориес. Я прожила в нем совсем малую часть своей жизни, но возможно, самую удивительную. Мы жили у Северного моря, почти у побережья: я, мой отец, и сестренка Эми. Наш край, полный цвета и свежести — всегда был таков, а в моем детстве не было забот.

Помню, я любила пробежаться по вересковой равнине, в наслаждении от зеленой долины, споткнуться о камень, как это частенько случалось, и беззаветно радоваться теплым лучам, умостившись на мягкой траве.

Наша страна расположилась рядом с Норвегией, и кто бы мог подумать, что первые викинги оставят после себя множество могильных курганов и крипт. Еще до рождения Эми, я обожала взобраться на холм, что вдали от поселения и набраться редких вещиц, отсюда склонность к приключениям, я мечтала о них с детства, и казалось, так нигде не побываю.

Тайные вылазки кончались не очень удачно. Отец меня всегда ругал, а мне было ужасно неловко выслушивать его мораль. В конечном итоге я стала писательницей, но, по правде говоря, я стала ей лишь в кругу нашего общества, что обидно… Стоит упомянуть мою маму, которую я никогда не видела. Отец говорил, что она умерла от тяжелой болезни, но мне не нужно догадываться, чтобы понять простую вещь — моя мама умерла, рожая меня. Папа никогда этого не говорил, наверное, не хотел, чтобы меня тяготило чувство странной вины. Через шесть лет он снова женился и родилась Эми. Что ужасно, его супруга умерла спустя год, ее убили бандиты у отвесных скал. Я была лишена не только матери, но даже мачехи. Во всей этой грустной истории очень жаль Эми да отца, прожить в наших краях та еще задачка, а с тяготой на душе порой становится совсем невыносимо, но мы отвлеклись.

Я хочу начать с того дня, когда мне исполнилось семнадцать лет. В далекие рыцарские времена меня должны были отдать под венец, но я всегда отклоняла брак по расчету, предпочитая свободу какому-то титулу. Другое дело малышка Эми, она с восьми лет мечтала о принце, и, если честно, я ей немного завидовала.

Теперь же я перенесу воспоминания в свою комнату, где я очнулась под майским ароматом сирени, что росла за окном.

— Мирена просыпайся, солнце давно встало. — Толкала меня Эми, зная, как я люблю поваляться в кровати. Я перевернулась на бок, с улыбкой приветствуя сестру.

— Малышка, можно я понежусь в постельке? Самую малость…

— Нет и нет! — Возразил чудо-ребенок, продолжив меня трясти. — У тебя сегодня день рождения! И я не намерена поздравлять тебя, пока ты не поднимешься!

— Неужели? Очередной день рождения? Нет, не хочу.

Я отвернулась и накрылась одеяльцем.

— Ах так? Я расскажу папе какая ты капризная. — Я услышала легкие шажочки в сторону двери. Эми прибавила детским назойливым голоском: — Как можно быть такой лентяйкой?! Неужели я стану такой же…

Эми ушла.

Моя сестра была до ужаса непоседа и ко всему страшно активная. Я понимала опасность, ведь за свои десять лет она умудрилась набедокурить везде, где только можно. Скажем, подожжённый сарай и кража яиц из соседского дома — это еще цветочки.

Собрав всю свою выносливость и желание откушать, я сумела подняться на ноги. Каждое утро сестра несла мне графин с водой и оставляла его у прикроватной тумбы, я выливала воду в таз и умывалась. Это было прекрасно, наряду с комнатной прохладой, я окончательно просыпалась.

Свет проходил сквозь ромбовидный витраж, я распахнула окно и насладилась пущим ароматом сирени. То утро было каким-то особенным, я была безмолвно счастлива.

— Мирена, скорее, папа ждет. — Кричала сестренка с первого этажа.

Возникало ощущение, что вовсе не я старшая сестра, а наоборот.

В резном шкафу я хранила любимые платья и обувки. Одно из моих любимых нарядов, была бежевая туника с широкими манжетами граната цвета, а полы платья — высокая малиновая линия. Платье было соткано из льна. Поверх туники шло примечательное алое сюрко (безрукавное), обвязанное тонким поясным ремешком из темной кожи. Сюрко не спадало до пола, потому не пачкалось и не портило впечатление. Мой наряд состоял из двух цветов, что поясняло мое знатное происхождение. На моих рукавах были скандинавские вышивки, папа всегда говорил: «На удачу». Ко всему, Романский стиль до сих пор был в моде, однако многие другие страны Европы предпочли готику.

— Мире-е-ена. Где ты? — Горластила Эми, а я заканчивала регулировать пояс.

— Иду-у-у…

Закончив, я пролетела вниз по лестнице подобно ловкой синичке, отец ждал меня на ее конце, в своих руках он держал мои любимые полевые цветы и приятно щурился. Естественно, Эми гордо вытянулась и ехидно скорчила личико.

— Уже совсем взрослая, дочка. Я непомерно рад видеть тебя такой юной и цветущей.

— А еще к ее неотразимому шарму прилагается ум!

— Эми. — Отец поднял голос, ему никогда не нравилось ее непокладистость.

— Чего? Я хочу сказать, что мне досталась умненькая сестра, и только!

Я крепко обняла отца. Ох… как же я его любила.

— Спасибо, папа. Пап, я должна бежать, праздник не отменял моих обязанностей, я должна идти в пекарню.

— Не переживай по этому поводу. Вчера я осведомил владельца пекарни, что ты не придешь. И еще, он передавал тебе горячий «Привет».

— Папа, зачем? Что мне теперь делать? Чем себя занять?

Эми снова вставила свое слово, но на этот раз с благородной целью:

— Вчера я ходила к твоим подружкам, они уже ждут тебя в кабаке. Иди, иди, иди…

Я расхохоталась. Казалось, все было прекрасным сном, но как правило, в девственном сне появляется прекрасный принц, его-то я и встретила, стоило мне ступить за порог, да только принц оказался одним из тех немногих ненужных ухажеров.

-О, прекрасная Мирена,

Я, умываю с рук твоих,

Прелестной длани,

Что сердце заточит мое.

Любитель сонет, как вы поняли…

–Любовь, любовью облеченный,

Я внемлю каждому из слов….

— Гасс… Я очень рада, спасибо, разумеется это чудная сонета. — Его поэмы были отвратительными.

— Позвольте, Мирена. Разрешите подивиться вашим влекущим образом.

— Гасс, прошу вас. Мы уже говорили, я не хочу вас обнадеживать. Я согласна только на дружбу.

Он, в своей манере, изменился в лице, нахмурив толстые брови.

— Пусть другие сдаются! Я же, Гасс Ковальдештрихц из Эст-Мориеса, никогда не отступлюсь!

— А если у меня появится суженный? Что тогда вы намерены делать?

— Вызвать его на дуэль, разумеется. — Пояснил он; глупый. — Если ему дорога его честь, он примет вызов.

— Гасс, уж не знаю в который раз, но попрошу вновь — оставьте меня, я вам запрещаю меня любить.

— Я знаю, вы крайне щепетильны в избранниках, но позвольте…

— Вы портите мне день рождения. Прощайте…

Я опустила взгляд и зашагала по мозаичной кладке вдоль пряничных домиков. Помню, он бросил мне во след:

— Я зайду завтра, прекрасная госпожа.

Дабы отвлечься от скучного паренька, я хотела бы описать свою семью и себя, в частности. Странно, почему я не сделала это вначале?!

Отца звали Бергторф. Во всем Эст-Мориесе не нашлось человека добрее и отзывчивее. Он держал плотницкую мастерскую под названием Нордхэвэт. Его уважали и симпатизировали, ведь именно он отстроил большую часть города. Он отлично себя прославил и заделался приятным полненьким простаком в окружении вольных дам, хоть и был простых вкусов, скучен в манерах, но как-то умудрялся держать на себе большое женское внимание. Я обожала его румяные щечки и большущий толстый нос. Такой душка.

Эми же любили все! Оно и понятно, само ее имя означает «возлюбленная».

Жизнерадостная и крайне любопытная, в этом она была похожа на меня. Многие называли ее моей копией: «Поглядите, как две капельки чистой водицы», «Создает ведь природа…». Мы и вправду были очень похожи. Чем она славилась? Редкими белесыми волосами и не послушностью.

«Ах, ангелочек», «Я хочу забрать ее к себе», «Какая аппетитная кроха, булочка наша, ах».

Образ глупенькой ангельской девочки пришелся всем по вкусу.

Что касаемо моего образа, что ж… мне сложно себя описать, но я отлично помню, как меня описывал знакомый-художник, когда рисовал меня на семейный портрет:

«У вас правильное, овальное лицо. Это хорошо», «Красные чувственные губы, синие глаза, ах эти белокурые пряди, нет, каскады, прибрежные волны, о мой бог, вы прекрасны!».

Энтузиаст вилял кистью, харизматично, с эмоциями. Такое не забывается.

«Чистейшая кожа, вы — эталон самой природы, моя дорогая».

Потом в комнату вошел отец, озадаченный его манерами.

«Поглядите на это… божественные пухленькие губы — символ доброты, на заметку! Изогнутые брови — она хищник, птица высокого полета! Большие добрые глаза, ясный взгляд, оу-х… вздернутый носик, очаровательно. Женственный подбородок обычен, не стоит излишнего внимания».

«Могли не распинаться, я вам заплачу ровно столько, сколько было оговорено»!

«Неважно, я лишь восторгаюсь вашим бутоном, мой дорогой друг».

В продолжении, он говорил о моей худощавости и соблазнительно подтянутом бюсте, но лучшее во мне — не отпускающая харизма!

Вскоре я подошла к заведению, где подавали самый горячий чай и самые вкусные изделия. Внутри меня ожидали подружки: Пэрл, Агнесс, Бэтти и Вилья. Мы дружили с песочницы, и в любой ситуации, я знала, что не останусь одна.

Я — обладательница крайне уверенной походки, прошла вдоль барной стойки и кучки засаленных столиков, не обращая внимания на некоторых замызганных мужланов. Девочки сидели у окна за угловатым столиком, они мне улыбались.

— Пришвартовывайся. — Посмеявшись, поприветствовала меня Бэтти. Всю жизнь она помогала своему отцу в кораблестроении, а точнее, шила паруса. Бэтти была самой насмешливой из нас.

— Подруги, как я рада видеть всех вас за одним столом.

— Рано радуешься. Самое интересное впереди. Падай рядом. — Услужила Агнесс, потом подвинулась, и помогла мне пролезть за огромный дубовый стол. Знаете, есть такие люди, глядя на которых хочется петь и плясать? Агнесс была именно таким человеком!

— Любимая нами Мирена, в этот солнечный день, мы приготовили тебе доброе поздравление! Подарок скоро поднесут. — Отметила Агнесс хлопая кошачьими глазками. Я всегда радовалась ее милой мордашке и коричнево-багряным губам. Она была открытой книгой, и очень интересной книгой. — Девочки, нашей красавицы сегодня семнадцать, а теперь главный вопрос, — она обернулась в мою сторону, задев мое лицо распущенными кофейными волосами. — где твой суженный? Тебе давно пора выйти за муж! Девушки, поддержите меня.

— Сама-то до сих пор не замужем!!! — Возразила я с улыбкой.

— Мы это обсуждали, Мирена. Мой кавалер в отъезде, он уехал по делам в Швецию.

— И приезжает раз в полгода, на недельку, чтобы оставить за собой уйму напрасных обещаний, и снова сбежать от тебя. — Сказала Вилья, ее голосок, как и сама внешность и манеры, отроду были тоненькими, щепетильными, взвешенными, и навязчивыми… Хитренькая мышка всегда знала с какой стороны подступиться, и строя стратегию, никогда не ошибалась. — Подумай, Агнесс, стоит оно того?

Бэтти расправила крепкую грудь и сразу же съязвила:

— Спроси своего суслика, которому ты безразлична. Ха…

— Мой суслик меня кормит, и это главное!

— Будет тебя кормить, пока жирные щеки до груди не спустятся.

— А у тебя что, толстый лоб на глаза полез, не видишь моей привлекательности?

— Оттягательности.

— Нет такого слова!

— Теперь есть!

— Нет!

— Да!

— Девочки, успокойтесь. — Вставила тихоня Пэрл.

— Дамы, вы портите мне праздник…

— Вот поэтому мы не собираемся.

— Бэтти, полно…

Агнесс решилась разбавить ссору сладким пением, она пела так чисто и душевно…

Немногие посетители обратили на это внимание, они знали о ее замечательном таланте, ведь она частенько выступала под лютню в городской резиденции бардов.

Дальний столик бурно аплодировал, за ним отсиживала четверо отвратительных господинов. Самый смелый из них заявил о себе:

— Эй, красотки, я приглашаю вас за наш столик. Не прочь пропустить по пинте?

Его лицо было неописуемо ужасно.

— Здесь вам не юг! Пожалуйста, не приставайте к нам больше. — Ответила я.

— Как скажешь, красотка.

Мужлан отвернулся, тотчас потеряв к нам интерес.

— Быстро он сдался. — Подчеркнула Бэтти.

— Мне стало не комфортно. Девочки, давайте уйдем в другое место?

— Мирена, а как же наш подарок?

— Бэтти, пожалуйста…

Агнесс — голова нашего общества, решила проблему:

— Предлагаю пикник у Айгор Шторм.

Девочки поддержали идею.

Айгор, или Синий пляж, был исключительным местом — нашим укромным местечком. Там, мы любили проводить время по детству.

— Смотрите все. Сюрприз. — Обрадовалась Пэрл, как если бы это был ее праздник.

Я приятно удивилась, и даже вышла из-за стола чтобы получше рассмотреть этот шедевр.

На внушительном подносе принесли огромный Айершекке — дрожжевой яичный торт с грушами, творогом и маком. Я оценила помпезный торт, а после пришла в восторг, когда он покорил меня своим вкусом.

Внешне весьма завораживающий, никогда еще не видела кондитерское изделие в виде фиорда. Как я поняла, цвета были восполнены из чернослива, орехов, какой-то зелени и малины. Пудинговая заливка покрывала всю поверхность торта. Моему восторгу не было предела.

— Он стоит целое состояние!!!

— Мы сложились. — Играючи поведя глазками, поделилась Агнесс. — Стоит его разрезать и сложить в корзину.

Так мы и поступили. Собравшись уходить, я лично поблагодарила моего друга-кондитера за старание.

«Все для тебя, дорогая Мирена».

Парень был не плох собой, очень добр и опрятен, но мы были только друзьями, на большее я и не рассчитывала.

— Мирена, родная, чего так долго? Скорее на пляж, пока солнце и небо без дождя.

В нашем королевстве погода была переменчивой. То пасмурно, то солнечно, а то и вовсе затянет туманом.

— Агнесс, я освободилась. Знаешь ведь, я не ухожу, не попрощавшись!

— И я!

От грубого баса за спиной, я вздрогнула и обернулась. Передо мной стоял тот самый докучливый мужлан.

— Ты неприлично красива.

Он нагло попытался коснуться моих прядей, но я сделала шаг назад.

— А, по-моему, это вы не знакомы с приличием!

— Если ты станешь моей, я сделаю тебя своей королевой.

— Ха, спасибо, не надо.

Он смотрел исподлобья, взгляд у него был бандитский, такой холодный, расчетливый. Мне стало не по себе.

— Вот что, ты подумай. Завтра я буду здесь, ждать тебя. — Последнее он произнес, оскалив гнилые зубы.

— Меня это не интересует.

— Мирена, не говори с ним. Пойдем…

— Послушай подругу, дело говорит. — Сказал он, продолжая улыбаться, но потом случилось то, что должно было случиться: Он схватил меня за руку и мне стало больно. — Скажу на дорожку, я всегда добиваюсь желанного, а от тебя у меня вожделение в штанах, красавица. Если ты не придешь, сделаешь больно своим близким.

Я вырвалась из его грязных лап и с рьяно колотящимся сердцем подбежала к подруге. Агнесс вывела меня на улицу, в людное место, в окружение подруг, где я могла быть в безопасности.

«Кто это был?», «Очередной приезжий», «Солнышко, ты как?», «Дайте ей прийти в себя, чего столпились!?», «Как он посмел? Нужно сообщить стражникам», «Девочки, все обошлось, пожалуйста, уйдем отсюда».

И шага не ступила, а меня чуть не сбил здоровяк с вонючей бородой до пуза. Тип с кабака вышел на крыльцо, а тот бородатый мужик пресмыкающееся опустился на колено с искренними извинениями. Я заметила, как лицо наглого мужлана сменилось злобой.

«Мирена, не смотри на него», «Скорее зайдем за угол», «Дыши, мы с тобой».

Айгор Шторм не был пляжем как таковым — это удивительное место, припрятанное вековыми монолитами, открывало вид на синее море.

Мы зашли в неприметное ущелье в навале камней, и вышли на солнечную полянку. Мне захотелось подойти к ее краю — отвесной скале, и понаблюдать, как волны изо дня в день разбиваются о рифовый берег.

До самого заката мы кушали помпезный торт, пили ароматный чай с фляг и просто дурачились, как маленькие дети.

«Закаты здесь просто потрясающие», «А знаете, Мирена родилась на закате дня!», «Девочки, здесь восхитительно!», «Хочу раствориться в этом алом горизонте».

Вилья убрала недопитые фляги, и тонко намекнула:

— Достаточно. Оставим на следующий раз.

Нам уже было очень хорошо, потому все с ней согласились.

Собравшись покинуть это место, я случайно наступила на что-то твердое, и земля под ногой малость просела. Из земли выступили мелкие кристаллики соли. Не знаю от чего, но мне стало любопытно это исследовать. Считайте это интуицией.

— Девочки, смотрите-ка…

В моих ладонях лежал золотой кулон с цепочкой, он был скручен в круг, подобно ветвям лимонника. Действительно диковинная находка.

— Как-то он странно выглядит. — С подозрением отнеслась Бэтти.

— А мне нравится!

И совсем не подумав о последствиях, я примерила его на своей шее. Агнесс заволновалась:

— Подруга, быть может оставишь его здесь? Вдруг он проклят?

— Кто здесь проклят, так это ты! Ни один мужик не остается с тобой надолго! — Вставила Бэтти.

— У меня хотя бы есть мужик!

— Девочки, не ссорьтесь. Холодает, вернемся в Эст-Мориес.

Я окунула кулон в камиз, а плетеная цепочка осталась украшением на моей шее. Только потом я осознала страшный и судьбоносный рок этого украшения…

Этим роковым, темным вечером, я попрощалась с подругами и направилась домой по людной улице, в окружении зажжённых столбов. Внезапно, из-за угла выбежала Эми, и потянула меня в темную подворотню.

— Тише-тише. Мирена, прошу, помоги мне.

— Что происходит? Почему ты не дома?

Помню ее заплаканные глаза и покрасневшее личико. Я прикоснулась к ее щечке.

— Ты вся горишь! Скорее домой, там все мне расскажешь.

— Нет, сестренка, прошу, выслушай.

Впервые за всю мою жизнь она назвала меня «сестренка».

— Эми, здесь не место для бесед! Ты знаешь, что в последнее время участились случаи грабежей и насилия?

— Об этом я и хочу поговорить. За мной гонятся!

— Кто? — Насторожилась я.

— Большой мужчина, у него огромная черная борода!!!

От последних ее слов по моей спине пробежал могильный холод, вплоть до мурашек в черепе. Прежде я такого не испытывала…

— Что с тобой, Мирена…?

— Живо домой, не смей спорить, все серьезно! Я твоя старшая сестра, я требую, чтобы ты меня послушалась.

— Мирена…

— Ты очень непослушна! Я все сказала!

Я повела ее за собой, крепко держась за руки, мы вышли из тени.

Всю недолгую дорогу мы молчали, шли очень быстро, и меня трясло как от лихорадки. До сих пор не могу понять, почему я не обратилась к стражникам тогда, и не выслушала свою сестренку. Позже я горько об этом сожалела и сожалею до сих пор…

Мы не дошли до дому. Оставалось всего пару улиц. На нас набросился тот бородатый урод. Я не заметила, откуда он вылез, но его вольные взмахи разлучили меня с Эми.

Я упала на холодную брусчатку и впала в оцепенение. Никогда и ничего в жизни не боялась, а тут замешкалась, сдалась… Мне стало невыносимо страшно, и оставалось только смотреть как незнакомец зажал Эми, и приставил нож к ее горлу.

Люди сбежались вокруг нас, и все стражники в красно-оранжевых кожах.

— ПОШЛИ ПРОЧЬ. — Заорал тип, он был в ярости и в отчаянии — идеальное состояние для совершения злодеяний. — Если приблизитесь, я отрежу ей голову, КЛЯНУСЬ!!!

В жизни не видела подобной дикости. Только зверь способен причинить вред беззащитному ребенку.

Ублюдок волочился с места на место, издеваясь над хрупкой Эми. Я помню, как она стонала и не могла нормально дышать, ее глаза были черны от слез, сумрак придавал ей болезненные черты.

— Теперь ты… Мирена? Так ведь? Верни обратно «эту» вещь, верни ее.

Мне помогли подняться пара стражей. Я не оценивала ситуацию нормально, в моей голове зарождался хаос.

— Чего ты хочешь от нее? — Истерический тон, преисполненная паники, я не контролировала свои движения. — Она мой ребенок!!! Отпусти мою девочку.

— Мирена… — Вырвалось из уст Эми.

— Закрой свой РОТ.

— Чего тебе надо? Что за вещь? Возьми все, но умоляю, не причиняй ей вреда.

— Я не могу сказать, ПОНИМАЕШЬ? Никто не должен узнать об «этой» вещи. Ты знаешь, о чем я, черт тебя… Если «они» узнают…

— Кто «они»?

— Я буду не ЖИЛЕЦ!!! Мне нужна «эта» вещь, которую она украла. Я видел вас в подворотне, Я СЛЕДИЛ ЗА ВАМИ!!!

«Он сумасшедший», «Боже, спаси бедняжку…», «Да сделайте же что-нибудь», «Бедная девочка. За что ей такая напасть…».

— Я знаю, он у тебя! Иначе быть не может!

— Я не знаю, клянусь, я не…

— Я СЧИТАЮ ДО ТРЕХ!!!

— Нет, я умоляю, я прошу, стой, остановись, я все сделаю…

— РАЗ!!!

— Параноик чтоб тебя, СТОЙ.

— ДВА!!!

— УБЛЮДОК, ОСТАНОВИТЕ ЕГО УМОЛЯЮ.

— ТРИ!!!

В этот момент мой мир рухнул. Я не знаю, как описать ту колющую боль, пробирающая легкие, когда схватывает холод на одно лишь мгновение, а в другое просыпается жар, сменяемый судорогой, и замирает время…

Он перерезал Эми горло, она упала на холодную оземь. Я видела, как она захлебывается кровью, а ее тело бьется в конвульсии. А я, словно превратилась в статую без ощущений.

Воспоминания показывают, как меня уносят в сторону какие-то люди и накрывают чем-то… наверняка чем-то теплым, но я ничего не чувствовала…

Я потянулась к Эми, она лежала далеко, мои бледные пальцы отчаянно к ней тянулись, но не могли к ней прикоснуться…

Моментами около нее моргали тела. Где-то там, в глубинах своего сознания, я поняла, что убийцу закалывают копьями.

Тогда все и началось… Со смертью моей любимой сестры.