Мой любимый негодяй

Эви Данмор, 2020

Харизматичные героини Эви Данмор возвращаются! Роман года по версии Publishers Weekly. Эви Данмор создала свой дебютный роман «Мой любимый герцог», вдохновленная волшебными пейзажами Оксфорда и страстью к романтике, интересом к судьбам женщинам с передовыми взглядами и викторианской эпохе. В обычной жизни она консультант в сфере дипломатии, имеет степень магистра, которую получила в Оксфорде. Эви Данмор является членом Британской ассоциации романтических прозаиков (RNA). Писательница живет в Берлине и свое увлечение Англией XIX века отражает в своих произведениях. Есть вещи, которые женщине свойственно делать лишь потому, что она женщина. Например, падать в обморок по любому ничтожному поводу. И есть вещи, которые делать женщине несвойственно лишь потому, что она женщина. Вероятно, женщина не может просто так взять и купить пятьдесят процентов акций издательского дома. Или может? Люси Тедбери – лидер суфражистского движения. Она давно поставила крест на личной жизни, а в лучшие подруги выбрала кошку Боудикку. Чтобы пролить свет на бесправное положение женщин, Люси с соратницами решаются взять под контроль работу крупнейшего лондонского издательства. Но идеальный план рушится, когда на их пути встает известный плут и ловелас, красавец лорд Баллентайн. Он готов отойти в сторону, если Люси проведет ночь (как не стыдно?) в его постели. Люси принимает предложение лорда, и в разгорающемся пламени страсти Тристан очень скоро понимает, что рискует попасть в свою же любовную ловушку. «Современный любовный роман в викторианском платье без корсета». – Эми Э. Райхерт «Эви Данмор – литературная сила, с которой нужно считаться». – Рэйчел Ван Дайкен

Глава 9

С окаменевшим лицом Люси ворвалась в кабинет, едва не задев плечом секретаря, объявившего о ее приходе.

Ее поприветствовали подошвы огромных ботинок. Сам владелец вышеупомянутых ботинок, закинув ноги на стол, прятался за раскрытой газетой.

Только один из знакомых Люси мог читать «Таймс» в образе злодея из пантомимы.

Газета опустилась, и злодей посмотрел ей в глаза.

Воздух сразу же раскалился. Очередной вдох обжег легкие Люси, подобно горячему пару.

— Леди Люси! — Тристан убрал ноги со стола. — Я вас ожидал.

Наружу рвалось так много слов, что они застряли в горле.

Тристан был одет строго — никаких бордовых пиджаков, никакого бархата, только серая английская шерсть и неяркий шелк. Поэтому он выглядел не таким, как обычно, чужим.

И оттого еще более реальным.

Он свернул газету и выжидающе взглянул на Люси. А она стояла молча; пульс отдавался в ушах.

Тристан пожал плечами, встал и направился к буфету.

Тристан Баллентайн расхаживает по кабинетам «Лондонского печатного двора» как хозяин!

Потому что он и есть хозяин.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — Тристан пробежался длинными пальцами по ряду бутылочных горлышек. — Бренди, скотч, шерри?

Люси скрестила руки на груди. Сердце от волнения билось пугающе быстро.

— С каких пор?

Тристан откупорил бутылку, поднес к лицу и принюхался.

— Что именно с каких пор?

Невинная улыбочка ударила по нервам Люси, подобно молнии.

— С каких пор ты владеешь акциями этой компании?

— А-а… Ну, первые двадцать пять процентов я купил лет шесть назад, перед тем как впервые отправился в армию. Оставшуюся долю приобрел вчера. Стоило только уведомить предыдущего собственника о суфражистском нашествии, как он согласился уступить ее по сходной цене. Ты уверена, что не желаешь бренди? Выглядишь… не лучшим образом.

Сердце угрожало пробить дыру между ребрами. Половину ее издательского дома присвоил заклятый враг!

— Так, значит, — прищурилась Люси, — именно ты взбаламутил правление и надавил на мистера Барнса!

— Не отрицаю, я. Мне нужно было выиграть время, чтобы собрать необходимый капитал и убедиться в подозрениях насчет твоих планов захвата издательства.

Его подозрения. Вот по какой причине Тристану понадобилась встреча в «Блэкуэллз».

А ведь она знала. Знала, что от него следует ждать неприятностей, и все равно отправилась в кафе!

— Почему? — спросила Люси, стараясь подавить дрожь в голосе. — Почему «Лондонский печатный двор»?

Тристан плеснул себе виски на два пальца.

— А почему бы и нет? У издательства широкий круг читателей, его потенциал недооценен. Привлекательный объект для любого, кого интересует издательская деятельность. Плюс источник дохода.

Слова звучали словно пощечины. То же самое она говорила мистеру Барнсу, прикрываясь экономическими терминами, чтобы замаскировать свои истинные намерения — в дальнейшем использовать журналы в интересах Дела. А что скрывает Тристан? Ведь, как всякий наследник знатного рода, он может жить на довольствии отца, не заботясь об «источнике дохода».

— Если дело в деньгах, поищи другой бизнес.

Он вскинул голову:

— Зачем? Обе мои сделки предшествовали твоей. Любой скажет, что я оказался первым.

— Ну ты и хам. — Люси передернуло.

Похоже, его это позабавило.

— Не отказывай волку в удовольствии сгрызть кость, Люси. Я вернулся с войны. Может, меня привлекла идея чем-то заняться. К тому же «Лондонскому печатному двору» принадлежат права на мои литературные произведения.

— Литературные произведения?

Тристан укоризненно взглянул на нее из-под длинных ресниц:

— Романтическая поэзия.

С таким же успехом он мог бы говорить по-китайски.

И тут ее осенило.

Люси ошеломленно затрясла головой:

— Как это следует понимать? Ты сознаешься в авторстве «Поэтических россыпей»?

— Именно. — Тристан испытующе посмотрел на нее поверх бокала с виски, глаза загорелись: — Ну и как тебе такое?

Стихи? Сборник был опубликован анонимно. Люси подозревала в авторстве женщину — обычный случай для анонимов. Теперь выяснилось, что правда более отвратительна. Видимо, существует другая реальность, в которой ее партнером по бизнесу оказался всем известный распутник, а лорд Баллентайн, пустой балагур — одновременно прославленный поэт. Не провалилась ли она в кроличью нору?

— Как мне такое? — повторила Люси. — В смысле поэзия? Фу!.. Я вообще стихов не читаю. — Она посмотрела на него свысока: — Облеченное в красивые фразы пустозвонство меня не привлекает.

Огонь в его глазах погас.

— Тьфу! Я-то думал, ты всесторонне проработала вопрос, а ты? Покупаешь издательство, не установив личности других акционеров, не познакомившись с содержанием выпускаемых бестселлеров… Какая беспечность!

Люси молча кипела от злости, потому что отчасти он был прав. Ее планы использования «Лондонского печатного двора» не требовали особых знаний процесса, однако сознаться в этом Тристану она не могла. Что ж, пусть считает ее идиоткой.

— И тем не менее, — продолжил Тристан, — от моего вмешательства выигрываем мы оба. Как ни странно, моя книга все еще продается даже спустя несколько лет после публикации, хотя объемы продаж зависли на одном уровне. Теперь представь, что я рассекретил свое авторство. — На этих словах он самодовольно ухмыльнулся: — Мы выпустим второе издание и сможем…

Люси подняла руку:

— Я не веду с тобой совместного бизнеса.

— Да что ж ты такая бестолковая? — снисходительно произнес Тристан. — Зря.

— Исключено.

Он пожал плечами:

— Жаль. Твоя идея насчет публикации военных дневников неплоха.

У Люси свело живот от ужаса. Зачем она согласилась на встречу с ним в «Блэкуэллз»?

— Продай мне свою долю, — прошептала она.

— С какой стати? Я только что ее приобрел.

Она подошла ближе.

— Если для тебя главное — деньги, продай ее мне. — Деньги она как-нибудь найдет, и не важно, насколько внушительной будет сумма.

Тристан неторопливо поболтал виски в бокале.

— Меня не интересует единовременная выгода. Я нацелен на получение долгосрочной прибыли.

Люси уставилась ему в глаза, и его улыбка обернулась ухмылкой.

— Ну хватит. Мы оба понимаем, что ты не стала бы приобретать женские журналы высоконравственного содержания, не имея скрытых мотивов. Перо сильнее меча, и все такое… «Новости ближних графств» в твоих руках? Что ты замышляешь — феминистские выкрутасы вместо рецептов бисквитных пирожных? Не пойдет. Я хочу контролировать содержание выпусков.

На лбу у Люси выступил холодный пот. Он собрался уничтожить… все.

Она сглотнула, пытаясь справиться с приступом тошноты.

— Есть другие способы делать деньги. Придумай что-нибудь.

Его лицо ожесточилось:

— Я не готов безучастно смотреть, как ты теряешь наших читателей.

Наших читателей.

Люси хотелось визжать и огрызаться; она чувствовала себя лисой, попавшей в капкан. Не может быть никаких наших. Тристан только что мимоходом уничтожил все ее надежды на собственное издательство, при этом лениво попивая виски. Что бы она ни сказала сейчас, будет недостаточно.

— Мы еще поговорим.

— И я думаю, очень скоро, дорогая, — бросил он в спину Люси, пока она не успела захлопнуть дверь.

Небо уже стало темным, как дым из оксфордских труб, а разгневанная Люси продолжала расхаживать кругами по персидскому ковру Хэтти. Дорога из Лондона ничуть не успокоила ее. Даже созерцание вечных оксфордских стен не помогло.

— Он посмеялся надо мной, и я ему позволила… При этом нагло пил виски!

Аннабель, сидевшая на канапе, наблюдала за подругой с явным беспокойством.

— Ты никак не могла предвидеть такого развития событий.

— Комично вышло, почти как в театре, — подала голос Хэтти со своего кресла. — Вероятность того, что вы с Баллентайном купите доли в одной и той же компании, была ничтожно мала. Наверное, это судьба.

Люси стремительно повернулась к ней:

— Это не театр, Хэтти. Это катастрофа.

Подруги умолкли.

Люси сделала глубокий вдох. Не помогло. Ее по-прежнему трясло.

— Поймите, он вправе запретить все, что вздумает. Мы не сможем осуществить наш план. Не сможем опубликовать доклад. — Она сжала виски ладонями. — Мы собрали необходимую сумму, купили издательский дом — и все напрасно!

Молчание стало тяжелым и угрожающим.

— Возможно, мы отыщем решение, пока парламент находится на каникулах, — наконец заговорила Аннабель. — Когда в сентябре откроется сессия, я попрошу Монтгомери перенести рассмотрение его предложений о поправках на другое число.

— Спасибо тебе. Однако будь у нас возможность найти простое решение, мы бы его уже нашли.

— А если ничего не предпринимать? — вполголоса произнесла Хэтти. — Если продолжать действовать по нашему плану?

— Теперь издательский процесс требует две подписи на каждый чих, — нахмурилась Люси. — У нас нет законных оснований действовать, как нам нужно. Такая досада — просто слов нет!

Катриона плотнее запахнула шаль на плечах.

— Может, использовать издательский дом в других целях?

— В каких же? — захлопала глазами Люси.

— Издательство — растущая компания. А это всегда полезный инструмент. И как бы мы его ни использовали, у тебя не меньше полномочий, чем у лорда Баллентайна. Ты тоже вправе наложить вето на любые его планы.

— Отлично! Тратить время на торги и пререкания с Баллентайном, вместо того чтобы двигаться вперед? Проклятье! Даже подумать противно, что придется каждую неделю видеть его ухмыляющуюся физиономию.

— А мне нравится предложение, — подалась вперед Аннабель. — Мы можем работать на благо нашего Дела, только иным образом. Например, нанять в издательство как можно больше женщин. И платить им наравне с мужчинами.

— Все лучше, чем отправлять излишки женщин в Австралию! — кивнула Хэтти.

Люси помедлила. Предложение неплохое; хотя ее захлестывали эмоции, она понимала: идея заслуживает серьезного рассмотрения. Действительно, все более насущной становилась проблема женщин среднего класса, которые нуждались в офисной работе, главным образом потому, что в Британии недоставало мужчин, готовых взять их в жены и обеспечить средствами к существованию. Война и эмиграция привели к тому, что слишком много потенциальных женихов уехали за границу или погибли, а женщинам соответствующего социального положения не подобало зарабатывать на жизнь физическим трудом. Намерения правительства отправить женщин в Австралию с билетом в один конец, чтобы они там нашли себе мужей, как всегда, на грани безрассудства. Тем не менее…

— Идея блестящая. Однако никуда не годная.

— Почему? — озадаченно спросила Катриона.

— Полный офис женщин-сотрудниц? — Люси опять передернуло. — Неблагоразумно, учитывая присутствие Баллентайна. Он вряд ли нуждается в дополнительной рекламе как романтический поэт; ему достаточно просто пройтись по издательству, чтобы нарушить рабочий процесс. А с него станется. Восторженные девушки перегрызутся между собой. Та, которую он соблазнит, останется с разбитым сердцем и натворит глупостей… вы же читали газеты. А мне придется ее уволить — не смогу же я уволить его!

Во взглядах подруг сквозило общее неодобрение — словно Люси внезапно лишилась рассудка.

— Почему ты так несправедлива к нам, женщинам? — развела руками Аннабель. — Я знаю, он тот еще ловелас, но чтобы все женщины разом превратились во флиртующих глупышек…

— Верно, — пробормотала Катриона. — Доверяй хоть немного нашим мыслительным способностям.

Люси с досадой выдохнула. Действительно, любой посторонний человек счел бы ее сумасбродкой.

— Вам следует кое-что знать о Баллентайне. До недавних пор он был вторым сыном, да еще и огненно-рыжим. Ходили слухи, что он и вовсе не Рочестер. И как прикажете выживать несчастному мальчишке? Только пользоваться своей неотразимостью. И своим остроумием. Он стал настоящим Макиавелли по части обольщения: за милю учует твои желания и твои слабости, воспользуется ими в своих целях и обратит против тебя. А теперь представьте, что мальчик с такой обидой и с такими навыками вырос, стал чрезвычайно привлекательным мужчиной, сделался наследником титула и за доблестные военные подвиги награжден Крестом Виктории! Можете представить, в кого он превратился?

Повисла тишина, которую нарушало только потрескивание дров в камине.

На лицах Аннабель и Катрионы отразилась тревога.

— В опасного человека, — наконец сказала Хэтти, — который с жадностью наслаждается вниманием поклонниц, чтобы исцелить старые раны.

Кажется, и она была несколько заинтригована открывшимися перспективами.

— Черт возьми, — воскликнула Аннабель, — а почему бы нам не купить другое издательство? Я поговорю с Монтгомери; полагаю, он не откажет мне в субсидии.

— С аналогичным кругом читателей?

Все знали, что в настоящее время варианты отсутствуют. А они должны претворять план в действие именно сейчас, а не бессистемно собирать идеи, как двигаться дальше.

— Чем больше я об этом думаю, тем больше соглашаюсь с тем, что лорду Баллентайну не место в нашем издательстве, — меланхолично проговорила Хэтти. — Всего пару дней назад я познакомилась с дамами, которые записались в Оксфордскую летнюю школу, и некоторые из них сразу выложили, что решили заняться живописью не потому, что ее преподает профессор Раскин, а потому, что в Оксфорде поселился лорд Баллентайн. Они надеются пересечься с ним, случайно.

Люси уставилась на подругу:

— Где он поселился?..

— О, дорогая! — Хэтти мотнула головой. — Ты не знала?

— Нет, — Люси взяла себя в руки. — Тебе известно, по какому адресу?

— Кажется, на Лоджик-лейн… Люси, куда ты? Неприлично заявляться в гости к джентльмену в такое позднее время…