Единственный

Эвелина Пиженко

Супругам Элине и Игорю всего по тридцать, а за плечами уже тринадцать лет семейной жизни, взрослый сын и множество испытаний. Мягкая по натуре Элина многое прощала своему горячо любимому мужу – и безденежье, и тяжёлый характер, и его алкогольную зависимость. И вот, когда, казалось бы, жизнь начинает налаживаться, на плечи Элины сваливается новое испытание: любовь супруга к другой женщине. Героиня становится перед выбором: новая жизнь среди заботливых родственников, с искренне любящим её другим мужчиной, или – прощение и возврат в свой прежний мир…

Глава 2

Когда Сергей Николаевич приглашал на свой юбилей Элину, он не надеялся, что дочь придёт поздравить «заблудшего» отца, но он совершенно не ожидал, что никто из его прежних близких и настоящих друзей тоже не появится на торжестве. Явились все — и партнёры по бизнесу, и сотрудники его фирмы, но тех, кого он хотел бы искренне видеть рядом с собой в этот знаменательный день, не было. Глядя на пустые стулья за накрытыми столами, юбиляр старался не подавать виду, и отчаянно шутил с Ольгой и остальными гостями.

— Серёжа, ты только не расстраивайся, — от неё не укрылось его истинное состояние, и женщина решила немного подбодрить любимого мужчину, — если честно, то я предполагала, что всё будет именно так.

— Всё в порядке, — он снова изобразил на лице улыбку, — главное, что ты со мной.

— А ты — со мной…

Глядя в его по-молодому искрящиеся карие глаза, Ольга слегка сжала мужскую руку обеими ладонями. Улыбнувшись в ответ, ненадолго прислонилась лбом к его щеке, затем отстранилась и потянула к столу.

Она была даже рада, что никто из друзей и родных Сергея не явился сегодня в ресторан. Их близкие отношения с Вересенем длились уже около полугода, и, искренне влюблённая в него, Ольга давно ожидала, что он предложит ей руку и сердце. Покоривший её своими манерами и неотразимой даже в его возрасте внешностью, Сергей не создавал впечатления великовозрастного ловеласа. Двойная жизнь оказалась для него непосильным бременем, и после мучительных для него месяцев тайных встреч, он во всём признался Ирине, после чего сразу же предложил молодой любовнице стать его женой, и это предложение Ольга приняла без колебаний.

«И ты сразу согласилась? — её лучшая подруга удивлённо дышала в телефонную трубку. — Хотя, если забыть о возрасте, то партия вполне приличная…»

«Возраст здесь совершенно ни при чём, — улыбнулась тогда Ольга, — я, действительно, встретила настоящего мужчину».

«Ну… может, не надо было торопиться… — теперь в голосе подруги слышались едва уловимые нотки ревности. — Походил бы пока в любовниках…»

«Таких мужиков нельзя держать в любовниках… Таких — только в мужья».

Она предвидела, какой скандал разразится в семье Сергея, который всю жизнь пользовался репутацией отличного семьянина, она предполагала неприятие его близкого окружения. Умная и тонкая по натуре, Ольга не строила иллюзий по поводу будущих отношений с детьми своего избранника… Она сама несколько раз напомнила ему, чтобы он пригласил на свой юбилей и Элину, и Виктора, хотя в душе надеялась, что они не придут.

Надежды оправдались… Никто из близких не явился на торжество. Но теперь, глядя, как он изо всех сил бодрится, Ольга чувствовала, как сердце сжимается в твёрдый комок… Сама она нарочно не пригласила никого «из своих», за исключением всё той же лучшей подруги и её гражданского мужа, решив, что всех остальных близких и друзей позовёт на их с Сергеем свадьбу. А пока — рано…

Сам же Сергей Николаевич, несмотря на этот праздничный и торжественный день, чувствовал жуткие угрызения совести, и на следующее утро позвонил дочери.

— Эля, вы с Игорем могли бы и прийти.

— Я не могла бросить маму. Так что… прими мои запоздалые поздравления, — довольно сухо ответила Элина.

— Спасибо… спасибо и за это. Витька, тот даже не позвонил.

— Витя собирался приехать… Но, когда всё узнал, отменил поездку.

— Я всё понимаю… — нахмурившись, Сергей Николаевич незаметно вздохнул. — Но… я надеюсь, что мы будем видеться и с тобой, и с Антоном.

— Я… я не знаю… — несмотря на сухой тон, Элина чувствовала, что не сможет отказать отцу в общении. Несмотря ни на что, вычеркнуть его из своей жизни было выше её сил, ведь это был её любимый папа…

«Самый лучший папа на свете», — так думала она не только в детстве. Все самые радостные воспоминания в её жизни так или иначе были связаны с отцом: и детские игры, и покупки новых игрушек, и поездки к морю… и даже её собственная свадьба, на которой отец, несмотря на то, что был очень недоволен будущим зятем, сделал им с Игорем неожиданный подарок — ключи от двухкомнатной квартиры… Да, он не любил Игоря, и всегда подчёркивал своё к нему отношение… Но именно он спустя несколько лет помог обменять эту квартиру на более просторную… Элина никогда не жаловалась своим родителям на жизнь, и почти никогда у них ничего не просила, но она всегда знала, что в любое время может рассчитывать на их помощь. Вот и с деньгами на лечение Игоря помог отец… и с новой работой для него…

Да, обида на него за мать велика… Но она, Элина, всё равно не может забыть всего, что он сделал для неё и её семьи.

— Эля, что бы не произошло у нас с матерью, я хочу, чтобы ты знала… И ты, и Витя, навсегда останетесь для меня детьми.

— Мы уже не дети, — усмехнулась Элина, — можешь за нас не беспокоиться.

— Я хочу тебе сказать… здесь, в этом городе, у меня теперь нет роднее никого, чем ты и Антон.

— Мне хотелось бы тебе верить…

— Это правда, — Сергей Николаевич заговорил более твёрдо. — И ты, и Антошка — самые родные мне люди… Я прошу тебя только об одном: не пропадай… Да, я плохо поступил с мамой…

— Ты поступил не просто плохо…

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я сейчас не об этом. Я прошу… Эля… не лишай меня общения ни с собой, ни с Антошкой… Я должен знать, что у вас происходит…

— О том, что у нас происходит, ты можешь спросить у Игоря. Надеюсь, ты его не уволишь? — говоря эти слова, Элина почувствовала, как глаза наполняются слезами. Снова стало ужасно обидно…

— Я не хочу ничего спрашивать у Игоря. Я хочу всё слышать от тебя и от внука. А, насчёт уволить… Ну, зачем ты так?

Элина предполагала, что рано или поздно отец ей позвонит, и всё равно растерялась, услышав в трубке его голос. Окончив разговор, она ещё какое-то время приходила в себя.

— С кем ты тут с утра?… — выйдя на кухню, Игорь, ещё сонный, потянулся за сигаретой.

— Отец звонил, — наливая ему кофе, угрюмо ответила Элина.

— Понятно… — кивнул супруг. — Может, всё же нужно было его поздравить вчера?

— Поехать в ресторан? — обернувшись к нему, усмехнулась Элина. — Ты что?…

— Ну, не знаю… — Игорь пожал плечами. — Всё равно, нехорошо как-то.

— А он?… — скрестив руки на груди, Элина в упор посмотрела на мужа. — Он сам — как поступил?! Мама в себя не может прийти. Если честно, я не знаю, что мне делать… Я боюсь оставлять её одну. Она всё время плачет…

— Позови её к нам, — затушив сигарету в пепельнице, Игорь устроился за столом, — пусть поживёт, пока успокоится…

— Я звала, она не идёт. Просит к себе Антона.

— Нет. Антона я к ней не пущу, — нахмурившись, муж покачал головой, — после этих посещений он вообще становится неуправляемым. Пусть тёща приезжает к нам, если захочет, но этот оболтус останется дома.

— Зря ты так… — как можно мягче возразила Элина. — Ну, какой он оболтус? Хороший ребёнок, учится хорошо, послушный…

— Да вы из него тряпку какую-то растите! Если бы не я…

— Ну, ладно, ладно… — чувствуя, что ещё чуть-чуть, и супруг «заведётся», Элина согласно закивала головой. — Позову маму к нам ещё раз.

Несмотря на разногласия в вопросах воспитания сына, возникающие время от времени, Элина искренне считала, что в их с Игорем отношениях наступил, наконец, счастливый период. Муж никогда не был щедрым на ласковые слова, но она была рада уже тому, что он всё реже повышает на неё голос, и сама, как могла, гасила все вспышки его гнева.

— Что будем делать сегодня? — она подошла сзади к мужу и, наклонившись, обхватила его руками, прижалась щекой к щеке. — Куда-нибудь пойдём?

— У тебя что, никаких мероприятий? — недоверчиво усмехнулся тот. — Быть не может. У тебя каждое воскресенье что-нибудь где-нибудь происходит…

— Может, — рассмеялась Элина, — так вышло. А в июле меня вообще выгоняют в отпуск, на две недели, в принудительном порядке.

— Это за какие заслуги?

— В июле обычно мало мероприятий, вот и выгоняют. Так что, могу поехать куда-нибудь на острова…

— Слушай, Элька… — как будто вспомнив о чём-то, Игорь повернул к ней голову. — Вчера такую инфу увидел… В июле «Пёплы» приезжают, дадут всего два концерта, в Питере и в Москве.

— Предлагаешь попытаться попасть на их концерт?… — зная пристрастие мужа к року, Элина сразу уловила суть.

— Почему бы и нет? Посмотри в интернете, как там с билетами, можно ли ещё купить?

— Ладно… — она согласно кивнула. — А ты? У тебя-то нет отпуска.

— Спрошу тестя, может, даст тоже недельку… Хотя, могла бы и сама за любимого мужа попросить.

— А кто тебе сказал, что ты — любимый? — Элина игриво закусила нижнюю губу.

— А разве — нет? — потянув за руку, он усадил её к себе на колени — мужская ладонь недвусмысленно скользнула по женской ножке вверх и скрылась под короткой полой шёлкового пеньюара.

— Нет, конечно… — хитро улыбаясь, она обхватила его руками за шею и приблизила лицо к его лицу — глаза в глаза. — Ты ещё на что-то надеялся?…

…Элина очень любила вот такие их воскресные утра. Её работа не позволяла расслабляться, и даже выходные часто бывали загружены праздничными мероприятиями, и тем ценнее и приятнее были вот такие свободные дни. Они всегда проводили вместе свободное время: у Игоря был всего один близкий друг, который обычно сам приходил к ним домой — Элина была радушной хозяйкой, и с удовольствием принимала участие в их разговорах. Кирилл профессионально занимался музыкой и играл на гитаре в одном из городских коллективов. Сам Игорь увлекался гитарой ещё в школе, но потом его увлечение сошло на нет, и вот теперь Элина не могла нарадоваться, что, благодаря Кириллу, муж снова вспомнил об инструменте. Кроме того, Игорь неплохо разбирался в автомобилях, смотрел все передачи о них, и Элина была его постоянным собеседником в разговорах на автомобильные темы. Она с радостью поддерживала все его интересы, которыми он жил. Ещё с детства Игорь много читал исторической литературы, и, подперев ладонью подбородок, Элина слушала его рассказы… слушала и смотрела на него… смотрела, не уставая любоваться… И этот чуть удлинённый овал лица… и эти, цвета тёмной морской волны, глаза… и эти красиво очерченные губы, и этот чуть приподнятый кверху нос абсолютно правильной формы… Все эти черты были настолько любимы, что Элина и представить себе не могла, что возможна другая жизнь — без этого родного лица, без этих мягких, чуть волнистых на самых кончиках, русых волос, без этого бархатистого голоса… Игорь был частью её самой… неотъемлемой частью, сродни сердцу, вырви которое, и жизнь закончится…

Сама же она лишь изредка встречалась со своими школьными подругами, всё реже делясь с ними семейными проблемами — ей почему-то казалось, что и то, и другое воспринимается и Маринкой, и Людкой слишком эмоционально, и служит поводом для обсуждения ещё долго после её, Элины, ухода. Что касается повседневных забот, то она всегда искренне считала, что хвастать ей особо нечем: на фоне «генеральских» речей Марины и «восторженных» монологов Людмилы её собственные будничные рассказы, об обсуждениях вместе с мужем музыкальных новинок или технических характеристик автомобилей, теряют всякий смысл.

— Вы чего, ещё дрыхнете?… — заспанное лицо Антона заглянуло в дверь их спальни. — Ну, вы даёте…

— А, если бы не успели?… — лёжа в объятиях мужа, укоризненно-весело прошептала Элина, как только дверь за сыном закрылась. — Я же говорила, что он сейчас проснётся…

— Успели же… — поцеловав её, Игорь ещё крепче прижал к себе разгорячённое женское тело под одеялом и закрыл глаза. — А, вообще, можно и поспать…

* * *

Ирина Германовна с трудом согласилась пожить у дочери какое-то время. Ей тяжело было оставаться в своей огромной квартире, где всё напоминало об их совсем недавнем семейном счастье с Сергеем, и, в то же самое время, ещё тяжелее было эту самую квартиру покинуть. Она в душе очень обиделась на зятя, который не разрешил Антону переехать к бабушке, и, скрепя сердце, отправилась к ним сама.

— Игорь ничего не говорит об отце? — улучив момент, когда зятя не было дома, Ирина Германовна после некоторых колебаний завела разговор с дочерью.

— Ну, так… — уклончиво ответила Элина, краем глаза наблюдая за выражением лица матери. — Говорит, но чисто по работе.

— По работе… — Ирина повторила это дрогнувшим голосом. — Ну, да… работа…

— Мама… — Элина присела рядом с матерью и обняла ту за плечи. — Игорь же не виноват, что так случилось. А работа есть работа, личные отношения тут ни при чём.

— Был бы сын… — скорбно сдвинув брови, женщина смотрела вперёд каким-то отрешённым взглядом. — Сын бы не остался в его фирме… Вот Витя — тот бы сразу ушёл… А зять… он и есть — зять… нечего взять…

— Мама, ну, куда ему идти? Где он ещё найдёт такую должность? Игорь там на очень хорошем счету, зарплата высокая…

— Вот-вот… — мать торопливо кивнула. — Зарплата, положение… Деньги — выше личных отношений, выше благородства и справедливости…

— К чему этот пафос, мама?! Эти деньги он приносит нам с Антошкой. Мы только жить начали, ты сама видишь!

— Пафос… — Ирина Германовна горько усмехнулась. — Вот, что значит — отрезанный ломоть… Мужа защищаешь, а у матери — пафос! Ты хоть сама слышишь, что говоришь? «Жить начали». Вам по тридцать одному скоро исполнится, а вы только жить начали?! А кто в этом виноват, не Игорёк твой?!

— Ну, вот, приехали… — Элина резко поднялась с дивана. — Мам, ну, зачем ты всё собираешь?! Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но зачем всё вспоминать?!

— Затем, чтобы ты не повторила моих ошибок!.. — вскочив вслед за дочерью, Ирина быстро прошла к окну. — Жизнь пролетит, и не заметишь! Останешься, как я…

— Разве у тебя были ошибки? — Элина удивлённо посмотрела на мать. — Вы с папой — идеальная пара… Были…

— Я тоже так думала… А, видишь, как вышло. Он слишком податливый, вот и не смог удержаться от соблазна. Конечно… — женщина язвительно усмехнулась. — Молодая, ничем не обременённая. Не то, что я…

— Ты тоже молодая, — смягчив голос, Элина снова подошла и обняла мать, — и тоже не обременённая.

— Нет, Элечка… — уже совсем тихо ответила Ирина Германовна. — Уже не молодая. И обременённая… Знаешь, сколько мне вменили обязанностей? Хоть до ночи из больницы не уходи. Хотя… с другой стороны, и — хорошо. Забываюсь…

— Мам… — Элина немного помолчала, как будто собираясь с духом. — А, если папа вернётся… Ты его простишь?

— Он не вернётся…

— Ну, откуда ты знаешь? — Элина попыталась заглянуть матери в глаза. — Другие ведь возвращаются!

— Я не хотела говорить… — Ирина отстранилась от дочери и, пройдя назад к дивану, устало опустилась на мягкое сиденье. — Он подал на развод. Позавчера пришла повестка…

— Он что… — услышав новость, Элина вновь почувствовала, как в груди закипает волна возмущения. — Он что, совсем сдурел?! Ну, я сейчас… Сейчас я ему позвоню!

— Не надо!.. — глядя, как дочь мечется по комнате в поисках телефона, Ирина Германовна, попыталась её остановить. — Элечка!.. Не надо…

— Как — не надо?! — та возмущённо остановилась напротив. — Я всё ему скажу!.. Совсем с ума сошёл!.. Ну, ладно, ушёл, всё бывает… Но на развод-то зачем подавать?!

— Вот и я… — мать вытерла ладонью слезу со щеки. — Я так же… Вроде уже осознала, что Серёжа ушёл… даже начала смиряться. А когда повестку увидела — снова всё оборвалось… Стало так больно… В тысячу раз больнее, чем тогда, когда он мне всё рассказал.

Глядя, как мучается мать, Элина мучилась сама… Она искала и не находила слов утешения, всё больше и больше склоняясь к мысли, что их, этих самых слов, просто нет. Мысли об отце сейчас заставляли её метаться из крайности в крайность… Ей было тяжело даже представить, что она вычеркнет навсегда его из своей жизни, она готова была простить его и принять всё так, как есть, лишь бы не потерять его навсегда… И, в то же самое время, боль, обида, неприятие его поступка вызывали у неё чуть ли не физическую боль, спустя какое-то время трансформирующуюся в полное опустошение и желание забыть о человеке, которого она называла своим отцом.

Кое-как взяв себя в руки, Элина посмотрела на часы — скоро должны были прийти муж и сын. Ей совсем не хотелось продолжать в их присутствии тяжёлый разговор.

— Что же он наделал… — не обратив на это внимания, Ирина Германовна уронила лицо в ладони. — Что же он наделал…

— Успокойся, мама… — чувствуя, что истерика затягивается не ко времени, перед самым приходом Игоря, Элина попыталась уговорить мать. — Нужно жить дальше.

— Я не знаю, как жить… Он всё пустил под откос, всё разрушил… Он убил меня, понимаешь?… Убил…

— Мам… ну, хватит… Жизнь на этом не закончилась. — Резко развернувшись, Элина вышла на кухню.

— На следующей неделе юбилей у Корецких… — Ирина Германовна проследовала за дочерью. — Мы приглашены оба… Вчера звонил сам Василий, он просит прийти меня, несмотря ни на что… Но я уверена, что Серёжа тоже придёт.

— Может, тебе не ходить? — Элина с тревогой посмотрела на мать, скорбно присевшую у стола.

— Не ходить?… — женщина вдруг гордо распрямилась. — Показать ему свою слабость?… Показать ей свою слабость?! Чтобы потом меня все жалели?!

— Не знаю… — Элина с сомнением покачала головой. — Тебе будет тяжело…

— Тяжело… — кивнула в ответ Ирина. — Но не пойти ещё тяжелее. Он будет думать, что я испугалась этой встречи.

— Пусть думает. Ты уверена, что выдержишь?… Он же придёт не один.

— Я должна… Я обязана выдержать… но… — слёзы вновь покатились по щекам. — Я не знаю… я не знаю, к а к…

* * *

Услышав, как в двери поворачивается ключ, Элина радостно выпорхнула в прихожую. В этот раз она с особым удовольствием приняла появление у них в гостях Кирилла — тот пришёл вместе с Игорем. Элине всё труднее было слушать жалобы матери, на которые она не находила должных утешений — повторять одно и то же было сложно и утомительно, тем более, Ирине Германовне легче не становилось. В будние дни было ещё терпимо — мать возвращалась с работы позже всех, и немного стеснялась зятя, но вот в выходные, не зная, куда себя деть, женщина впадала в привычное уже уныние. Она несколько раз пыталась вернуться к себе домой, но снова возвращалась к Элине — в пустой квартире одиночество наваливалось на неё с новой силой.

Зная характер мужа, Элина уже с некоторой опаской посматривала на него, ожидая очередных ссор — сказать открыто, что присутствие тёщи ему начинает надоедать, Игорь бы не смог, но накапливающийся негатив мог в любую секунду вылиться в очередные придирки к жене или сыну. Поэтому визиты Кирилла, благодаря которым супруг отвлекался от тёщиных проблем, Элина воспринимала с благодарностью.

— Послушай, Эля… — глядя, как дочь в очередной раз наливает в чашки кофе, чтобы отнести его мужчинам, Ирина Германовна строго поджала губы. — Почему ты позволяешь так собой понукать?!

— В смысле?… — Элина непонимающе уставилась на мать.

— Да ты как служанка весь вечер с этими чашками носишься!..

— Ну, и что, мальчишки весь вечер кофе пьют. Я всегда так ношу.

— Они что, не могут прийти на кухню и спокойно выпить кофе?! — с видом строгой учительницы, допрашивала Ирина Германовна. — Обязательно нужно гонять тебя?!

— Мама, меня никто не гоняет, — аккуратно обойдя мать, Элина обернулась в дверях, — я сама, понимаешь?! Са-ма!

— Я всё равно не понимаю, — дождавшись, когда дочь снова вернётся на кухню за своей чашкой, женщина решила продолжить начатый разговор, — почему нельзя прийти сюда и выпить кофе?!

— Потому, что они пьют его весь вечер, — как маленькому ребёнку, объясняла Элина, — через каждые полчаса. Они заняты, понимаешь? И им некогда ходить туда-сюда!

— Скажите, пожалуйста! — мать нервно хлопнула себя по бёдрам. — Бренчать на гитарах — это, по-твоему, заняты?! Мужикам по тридцать лет, а они такой ерундой занимаются!

— Мам, какая тебе разница, чем они занимаются?

— Знаешь, я удивляюсь тебе… — перегородив собой дверной проём, Ирина подбоченилась. — Ведь ты выросла в интеллигентной семье! Ты должна была перенять все наши привычки. Ты хоть раз видела, чтобы твой отец вот так приводил домой друзей, и чтобы я им вот так прислуживала?!

— Я не прислуживаю, — понимая, что сейчас ей мать не обойти, Элина обречённо остановилась напротив, — мама, я не прислуживаю. Я тоже — с ними, и у нас сейчас важное дело.

— Какое у тебя может быть общее дело с ними?! Ну, ладно, Игорь… — мать отчаянно махнула рукой. — Но этот Кирилл… Эля, на твоём месте я бы отвадила его от дома!

— Почему?! Они давно дружат с Игорем, ещё со школы.

— Я помню! — в голосе Ирины послышался неприкрытый сарказм. — Два алкаша!

— Кирилл не пьёт уже три года. Они поддерживают друг друга, понимаешь?! У них общие интересы!

— Да какие интересы?! Кто такой Кирилл?!

— Мама, он — музыкант. И очень интересный человек… Ты зайди, послушай их разговоры! Твой внук сидит с раскрытым ртом. Ему, ребёнку, интересно! Они не шляются нигде, не пьют, не колются, они — нормальные люди!

— Э-ля!.. — по слогам произнесла Ирина имя дочери. — Мне ли тебе объяснять, что музыканты — низшая каста! Обслуживающий персонал!..

— Знаешь, если так рассуждать, то я тоже — обслуживающий персонал, — Элина не на шутку рассердилась на мать. — Я же, как раз, работаю с такими вот музыкантами и прочими творческими людьми!

— А я тебе говорила! — чтобы её не услышал зять, Ирина перешла на громкий шёпот. — Я тебе говорила, что твой культпросвет — это чепуха на постном масле!

— Ну, тогда и ты — обслуживающий персонал! Ты же обслуживаешь больных.

— Врач — благородная профессия! У меня — сотни благодарных пациентов!

— Не спорю. Но нет неблагородных профессий. Пропусти меня, пожалуйста, — нахмурившись, Элина попыталась пройти, но мать так и не сдвинулась с места. — Мама, давай, потом договорим. Меня ребята ждут.

— Так и пробегаешь всю жизнь с чашками и тарелками!

— Ну, и пусть!.. Это — моя жизнь!.. Не лезь в неё, пожалуйста!

— Ах, вот как… — Ирина Германовна исподлобья посмотрела на дочь. — Значит, я лезу в твою жизнь? Ну, что ж… Спасибо за поддержку!

Наблюдая, как мать собирает свои вещи, Элина боролась с желанием отобрать у неё сумку, увести в кухню и, напоив чаем, уложить спать.

— Мам… — наконец, не выдержав, она уже в прихожей схватила ту за руку. — Ну, прости меня… Не уходи, пожалуйста!.. Мамочка…

— Я пойду, — вырвав руку, Ирина Германовна повернулась к большому зеркалу и начала поправлять причёску. — Я и так у вас зажилась.

— Мам… ну, перестань… мы просто все перенервничали. Прости меня…

— Я не обижаюсь… — женщина демонстративно оглядела своё отражение, затем, повернувшись к Элине, пристально посмотрела той в глаза. — Мне, действительно, пора. Ты поймёшь! Вот, когда твой Игорь поступит с тобой точно так же…

— Мама! Ты что, мне желаешь, чтобы…

— Нет, — мать перебила Элину на полуслове, — я не желаю! Просто хочу, чтобы ты помнила: твой отец меня уважал! Я никогда ему не прислуживала, но даже это не уберегло меня от его подлого поступка. А твой Игорь… Ты для него — всего лишь домашняя утварь, служанка. Какое уважение может быть к служанке?! Когда он поступит с тобой точно так же, а он обязательно поступит!.. Ты вспомнишь мои слова. Но будет поздно!

* * *

— Элька… — заглянув в кухню, Игорь удивлённо уставился на шмыгающую носом жену. — Ты куда пропала?!

— Сейчас… — вытерев слёзы, та встала из-за стола. — Иду.

— Чего ревёшь?… Что-то случилось?

— Мы поссорились с мамой. Она ушла…

— Как — ушла? Куда?

— К себе домой. Совсем.

— Так сильно поссорились?

— Я её обидела…