Секс со звездой

Эвелин Роуз, 2023

Вавилон всегда был объектом моей ненависти, еще со школы. Плохой парень, которого все боялись. Опасный красавчик, от которого были без ума все девчонки.Он превратил мою жизнь в ад, он уничтожил меня. Все, что осталось в моей душе – это желание отомстить.Судьба улыбнулась мне, подарив головокружительный успех и славу. Теперь у меня есть деньги и известность, но ничего не радует. Я по-прежнему жажду справедливости. Я следую за ним везде. Я поступаю в тот же университет, что и Вавилон. Я хочу уничтожить все, что ему дорого, даже если пострадают невинные люди.В какой-то момент, в погоне за местью, я перехожу черту. Но вместо оскорблений и проклятий, он обнимает меня и целует. Я не могу простить ему эту насмешку и унижение и просто ухожу.Судьба нас сталкивает снова и снова, мы попадаем в передрягу и он спасает мне жизнь. Почему он это сделал? Теперь я ненавижу его еще больше. Но за ненавистью появилось еще какое-то чувство.

Невидимая нить

— Алекса! Эй, слышишь меня? — кто-то звал меня, и я медленно приходила в себя.

Мне кое-как удалось разлепить один глаз и, чуть повернув голову, посмотреть в сторону зовущего меня. Боли уже я не чувствовала, но с трудом могла вспомнить, как я здесь оказалась.

Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти пяти в белом халате.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался доктор, подходя ближе.

— Что случилось? — прошептала я заплетающимся языком.

— Ты попала в аварию, но тебе удалось выжить. С тобой все хорошо, перелом одного ребра, вывих плеча, многочисленные ушибы и растяжения. Считай, что ты родилась под счастливой звездой. Как говориться, отделалась легким испугом. — улыбнулся врач, осматривая мое лицо. — Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю… Вообще ничего не чувствую… — пробормотала я, с трудом проговаривая слова. — Можно попить?

— Сейчас придет медсестра и поможет тебе. Твои родные уже здесь, ты можешь с ними повидаться. Также тебе нужно будет рассказать все о происшествии представителям правоохранительных органов, как единственная выжившая, теперь ты будешь в центре внимания. — он повернулся, чтобы уйти, а до меня медленно доходили его слова.

— Что значит, единственная выжившая? А как же… Со мной вместе вылез из автобуса еще один человек…

Лицо доктора в миг потеряло всю эту наигранную веселость.

— Ах, да. Один твой однокурсник выжил, но скажу честно, он не в лучшем состоянии. У него серьезные повреждения головы… Ему сделали операцию, но он пока не приходит в сознание. Наши врачи делают все возможное, все зависит теперь от воли судьбы. Будем надеяться, выкарабкается, жалко парня, такой молодой еще.

Я почувствовала, как у меня задрожали губы. Внезапно я осознала, что моя жизнь связана с этим человеком. Какая-то невидимая нить, проходящая через всю мою жизнь… Я ненавидела его всю жизнь, но теперь больше не могу ненавидеть. Он спас меня, и теперь я ему обязана…

— Я могу его увидеть?

— Не сейчас. Тебе нужно еще пару дней полежать в постели, мы сделали томографию и я еще не получил полный отчет по твоему состоянию.

— Но я должна его увидеть! — в моем голосе звучали нотки отчаяния. — Он…

— Алекса, я все понимаю, но ты ничем не сможешь ему помочь. Поверь, наши врачи сделают все возможное, чтобы спасти его.

Я не могла сдерживать слез. Когда тетя влетела в мою палату после врача, она долго сокрушалась и говорила о том, что благодарит всех богов, что они сохранили мою жизнь.

— Меня вытащили из автобуса… Я бы погибла вместе со всеми. — прошептала я, принимая у медсестры стакан воды.

— Пейте через трубочку и маленькими глотками. — сказала она и вышла.

— Милая, что ты говорила? — тетя взяла меня за руку.

— Антон Вавилов… Парень из нашего универа. Он спас меня… Он где-то здесь, в этой же больнице… Врач сказал, что он в плохом состоянии…

— Дорогая, не переживай, я позабочусь об этом. — тетя выглядела как зомби и говорила очень медленно, видимо напилась опять своего успокоительного, чтобы не реветь.

Через полчаса в мою просторную палату привезли Вавилона. Тетя распорядилась, чтобы его окружили “особой” заботой.

— Спасибо. — прошептала я, когда она снова села рядом с моей кроватью.

— Милая, все что захочешь! Только скажи!

Тетя вызвала какого-то своего знакомого врача, а потом сообщила мне, что парню требуется повторная операция, но в другой клинике.

— Прости, родная, тут ему не смогут помочь, нужен опытный нейрохирург. Клаус сказал, у него есть хороший врач в Германии, но нужно спешить, иначе твой друг не протянет, тут ему не помогут. Он пришлет сегодня за ним вертолет.

Я смотрела на лежащего Вавилона и не могла поверить, что все вот так может закончится. Я воспоминала тот день, когда он меня вытащил из подвала и не дал умереть, и сегодня он снова сделал это. А я жила только мыслью о том, чтобы уничтожить его. Оказывается, желания материализуются.

Мне было тошно от самой себя. Во что я превратилась за все эти годы? И почему он помог мне после всего того, что я делала против него?

Когда за ним пришли, я почувствовала такую пустоту, словно у меня забирают что-то ценное. Ну почему все должно было получится именно так? Лучше бы он меня не вытаскивал! Я бы сгорела в этом автобусе вместе со всеми, продолжая ненавидеть его! Моя ненависть — это единственное, что у меня было, но он отнял у меня даже это!

Тетя перевезла меня в другую клинику, где я провела еще три недели. Мое здоровье быстро шло на поправку, а за окном постоянно толпились мои фанаты, которые держали плакаты, чтобы я быстрее возвращалась на сцену.

Вавилона прооперировали, но на его полное восстановление требовалось около полугода. Мне хотелось увидеть его, сказать спасибо за спасение. Но каждый раз, когда я набирала ему сообщение в соцсети, я сразу же понимала, что не смогу написать. Не знаю, что сказать. К тому же, судя по его профилю, он не заходил в соц сети с момента аварии.

— Посмотри, сколько тебе притащили игрушек! — смеялся Виктор, рассматривая мою палату. Она была и правда заставлена игрушками и цветами так, словно тут магазин подарков. — Все тебя обожают! Надо написать в твоей ленте, что ты больше не принимаешь мишками и зайчиками, а отдаешь предпочтение чему-то более значимому. Пусть виски дарят или коньяк.

— Вить, что ты несешь? — я скривила лицо. — Иногда ты такой придурок!

— Ладно. — махнул он рукой. — Я прикалываюсь. Просто смешно, что взрослому человеку дарят такие мимимишные подарки. Вот смотри, у этого медвежонка открытка в руках. Давай посмотрим!

“Я каждый день молюсь за тебя и благодарю Бога, что он помог тебе! Ты настоящий Ангел, который делает нашу жизнь лучше! Выздоравливай!”

— Дай сюда! И не трогай тут ничего! — я грубо выхватила у него из рук открытку и оттолкнула его от игрушки. — Какой же ты иногда бываешь циничный гад! Бесишь!

— Я циничный? — разозлился Виктор. — А от кого я научился этому? Ты после аварии так изменилась! Стала чрезмерно сентиментальная!

— Дело тут не в сентиментальности! Люди дарят мне от чистого сердца, мне плевать, что они приносят, мне ничего от них не нужно! Но смеяться над теми, кто о тебе заботится — это гадство! От тебя я этого не ожидала!

— Ладно, прости. Я не хотел тебя обидеть. Не буду трогать твоих фанатов. — он поднял руки и опустил глаза. — Сдаюсь.

Я подошла к окну и посмотрела на людей, которые там стоят. Бедолаги, часами проводят на улице! Но мне было приятно, и когда Виктор уходил, я с удовольствием читала все письма, которые при приходили от моих поклонников.

Когда меня выписали, я попросила тетю слетать со мной к Вавилону.

— Думаю, мы можем полететь завтра. Его врач сказал, что парень уже потихоньку приходит в себя, его выводят из искусственной комы, но в больнице еще продержат еще не меньше двух месяцев, а может быть, и все пять. Все зависит от его восстановления.

Я страшно нервничала, когда заходила в его палату.