Домик под скалой

Шэрон Гослинг, 2021

Стремясь прийти в себя после болезненного расставания с возлюбленным, Анна Кэмпбелл решает полностью изменить свою жизнь и переезжает из Лондона в шотландскую рыбацкую деревушку Криви, где когда-то провели свой медовый месяц ее родители. Анна тоже надеется начать здесь новую главу своей жизни. Однако реальность оказывается отрезвляющей: ее новый дом, приобретенный через сайт риелторской компании, больше похож на сарай, а деревня расположена на узкой полоске между морем и скалами, в зоне штормов и оползней. Далеко от той романтической картины, которую она себе представляла. Но Анна не из тех, кто легко сдается. Преодолевая сомнения, она останется в этой далекой северной деревне и очень постарается снова стать счастливой. И, несмотря на все трудности, у нее это получится.

Глава девятая

Тропа от Криви к Гарденстауну — местные жители предпочитали старое название, Геймри, — проходила вдоль утеса, возвышавшегося на берегу залива, разделявшего два поселка. Чтобы попасть на нее, нужно пересечь парковку, объяснила Пэт. Там начинается узкая тропинка — ее хорошо видно от входной двери «Счастья рыбачки». Дальше тропинка огибает утес и переходит в более или менее обустроенную бетонную дорожку.

— Выйдете прямо в Геймри, тут около мили, — сказала Пэт. — Только наденьте туристические ботинки — во время прилива волны захлестывают тропу, а на другом конце каменистый пляж. Но прогулка будет приятной.

День был ветреным, но теплым, и апрельская погода обещала не подвести. С одной стороны к тропе вплотную подступала скала, вдоль другой между хилыми металлическими столбиками, проржавевшими от соленого ветра, тянулись тонкие цепи. Внизу морской берег устилали острые камни, покрытые влажным мхом и водорослями, от которых исходил запах гнили. Морские птицы с криком ловили потоки восходящего воздуха над головой Анны, и она с удивлением обнаружила, что привыкает к этим звукам — пронзительные жалобные вопли чаек ее уже не раздражали.

Тропа обогнула выступ, и впереди показался Гарденстаун. Старую часть города у самой воды, как и Криви, построили крестьяне, изгнанные с более плодородных земель дальше от берега. Когда Анна оказалась по другую сторону скалы, ветер ослаб до легкого бриза, и стало понятно, что большой поселок защищен гораздо лучше, чем открытый всем стихиям берег, на котором примостилась Криви. Тем не менее порт Гарденстауна окружали волноломы, усиливавшие безопасность естественной бухты, этим и объяснялось большое количество судов, стоявших здесь на якоре. В основном это были прогулочные катера, но, на ее неопытный взгляд, среди них затесались два или три рыболовных траулера.

Анна посмотрела на часы — почти три часа дня. В силу профессии она часто бывала на рыбном рынке Биллингсгейт и знала, как работают британские рыбаки. Подстраиваясь под приливы и отливы, они выходят в море ночью и возвращаются ранним утром. Рыбу на рынок привозили со всей Великобритании, хотя вряд ли, подозревала Анна, там встречался улов из крошечного Гарденстауна в заливе Мори-Ферт. Но график работы рыбаков, скорее всего, везде одинаков. Если повезет, она успеет поговорить с командой одного из траулеров, прежде чем они снова выйдут в море.

В порту было тихо, но от воды доносились голоса. Трое мужчин в плотных непромокаемых комбинезонах поверх вязаных свитеров поднимали сети на борт одного из траулеров. Больше на берегу никого не было. Когда Анна двинулась к ним вдоль стенки набережной, они коротко кивнули, приветствуя ее, а затем отвернулись, продолжив разговор.

— Привет, — крикнула Анна. — Можете уделить мне минутку?

Они снова умолкли, посмотрели на нее, переглянулись. Один из рыбаков выпустил сеть, подошел ближе и, улыбнувшись, перегнулся через леер траулера. На вид лет тридцати — темные, коротко подстриженные волосы над загорелым лицом и квадратный, заросший щетиной подбородок, глаза цвета моря под густыми бровями, придававшими ему суровый вид. Наверное, подумала Анна, молодые женщины находят такие лица неотразимыми и многие уже попались в эту ловушку.

— Чем могу помочь? — спросил он. За его спиной двое других рыбаков подняли сеть и нырнули в трюм.

Ее удивило отсутствие тягучего шотландского говора, а также легкий иностранный акцент.

— Далеко вы забрались от дома, — сказала она. — Киви^[2], да?

Он снова улыбнулся:

— Точно. У вас хороший слух. Обычно меня принимают за австралийца.

— Не хочу вас отвлекать, — продолжила Анна. — Мне говорили, что у вас можно купить немного рыбы.

Он переступил с ноги на ногу:

— Весь наш улов для Фрейзербурга.

— Ладно. В порту есть еще суда, где мне помогут? Я предпочла бы купить рыбу у местных, а не тащиться во Фрейзербург за полиэтиленовой упаковкой.

Мужчина повернул голову и несколько секунд задумчиво смотрел на волны.

— Не думаю. То есть если хотите, можно кого-то нанять, чтобы выйти в море…

Анна покачала головой:

— Слишком дорого, не говоря уже о времени. Мне и нужно-то рыбы всего на три порции.

— Какая рыба?

— Любая, лишь бы хорошая и свежая.

Рыбак внимательно посмотрел на Анну, словно пытаясь понять, кто она.

— Вы Анна Кэмпбелл, — после секундной паузы заключил он. — Повар, поселившийся в Криви.

Анна поразилась:

— Откуда вы знаете?

— Это маленький город, — усмехнулся он.

— Да, но я здесь не живу. И ни разу не бывала в Гарденстауне. И вообще недавно сюда переехала!

Он дернул широким плечом. Улыбка не сходила с его лица, а в глазах появился лукавый блеск. У него были манеры человека, который осознает свою привлекательность и умеет ею пользоваться.

— Приезжает очень красивая женщина, и люди это замечают. Приезжает очень красивая женщина, умеющая обращаться с ножом, и люди об этом говорят. Очень красивая женщина ищет свежую рыбу. Сложить два и два способен даже киви.

Анна прищурилась, пытаясь сдержать улыбку, в которой невольно растянулись ее губы:

— Не флиртуйте со мной, киви. Вы мне почти в сыновья годитесь.

Он рассмеялся:

— Разве что вы гораздо старше, чем выглядите, Анна Кэмпбелл. Давайте так: я принесу вам кое-что из завтрашнего улова, а вы угостите меня одним из ваших мишленозвездных блюд. Это будет честный обмен?

— Не будет никакого обмена. — Анна тоже рассмеялась. — Во-первых, мы не знакомы. К тому же у меня больше нет места за столом. Раз вы знаете, кто я, значит, знаете, где я живу, и не стоит питать иллюзий на этот счет.

— Поставьте стол на улице, — посоветовал он. — Так будет больше места.

— Да уж, — усмехнулась Анна. — Представляю себе картину: я запихиваю стол для пикника в машину и тащу его вдоль моря к дому. Разговоров всему побережью хватит не на один год, не думаете?

— Вам потребуется большой и сильный мужчина, — сказал он.

Анна сочла (или хотя бы понадеялась), что это ирония.

— Спасибо, в моей жизни хватало больших и сильных мужчин, — парировала она, — но опыт подсказывает, что все заканчивается разочарованием.

Рыбак снова улыбнулся, вскинув одну бровь:

— Тогда я готов предположить, что среди них не нашлось того, кто вам нужен, Анна Кэмпбелл.

Она вздохнула и покачала головой, изображая досаду:

— Ладно. И на том спасибо, киви. Найду рыбу в другом месте.

— Подождите, — остановил он Анну, которая уже отвернулась, собираясь уйти, и, перепрыгнув через леер траулера, приземлился на набережной. — Я могу привезти вам часть улова. Только это будет завтра не раньше шести утра. Подойдет?

— Да, — сказала она, — но вам не обязательно это делать. Я с удовольствием сама сюда приду.

— Не проблема, — успокоил ее он. — Мне так даже проще.

Анна нахмурилась:

— Но это законно, да?

— Я похож на пирата?

Анна не сомневалась, что его гнев притворный.

— Честно говоря, похож.

— Все будет абсолютно открыто и честно. Обещаю. Хотите, чтобы я ее выпотрошил?

— Кажется, мы уже выяснили, кто из нас двоих лучше обращается с ножом.

— Справедливо, — с легкостью согласился он. — Договорились. Буду у вас завтра, avec le poisson^[3].

Анна хотела спросить, как его зовут, но потом решила, что забавнее будет не знать.

— Спасибо, киви.

Он рассмеялся:

— На здоровье, Анна Кэмпбелл.

— О… — сказала Рона. — Значит, вы познакомились с чудом по имени Лиам Харпер. Настоящая отрада для глаз, не находите?

— Угу, — подтвердила Анна, — и ему это прекрасно известно.

Рона рассмеялась:

— Точно. И он очень мил. Когда он с вами разговаривает, его внимание направлено только на вас, что бы ни происходило вокруг. Насколько я знаю, это очень редкая особенность.

Анна оказалась в мастерской Роны, рассудив, что раз уж она добралась до Гарденстауна, можно и в гости зайти. Рона жила в двухэтажном доме на главной улице, которая вилась по склону холма. «Мастерская», совмещенная с демонстрационным залом, размещалась в перестроенном гараже, выходившем прямо на оживленную улицу. Как говорила сама Рона, в высокий сезон это идеальное место, чтобы привлечь внимание проходящих мимо туристов.

— Все так красиво, Рона, — сказала Анна, с восхищением разглядывая неглубокую миску, покрытую светлой глазурью с синими, охряными и сине-зелеными пятнышками, как на песчаном пляже во время отлива. — Даже не верится, что вы занимаетесь этим лишь несколько лет.

Рона улыбнулась:

— Забавно, правда, когда находишь дело, для которого родился? Как будто тебя внезапно осеняет, и ты недоумеваешь, почему не понял этого раньше.

— Я бы купила у вас несколько глубоких и мелких тарелок, а еще пару мисок, если смогу все унести, — решила Анна. — Пригласила бы на завтрашний ланч и вас, но у меня в доме мало места. Заглянете как-нибудь?

— Не волнуйтесь, днем я все равно не выберусь. И конечно, загляну с удовольствием, но торопиться некуда. Похоже, вы отлично справляетесь, учитывая, сколько вы живете в «Счастье рыбачки». Когда я переехала сюда, то несколько месяцев пребывала в полной растерянности.

Анна задумалась:

— Гм… Мне и вправду кажется, что я живу здесь гораздо больше трех недель. Наверное, привыкаю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Шутливое прозвище новозеландцев.

3

С рыбой (фр.).