Очищение. Рикошет

Эдгар Грант, 2023

«Рикошет» – прямое продолжение романа «Очищение». В результате успешно проведенной операции в руках российских спецслужб оказались активы и технологии способные не только ускорить достижение целей СВО, но и изменить геополитический расклад в пользу России. Удастся ли реализовать эти возможности? Каковы будут последствия более жестких шагов Москвы? Как ответят на ее действия союзники и враги? Об этом читайте фантастическом романе «Рикошет».

Россия. Подмосковье

Когда полковник Ковалев приземлял группу профессора Подольского в тихом подмосковном санатории ФСБ, отдельным пунктом в его плане проходили мероприятия по маскировке. Место как нельзя лучше подходило для лаборатории. Огороженная охраняемая территория, спокойная, не задающая вопросов публика, вместо одного многоэтажного корпуса — полтора десятка отдельных коттеджей. Отличная база, чтобы спрятать небольшую лабораторию. Лет двадцать назад на этом можно было бы и остановиться. Но не сейчас. В век всепроникающей цифры, по большей части контролируемой врагом, для настоящей маскировки необходимы были дополнительные мероприятия.

Прежде всего нужно было создать ложный цифровой след на случай, если кто-то начнет копать, куда исчез ведущий российский специалист по аномальным белкам. Для этого была придумана нехитрая история со вспышкой опасной болезни у оленей на юге Ямало-Ненецкого округа. Туда профессор со своим учеником якобы отправился в длительную командировку.

Ветеринарная обстановка в том районе действительно была сложной. Глобальное потепление ускорило таяние вечной мерзлоты. Из-за этого начали вскрываться скотомогильники, в которых полвека назад были захоронены олени, пораженные сибирской язвой. Летом талые воды разносили заразу по тундре и провоцировали локальные очаги заболевания и падеж скота. Лет пять назад оленеводы сообщили о проблеме и ее удалось быстро купировать. Но слухи о неизвестной заразе, закрытых зонах и карантинах продолжали гулять по округу, как и группы ветеринарного патруля, проверявшие места давних захоронений. Это было хорошим прикрытием для «командировки».

Дальше подключился Восьмой центр³⁷ и на базе местного мобильного оператора организовал фантом, через который проходили звонки профессора Подольского. Теперь даже если кто-то пробьет его телефон, то получит данные, что ученый находится на севере Сибири в Новом Уренгое. А еще спецы из «восьмерки» установили на серверах местного мобильного оператора скрытую систему регистрации несанкционированных протоколов.

Шансы, что кто-то будет целенаправленно искать профессора, были невелики, но Ковалев все же решил перестраховаться и оказался прав. Через три недели после начала работы лаборатории у мобильного оператора выявилась утечка данных о геолокации телефонов профессора и его помощника.

Несмотря на то что в результате были отправлены маскирующие данные о том, что оба находятся на севере, это был настораживающий сигнал. Кто-то очень важный и имеющий доступ к бэкдорам³⁸ серверов мобильного оператора пытался выяснить, куда пропал лучший в России спец по прионам. Откуда пришел этот запрос, догадаться было несложно.

То, что система маскировки геолокации сработала, говорило о ее эффективности, но Ковалев все же предпринял дополнительные меры предосторожности. Он направил в Новый Уренгой двух подходящих по возрасту сотрудников с паспортами, идентичными тем, что были у Подольского и его ученика. Если те, кто вел «Очищение», захотят проверить на месте, то в гостинице им сообщат, что ученые там останавливались на день-два между выходами в поле. С местной ветстанцией тоже вопрос был решен быстро. Как только во вскрывшихся могильниках нашли следы сибирской язвы, все мероприятия по ликвидации угрозы велись военными под руководством службы РХБЗ округа, а от них утечка была невозможна. В общем, на этом этапе полковник был доволен степенью маскировки проекта.

Тем временем, благодаря материалам, добытым на Украине, лаборатория профессора продвигалась по «Очищению» семимильными шагами. Через два месяца после начала работы ученые разобрались в механизме селективного воздействия аномальных прионов на различные расы и выстроили цифровые модели, отображающие уязвимые места у восточных славян и англосаксов. Выяснилось, что в процессе репликации аномальных прионов участвует сложный кодирующий белок, имеющий специфические отличия, свойственные для каждой расы или даже устойчивого этноса с долгой историей. Открытие доктором Шерно именно этого кодирующего белка и разработка методики манипулирования им позволили управлять аномальными прионами. По сути, кодирующий белок являлся инструментом, с помощью которого можно было достаточно тонко настроить прион на поражение «целевой аудитории» или сделать патоген пассивным в отношении ее.

После того как это открытие было подтверждено Подольским на моделях, ученые приступили к практической отработке механизмов управления кодирующим белком. Для этого в группу были добавлены три инженера по модификации молекулярных соединений, которые после короткого периода ознакомления с исследованиями подтвердили возможность манипулирования структурой кодирующего белка.

С этого момента заработала инженерная часть лаборатории. Ее исследования были настолько успешными, что уже к сентябрю у Подольского был прототип аномального приона, нацеленного на англосаксонский генотип, и ингибитор, замедляющий развитие прионной болезни у восточных славян. После прогона обеих формул на цифровых моделях начались лабораторные испытания на клеточных культурах.

Отдельная группа ученых занималась разработкой тест-систем. Проблема с выявлением прионной болезни заключалась том, что на ранних стадиях в организме аномальных белков было ничтожно мало. Инкубационный период мог длиться долгие годы, а когда существующие тесты обнаруживали заразу, то организм спасти было уже невозможно. Но методика, разработанная доктором Шерно, помогла и тут. Француз создал два дополняющих друг друга анализа: бесклеточный амплификацонный и вибрационно-индуцированный конверсионный. Эти ускоренные тесты давали возможность усилить присутствие прионов в несколько триллионов раз и срабатывали, даже когда в организме было всего несколько молекул аномального белка.

Первым делом новый метод экспресс-тестирования применили на сотрудниках лаборатории. У всех, кто был привит от ковида, подтвердилось наличие аномальных прионов. Об этом доложили Ковалеву. Тот, отчитав ученых за самодеятельность, проверился сам. Тест ожидаемо дал положительный результат.

Узнав неприятную новость, полковник пошел с докладом к главе ФСБ. Для того эта информация не стала чем-то неожиданным. Менее эффективные и затратные тесты, проведенные в июне в лабораториях 33-го института РХБЗ Минобороны, показали, что в импортных компонентах вакцин от ковида присутствует субстрат аномальных прионов. Это означало, что все, кто ими привился, могли с большой вероятностью заразиться. Тем не менее глава ФСБ остался доволен прогрессом лаборатории. По словам Ковалева, через пару недель эксперименты на клеточной культуре закончатся и можно будет проводить испытания на людях. Здесь встал вопрос: где брать испытуемых. Ответа на него пока не было. Но начальник сообщил, что решение будет найдено к тому времени, как заработают биореакторы для производства прототипов патогена и ингибитора.

После разговора с директором полковник дал Подольскому добро на производство первой партии препаратов. Подготовка и запуск заняли несколько недель. К концу сентября первая партия ингибитора, полученная «промышленным» способом, уже тестировалась на лабораторной клеточной культуре.

Параллельно исследованиям в лаборатории профессор попросил Ковалева собрать биообразцы и сделать выборку вакцин от ковида из различных стран мира для того, чтобы определить потенциальную степень заражения населения по регионам. Эти данные должны помочь уточнить, находится ли «Очищение» в активной фазе или, как утверждалось в украинских материалах, она была закончена год назад в 2021 во время волны штамма «дельта» ковида.

Тестирование образцов вакцин, поставляемых на рынок мировыми производителями с начала этого года, подтвердило их безопасность. Более того, стало известно, что фармкомпании активно выкупали и уничтожали образцы, поставленные в страны третьего мира в период развертывания «Очищения», даже если у них не истек срок годности. Было очевидно, что те, кто запустил заразу, пытаются подчистить за собой следы.

Когда Ковалев доложил последнюю информацию главе ФСБ, тот собрал небольшое совещание с участием профессора.

— Вы проделали серьезную работу, — поблагодарил он Подольского. — Ваша лаборатория уже почти три месяца занимается исследованиями. Мне бы хотелось знать, что вы обо всем этом думаете.

— О чем именно? — профессор бросил на директора колкий взгляд. — Об «Очищении», о глобальном геноциде или о том, что мы создаем биооружие против англосаксов. Которое, кстати, тоже попадает под определение геноцида, потому что не является избирательным и затрагивает все население.

— Вижу, у вас есть сомнения по поводу того, что вы делаете, — нахмурился глава ФСБ.

— Если бы у меня были сомнения, никто бы меня не заставил этим заниматься. С научной точки зрения то, что я делаю, методики, которые я использую, — это новая страница в работе с белками. Даже не страница, а целая глава, качественный прорыв, способный в будущем вывести нас на полноценное моделирование белковых соединений. Мы сможем создавать новые типы белков с заданными свойствами, создавать новую жизнь, новых существ. Эти возможности поражают и открывают для человечества фантастические перспективы. Но когда я думаю, что от моей работы могут погибнуть миллионы, хочется бросить все и сжечь лабораторию.

— Понимаю, — медленно кивнул директор. — И хочу, чтобы вы тоже осознавали, что ваша лаборатория — это линия фронта, линия боевого соприкосновения нашей страны с врагом, безжалостным и беспощадным, решившим уничтожить Россию и истребить наш народ. Вы ведете войну, профессор. Сейчас эта война даже более важна, чем наша операция на Украине. Там вопрос рано или поздно, так или иначе будет решен. С «Очищением» решить вопрос можно только одним способом: найти противоядие и уничтожить врага, чтобы он через пару лет не повторил попытку уничтожить нас более изощренным методом.

— Я все это тоже понимаю, — грустно вздохнул Подольский. — Только от этого не легче. Мне порой реально плохо становится, когда я смотрю на своих детей и думаю, что сидящая внутри зараза медленно убивает их организм. Хорошо, хоть внуков не привил.

— Ваша реакция вполне естественна. Вы ученый. Вы знаете все про «Очищение». А миллиарды людей по всему миру понятия не имеют, что заражены смертельной болезнью. Это война, профессор. В ней мы либо победим, либо проиграем и перестанем существовать как нация и как государство. Другого выбора нет. И в этой войне вы — наш главный боец. В истории было мало эпизодов, когда весь груз ответственности за судьбу страны лежал на одном человеке. Сейчас как раз такой момент. Не подведите нас.

— Не подведу. Но я не боец. Я — ученый, создающий смертельное оружие. Как его применять, решать вам. Ответственность за последствия тоже будет лежать на вас. И знаете что? Эта мысль делает мой сон немного спокойнее.

— Можно и так. Возможно, я выбрал неточную метафору. Вы действительно ученый, создающий оружие. Завершив работу, вы встанете в один ряд с гениями советской науки, которые разрабатывали ядерную бомбу и межконтинентальные ракеты для ее доставки — оружие, обеспечивавшее безопасность страны всю вторую половину двадцатого века. Это очень достойная компания.

— Здесь я с вами полностью согласен.

— Тогда закончим с лирическими отступлениями и вернемся к теме, — деловито подвел итог директор. — Я видел ваши скорректированные планы. Сейчас вы тестируетесь на клеточной культуре. Через пару недель можете провести первые исследования ингибитора на людях.

— Верно. Мне нужно хотя бы человек сто. Желательно добровольцев.

— Найдем вам добровольцев. Не беспокойтесь. И наших, и украинцев. Может, даже пленных поляков и англичан подгоним для тестов. Вы лучше расскажите, что думаете об информации по распространению «Очищения» в мире, которую доставили наши коллеги из внешней разведки.

— Очень полезная информация, — профессор выложил из папочки на стол несколько листов. — Признаюсь, я был удивлен темпами вакцинации от ковида. На сегодня, сентябрь 2022 года, в мире есть очень немного стран, где вакцинировано меньше половины взрослого населения. В большинстве стран Азии и Латинской Америки процент на уровне 70-80. Причем значительная часть показателей была достигнута год назад, как раз перед сворачиванием «Очищения». Это очень хороший показатель. Или плохой, если все дозы, использованные за пределами условного Запада, были заражены прионами. Мы полагаем, что проект был развернут американцами на короткий промежуток времени. Начало — предположительно весна 21-го. Конец — декабрь того же года. На момент, когда активная фаза, то есть поставки на рынок зараженной вакцины, была свернута, уровень вакцинации в целевых странах составил около шестидесяти процентов. Здесь немного выпадают Африка и Россия. Там около сорока и пятидесяти процентов соответственно. Есть еще десяток государств вроде Судана, Мали, Камеруна и подобных им, где, по локальным причинам, уровень ниже двадцати процентов, но они общую картину не меняют. Если предположить, что в большей части вакцин, идущих в страны третьего мира и произведенных в России, Китае и Индии, использовались патентованные компоненты, производимые на немецкой фирме, через которые шло заражение, то носителями прионов сейчас являются от двух до трех миллиардов человек. В основном взрослое население.

— То есть до трех миллиардов потенциальных жертв, — покачал головой директор.

— Да, цифра огромная, — согласился Подольский. — Но она весьма приблизительная. У нас нет точной информации по нескольким десяткам стран. Если предположить, что основными целями Штатов были Россия, Китай, Индия плюс в довесок страны третьего мира и они сумели доставить туда зараженную вакцину или компонент для ее производства, то теоретически патоген может быть уже распространен по всей планете. В этом случае цифра зараженных будет выше везде, за исключением, как я уже сказал, стран условного Запада. В образцах, доставленных оттуда, прионов не обнаружено.

— Звучит логично, — согласился Ковалев. — Штаты оставляют «золотой миллиард» и уничтожают остальных. Если уж запускать заразу, то так, чтобы от нее был максимальный эффект.

— Это только предположение, — посмотрел на него профессор. — Но оно дает нам представление об объемах ингибитора, необходимых для такого количества людей. По первым прикидкам, препарат получается довольно дорогим. Даже при запуске производства в промышленных масштабах себестоимость будет почти две тысячи рублей за дозу. Таких доз человеку в течение полугода нужно дать три. В приложении к миллиардам мы выходим на огромные цифры. К тому же для массового производства нужны новые мощности, оснащенные современными биореакторами. Все это надо разработать, сертифицировать и произвести. А времени у нас два года, может, чуть больше. По истечении этого срока прионная болезнь пройдет стадию, когда ее можно остановить ингибитором.

— Согласен. Проблем много, — глава ФСБ откинулся на спинку кресла. — Давайте решать их пошагово. Вы делайте свою часть работы. А мы создадим рабочую группу по применению ингибитора на национальном и глобальном уровнях. Вам только надо определиться со способом доставки. Если это будет опять вакцина, то предвижу серьезные сложности. После ковида население очень скептически относится к прививкам.

— Как только будут результаты тестирования на людях и окончательная формула, мы начнем работать над способами доставки ингибитора в организм.

— Здесь надо иметь в виду, что этот способ должен быть незаметен. Если люди узнают о заразе, начнется паника и хаос, — вставил реплику Ковалев.

— Сделаем, что можем. Предложим варианты, — уклончиво ответил Подольский.

— У меня вопрос по Индии и Китаю, — глава ФСБ сделал короткую пометку на листе бумаги и, отложив карандаш, поднял глаза на профессора. — Эти две страны, как и мы, крупные производители вакцин от ковида. У Китая несколько своих препаратов. Индия — основной поставщик по лицензии для западных фармкомпаний. Какова вероятность, что заражение широко распространилось в этих странах?

— Такая же высокая, как и у нас. Производители в Китае и Индии тоже использовали стабилизатор, производимый небольшой немецкой компанией. Его формула запатентована и держится в секрете. Компания крохотная. Живет только на нем. Лицензию никому не передает. Да никто и не рвется ее получить. Препарат недорогой, возни с его производством много, поэтому лучше закупать готовый продукт у немцев, там и качество гарантируется, и логистика налажена. Этот стабилизатор используется в вакцинной основе для того, чтобы внутри раствора биологически активные компоненты не вступали между собой в реакции, снижающие или изменяющие их свойства. Аналоги в мире есть. Но у немцев лучший. Поэтому все пользуются именно им. Через него субстрат с аномальными прионами и попал в вакцину.

— Надо бы поближе посмотреть на эту фирму. С нее все началось.

— Возможно они и не знают, что стали виновником заражения, — предположил Ковалев. — Насколько я понимаю, достаточно одного сотрудника с пробиркой прионов, имеющего доступ к процессу производства, чтобы заразить целую партию. Из того, что нам известно, предприятие продолжает работать. Заказов много. В том числе и от нас. Входящие партии мы тестируем. Там все чисто.

— Может и так, — директор сделал еще одну пометку. — Если у врага есть доступ к этому предприятию, то сегодня чисто, а завтра нет. Вообще, очень интересно, как компания, поставляющая уникальный ингредиент для препаратов по всем миру, выпала из нашего поля зрения. Но это вопрос не к нам. А к вам, профессор, у меня просьба только одна. Делайте свою работу качественно и быстро и так, чтобы никто нигде ничего не заподозрил.

Когда Ковалев с Подольским покинули кабинет, его хозяин некоторое время перечитывал свои пометки, потом связался главой СВР и договорился о встрече.

Из-за загруженности графиков пересеклись только вечером. Разведчик в последнее время по поручению Первого был занят контактами с американцами по поводу развязки на Украине и возможного «большого передела мира». Процесс шел вязко и утыкался в несколько факторов, которые постепенно выпадали из-под контроля пытающихся договориться сторон. Три из них были ключевыми. Без их согласования Москве и Вашингтону договориться не представлялось возможным.

Первым и главным была нерешительность Кремля и неясность его целей. Если бы Россия, видя, что НАТО постепенно наращивает поставки вооружения на Украину, в первые же месяцы продемонстрировала готовность наносить удары по объектам их перевалки в Польше и Румынии, все бы сразу поняли серьезность ее намерений. Вони из Брюсселя, конечно, было бы много. Но Западная Европа не готова воевать за Восточную. Даже, если бы русские нанесли демонстрационный удар «Калибрами» по военному аэродрому Жешув, куда десятками садятся самолеты НАТО с вооружением для Украины, вероятность вступления НАТО в войну была минимальна. Укрепили бы восточный фланг, добавили бы еще ПВО, и на этом бы все и закончилось. Но, главное, закончились бы и поставки вооружения на Украину. А без них Киев бы капитулировал к середине лета, максимум к осени. Так бы действовала любая уважающая себя страна, имеющая для такого удара необходимые ресурсы. Но Москва по непонятной американцам причине не предпринимала никаких значимых усилий, чтобы остановить поставки западного вооружения на Украину. Поначалу это сильно напрягало Вашингтон, который подозревал, что у русских есть какой-то хитрый план. Но постепенно в Пентагоне и НАТО на красные линии, чуть ли не каждый день проводимые Кремлем, перестали обращать внимание и приняли план постепенного наращивания количества и качества вооружений. В победу Киева ни в Штатах, ни в Европе не верили, да и не хотели ее, чтобы потом не финансировать восстановление разрушенной страны. Главной задачей Вашингтона было максимально обескровить Россию, нанести ряд болезненных поражений и попытаться расшатать ситуацию перед президентскими выборами 2024 года.

Второй фактор, мешавший переговорам, вытекал из первого. Наблюдая нерешительность Кремля и его постоянные посылы о переговорах, в Вашингтоне сделали однозначный вывод о слабости его позиций, об отсутствии у Москвы стратегической перспективы и о том, что передела сфер влияния вообще можно избежать. Да, Россия выдержала удар санкций. Да, их результат оказался разрушительным для Европы и очень чувствительным для США. Да, западные экономики, скорее всего, войдут в кризис, может быть, даже в рецессию. Но сам факт, что Москва открыто не обозначила свои глобальные амбиции, убеждал Штаты в том, что они способны сохранить мировую гегемонию. Особенно при пассивном поведении Китая, который явно занял выжидательную позицию.

Третьим стопором в закулисных переговорах были англичане, которые после выхода из Евросоюза возомнили себя чуть ли не новой глобальной силой. Они рассматривали конфликт на Украине исключительно как способ ослабить Евросоюз и готовы были даже развязать на восточном фланге НАТО полноценную войну, которую Америка всеми силами старалась избежать. Несмотря на чрезвычайно сильные позиции ЦРУ, именно английская разведка контролировала киевскую верхушку. Именно они обеспечивали ее охрану и гарантировали убежище в случае бегства. Английские агентства продвигали на международных форумах имидж президента лично и Украины как демократической, свободной страны, страдающей от агрессии кровожадной России. Именно англичане вливали в уши клоуну, что он будет говорить и что должен делать. Позиции Лондона и Вашингтона по украинскому конфликту, их реакция на события и планы серьезно различались. Иногда до такой степени, что американцам приходилось призывать младшего партнера к ноге. Это, впрочем, не имело долгосрочного эффекта, и англичане продолжали гнуть на Украине свою линию на поднятие ставок в конфликте и расширение конфронтации.

Кроме этих основных факторов, был еще десяток менее значимых, и все они, взятые вместе, сводили к минимуму возможность начала серьезных переговоров между Москвой и Вашингтоном. Тем не менее главы СВР и ЦРУ поддерживали плотные контакты, включая личные, в том числе тайные встречи, чтобы держать отличные от МИДов каналы коммуникации на случай вероятного прямого столкновения военных России и США.

Несмотря на занятость, операция «Рикошет» у директора СВР всегда стояла в приоритете.

Встретились поздно вечером в центре столицы в небольшом «закрытом» ресторане «для своих». Хозяин (из бывших, которых в ФСБ не бывает) в отдельном кабинете накрыл скромный стол: самовар, печенье, лимон, пару бутылок минеральной воды. На отдельном столике у стены хороший выбор дорогого спиртного. После рутинной проверки на «жучки» директоры уселись в плетеные кресла и налили себе по чашке чая.

— Спасибо, что вытянул меня из кабинета, — устало проговорил разведчик. — Я последнее время весь в мыле. Текучку передал замам. Сам плотно завис на поручении Первого по американцам.

— Сложно идет?

— Пипец как сложно. Это пока не переговоры, а предварительные контакты с целью обозначить свои позиции. С нашего ультиматума в ноябре прошло полгода. Ситуация коренным образом изменилась. И они, и мы понимаем, что увязли на Украине. Из-за нее и у нас, и у них куча проблем. Понимаем, что игроки второго плана вроде англичан, поляков и турок и мелкие шавки типа клоуна и прибалтов начинают вести свою игру. И мы, и они понимаем, что, даже если цели достигнуты не полностью, надо выходить на деэскалацию, пока все не вышло из-под контроля. Но на данный момент точек соприкосновения нет. Ну да и хрен с ним. Судя по тому, как мы с санкциями справляемся, у нас запас прочности есть. Главное сейчас — на Украине не облажаться. Остальное дожмем, — глава СВР отпил чай и внимательно посмотрел на коллегу. — Выкладывай, что у тебя нового по «Рикошету».

— Опережаем график. Профессор приступает к тестированию ингибитора на людях.

— Скорей бы. Как-то некомфортно чувствовать, что внутри тебя медленно сжирает зараза.

— Не жги нервы зря. Времени еще много. Уверен, Подольский не подведет. Продвигается быстро. В материалах Шерно есть готовые методики, описания процессов и всякие другие наработки. Если бы не француз, мы бы надолго зависли, а так темп хороший.

— Это обнадеживает.

— Тут по ходу еще одна проблема нарисовалась. По официальной статистике и тем материалам, что ты предоставил, в мире может быть до трех миллиардов зараженных.

— Охренеть, пиндосы намутили, — покачал головой разведчик. — Это ж реальный геноцид.

— Кто бы спорил. Слушай дальше. Полный курс ингибитора будет стоить около ста баксов на человека, я уже молчу про сложности с налаживанием производства и логистики. Получаются затраты почти в полтриллиона долларов. Самое хреновое, что эти деньги никто или почти никто нам не возместит. Препарат нужно будет маскировать, потому что, если мы откроем реальную его цель, Штаты все сразу поймут и предпримут меры по противодействию «Рикошету». Они превентивно введут ингибитор населению или придумают еще что-нибудь, чтобы наш штамм против англосаксов не сработал. Продолжение операции имеет смысл, только если сохранится режим строжайшей секретности, чтобы заражение накрыло Америку и Европу.

— Хм… — разведчик в раздумье помял подбородок. — Дилемма получается. Надо или спасать миллиарды, или валить Штаты.

— Получатся так. Даже Китаю и Индии мы открыто ничем не сможем помочь. Если мы выйдем на них официально…

— Забудь, — махнул рукой директор СВР. — Официально, значит Первый узнает. А узнает, будет полный здец. Я просто не могу представить его реакцию. Он у нас пипец какой гуманист. Если мы официально светим проект, то нам уже завтра нужно идти к нему на доклад и по «Очищению», и по «Рикошету». Сам понимаешь, это может закончиться гильотиной. Нет. По официальным каналам никак нельзя.

— Тогда хз³⁹, что делать. Если приоритет Штаты и все держать в тайне, то остается наблюдать, как по всему миру народ гибнет. И хрен бы с ним, со всем миром, но Китай и Индия, хоть и не союзники, но вроде как основа нового многополярного мира. А там еще Бразилии всякие, Аргентины и ЮАРы.

— Ой, не нравится мне этот многополярный мир. Похоже на очередную иллюзию. Слишком разные интересы у стран. Слишком большой шанс, что один из крупных игроков вырвется в лидеры и полезет в гегемоны. И что-то мне подсказывает, что это будет не Россия. По-моему, мы со своей справедливостью и гуманизмом обречены вечно отбиваться от тех, кто хочет нашей землицы. Хотя, с другой стороны, нам бы те пространства освоить, что у нас есть.

— Это не снимает вопрос по Китаю и Индии.

— Знаешь что, — разведчик задумчиво потер подбородок. — Там тоже есть серьезные люди, с которыми можно эту тему обсудить спокойно. Фигуры нашего уровня. Способные действовать, не поднимая волны. В Китае я таких точно знаю. В Индии сложнее, но можно аккуратно поискать. Время пока есть. Думаю, к началу развертывания «Рикошета» в Штатах я смогу поделиться с тобой вариантами.

— Я тут ничем не помогу. Вся надежда на тебя.

— Отработаю по максимуму. Не сомневайся.

— Есть еще одна просьба, — директор ФСБ достал из кармана сложенный вчетверо листок и подвинул по столу к собеседнику. — Это небольшая немецкая фармацевтическая фирма, с которой пошло «Очищение». Она производила и продавала по всему миру зараженный прионами уникальный ингредиент для ковидных вакцин. Ее, скорее всего, использовали вслепую, иначе пиндосы бы там все сожгли. По этой компашке нужна полная инфа. Все, что возможно. Руководство, исследования, сотрудники, партнеры, кто с кем спит, кто что ест, кто что пьет. Не исключено, что тебе именно через нее придется проводить развертывание «Рикошета».

— Без вопросов. Беру в разработку. Поставлю лучших людей.

— Вот и славно, — директор ФСБ устало расправил плечи и многозначительно посмотрел на стоящий рядом столик со спиртным. — Хозяин, старый лис. Выставил мой любимый дагестанский выдержанный на самое видное место. Как тут удержаться, — он встал, взял со стойки бутылку коньяка и пару бокалов, налил немного и вернулся на место. — Как говорил один известный киноперсонаж: «Врачи рекомендуют». В конце рабочего дня стресс снять — нет ничего лучше.

Они посидели еще четверть часа. Неспешно потягивали коньяк с лимоном, говорили о ситуации на фронте, об атмосфере в Кремле. Потом плавно перешли на жен, детей и внуков. Вроде бы все было хорошо, если бы не общее ощущение, какое бывает у горнолыжника-экстремала, несущегося вниз по опасному снежному склону, готового от любого толчка сорваться в сметающую все на своем пути лавину.

Примечания

37

Центр защиты информации и спецсвязи ФСБ РФ.

38

от англ. Backdoor — дефект алгоритма или архитектуры, умышленно закладываемый производителем устройства для обеспечения несанкционированного доступа.

39

жарг. Аббревиатура от «хрен знает» или более нецензурной формы ругательства.