Эпоха человека: риторика и апатия антропоцена

Эва Бинчик

Осмысляя последние столетия в истории Земли, естественные науки сходятся в том, что человек оказывает существенное влияние на облик планеты. В 2000 году американский биолог Юджин Ф. Стормер и голландский исследователь атмосферы Пауль Крутцен предложили обозначить современную геологическую эпоху термином «антропоцен» – то есть «эпоха человека». В книге Эва Бинчик подробно анализирует широкий спектр дискуссий вокруг этого понятия – одного из важнейших для нашего времени. Как сквозь призму антропоцена вербализуются основные философские дилеммы, аксиологические сомнения и опасения XXI века? Почему этот термин заставляет нас пересмотреть привычный способ мышления о природе? И есть ли возможность преодолеть апатию и беспомощность, неизбежно ассоциирующиеся с разговором об экологическом кризисе? Эва Бинчик – профессор Института философии Университета Николая Коперника в городе Торунь, Польша.

ГЛАВА 4. ФОРМИРОВАНИЕ СЛОВАРЯ ЭПОХИ ЧЕЛОВЕКА

…Экологический кризис является призывом к глубокому внутреннему обращению ²⁸⁷.

«Коварная» проблема

В 1970‐е годы Хорст В. Я. Риттель, теоретик социального планирования, писал о «коварных» проблемах²⁸⁸. Они могут представлять собой симптомы других, связанных с ними явлений и возникать в результате наслоения множества факторов — и их непредвиденного взаимодействия. «Коварные» проблемы порождаются системами непонятных для нас отношений, у которых нет четких границ²⁸⁹. Несомненно, возможная дестабилизация климата относится именно к таким проблемам. Вдобавок из‐за отсутствия реакции на проблему климатического риска опасность с каждым днем становится все серьезнее и выходит из-под контроля.

Изменение климата — важнейшая проблема антропоцена как в политическом, так и в экзистенциальном плане. В докладе Межправительственной группы экспертов по изменению климата за 2014 год климатические изменения прямо названы этической проблемой²⁹⁰. Как показало в 2009 году одно из исследований, проведенных по заказу британского медицинского журнала The Lancet, изменение климата — наиболее серьезная проблема глобального здравоохранения в XXI веке²⁹¹. Дестабилизацию климата уже сейчас называют одной из наиболее значимых задач, стоящих сегодня перед движениями за права человека²⁹². Риск климатического коллапса являет собой также наглядный пример так называемого системного риска современности, который описывает в своей теории Ульрих Бек²⁹³. Поэтому было бы серьезной категориальной ошибкой воспринимать эту проблему лишь как один из экологических вопросов²⁹⁴. Попробуем разобраться почему.

По оценкам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), опубликованным в 2004 году, климатические изменения ежегодно становятся причиной гибели около 150 тысяч человек. Уже в 2013 году организация Oxfam приводила данные, согласно которым голод и инфекционные заболевания, вызванные погодными катаклизмами, каждый год уносят жизни до 400 тысяч человек в беднейших странах²⁹⁵. Жертвами катаклизмов оказываются в первую очередь жители развивающихся стран²⁹⁶.

Никогда прежде нам не доводилось сталкиваться с задачей такого масштаба, какой является необходимость сплоченной, общемировой реакции на проблему климатической катастрофы. Существенное сокращение выбросов парниковых газов потребовало бы радикального преобразования экономики и стиля жизни в развитых странах. Перед нами не только научная или экологическая проблема: на это указывают экономический ущерб от погодных аномалий, угроза массовой миграции под влиянием климатических факторов, проблема климатических (экологических) беженцев, а также возможные конфликты нового типа, которые необходимо принимать во внимание²⁹⁷. Поэтому в политических дискуссиях об антропоцене все чаще звучит тема компенсаций для тех, кому был нанесен ущерб, и восстановительного правосудия.

В сегодняшних спорах о будущем климата мы наблюдаем неразложимый сплав специальных естественно-научных знаний, политических программ и рассуждений экономического или аксиологического характера. Попытки предотвратить дестабилизацию климата неизменно наталкиваются на разного рода многоплановые препятствия, что противоречит самой логике оптимальных, рациональных, продуманных решений.

Сам факт риска, связанного с дестабилизацией климата, свидетельствует о том, что мы должны в корне пересмотреть традиционное понятие природы. Мы не можем и дальше рассматривать природу как ниспосланную свыше данность и статичный фон для человеческой деятельности. Она уже не нейтральна, а приобретает политическое и аксиологическое измерение. Как показывает проблема изменения климата, в ходе принятия нами новых политических решений представления о том, что такое требующая охраны природа, постоянно меняются. Поэтому характерная черта дискуссий о климате — видимость нормативного аспекта понятия «природа». Считая ее статичным фоном для своей деятельности, мы впали в заблуждение. Дискурс этически нейтральных «природных ресурсов», которые пассивно ждут, пока их используют, скомпрометирован.

Мы имеем дело не с такой проблемой, суть и контекст которой можно четко сформулировать. Не существует простого алгоритма, который бы гарантировал преодоление неопределенности, создавшейся по нашей вине. Риск климатических изменений не из числа явлений, динамику которых легко описать. Проблема климатического коллапса сопряжена с риском необратимости (эффект храповика, эффект домино), негативными последствиями ускорения и идеей уже упоминавшихся критических порогов (переломных точек). Эффект храповика (англ. ratchet effect) предполагает необратимое изменение определенной величины, которая внезапно и резко возрастает. Пересечение критического порога — относительно небольшой сдвиг, влекущий за собой необратимые последствия²⁹⁸. Имеются в виду критические точки данного процесса изменений, после прохождения которых нам придется столкнуться с целой лавиной последствий и побочных эффектов дестабилизации сложно устроенных систем нашей планеты. Речь идет о нелинейных изменениях и экспоненциальном росте²⁹⁹.

Как я уже говорила, угроза климатической катастрофы представляет собой еще и экзистенциальную проблему. Она ставит под сомнение идею дальнейшего прогресса, противоречит тезису эволюционной теории о постоянном совершенствовании форм и даже спорит с линейной концепцией времени, которая строится на представлении о следующих друг за другом прошлом, настоящем и будущем. Поскольку резкое изменение климата может положить конец дальнейшему существованию известных нам сегодня экономико-социальных структур, оно ставит под вопрос само будущее цивилизации. Казалось, что благодаря достижениям индустриализации мы перестали зависеть от климатических сезонов и времен года. Мы минимизировали опасность для нас природных катаклизмов. Но борьба с неумолимой стихией средствами научно-технического прогресса и индустриализации поставила нас перед беспрецедентной проблемой такого масштаба, с каким мы еще не сталкивались.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

287

Папа Римский Франциск. Энциклика Laudato Si’. О заботе об общем доме. М.: НО Издательство Францисканцев, 2015. Пункт 217. С. 165.

288

В русскоязычных публикациях нет устоявшегося эквивалента термина wicked problem: можно встретить варианты «зловредная», «коварная», «злая» и т. д. В книге это понятие переведено как «коварная проблема». — Прим. пер.

289

Rittel H. W. J., Webber M. M. Dilemmas in General Theory of Planning. Policy Sciences // 1973. Vol. 4. P. 155–169.

290

IPCC. Climate Change 2014: Synthesis Report.

291

См. http://www.thelancet.com/climate-change.

292

Robinson M. Why Climate Change Is a Threat to Human Rights? TED talks. 2015: http://www.ted.com/talks/mary_robinson_why_climate_change_is_a_threat_to_human_rights#t-675936. Первую резолюцию (№ 7/23) по вопросу прав человека и изменения климата ООН приняла 28 марта 2008 года. Kaniewska M. Etyczno-prawne aspekty zmian klimatycznych. S. 121.

293

Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000.

294

Ср. Irwin R. Introduction. P. 12.

295

См. Carty T., Magrath J. Growing Disruption. Climate Change, Food, and the Fight Against Hunger. London: Oxfam, 2013.

296

Ср. Angus I. Facing the Anthropocene. P. 176.

297

См. Webb D. Thinking the Worst. The Pentagon Report // Cromwell D., Levene M. (ed.). Surviving Climate Change. London: Pluto Press, 2007. P. 59–81; Wright S. Preparing for Mass Refugee Flows. The Corporate Military Sector // Cromwell D., Levene M. (ed.). Surviving Climate Change. London: Pluto Press, 2007. P. 102–122; Dyer G. Climate Wars. Toronto: Random House, 2008; Speth J. G. The Bridge at the Edge of the World. P. 31 n.; Welzer H. Climate Wars. What People Will be Killed for in the 21st Century. Cambridge: Polity Press, 2012; Stern N. The Global Deal. P. 56–57.

298

Crist E., Rinker B. H. One Grand Organic Whole. P. 14.

299

О том, что в плане климатических изменений мы подошли на опасно близкое расстояние к критическому порогу, предупреждают самые заметные сторонники решительной климатической политики, в том числе Джеймс Хансен (см. Hansen J. et al. Climate Impact of Increasing Carbon Dioxide // Science. 1981. Vol. 213. P. 957–966), Джеймс Густав Спет (основатель Совета по защите природных ресурсов, в прошлом — советник Джимми Картера и Билла Клинтона, а также руководитель направления международного развития в ООН, главный экономист и вице-президент Всемирного банка) и Николас Стерн, бывший главный экономист Европейского банка реконструкции и развития. Стерн пишет: «Мы не можем ждать климатического кризиса, а потом пытаться с ним справиться. Чтобы избежать катастрофы, мы должны предупредить ее». Stern N. The Global Deal. P. 3.