Имя ему – Легион

Эдуард Береснев

Способен ли Клей Сон, ведущий группу легионеров в Ад, когда привычный мир находится на волосок от гибели, исправить чужую ошибку? И действительно ли решение, принятое им, станет спасительным, а не сделает еще хуже? Все это ему только предстоит узнать, когда к нему в палату входит молодая девушка, для которой ее работа, сад на заднем дворе и Бог становятся единственным смыслом в жизни, а он всего лишь пациент, с необычными шрамами из прошлого.

VI глава

— Ирис, — прошептал Клей, когда изолирующая перегородка, отделяющая его от палаты, растворилась и ему было разрешено туда войти. — Ирис, ты меня слышишь?

— Прошу заметить, — проговорил стоящий рядом врач, — что трагедия, случившаяся с ней и повлекшая за собой лишение зрения, нанесла и сильную психологическую травму, с которой тоже необходимо считаться. Ее состояние сейчас оценивается как критическое, поэтому нам необходимо исключить дополнительный стресс. К тому же могу предположить, что пациентка может не захотеть никого видеть.

Клей уставился на врача, и тот, поняв свою оплошность, быстро исправился:

— Слышать, простите меня, я имел ввиду слышать.

Он попытался покинуть палату, но Клей остановил его и спросил:

— Какие варианты есть в данной ситуации? Что будет с ее зрением?

— Вы понимаете, ситуация, с которой мы столкнулись, слишком тяжелая, — ему все-таки удалось выйти и увлечь за собой Клея. Разделительное стекло вновь появилось на своем месте. — Я не хотел говорить всего этого там, чтобы ненароком не нанести еще большую травму.

— Поверьте мне, — перебил его Клей, — если она захочет, то вы не укроетесь от ее взгляда за стенами здания.

— О чем это вы? — врач посмотрел на него и продолжил: — Вы должны понять, что одно дело просто лишиться глазного яблока — это простейшая операция по восстановлению, которая не займет и часа времени. После нее все будет как прежде, можно выбрать даже другой цвет зрачка, но здесь все иначе: она лишилась не только глазных яблок — все связи, которые отвечали за зрение, сгорели.

— Как сгорели? — не понял Клей. — Вы не могли бы говорить понятнее?

— Мог бы, — развел руками доктор, — но мы сами не знаем, как это возможно. Внешне все осталось неизменным, но внутренние нарушения очень серьезные, и на их исправление может уйти слишком много времени. И я не могу гарантировать вам, что зрение восстановится хотя бы на один процент.

— Могу я чем-то помочь? — спросил Клей, когда пауза немного затянулась.

— Увы, — ответил доктор, — но в нынешней ситуации мы можем только ждать. Страховка способна покрыть всевозможные траты, а остальное лишь в руках Господа.

— Господа? — с недоверием посмотрел на него Клей. — Вы сказали Господа?

— Извините, — засуетился врач, — но я должен вас оставить. У меня еще много дел. Я только прошу: будьте предельно осторожны, взвешивайте каждое свое слово.

Он повернулся и быстрым шагом пошел по коридору, оставив Клея в недоумении. Постояв так еще некоторое время, он подошел к стеклу и, дождавшись, когда оно исчезнет, вошел в палату. Взглянув на лежащую с повязкой на лице Ирис, он сделал пару шагов и аккуратно сел на кушетку, услужливо стоявшую возле кровати.

— Я не знаю, что сказать, — проговорил он, взяв ее руку в свою. — У нас было достаточно шансов увидеться, но я не хотел встретить тебя при таких обстоятельствах. Но, видимо, кто-то решил за нас. Я не знаю, что мне сделать и что сказать в этой ситуации? Ты можешь меня винить, можешь ненавидеть, но последний наш спуск дался мне очень тяжело, и я не просто так сделал выбор. Почему не пришел раньше? Не знаю, у меня нет ответа. Может быть, просто не мог, может, не хотел. Много причин, а лишний раз ворошить прошлое — думаю, это неправильно. Изменить его все равно не удастся! Прости меня.

Клей встал и медленно пошел в сторону выхода, но женский голос из-за спины заставил его обернуться:

— Тебе незачем себя винить, — проговорила Ирис, — там нет ничьей вины, и ты это прекрасно знаешь.

— Давно ты не спишь? — спросил он, возвращаясь на кушетку.

Ирис повернула лицо в его сторону, и Клею почудилось, что она внимательно смотрит на него, но он быстро отогнал эти мысли.

— Я проснулась, как только ты вошел в здание, и следила за каждым твоим шагом.

— Ты слышала наш разговор?

— Врач до сих пор пытается перевести дух после встречи с тобой, хотя сам еще толком и не осознал, чего испугался, — впервые на лице Ирис проступила легкая тень улыбки.

— Ты об этом? — усмехнулся Клей. — Не обращай внимания, отойдет. Ты лучше ответь, как ты себя чувствуешь?

— Не надо, Клей, прошу тебя. Ты же знаешь, что я вижу то, что ты хочешь спросить на самом деле. Спасибо тебе за поддержку, — она без лишних поисков коснулась его руки, как будто видела, где она находится, — но давай будем откровенны друг с другом.

— Что я должен спросить? — он посмотрел на повязку, именно в то место, где должны были быть глаза Ирис.

— Как меня угораздило так вляпаться? Как это все получилось? Почему я не видела, что будет дальше? Как такое возможно?

Клей словил себя на ощущении, что за ним кто-то постоянно следит, но, обернувшись, никого не увидел.

— Это ты? — задал он вопрос прямо.

— Ты о чем? — и улыбка на лице Ирис стала еще шире.

— Я чувствую, что на меня кто-то смотрит, и этот кто-то — это ты?

— Перед тобой трудно устоять, — произнесла она. — Я вижу тебя, вижу так отчетливо, как никогда до этого не видела. Я даже не могу описать ту бурю эмоций, которая сейчас во мне разыгралась. Но это я.

— Как такое возможно? — посмотрел на нее Клей. — Я хочу сказать, что понимаю, что ты та, которая видит, но сейчас ты пользуешься своим даром?

— Нет, Клей, — поправила она его, — сейчас я просто вижу, вижу так же, как и всегда, даже ярче и лучше, для этого мне не нужно сосредотачиваться на чем-то. Я просто вижу, что происходит. Как это у меня получается — я не знаю.

— Невероятно! Я всегда был уверен, что с теми, кто видит, дела обстоят немного иначе, но чтобы именно так… Ладно, черт с ним, — махнул он рукой, — я очень рад, что с тобой все в порядке, к этому мы еще вернемся, но ты можешь мне объяснить: как тебя угораздило так вляпаться?

Он не сразу понял, почему его собеседница рассмеялась, а потом вспомнил, что один из этих же вопросов она задала себе сама, и усмехнулся:

— Я понимаю, что ты можешь видеть мои вопросы, но я-то не могу знать на них ответов, пока сам не услышу.

— Я отвечу, — перестав смеяться, начала Ирис, — но не уверена, что ответы тебя устроят.

— Как это? — посмотрел Клей на нее.

— На все вопросы, которые ты можешь мне задать, всего лишь один ответ — я не знаю, я не видела, я не чувствовала, я не догадывалась. Это просто случилось.

— Но оно не могло случиться просто так! — возразил он. — Для этого ты должна была что-то сделать!

— Клей, это долгая история, очень долгая, и с чего начать, я просто не представляю.

— Начни с того, чем ее необходимо закончить, — поправил он. — Я вижу, что здесь что-то непростое и уверен, что у тебя будет время все мне рассказать, но сейчас меня интересует не это.

— Я знаю, что тебе интересно, но я пытаюсь подобрать нужные слова, чтобы не объяснять слишком долго. Если я тебе скажу, что у нас наверху стали появляться вещи из Ада, ты меня поймешь?

— Конечно! — удивился бывший легионер. — Стервятники всегда таскают снизу всякую дрянь. Не вижу здесь ничего сверхъестественного.

— А если я скажу, что это вещи, которые они никак не могли сюда доставить? — и ему опять показалось, что Ирис смотрит прямо ему в глаза.

— Вот теперь я не совсем тебя понимаю, — ответил он.

— Последняя вещь, которую я пыталась найти, была плеть Погонщика.

— То есть ты хочешь сказать, — Клей даже привстал со своего места, — что кто-то таскает в наш мир вещи, которые просто невозможно в него внести?

— Я не хочу сказать, — поправила его Ирис, — я просто ставлю тебя перед фактом, что эти вещи уже здесь.

— Как такое возможно? — он опустился обратно на кушетку.

— Я не знаю, — произнесла она. — Я не знаю ответа ни на один вопрос, который ты можешь задать. Я даже понятия не имею, кто может знать на них ответы.

— Но ты же должна видеть?

— Но я не вижу, — сказала Ирис. — Ты знаешь, что есть вещи, которые даже я не могу видеть.

— Ты хочешь сказать, что все это носят в наш мир они?

— Я не могу уследить только за божественной сущностью, все остальное мне подвластно.

— Кто еще вместе с тобой? — поднялся Клей со своего места. — Кто говорит тебе, что искать?

— Чейз.

— Откуда он берет информацию? — спросил он.

— Я не знаю, — Ирис отвернулась к широкому зеркалу, которое занимало всю противоположную стену.

— Ты не знаешь или ты не видишь? — не унимался мужчина.

— Я не вижу, ты можешь найти Чейза и напрямую у него спросить, но я больше не знаю, что тебе сказать. Я вижу, что ты не будешь больше ничего спрашивать. Единственное, что я могу добавить на твой последний вопрос, — это нет, — она мгновение помолчала, а затем продолжила: — Заходи, как появится свободное время, и, чтобы не искать меня долго, знай, что я буду дома.

— Хорошо, — произнес Клей и направился к выходу, но, уже переходя черту, отделяющую палату от коридора, он обернулся. — Я хотел еще спросить: ты нашла плеть? — потом улыбнулся, поняв, что она уже ответила ему, и вышел из палаты.

Стекло медленно поползло вверх, отделяя Ирис от шумного коридора. Она еще какое-то время смотрела в сторону зеркала, а затем сказала:

— Вы можете не прятаться, я вижу вас.

В зеркале появилось отражение человека в сером плаще.

— Вы уверены, что он вернется? — задал он вопрос.

— Можете не сомневаться, — ответила Ирис, — он сделает все возможное, чтобы решить вашу проблему.

— Могу я еще спросить вас кое о чем? — послышался голос. — Почему вы солгали насчет найденного вами артефакта? Ведь именно он лишил вас зрения.

— Думаю, я оставлю свой ответ при себе, — произнесла девушка, — а теперь, будьте так добры, оставьте меня в одиночестве, я хочу всего-навсего отдохнуть.

— Всего вам доброго! Но, если мне будет позволено, я бы хотел сказать вам одну вещь, — Ирис кивнула в знак согласия, и он продолжил: — Вы затеяли игру, с которой можете не справиться. Я не пытаюсь вас отговорить, что вы! Нет. Я просто хочу вас предупредить, что есть вещи, которые просто неподвластны обычному человеку.

— Спасибо за ваш совет, — ответила она и медленно стала проваливаться в сон.

Силуэт, который был виден в зеркале, просто растворился в воздухе.