Сингулярность. Инкубатор счастья

Эдгар Грант, 2017

«Инкубатор счастья» – продолжение романа «Сингулярность», развитие темы фундаментальных сил, лежащих в основе мироздания и их влияния на жизнь человечества. Самостоятельны ли мы в своем выборе, или наши действия продиктованы мотивами, пока не доступными пониманию людей. Возможно ли, что мы всего лишь элемент в некоем великом замысле. Если это так, то какая роль отведена в нем человеку?

США. Сан-Франциско

Несмотря на довольно брутальный вид стареющего, но не сдающегося возрасту качка, доктор Кравиц оказался человеком разговорчивым и даже несколько назойливым. Это Адамс понял уже в вертолете по пути в местный офис ЦРУ, где для него была заранее подготовлена небольшая комната для допросов. На ходу серьезный разговор вести не хотелось, тем более в присутствии сидящего рядом в наручниках с заклеенным скотчем ртом директора центра. Поэтому чтобы никого не обидеть, агент надел наушники внутренней связи и с сосредоточенным видом принялся рассматривать частную застройку пригородов, раскинувшуюся внизу.

Комната для допросов была вполне типичной: небольшое помещение в 20 квадратных метров, металлический стол посередине, пара спартанских металлических стульев. Все прочно прикручено к полу. Прозрачного зеркала для внешнего наблюдения не было. Его заменили полдюжины камер, расположенных в разных точках. Отсутствие зеркала и сверкающая хромом скудная мебель делали комнату совершенно пустой и бездушной, но в остальном она вполне соответствовала стандарту, принятому у силовиков.

— Итак, доктор Кравиц, — Адамс положил перед собой нетолстую папку с хорошо заметным гербом ЦРУ на обложке.

— ЦРУ? — удивился ученый, который только сейчас понял, что не удосужился проверить удостоверения у забравших его из исследовательского центра людей. — Я думал, вы из Министерства обороны. Думал, DARPA осознала свою ошибку и хочет возобновить тему моих исследований.

— Знаете, у меня был знакомый индюк… — агент расслабленно откинулся на спинку кресла и недобро ухмыльнулся. — Так вот, он тоже любил думать, пока не попал в овощной бульон. Чтобы этот неприятный случай не произошел с вами, позвольте дать небольшой дружеский совет. Я сейчас буду задавать вопросы. Вы на них будете отвечать. Четко, без лишней научной воды и заумных рассуждений. В этом случае индюк сможет избежать бульона.

— Моя работа совершенно секретна. Я дал кучу подписок о неразглашении. Это вообще может быть самым крупным в истории прорывом в науке.

— Давайте я обрисую вам ситуацию, — Адамс навалился локтями на стол и впился глазами в ученого. — Вы видите, что творится в стране. Если опустить всю лирику, то у нас разворачивается гражданская война. Мы считаем, что она является результатом применения по территории США неизвестного психотронного оружия, повысившего агрессивность американцев до пиковых значений и подтолкнувшего их к бесконтрольному насилию.

— Но я не работаю в области оружия!

— Речь не о вас. Во всяком случае, пока. Мы считаем, что удар был нанесен неким внешним противником. Кто это, мы не знаем. Но знаем точное время атаки. Президент едва сдерживает генералов от того, чтобы начать полномасштабную бойню, которая, скорее всего, приведет к распаду страны. А еще какой-нибудь идиот из Пентагона может применить ядерное оружие или начать мировую войну. Как вам такой расклад? Ситуация критическая. Поэтому я в любом случае получу ответы на интересующие меня вопросы. Выбор у вас небольшой: либо вы сотрудничаете добровольно, либо я вас обколю химией и ваше тело найдут в зоне боестолкновений в центре Сан-Франциско. Уверен, в этом бардаке никто задавать вопросы особо не будет.

— Черт возьми! — выругался Кравиц и с опаской взглянул на агента. — Меня потом фирма на части разорвет.

— Не бойтесь. Моих полномочий хватит, чтобы вас защитить. Вот сейчас, например, пара моих людей уже находится у вас дома. Так, на всякий случай, чтобы с вашей женой и детьми ничего не случилось. Вы не знаете, на что способны корпорации, чтобы защитить свои секреты.

— Вы взяли их в заложники! Вы не посмеете причинить им вред! — возмутился ученый.

— Давайте не будем это проверять, — Адамс раскрыл папку и взглянул на первый лист. — Перейдем к вопросам. То, что вы работаете над антидепрессантом, конечно же, чушь. Что вы на самом деле исследуете в лаборатории № 4? Это наверняка связано с продолжением темы пси-поля, которую вы начали в DARPA?

— Дайте воды, — судорожно сглотнул Кравиц и с загнанным видом посмотрел на цэрэушника, тот, не говоря ни слова, коротко кивнул. Через несколько секунд в комнату вошел оперативник и поставил на стол бумажный стакан с водой. — Да. Пси-поле. Я работаю над пси-полем.

— Как далеко вы продвинулись?

— У нас очень серьезный прогресс. Мы знаем, что пси-поле существует. Мы можем измерить его интенсивность. И… — ученый несколькими большими глотками осушил стакан воды. — У нас есть рабочий генератор.

— Спасибо, доктор. Допрос окончен, — Адамс встал и оперся руками о стол. — Сейчас вы подпишите кое-какие бумаги. Это формальность, для вашей же безопасности. Через час встречаемся у генератора.

— Но откуда вы знаете, где он? — ученый озадаченно посмотрел на агента.

— Работа у меня такая, — коротко ответил тот и многозначительно ухмыльнулся.

То, что он вошел в контакт с чем-то очень мощным, когда прикоснулся к кубическому стальному контейнеру в фуре у исследовательского центра, Адамс понял сразу. И это нечто, вероятнее всего, и было основным элементом исследований Кравица. Он связался с генералом, командующим операцией в Сан-Франциско, и договорился разместить ценный груз у него на базе в Кэмп-Паркс, находящейся на восточном берегу залива. Туда же был переправлен лабораторный персонал. Не очень полагаясь на военных, агент попросил директора станции ЦРУ на пару дней оставить в его распоряжении группу оперативников, штурмовавших лабораторию и вертолет.

Адамс с самого начала чувствовал, что находится на верном пути, но без личного контакта с главным фигурантом четко сформулировать цель своего поиска не мог. После разговора с Кравицем в нем будто щелкнул тумблер. Теперь было ясно, что он не ошибся. Теперь он четко видел конечную точку своего расследования.

* * *

Ангар на военной базе, в который загнали фуры, предназначался для хранения техники, поэтому места в нем хватало с избытком, а бетонная площадка перед ним была достаточно широкой, чтобы на ней спокойно мог приземлиться транспортный вертолет.

Отправив вертушку за оставшимся в офисе ЦРУ Кравицем, Адамс быстро проверил посты, выставленные командиром тактической группы, и вошел внутрь. Помещение освещалось несколькими мощными прожекторами, направленными на фуры. Ближе ко входу на притянутых откуда-то армейских койках дремало несколько оперативников. Поняв, что это отдыхающая смена, он осторожно прошел вглубь ангара, где за небольшим столом его люди опрашивали персонал лаборатории.

— Босс, ты не представляешь, чем они там занимаются, — выпалил один из агентов, когда Адамс подошел ближе. — Охренеть!

— Представляю, — цэрэушник подтянул к себе пластиковое офисное кресло и, усевшись за стол, спросил сидящего напротив человека в белом комбинезоне: — Вы системы жизнеобеспечения к стационарному источнику энергии подключили?

Тот с обреченным видом кивнул.

— Что еще надо для нормального функционирования? — задал он еще один вопрос.

— Мобильная лаборатория полностью автономна. Даже внутреннего генератора хватило бы на пару дней.

— Какие вы используете средства защиты или экранирования?

— Защиты? — подняв глаза, удивился ученый. — Мы не сталкивались со случаями, когда нам нужна бы была защита. Наоборот, мы работаем над усилителем.

— Хм… — Адамс подозрительно посмотрел на сидящего напротив растерянного человека. — То есть вы хотите сказать, что можете выдерживать контакт?

— Какой контакт? — удивился ученый, и, вдруг встрепенувшись, широко открыл глаза, и быстро заговорил: — Вы… Вы были внутри и что-то почувствовали. Вы ведь сказали контакт… Черт возьми! Контакт! Это замечательно! Даже через металл контейнера? Такого у нас еще не было. Дистанционная передача импульсов! Без интерфейса цифровой репликации. Какие были симптомы? Так… Мне надо срочно снять параметры с регистрирующей аппаратуры. Мы можем быть на пороге прорыва!

— Хей, хей! Остынь, парень, — Адамс поднял руку в останавливающем жесте. — Я так понял — вы пока вертитесь вокруг да около. И толком не знаете, что делать со всем этим дерьмом дальше.

— Ну… — ученый опустил глаза. — Мы достигли определенного прогресса. У нас есть работающая установка.

— Ладно, — агент повернулся к своему оперативнику. — Слушай, тут на базе есть небольшая гостиница. Я договорился с комендантом, чтобы вас перевели туда. Автобус, наверное, уже ждет. Собирайте всю эту лабораторную братию и продолжайте опрос там. Фиксируйте все на пленку. Только помягче, без нажима. Они нам еще понадобятся. Я пока останусь здесь с местными ребятами, подожду Кравица и поработаю с ним. Да, еще… В автобусе должна быть куча бэушных армейских шмоток. Переоденьте всех, чтобы не светились по базе своими белыми комбезами, а то вояки чего доброго подумают, что эпидемия началась. И оставьте мне ключи от грузовиков.

Когда Адамс остался один, он несколько раз обошел фуры, внимательно прислушиваясь к себе. Потом вернулся в кресло и расслабился, пытаясь мысленно охватить весь ангар внутренним взором. Теперь, когда он знал, что искать, все было гораздо проще. Он явно чувствовал присутствие легкого бесконтактного стимулянта необычной природы. Такого агент еще не испытывал никогда. Воздействие было слабым, на грани доступной ему сенсорики. Оно было успокаивающим, обволакивающим, словно теплый пар в ароматной сауне, нежным, словно шелковые простыни. Сон… Это было похоже на сон. Он на секунду поддался заполнившему все пространство ангара умиротворению, но, поняв, что засыпает, резко тряхнул головой, снова обретая ясность мысли и предельную концентрацию.

Снаружи на фоне множества звуков работающей в боевом режиме военной базы был отчетливо слышен шум винтов заходящего на посадку перед ангаром вертолета.

Доктор Кравиц теперь выглядел гораздо увереннее. Видимо, бумаги о сотрудничестве, дающие иммунитет от уголовного преследования, подписанные им в офисе, и разговор с семьей, находящейся в безопасном месте под присмотром агентов, сделали свое дело.

— Итак. Продолжим нашу беседу, — Адамс небрежно кивнул в сторону стола, за которым его люди только что опрашивали сотрудников лаборатории. — В одной из этих фур находится мобильная лаборатория, а в ней — генератор пси-поля. Верно?

— Да, — согласился ученый. — Нам удалось сделать мобильную версию генератора.

— Какова цель ваших исследований?

— Это наука, — немного смутившись, пожал плечами Кравиц. — А цель науки — находить новое, исследовать, систематизировать и давать ему объяснение.

— Но фармкомпания наверняка ожидала конкретной отдачи от ваших исследований. Ее ведь наука интересует лишь как источник прибыли.

— А… Вы об этом. Они хотели использовать мои разработки в области пси-поля для создания «инкубаторов счастья».

— Чего? — удивленно поднял брови Адамс.

— Счастья, — ученый понял, что его собеседник не понимает, о чем идет речь, и, прочитав на его лице явное замешательство, продолжил: — Понимаете, мы думаем, что наше сознание является результатом множества химических и физических процессов. Эти процессы чрезвычайно сложны и запутаны, но вполне объяснимы с точки зрения современной науки. Как любые другие процессы в природе, они взаимодействуют с окружающей средой, а значит и окружающая среда может взаимодействовать с ними. Взаимодействие физических процессов, порождаемых нашим сознанием, с окружающей средой я называю пси-полем. На этом основана моя теория. Как и любое взаимодействие, его можно зарегистрировать и описать. Для этого нужны очень чувствительные приборы, которых до недавнего времени не существовало. Но сейчас в результате моей работы это возможно. Как и любое взаимодействие, пси-поле неоднородно. Его природа меняется в зависимости от влияния на него окружающей среды. И не забывайте, что это влияние обоюдно. Такая неоднородность может быть классифицирована по характерным физическим или химическим параметрам и привязана к определенному участку мозга. Если стимулировать этот участок, то можно добиться качественных изменений в сознании. Может, мы чего-то еще не знаем или полностью не понимаем, может, все на самом деле устроено совершенно по-другому. Но, во всяком случае, с точки зрения знаний, которыми мы обладаем на данный момент, моя теория выглядит именно так.

— Со стимуляцией все ясно, — понимающе кивнул Адамс. — Препараты с серотонином¹⁰ для поднятия настроения используются давно. А можно еще подключить провода напрямую и стимулировать мозг где и сколько угодно. Меня интересует сам «инкубатор счастья»? Чем он отличается от простой инъекции гормонов.

— Я как раз пытаюсь это вам объяснить. С серотонином не все так просто. Его искусственная форма ведет к критическим срывам гормонального баланса организма, а стимулирование токами шишковидной железы, которая его вырабатывает, вообще может иметь самые неприятные последствия. Я действовал, как вы выразились, напрямую, но более тонко. Я смог через пси-поле бесконтактно влиять на активность шишковидной железы, вырабатывающей серотонин, и еще на вентральный стриатум, вырабатывающий дофамин — гормон удовлетворения и поощрения. Оба этих нейромедиатора в паре отвечают за состояние счастья у человека.

— И ваши боссы решили заработать, продавая людям счастье? — вполне серьезно спросил Адамс, чувствуя, что не зря прилетел в Сан-Франциско.

— О, нет, — Кравиц уважительно покачал головой. — Они хотели продавать счастье не отдельным людям, а целым правительствам, чтобы сделать всех их граждан счастливыми.

— Хм… А вот это довольно необычный поворот.

— Нет здесь ничего необычного. Счастливый народ — мечта любого правителя. Это его индульгенция на вечное правление.

— Ага, — понимающе кивнул головой агент. — Теперь вижу, куда вы клоните. Вы можете сделать счастливым народ, даже если он недоедает, одет в рваньё и живет в засранных, кишащих крысами трущобах. С таким народом можно делать все, что хочешь. Даже умирая с голоду или от болезней, люди будут боготворить государственную верхушку, подарившую им счастливую жизнь. Это очень смахивает на заваренную на ложном ощущении счастья смесь дебилизации и изощренного зомбирования. Жестоко.

— Э… В общем да, — несколько виновато улыбнулся ученый. — Но если вы оглянетесь вокруг, то увидите, что этот процесс уже идет даже без применения моего пси-поля. Во всяком случае, в Америке. Большая часть населения уже похожа на послушное, лишенное своего мнения и разучившееся самостоятельно мыслить стадо, зомбированное средствами массовой информации и Интернетом. Так что дебилизация, как вы выразились, уже идет полным ходом.

— Да, но при этом американцы не испытывают счастья, поэтому процесс не завершен. Ваши исследования доводят все до логического завершения. Это действительно золотая жила! Расскажите, как работает эта ваша установка? Принципы. Механика.

— Все там, внутри, — Кравиц сделал движение головой в сторону фуры.

— Я уже был внутри, — Адамс впился глазами в собеседника в предвкушении его реакции. — У вас там один или несколько живых организмов. Судя по размеру контейнеров, подсоединенных к системам поддержания жизни, в каждом из них находится функционирующий мозг. Я не спрашиваю, кто был донором.

— А вы быстро во всем разобрались, — одобряюще кивнул ученый. — А насчет донора… Три мозга, являющиеся ядром установки, не принадлежат человеку.

— А вот это интересно. Приматы?

— Нет, — Кравиц с видом победителя откинулся на спинку кресла. — Дельфины! Мы использовали мозг дельфинов. Он у них не только по весу превышает человеческий на 300 грамм, но и по площади коры больше нашего в два раза. С нами работает когнитивный этолог¹¹, признанный специалист по дельфинам. Ему удалось доказать, что у этих животных есть развитое самосознание, социальное сознание, а главное, у них сильно развит эмоциональный фон. Это очень позитивные по своей природе существа. Большая часть их эмоций — это радость, восхищение, желание помочь, сочувствие. Они напоминают 5–6-летних детей, впервые оказавшихся в Диснейленде. Их даже животными называть как-то неловко. В общем то, что надо. У нас три рабочих экземпляра. Все, как вы видели, подключены к системам поддержания жизни. И не только. Сложная система нейросимуляции создает у них полное ощущение реальности. Но реальность эта виртуальная. Сейчас дельфины думают, что их перевели в наполненные водой контейнеры для транспортировки. Но они наверняка уверены, что скоро их вернут в свой любимый просторный бассейн с кучей игрушек.

— В бассейн? — удивился Адамс. — Не в океан?

— Да, в бассейн. Мы забрали этих особей из исследовательского центра на базе ВМС в Сан-Диего. Военные их там готовили к каким-то секретным операциям. Корабли взрывать или подлодки находить. Деталей я не знаю. До этого у нас было несколько попыток работать с дельфинами, взятыми из живой природы, но процесс с ними шел очень сложно. Привыкание, если можно так сказать. Дрессировка. Да и в природе они живут в больших стаях, где особи очень привязаны друг к другу и уже сформировали устойчивую групповую пси-систему.

— Извините, что сформировали?

— Пси-систему. Это когда индивидуальные пси-поля образуют одно общее. Сейчас объясню. Индивидуальное пси-поле — это результат влияния сознания человека на окружающую материальную среду. Мы его почти не замечаем в обычной жизни потому, что его интенсивность настолько мала, что стремится к нулю. Но чем больше индивидуумов собирается вместе, тем больше взаимодействуют их пси-поля. Если это взаимодействие длится достаточно долго, поля изменяются, подстраиваются друг под друга и образуют единую пси-систему. Групповая молитва верующих может быть тому ярким примером. Это работает и на уровне животных. Вы видели, как стая в несколько тысяч скворцов ведет себя в полете, словно единый организм, когда все особи одновременно и синхронно меняют направление. Это завораживающее зрелище — простейший пример базовой пси-системы. А самый сложный известный нам пример — исторически сложившаяся моноэтническая нация, скрепленная общностью интересов, а еще лучше общепринятой идеологической или религиозной парадигмой. Здесь социологи уже давно говорят об общественном сознании, даже не представляя, насколько они близки к истине. Если развить эту концепцию, то и все человечество вполне можно объединить в целостную пси-систему.

— Вот куда вы замахнулись? — поднял брови Адамс.

— Это перспектива отдаленного будущего. Мы ведь в самом начале исследований. Но вернемся к нашим дельфинам. Чтобы сэкономить время и не возиться с дикими особями, мы взяли эту уже прирученную и отдрессированную военными тройку. Они родились в неволе, привыкли к людям, любят нас и охотно выполняют наши команды. Они образуют хоть и маленькую, но очень устойчивую и очень активную пси-систему, что здорово нам помогает.

— Как работает генератор? — спросил агент, вспоминая, как оказался в толще морской воды, при контакте с контейнером и то, как кто-то вытолкнул его на поверхность.

Теперь он знал, кто это был.

— Все очень просто, — ученый бросил быстрый взгляд на фуру, в которой находилась лаборатория. — Генератором пси-поля является мозг дельфина в состоянии транскраниальной магнитной нейростимуляции¹². Нам удалось зарегистрировать физические параметры пси-поля. Теперь мы знаем сигнатуру изменений, которые его вызывают, и даже можем воспроизводить некоторые его состояния. Но естественное напряжение поля даже при самой интенсивной стимуляции настолько незначительно, что его невозможно зарегистрировать обычными приборами. Поэтому мы используем усилитель.

— Вы говорите об этом так, словно все далось очень легко. Почему именно вы? Если это так просто, почему другие до сих пор не зарегистрировали пси-поле?

— О нет! Это было совсем не просто. Здесь понадобилось решение, которое мог предложить только настоящий гений, — Кравиц гордо вскинул подбородок, давая понять, что имеет в виду самого себя. — Для регистрации пси-излучения я использовал самый совершенный прибор, доступный человечеству. Я использовал один из детекторов Большого адронного коллайдера.

— Того самого, при помощи которого мы хотели разрушить Европу? Про который наш президент говорил в ООН?

— Да, именно. У фармацевтический компании, финансирующей мои исследования, швейцарские корни, поэтому добиться разрешения на эксперимент было вполне реально. Тем более что сам коллайдер запускать не требовалось. Да он в это время все равно находился на реконструкции. Мы использовали лишь один из его детекторов. Мы поместили мозг внутрь детектора и провели активную стимуляцию, которая дала ошеломляющий результат. Оказалось, что при резкой активации сознания меняются характеристики окружающего электромагнитного поля, а сам мозг на субатомном уровне испускает веер неизвестных физикам элементарных частиц. Даже не частиц, а некоей еще более базовой субстанции, граничащей с чистой, неизвестной никому энергией. Она по моей гипотезе и является источником пси-поля. Ученые на коллайдере были убеждены, что это помехи. Но я! Я-то знал, чью тень их приборы зафиксировали во время эксперимента.

— С электромагнитным полем понятно, — Адамс задумчиво поскреб подбородок. — Его легко можно воспроизвести. Но чтобы искусственно генерировать пси-поле, вам нужны еще элементарные частицы или эта энергия, о которой ничего не известно.

— Верно. С полем мы разобрались сразу. А с «квантами сознания» не можем продвинуться ни на шаг до сих пор. Но это нам не мешает. Понимаете… — Кравиц в нерешительности пожевал губу, словно решая, рассказывать агенту детали своих исследований или нет, но, почувствовав, что отвертеться от подробностей ему не удастся, продолжил: — То, что я вам рассказал, не совсем совпадает с темой моих исследований. Вернее, это всего лишь их прикладная часть, обеспечивающая мне финансирование от фармкомпании. Я занялся пси-полем, еще когда работал в DARPA над проектом SYNAPSE. Мы хотели сделать прямой интерфейс мозг-компьютер, чтобы заставить искусственный интеллект работать, как человеческий мозг. Когнитивность¹³, творчество, интуиция. Это открыло бы гигантские возможности в развитии искусственного интеллекта. Я уже тогда понял, что пси-поле существует. Более того, помимо пси-поля, генерируемого мозгом живых существ, есть некое универсальное поле, которое от них не зависит. Некий общий пси-фон. После экспериментов на коллайдере мы обратились к физикам, чтобы разобраться с «квантами сознания», и они сообщили, что периодически регистрируют что-то похожее во время своих экспериментов. Они вообще решили их не классифицировать, приняв, как я уже сказал, за помехи или некий не имеющий значения фон. А оказалось, что это и есть отпечаток пси-поля. Если развить эту теорию, то получается, что пси-поле может быть частью реликтового излучения, возникшего при Большом взрыве, когда родилась наша Вселенная. Но эти бездари в DARPA меня не послушали, поэтому мне пришлось уйти.

— Все это очень интересно, — нахмурившись, проговорил агент, с трудом пытаясь осмыслить все, что услышал. — Но меня сейчас интересует практическое применение генератора.

— Я как раз к этому и подхожу. После эксперимента на коллайдере я убедился, что, хотя мы и не можем его регистрировать нашими обычными приборами, пси-поле существует и мозг является лучшим его генератором. Кроме того, существует некое общее пси-поле, во всяком случае, в пределах нашей планеты, на которое при определенных условиях можно воздействовать и использовать для передачи информации. Дальше надо было найти способ его усиления. Тут помогли мои наработки в DARPA, и я сделал величайшее открытие в истории науки! Открытие, которое человечество не в состоянии пока оценить. Его масштаб просто поражает, а…

— О чем идет речь? — перебил цэрэушник ученого, который был готов лопнуть от собственной значимости.

— Да… Извините, — с виноватым видом спохватился тот. — Я вывел закономерность интенсивности поля не только от степени стимуляции мозга, но и от его размеров. Но самое главное, я экспериментально доказал, что пси-поле может быть генерировано не только живым мозгом, но и машиной — квантовым суперкомпьютером с искусственным интеллектом на основе развитой нейросети¹⁴.

— Черт возьми, а вот это уже действительно интересно, — Адамс придвинулся поближе к столу. — Если ваша теория верна, то обладающий искусственным интеллектом суперкомпьютер, который может занимать целый этаж, способен генерировать пси-поле, достаточно мощное, чтобы влиять на сознание людей на больших территориях.

— Совершенно верно.

— Но почему люди, работающие с искусственным интеллектом, его не чувствуют?

— Потому что пси-поле ИСИНа обезличено. Оно бесцветно и прозрачно, поэтому не может вступить во взаимодействие с полем человека. Несмотря на значительный прогресс в развитии когнитивности и творческой составляющей, искусственный интеллект на этом уровне все еще остается бездушной машиной. То, что вы называете искусственным интеллектом, по сути, таковым пока не является. Человечество только приоткрыло дверь и заглянуло в огромный зал знаний об искусственном разуме. На данном этапе мы в большинстве случаев имеем дело лишь с продвинутыми суперкомпьютерами. Может, именно поэтому мы говорим об интеллекте, а не о разуме. Да, они обладают способностью обучаться, накапливая и анализируя собственный и внешний опыт. Да, они могут решать сложные логические задачи с элементами творчества. Но у них пока нет основных черт, присущих разуму. Самостоятельности, гибкости и адаптивности мышления. Интуиции, наконец. Они не знают, что такое любопытство, тяга к познанию нового. Для них получение знаний — всего лишь механическая операция. Для людей это сложный, наполненный переживаниями мыслительный процесс, который порой приводит к совершенно иному результату, чем планировалось изначально. Во всем мире можно насчитать всего десяток машин, которые приблизились к тому, чтобы хоть отдаленно считаться разумными. Но создав устойчивую пси-систему суперкомпьютер-дельфин, мы сразу выводим ее на уровень разума.

— Вы используете дельфинов, чтобы стимулировать информационное, или, как вы его называете, пси-поле компьютера.

— Да. ИСИН генерирует мощное пси-поле, а наполненное эмоциями сознание дельфина придает ему окраску и плотность, достаточную, чтобы взаимодействовать с полем человека. Таким образом мы можем создать мощную бесконтактную пси-систему, способную влиять на сознание людей на огромных расстояниях. Это и есть основной принцип работы «инкубатора счастья». И его открыл я!

— На каком этапе находятся практические испытания системы?

— На уровне небольших групп людей с интервалами воздействия в несколько секунд.

— И?

— Результаты просто ошеломляют! Мы один раз выбились из графика и провели сеанс сразу после кормежки дельфинов. Так у всех в исследовательском центре возникло ощущение сытости и покоя. Хоть сиесту объявляй!

— Вы экспериментируете на своих же сотрудниках? — удивился Адамс.

— У нас нет выбора. Похоже, пси-поле обладает всепроникающим эффектом. Его нельзя экранировать. Во всяком случае, у нас это не получилось.

— Вы экспериментировали с интерфейсом четыре дня назад в 7 часов утра? — нахмурившись, задал вопрос Адамс.

— Нет, — уверенно покачал головой ученый. — По утрам мы не работаем. Наши сеансы проходят только днем. Ночью дельфины спят. Потом кормежка, потом час игры, потом упражнения на развитие сознания. Все виртуально, конечно. Мы начинаем работать с их пси-полем около полудня, потом пауза на отдых и еще один сеанс часов в пять, в зависимости от их концентрации. А к чему вопрос?

— Мы считаем, что психотронная атака на США была проведена 4 дня назад в 7 часов 16 минут утра.

— И вы подумали, что это наша лаборатория? — совершенно искренне удивился Кравиц. — Нет! Это просто невозможно. Дельфины не способны генерировать такой уровень агрессии. Мы иногда искусственно провоцируем их агрессию, симулируя нападение акулы, но даже тогда их эмоции больше похожи на печаль или жалость к хищнику, чем на злобу. Хотя постойте… Вы говорите, 4 дня назад в 7 часов ура. Помню, я читал отчет дежурной ночной смены лаборантов… Да. В это время дельфины проснулись и нейрографы зафиксировали необычную активность их мозга. Мы тогда классифицировали эту реакцию как чрезвычайное возбуждение.

— Значит, они тоже почувствовали психотронную атаку. А где находится ИСИН, с которым вы работаете?

— На втором подземном уровне исследовательского центра, — Кравиц понимающе посмотрел на агента. — Вы хотите…

— Я хочу запустить ваш генератор на полную мощность, чтобы Сан-Франциско стал «инкубатором счастья» и волна насилия здесь прекратилась. Если вы правы и все произойдет именно так, я думаю, вы получите неограниченное финансирование от государства. Сколько вам понадобится времени, чтобы привести лабораторию в рабочий режим?

— Пару часов, — взволнованно проговорил ученый. — Собрать оборудование будет сложнее, но мы можем этого и не делать. Если подогнать фуру с дельфинами вплотную к стене центра, пси-система с ИСИНом инициируется дистанционно. Не забывайте, все происходит бесконтактно, через пси-поле. Но лучше, конечно, подключить все к стационарному оборудованию.

— Прекрасно, — с довольным видом кивнул Адамс и потянулся за рацией, чтобы сообщить оперативникам, что они выезжают обратно в лабораторию.

Где-то в глубине фуры дремлющие в толще воды дельфины встрепенулись, уловив желание человека вернуть их обратно в большой бассейн. Туда, где они могли общаться со своим новым и таким необычным другом. Общаться и учить его понимать мир.

Примечания

10

Один из основных нейромедиаторов, часто называемый «гормоном счастья».

11

Когнитивная этология изучает мыслительную деятельность животных.

12

Метод, позволяющий стимулировать кору головного мозга при помощи магнитных импульсов

13

Способность к восприятию и переработке информации.

14

Искусственная нейронная сеть — математическая модель и ее программное и аппаратное обеспечение, копирующие структуру и основные процессы работы человеческого мозга.