Ворон

Эвелина Каравай

Я иду по шумному городу на цыпочках сознания навстречу своей любви. Мое сердце – компас. Она ведет меня в нужном направлении. Струны моей души слышат твое дыхание. Я еще не знаю, как ты выглядишь, но ощущаю контур твоего я. Твой голос уже звучит настойчивым призывом в моей голове. Я знаю, что ты есть. И эта мысль сводит вселенную до границ любимого человека. Все началось с любви, все держится на любви и ничего никогда не закончится благодаря любви. Это единственная причина держаться на этой планете.

Глава 2

Пропуск

Пикник на самом деле был только для своих. Не считая меня и залетевшего голубя, были только члены семьи: Александр Георгиевич, Илья и старший брат Ильи Дима.

Дом, в котором жила семья, и в самом деле напоминал крепость. Слишком большой для семьи из трех человек и, как оказалось, без обслуживающего персонала. Правда, была охрана, но она в доме не жила: неизвестно откуда появлялась и исчезала. Был еще приходящий садовник.

Пикник происходил под открытым небом. Всё было продумано и очень вкусно. Повара я не заметила. Илья, словно прочитав мои мысли, сообщил, что каждый из членов семьи питается отдельно, а на совместных мероприятиях готовит только отец.

Я с азартом охотника впилась зубами в сочную мякоть ароматного шашлыка, съела пару кусочков и уж было подумывала, как бы кто не подналег и не оставил меня без второй порции, как вдруг заметила, что Ворон с тихим интересом наблюдает за мной с противоположной стороны стола. Никаких эмоций на лице, лишь пристальный взгляд — и снова эта полуулыбка. Я чувствовала себя, словно под прицелом. Интерес к шашлыку пропал. Теперь я думала над каждым своим движением, следила за манерами и всеми силами старалась не встретиться взглядом с Александром Георгиевичем, что, надо сказать, было делом не простым так, как он притягивал, словно магнит.

Наконец пикник был закончен, и все пошли в дом. Внутри дом производил абсолютно противоположное впечатление. Неприступная крепость стала уютным оазисом с камином, не броской, но добротной обстановкой. Дом был живым и очень уютным. Люди любили его, и он платил им взаимностью. Я поспешила растянуться в огромном кожаном кресле, которое, словно мягкое облако, приняло меня в свои обьятия, но отдохнуть не судилось. Опять, как и в прошлый раз на дне рождения, появился Илья и сказал, что папа ждет меня в своем кабинете с документами.

Когда я вошла, Александр Георгиевич сидел за столом. По всей видимости, это был рабочий кабинет. Он жестом пригласил меня сесть, и я в полуобморочном состоянии плюхнулась на жесткий деревянный стул. Ничего страшного не происходило, и на какое-то то время я перестала бояться. Ну, подумаешь, собеседование! Я же не студентка… Я ого-го!

Но я рано радовалась.

— Документы принесли? — спросил Ворон и посмотрел на меня так, словно окатил ледяной водой.

Я протянула папку с резюме и кучей дипломов.

— Внушительный список…

Ворон снова полуулыбнулся и чуть наклонился вперед, сложив руки домиком.

— Ну а теперь в произвольной форме, кратко и по сути: почему ищете работу и на какую должность и зарплату претендуете?

От страха и так дышать было нечем, а тут еще горло сперло от возмущения! Хотелось забрать дипломы и, кинув на ходу «ничего я не ищу», громко хлопнуть дверью. Но этого я, конечно, не сделала.

— Хорошо. Коротко и по сути: я достигла вершин профессионального дна.

На этой фразе одна бровь у Александра Георгиевича поползла вверх.

— Дальше двигаться некуда. Свой бизнес я не потяну: нет ни денег, ни связей. До партнера я еще не доросла, но если и дорасту, дураки меня вперед не пропустят, чтобы конкуренцию не создавала, а умные уже обзаведутся своими партнерами, покровителя у меня нет.

— А значит, в моей фирме появятся партнеры, деньги на собственный бизнес и покровители?

Ворон откинулся на спинку кресла.

— Послушайте, Александр Георгиевич, давайте начистоту. Илью я совращать не собираюсь. Мы друзья. К тому же я не хочу быть музой, которая со временем превратится в няню и передаст созревшего мужчину другой. Да и стоит ли портить дружбу сексом? Поэтому вопрос партнерства и выуживания из молодого любовника денег на собственный бизнес отпадает. Да и вы на пушечный выстрел ни к сыну, ни к бизнесу не подпустите. Покровителем вы моим не станете, зачем я вам? А в целом и общем работа в вашей компании в тандеме с Ильей даст мне стабильную работу с хорошей практикой и достойной зарплатой, а в случае хорошей работы — рост. Ну а там чем черт не шутит.

— Черт не шутит. Он выполняет волю Бога, предназначенную для отклонившихся от правильного пути.

На этот раз моя бровь предательски поползла вверх.

— А что не любите? К чему не готовы? Это в резюме не указано.

— Я терпеть не могу командировки, долгое кропотливое вычитывание нудных документов, ассистирование кому-либо, подстраивание под чужой график и отсутствие стабильности.

— Отлично, вот и отлично, — доверительно произнес Ворон. — Беря во внимание досье, слово, замолвленное Ильей, и проведенную беседу, предлагаю должность личного ассистента. Работа будет заключаться в подготовке спитчей и вычитыванию юридической составляющей, сопровождении меня в поездках, планировании рабочего дня и прочая интересная работа личного ассистента.

Ворон завис, ожидая от меня решительного «нет», но я, не на шутку разозлившись, выпалила: «Я согласна». Мосты были сожжены.

Ворон снова посмотрел на меня своим пристальным взглядом, на этот раз с интересом.

— Ну тогда с понедельника начинаем. Сегодня четверг, а значит, у вас есть два дня на подготовку документов. Завтра с утра завезите в офис все документы, подпишите договора, в том числе о конфиденциальности, и получите ваш рабочий инструментарий — ноутбук и мобильный телефон. Два условия — телефон никогда не выключается, даже ночью, и вы всегда должны иметь с собой сумку со всем необходимым на случай командировки. Стартовая зарплата одна тысяча долларов.

Тут я ещё раз задохнулась от возмущения так, как зарплата явно не соответствовала это должности.

— И еще, сделаем это в счет фирмы, будем считать рабочим инструментарием, как ноутбук и телефон, — мой водитель завтра отвезет вас в салон и магазин. У личного ассистента должен быть подобающий вид.

— А у меня неподобаюший? — спросила я с издёвкой.

— У вас вид тинейджера-переростка. А гардероб, скажу по секрету, не носят уже не то что в 21 веке, а на планете в целом. Человек должен выглядеть так, словно уже занимает должность, на которую претендует.

Я была раздавлена. От обиды хотелось плакать и дать в морду. Еще куда ни шло профессиональное унижение, но он опустил меня как женщину. А женщина во мне, по-моему, очень хотела ему понравиться…

— До встречи. Завтра утром за вами заедет мой помощник Сергей. Вы с ним сегодня уже имели честь видеться. Сначала поедете в офис и оформите документы, получите технику, и он отвезет вас в салон ми магазин. Там уже будут знать, что с вами надо сделать.

Ворон протянул руку для рукопожатия, нажал на кнопку, расположенную под столом, и появился Сергей. Пикник был закончен.

Всю дорогу меня душили слезы, но я держалась до самого дома. Но зато когда я очутилось в родной квартире, истерика превратилась в водопады скорби и стыда.

Сергей был точен как часы. Мы четко по расписанию выполнили всё, что было озвучено Александром Георгиевичем: работа, ноутбук и телефон, пакет с документами, которые надо было подготовить за два дня и салон. В салоне и магазине меня никто не спрашивал о предпочтениях. Из крашенной рыжей я стала натуральной с солнечными прядями дорогой мелировки, а джинсы заменил деловой брючный костюм. Результат превзошел мои ожидания. В зеркале была совсем другая Паулина. Подъехавший в салон Илья (я даже не удивилась тому, что тут все в курсе всего, кроме меня) привез паспорт с визой и билет на самолет и вместо приветствия только свистнул, что означало только одно — смена имиджа была потрясающей, а предыдущая Паулина была отнюдь не на высоте. Если мужчина так явно замечает перемену, значит то, что было, точно не свидетельствует в твою пользу…

Все выходные я провела в работе, а в понедельник, когда солнце еще только просыпалось, я на частном самолете в качестве личного ассистента летела на международный бизнес-форум с одной из самых властных и таинственных фигур. Это был пропуск в новую жизнь.

Несмотря на непроницаемость лица, Александр Георгиевич был не просто доволен, а даже удивлен моему новому облику. Он пристально изучил подготовленные мной документы, и качество работы его тоже удовлетворило. Лететь надо было еще минимум час, и молчание двух соседей по креслам в самолете начало напрягать. Ворон перевал молчание первым:

— Илья говорил, вы пишите и довольно неплохо. Причем за основу берете реальных людей и делаете их героями своих произведений, безошибочно определяя их характеры и тайны.

— Пишу я на самом деле неплохо и то, что вижу и чувствую.

— Так может, пока есть время, попробуете написать что-то обо мне? Более закрытой личности, судя по мнению общества и прессы, не найти, — Ворон грустно улыбнулся.

— Хорошо. Только я пишу то, что я вижу, и столько, сколько приходит. А вы мне не мешаете.

Ворон поднял руки, словно преступник, дающий знак, что сдается, и я села писать.

Писать было сложно. Знала я очень мало. Писать оды и врать не имела права, иначе муза этого не простит. Я посмотрела в люк самолета на облака и начала писать первые строчки.

Царь зверей — данность от природы или этот титул надо постоянно доказывать? Ты не имеешь быть слабым, не имеешь права показать страх, должен опережать противника на несколько шагов вперед и не давать спуска врагам. Вся жизнь — борьба и оборона. Хорошо, если есть кто-то, кто может разделить твой мир, зализать раны и принять слабости. Тот, к кому можно повернуться спиной и попросить помощи при тяжелом ранении. А если этот кто-то умер и ты один? Царь на вершине с пронзенным сердцем и давящей ношей могущества… Одиночество, холод и долг. Но ведь царю зверей тоже хочется, чтобы его кто-то погладил…

Я отдала ноутбук Ворону и взяла стакан с минеральной водой. Пока я медленными глотками пила воду, на лицо Ворона пытались прорваться живые эмоции от гнева, удивления, злости до тихого шока. В какой-то момент мне показалось, что сейчас ноутбук полетит в мою голову. Но он сдержался и, повернувшись в мою сторону, не меньше чем минуту смотрел мне прямо в глаза. Это было сложно, но я взгляд выдержала. Какое-то внутреннее чутье говорило мне, что, если на тебя смотрит хищник и ты отведешь взгляд, он тебя растерзает.

— Хорошо пишешь, продолжай.

Ворон выглядел немного растерянным, или, возможно, мне показалось.

— Только почему такой образ и почему ты решила, что каждый хищник хочет, чтобы его кто-то погладил?

— Потому что хочет. Я художник, я так вижу.

Я улыбнулась.

— Ну хорошо, посмотрим, что будет дальше, художник.

У меня возникло чувство легкого превосходства, ведь резкий переход с «вы» на «ты» означал, что оборона имет слабые места. И появилось неожиданное желание погладить этого дикого зверя. А Ворон стал смотреть на меня иначе, он меня изучал… А вот с какой целью — еще предстояло узнать.