Вкус моря

Шурочка Матвеева, 2018

Она думала, что сильная, смелая, достаточно битая жизнью, чтобы не попасться в ловушку судьбы. Она искала свободы – прежде всего от себя самой, но нашла нечто совсем иное. Он хотел справедливости – для всех, чтобы никто не ушёл обиженным, но и представить не мог себе цену, которую придется за это заплатить. Наследник могущественных сил мира и представительница опасной, полузабытой профессии. Сможет ли что-нибудь изменить их случайная встреча? Обложка создана при помощи сайта Canva. Фотография, использованная в оформлении обложки, взята из личного архива автора.

Глава первая. На самом краю мира

Этот большой дом трудно было содержать в порядке и чистоте, Тиане следовало давно уже признать свое поражение и вернуть Маргиту. Но вечные попрёки вместе с кипучей энергией не давали ей сидеть сложа руки, так что она попыталась занять их хотя бы метлой и мокрой тряпкой.

— Пару лет потренируешься и сможешь зарабатывать себе на черствую корочку хлеба, — язвительно заметила Вэй, когда Тиана проходила мимо с очередным ведром мыльной воды. — Вот только что будем есть мы?

Тиана замерла. Этих вопросов она ожидала с первого дня своего возвращения. Пока она жила в столице и зарабатывала уроками полетов, Вэй и Таире хватало с лихвой. На еду, одежду, лекарства и оплату помощи по хозяйству. Тиана отсылала половину своих денег и сама не бедствовала. Теперь же необходимо было придумать что-то еще, но пока Тиана не могла себя даже заставить пересчитать привезенное с собой золото.

— Что ты собираешься делать? — в который раз задала Вэй вопрос, которому пока не могло быть ответа. — Ты умеешь только танцевать и летать, а это никому не нужно здесь. Здесь ловят рыбу, работают на мельнице, разводят овец… Никаких принцев и драконов. Разве что дикие морские змеи далеко к северу от островов, но их не приручают, как в южных морях. Их убивают. А ты не сможешь. Зачем ты вернулась и что ты собираешься делать здесь?

Тиана закончила мыть лестницу и только тогда села на лавку рядом с креслом сестры.

— Ты права. Я ничего не умею.Но это не значит, что не смогу, понимаешь? Я найду подходящую мне работу.

— Тогда сделай это поскорее. Твои запасы скоро иссякнут. Будем жить на продажу моих поделок или побираться у пристани?

— Хватит, Вэй.

Тиана поморщилась. Сестра была во многом права. Во многом, но не во всём. Да, здесь, в Миргейле даже те копейки, что могла выручить своим рукоделием Вэй, было больше, чем способна была раздобыть сама Тиана. Потому что Тиана не могла ничего.

Нет, она никогда не боялась работы — своей, опасной, сложной, древней, связанной с небом, огнём и ветром. Но как быть в мире, где ценятся куда более простые вещи?

— Я могу замолчать, но проблема от этого не иссякнет. Тьеверра рано или поздно уедет, и кумушки с побережья перестанут заваливать наш дом корзинами гостинцев.

Тиана улыбнулась. Фалько дни напролёт проводил, рисуя местные пейзажи, суровые, дикие, переполненные каким-то древним колдовским очарованием. Иногда же он снисходил к простым смертным и писал портреты — бесплатно, за угощение и пересказ бесконечных побасенок. Миргейлские хозяюшки, не привыкшие быть не благодарными, пекли пироги и приносили в дом Вэй. Смешно подумать, но Тьеверру за короткое время пребывания здесь успели узнать и полюбить многие. В то же время саму Тиану мало кто знал.

Она и сама себя сейчас не всегда понимала.

Ей нравилось жить в этом большом, добротном старом доме. Он напоминал ей корабль. Один из тех, что когда-то — в далекой и, несомненно, прошлой жизни — были у её отца. Скрипящая палуба-пол. Тёмное дерево перил. Занавеси-паруса на окнах. Шум моря за ними. Мольберты, холсты, ткацкий станок, гончарный круг, прялка — неизменные спутники и свидетели разносторонних талантов Вэй. Украшения из ракушек и морских камешков, которые делала Таира. В те редкие моменты, когда могла усидеть дома, конечно.

Таира и море были главной радостью в этой внезапно наступившей новой жизни. Неразделимые друг с другом, девочка и море. Дочь росла самым настоящим деревенским сорванцом — озорным и неугомонно деятельным. Она знала все таинственные тропки в скалах острова, заповедные утёсы и гроты, умела ходить под парусом на маленькой лодочке, ловить рыбу и нырять за жемчугом. Тиана в чём-то даже завидовала этой свободе — её собственные юные годы были гораздо более скучными когда-то. Кроме того к материнской любви примешивалась немалая доля грусти — очень уж мало времени у них двоих получалось проводить вместе. Большую часть Таириного детства Тиана упустила, находясь слишком далеко. А теперь суматошно и лихорадочно пыталась наверстывать, сама при этом чувствуя себя не родителем, а скорее старшей сестрой этой чудесной девочки с ветром в серебристых косах.

— Иногда мне кажется, что ты играешь с ней в те игры, в которые никогда не могла играть со мной, — с горечью заметила как-то Вэй.

И да, и нет — могла бы сказать Тиана. Потому что они с Таирой не играли. Они плавали наперегонки. Ныряли за подводными сокровищами. Разводили костры на самой высокой скале островка и травили страшные байки до рассвета. Таириным друзьям её столичная мама-подружка тоже явно очень нравилась. Ещё бы! Какой деревенский мальчишка откажется послушать про имперских героев в сияющих доспехах да с легендарными мечами, зловещих магов и драконов? О последних Тиана могла рассказывать бесконечно и знала так много, что у малолетних слушателей столько вопросов не находилось. Впрочем, им и без вопросов было о чем поговорить.

Иногда они выбирались на побережье Кантипурры — на ярмарку или очередной праздник. Таира любила танцевать самозабвенно. Тиана купила отрез небесно-голубого шёлка на блузку и тончайшей шерсти для юбки и кафтана. Вместе с Вэй они смастерили для Таиры костюм, каких не было даже у признанных местных модниц. Вэй действительно была одарена богами — вышивка и кружево, вышедшие из-под её искусных пальцев, могли бы цениться на вес золота даже в столице. Вот только в столице и в любом другом большом городе ни одной из любимых Тианиных девочек делать было решительно нечего.

— А ты пойдёшь на праздник? — спросила Тиана сестру, когда наконец покончила с казавшейся бесконечной уборкой.

— Что мне там делать? — пожала плечами Вэй. — Ездить на кресле вокруг костра?

— Посмотреть на красивые танцы. Выпить огненной настойки и орать во всю глотку"Сказ о русалочьей любви". Попросить у дядьки Лироу шутиху и запустить её в темнеющее небо. Например, я собираюсь заняться примерно вот этим самым.

— Ты — другое дело.

— Почему?

Тиана действительно не понимала. Вэй была не из тех, кто отчаялся и сложил руки, сломленный своим увечьем. Она не так уж сильно отличалась от большинства девушек ее возраста — любила наряжаться и музыку, имела множество друзей и ещё больше честолюбивых творческих планов на дальнейшую жизнь. До переезда в Миргейл Вэй часто ездила верхом, но здесь на крохотном острове держать лошадей было бы глупо. Разве что перебраться на большую по размерам Кантипурру, хотя и там путешественники предпочитали передвигаться на своих двоих.

— Так почему? С чего вдруг тебя увлекла жизнь затворницы? И почему мне можно пить и не танцевать, не чувствуя себя обделенной, а тебя это вдруг стало задевать за живое?

— Не то, чтобы прям задевать, Тинья, но… — Вэй поморщилась как от головной боли. — Тебе легко говорить. У тебя уже все было. Приключения, любовь всей жизни, какие-то свершения и достижения на выбранном поприще, невероятные драмы, удивительные встречи. Даже дочь вот есть. А еще были принцы, маги, война, заговоры, религиозные фанатики, политические интриги, дворцы, балы, драконы, море, чужие страны. Это очень много для одной жизни, даже если больше в ней не случится ничего интересного. Поэтому — да, ты вполне можешь остановиться, выдохнуть и пить"огненную"в трактире дядьки Лироу. Тебе за тридцать и у тебя уже все было. Я же буду выглядеть просто жалко в этой роли. Бедненькой девочкой, которую так наказала судьба. Отвратительно.

— Ты так думаешь? — Тиана грустно улыбнулась. — Что у меня уже всё было? И со мной все уже кончено? Мне уже поздно что-нибудь хотеть, да?

— Да нет же! — Вэй махнула худющей рукой. — Ты совсем меня не поняла! Ты можешь хотеть, можешь не хотеть, можешь жить, можешь завтра умереть. Ты уже есть. Ты прозвучала в этом мире — так или иначе.

Тиана вздохнула.

— Всё-таки ты — поэт, Вэй. Может, в следущий раз попросим Ниру взять в столицу тебя? Со своим неземным ликом и талантами ты будешь иметь успех.

Вэй улыбнулась. По поводу"неземного лика"она уже даже не пыталась спорить. Фалько исполнил Тианино условие и написал портрет Вэй вскоре после приезда. Увидев результат, девушка побледнела и на какое-то время лишилась дара речи. Зато автор и Тиана посмеивались: они-то Вэй видели со стороны именно такой.

Тонкое одухотворённое лицо — русалка, сирена, призрак, сотканный из лунного света. Длинные косы расплетены и плащом скрывают тоненькую фигурку в перламутровых переливах паутинного шелка. Огромные глаза кажутся бездонными, приковывая к себе внимание любого. Зимнее море было в них, суровое и холодное. Зимнее море плескалось и вскипало бурунами у её босых ног. Искалеченные в раннем детстве ступни под кистью художника стали напоминать плавник, а раскинутые в стороны руки в пенном кружеве — крылья. Диковинное существо — чудом снизошедшее на землю.

— Нет, Тьянка. Столичный блеск — это ваше с Нирой. Вот если когда ты решишь вернуться в Релла Гьяччио…

Тиана выкупалась, присела у очага сушить и расчесывать волосы. Прибежавшая Таира вытащила на середину комнаты сундук, принялась перебирать привезённые матерью немногочисленные наряды.

— А что ты наденешь на праздник? У тебя есть такая юбка как у Мирши Люпинки? В глубокую складку, чтобы развевалась, когда ты будешь прыгать через костёр?

— Я? — рассмеялась Тиана. — Через костёр? Думаю, Тая, что я уже старовата для подобного.

Таира, уже успевшая вытянуть из сундука единственное нарядное платье, завороженно разглаживала чернильно-синюю ткань.

— Да, мама, тебе можно и не прыгать. Все равно все будут смотреть только на тебя, ты самая красивая.

Тиана покачала головой.

— Самая красивая — ты. Ну еще немножко Нира сол Гразза, но она не приехала.

— Да, — серьезно кивнула Таира. — Нира очень красивая. Как фея. А ты — просто как человек.

Вэй фыркнула. Детская непосредственность этой девочки могла бы стать немалой проблемой, если бы они жили не в Миргейле. Здесь это никому не мешало, здесь и взрослые говорили, что вздумается.

Тиана встала перед зеркалом, задумчиво приложила к себе платье. Оно и в самом деле шло к её еще посуровевшим за минувшие полгода чертам. Что-то тревожное и благородное появлялось в ее лице — не то от цвета платья, не то от шквала связанных с ним воспоминаний, мгновенно закруживших душу, отравивших кровь.

— Нет, — решительно отбросила всё это Тиана. — Никакого синего-синего. Никаких морских ведьм и чудищ из глубин памяти. Зря я его сюда притащила, лучше бы подарила Маруш.

— Мама, но оно такое… такое… — Таира не нашла слов от восторга, застыла, прижав к груди сложенные ладошки.

Тиана натянула куда более подходящую к случаю и месту пышную кружевную блузу, клетчатую юбку из переплетений черной и карминно-красной шерсти. В основание туго заплетенной косы воткнула резной можжевеловый гребень, украшенный стеклянными ягодами рябины. На плечи набросила шаль — одну из тех, что вязала Вэй, нанизывая на тонкие шерстяные нити бисер. А если станет холодно — подумалось с весёлой злостью — придется или плясать до упаду или напиться.

Таира, тоже уже нарядная, деловито зашнуровывала кафтанчик.

— Тьеверру ждать не будем? — спросила.

Вэй усмехнулась.

— Ваш безумный творец уплыл к развалинам маяка. Собрался писать закат.

— Да, тогда ждать не стоит, — улыбнулась Тиана. — Старый маяк красив, Фалько там наверняка заночует. Хорошо, если только один раз.

Вместе с Таирой они вышли из дома. Присоединились к шумной толпе деревенских, тоже торопившихся уплыть на Кантипурру. С Тианой здоровались, делились последними новостями, шушукались за спиной, обсуждая их отношения с Тьеверрой и немыслимо роскошный Таирин наряд. В этой суете было что-то такое — надоедливое, приземленно-простоватое, даже раздражающее иногда, но при этом уютное. Словно колючий плед, в который кутаешься, пытаясь укрыться от всех невзгод, пусть хотя бы на время. Так Тиана и жила теперь. Спрятавшись, забившись в самую глубокую из известных ей нор, подменив все возможные цели и мечты повседневными хлопотами.

Но долго так продолжаться не могло.

***

Огненные искры взмывали в темнеющее небо. Огромный костёр словно лизал ночь острыми языками. До знаменитых прыжков через это великолепие было пока ещё далеко — и огонь высоковат, и хмель вместе с кипучей жаждой любви и приключений еще не взбаламутил кровь отплясывающим на поляне парочкам. Пересмешник Лидоу умел устраивать праздники для своих соседей. Заказывал издалека все эти фейерверки и шутихи. Седоусый трактирщик был одним из самых зажиточных на Кантипурре, так что мог иногда порадовать народ даже себе в убыток. Всё равно потом наверстает — благо"огненная"тоже лилась рекой в немалые кружки, а она стоила не так уж и мало.

Тиана баюкала глиняную стопку с традиционным местным напитком. И пить не пила, и не отставляла — так никто не пытался втянуть в круг танцующих. Визжали-заливались скрипки, отзывались им дудочки-вислы и мелодичные ситары. До Каомо и его озорной сестрицы островным музыкантам было далеко, но Тиане незатейливость мелодий сейчас казалась прекрасной.

Таира отплясывала в самом сердце всеобщего веселья. Звенели бубенцы в косах, летели по ветру яркие ленты. Дочь сбивала подковки на новеньких сапожках, не отставая от взрослых ни в умении, ни в выносливости. А когда музыка сменилась более мелодичной, никто даже и не удивился, что именно Таира повела за собой сложный рисунок девичьего танца.

— Ох, хороша кому-то невеста будет, — заметил дядька Лидоу, присаживаясь перевести дух. — Такого переполоха наделает, какого со времен юности графской дочки не случалось. Вот увидишь.

— Накаркаете, — фыркнула Тиана. — Понимаю, что хотите польстить. Но мне это не нравится. Таира и так избалована всеобщим вниманием, нечего откармливать ее тщеславие.

— Мудрености, — презрительно пробурчал трактирщик. — Ты ей еще учителей найми, чтобы по-благородному воспитывать.

— Не думаю, что ей это нужно, — улыбнулась Тиана. — Да и не по карману мне такие излишества.

— Вот как? А разве не ты у нас богатая столичная дама, которая за рыбу расплачивается золотом?

Тиана пожала плечами, хлопнула"огнёвку"залпом, даже не закашлявшись. Пару раз втянула носом воздух.

— Золото имеет свойство заканчиваться, — сказала хрипло. — Скоро приду к вашему забору, буду у завсегдатаев милостыньку просить.

— Ну зачем же так-то? — улыбнулся дядька Лидоу. — Руки у тебя есть, ноги тоже. Молодая, сильная."Огненную"вон хлещешь, как не всякий мужик сдюжит. Заработаешь.

— Конечно, — кивнула Тиана.

Куда она денется, в самом деле? Куда она может деться с этой прохудившейся лодки, когда вот-вот грянет шторм? Только на самое дно.

— А хочешь, приходи ко мне? — предложил трактирщик, снова до краев наполнив Тианину стопку. — Моя нынешняя помощница скоро работать не сможет, пузо уже даже под пышным фартуком с порога видать. Да на том пороге горе-муженек вечно топчется, неспособный удержать жену дома. А мне ох как нужны запасные руки. Ты годишься.

Тиана задумалась. Предложение было неожиданным, но подходило ей. Простой, не требующий большого ума труд — разве не об этом она мечтала, начищая полы в доме Вэй и Таиры?

— И не боитесь? — спросила она. — Я же столичная госпожа, наверняка неумеха и белоручка? Перебью вам всю посуду, опозорю перед посетителями, да ещё и разревусь от грубых шуток потерявших берега выпивох?

Дядка Лидоу без слов сцапал Тиану за руку. Сжал в своей широкой лапище запястье, провел пальцем по мозолям от стейвера. В хитрых глазах трактирщика Тиана прочитала насмешку, сочувствие и что-то ещё, пока непонятное.

— Ну что? Договорились?

— Пожалуй, что и да, — Тиана отсалютовала Лидоу стопкой.

— Тогда пей до дна и давай покажем этим бездельникам, как надо плясать. А то твоя девчонка уже ускакала кататься на карусели, что Дехас подвесил, и празднику явно не хватает огня.

— Я не уверена, что умею, — честно призналась Тиана. — Я в отличие от моей дочери южанка от макушки до пят.

Здесь это легко было признать — не то, что в столице. Сюда не докатились отголоски кровавой бойни и злодейств, чинимых во славу Трехликой. Да и о способах, которыми Красный герцог наводил порядок, слышали лишь краем уха. К тому же — внешность Тианы говорила сама за себя. В ней было слишком много юга даже для столичных провинций, что уж говорить о самых северных уголках Империи, подобных Вересковому Архипелагу, в который входили и Кантипурра, и Миргейл.

— Не умеешь? — недоверчиво переспросил Лидоу. — А как это делают на юге, в столице?

Тиана усмехнулась.

— На юге и в столице это делают по-разному. Столица, знаете ли, вовсе не юг.

— Все, что в ту сторону, юг, — уверенно заявил трактирщик.

И Тиана не стала спорить. Зачем? Все и так было хорошо. Странно, непривычно, совсем не так, как грезилось когда-то. Но — хорошо.

Пить вторую порцию"огневки"Тиана не стала. Отставила прочь, скинула с плеч красивую шаль и с дробным перестуком каблучков пошла между рядами столов — из-под навеса к костру. Движения деревенских танцев и впрямь были простыми и схватывались на лету. Тиане даже интересно было вплетать в их незамысловатую схему что-то свое. Дядька Лидоу крутанул длинный седой ус, подхватил Тиану за талию и понесся вслед за остальными парами в быстром кейли. Тиане не трудно было выдерживать темп, а вот партнер приятно удивил — от коренастого пожилого трактирщика такой прыти ожидать было сложно. Где-то совсем рядом счастливо взвизгнула и захлопала в ладоши Таира. Тиана и сама радостно улыбалась, чувствуя себя бабочкой-однодневкой, способной не думать о завтрашних бедах, живущей одним мигом, каким бы мимолетным он не казался.

И как всех бабочек её неумолимо тянуло к огню.

***

Так и не сумев ни напиться, как следует, зато сбив ноги в диких местных плясках, Тиана удрала на берег моря. Лидоу, непонятно как успевавший все замечать, подмигнул и всучил ей бутылку и кусок пирога с собой."В счёт будущего заработка" — сказал.

И теперь Тиана сидела на плоском камне у самой кромки воды, прихлебывая яблочное вино прямо из горла, как самая настоящая горькая пьяница. И поделом.

Порывистый ледяной ветер. Горько-солёные брызги волн, осыпающие её с головы до ног, оседающие на коже запрокинутого к небесам лица. Тиана не взяла с собой даже фонаря. Потому что темнота, холод и одиночество были правильными. Тем самым, чего она заслуживала. Это она ещё была слишком снисходительна к самой себе, когда выбирала для ночных посиделок такую пологую и красивую часть берега. Нужно было не полениться, уйти туда, где ветер завывал в скалах, а шаг по слишком крутой тропке мог грозить падением в пропасть. Нужно было подняться повыше, туда, где даже детишки не рискуют гулять, а в иные ночи, говорят, вспыхивает призрачный огонь — призывающий не то заблудшие души, не то контрабандистов. Интересно, а Фалько уже был на одном из этих утесов или так и не решился? При всех своих редкостных достоинствах Тьеверра всегда был немалым трусом — и раньше, и теперь.

Она подошла очень тихо — эта маленькая фигуристая женщина с острым злым личиком. Танея Ольдши. Кажется, так её звали. Тиана несколько раз видела её в Миргейле, и ещё чаще слышала о её выходках. Танея была капитаном собственной лодки, успешной рыбачкой и охотницей на всевозможных морских гадов. Деревенские сплетницы рассказывали Вэй, что и торговлей с пиратами красотка промышляла, но за руку её никто не ловил.

— Море спокойно в последние дни, — хрипловатым прокуренным голосом сказала Танея. — В это время года обычно поднимаются шторма, а у нас тихо, как в медузьей заднице.

— Да? — отозвалась Тиана, чтобы хоть что-то сказать.

— Именно, — Танея уселась рядом, собственническим жестом взяла у Тианы бутылку, отхлебнула. — Кислятина. Как ты такое пьёшь?

— Мне нравится. В местах, где я выросла, и более терпкое делают, и более сладкое. Я всегда предпочитала первое.

— Южанка, да? — понимающе кивнула Танея. — Даже не из серёдки Империи. Из тех, настоящих, которые…

— Которые подняли восстание, — подхватила Тиана. — Тех, что поклоняются Ледяной Луне и поддержали кровавую тиранию Террузы. Да, и я, и Вэй родом из Гьяччи. Просто по ней это не так заметно. А вот Тая родилась уже здесь.

— Тогда ты сбежала раньше, чем началось самое безумие.

Тиана смотрела только на море. Только на тёмные волны, нынче не тронутые ни звездным, ни лунным светом — словно бездна разверзлась в одном шаге, стоит лишь сделать его…

— Я была совсем юной тогда, — сказала она вслух. — Нира сол Гразза предложила нам с матерью покровительство своего отца, и мы его приняли. Мы жили в их столичном доме.

Когда-то давно Тиана твердо усвоила эту науку — рассказывать о себе все, не сказав ничего. У неё не было тайн от мира, но никто на свете не мог бы уверять, что понимал все причины и следствия, понапутанные в ее странной жизни.

— Подружка графской дочери будет натирать кружки в заведении дядьки Лидоу? — Танея расхохоталась.

— Я не боюсь работы. Даже тяжёлой, грязной и скучной.

— Я это запомню. А еще ты здорово пляшешь. По-чудному, по-южному, по-благородному, но — глаз не оторвать.

Тиана усмехнулсь. Это они здесь не видели талантов дивной Ниры или хотя бы Маруш."Графская дочка". В этих местах звучало почти как"небожительница".

— Я не так уж в этом хороша, это правда. Но в Гьяччи даже самые маленькие девочки умеют танцевать, а самые древние старухи прекращают отбивать каблуками дроби разве что восходя на смертное ложе. Впрочем, некоторые и там не расстаются с кастаньетами.

— Так ты танцовщица? Так и зарабатывала в городе? — голос Танеи стал откровенно недобрым.

— Нет.

— Не ври. Все знают, что твоя сестра и дочь жили на присланное тобой золото. И неплохо так жили. Так что вряд ли ты просто плясала по кабакам. Чьей ты была?

Тиана прикусила губу. Ну, конечно! Что ещё они могли про неё думать! Девка, трактирная гулящая девка — вот кем она виделась им. Разве что рангом повыше, отхватившая себе щедрого покровителя, а потом надоевшая ему. Уж не на это ли намекал Лидоу, предлагая ей работу?

— Своей собственной, — честно ответила она и забрала обратно свою бутылку. — И дочь у меня законная, если это кого-то интересует. Таира рождена в браке, освященном в храме Звездного бога. Так можешь и передать всем сплетникам и ханжам Кантипурры.

— За кого ты меня принимаешь? — фыркнула Танея. — За досужую болтушку вроде тех, что сами вертят подолом перед каждым приезжим, а потом злобно шипят в спину той, которой удалось? Я из другого теста, южаночка. Когда боги лепили меня, они смололи на муку камни Вересковых островов, да и замесили её на горькой морской водице. У меня есть моя"Змеища", ветер в парусах и вот эта заморская штучка.

Почему-то Тиана совершенно не удивлась, когда её странная собседница достала из под полы куртки болиде.

— Ах, да, а мужей у меня было четыре, — добавила Танея. — Последнего я утопила собственноручно. За предательство и трусость. Это было самым правильным решеним за последние пятнадцать лет. А что ты сотворила со своим?

В этот раз Тиана посмотрела на неё внимательно. В темноте ночи трудно было разобрать что-то определённо, кроме блестящих, смеющихся глаз. Эта рыбачка была совсем не из того мира, который Тиана много лет как привыкла считать своим, но… Но впервые со времени своего отъезда из столицы Тиана чувствовала себя дома. Ей был интересен и этот разговор, и собеседница, и завтрашний день, и казалось, что жизнь не закончилась, а просто вышла на новый виток.