Найти мужа за один день

Ширли Джамп, 2011

Принцессе Карлите наконец удалось вырваться из-под опеки родителей и уехать в маленький американский городок. Теперь она наслаждается природой, честным трудом и жизнью простой девушки, не обремененной светскими раутами. Но ее покой нарушает Даниэль, журналист местного телешоу. Он готов пойти на все ради удачного репортажа о загадочной принцессе…

Глава 2

Розовощекая малышка пронеслась через всю комнату и упала в объятия Даниэля.

— Папа!

Он рассмеялся и прижал к груди обожаемую дочь Аннабель, вдыхая аромат ее клубничного шампуня. Иногда он не мог поверить, что это четырехлетнее чудо действительно его ребенок.

Резкая боль пронзила сердце, когда он подумал о Саре и о том, как ему ее не хватает. После смерти жены прошел год. Аннабель выросла и очень сильно изменилась. Как жаль, что Сара не может увидеть ее и порадоваться. На глаза Даниэля навернулись слезы, но он моргнул, сдерживая их.

— Я рада, что ты дома. Эта девчушка меня доконала. Она — сгусток энергии. Милый сгусток. — Грета Рейнольдс, мать Даниэля, протянула руку и взъерошила волосы Аннабель. — Мы играли в прятки, строили город с куклами Барби, испекли кучу шоколадного печенья и рисовали.

Даниэль поднял Аннабель чуть выше:

— Это правда?

Аннабель кивнула:

— Угу.

— Похоже, у вас был веселый день.

— Да уж. Теперь мне нужно проверить ужин в духовке. — Грета погладила плечо Даниэля, а затем отправилась на кухню, чтобы присмотреть за курицей с овощами.

— Вот, папа. — Аннабель схватила его за руку и потащила к игрушечному кухонному столу. — Приходи ко мне на чай.

Он сдержал стон. Очередное чаепитие. На круглом столе из клена стоял пластиковый чайный сервиз. На двух стульях из четырех сидели плюшевый медведь Бу-Бу и большой розовый кролик, имени которого Даниэль не мог вспомнить. Прежде чем он успел отказаться, Аннабель подтолкнула его вперед.

Он потянулся за пластиковым бокальчиком, но малышка его остановила:

— Нет, папа. Ты должен надеть вот это. — Она набросила ему на шею пушистый ярко-розовый шарф.

Он посмотрел на нее с сомнением:

— Я должен это носить?

Аннабель выпятила нижнюю губу.

— Папа, это же чаепитие, — заявила она так, словно этим можно было все объяснить.

Он принимал участие в бизнес-ланчах в пятизвездочных ресторанах, брал интервью у высокопоставленных гостей, приглашал известных людей на торжественные ужины. Почему же ему так хочется сбежать куда глаза глядят, когда дочь приглашает его на чаепитие? Дело в том, что рассудительный Даниэль не любил притворяться и заниматься глупостями. Он сдвинул розовый шарф в сторону.

— Ну почему бы тебе просто не угостить меня чаем, Белл?

Она притворилась, что разливает чай в крошечные чашки:

— Вот, папа.

Он взял чашку и наклонил ее набок:

— Там нет чая.

— Папа, ну притворись. — Аннабель снова разочарованно вздохнула, потом взяла чашку, оттопырив мизинец, и стала наслаждаться воображаемым напитком. — Видишь?

— Извини, дорогая, я не гожусь для этого.

— Нет, ты не годишься, — пробормотала Аннабель, повернулась к плюшевому медведю и стала поить его.

Даниэлю было легче взять интервью у президента Соединенных Штатов, чем сидеть и делать вид, что пьет чай. Когда стало ясно, что Аннабель не собирается его упрашивать, Даниэль встал, чувствуя себя крайне разочарованным.

— Ну, думаю, бабушке нужна моя помощь.

Даниэль подошел к кухонному столу и стал нарезать хлеб. Через секунду он почувствовал, как мать положила руку ему на плечо. Затем Грета повернулась и посмотрела на Аннабель:

— Дорогая, мне кажется, ты забыла пригласить на чаепитие Уитни. Бьюсь об заклад, ей сейчас так одиноко.

— О, Уитни! Ты права, бабушка! — Аннабель вскочила и побежала по коридору.

Даниэль упрекнул себя. Он даже не заметил, что любимой игрушки дочери нет в комнате.

Он снова не уделил внимание деталям. Его работа напрямую зависела от деталей, и Даниэль не мог поверить, что не в состоянии применить свои познания в личной жизни.

— Скоро станет проще, — сказала Грета, будто прочитав его мысли.

Он вздохнул:

— Я надеюсь. Спасибо, мама. — Он взглянул на Грету, которая выглядела так, словно вот-вот упадет от усталости. Но, увидев ее снисходительную улыбку, он понял, что она наслаждается каждой минутой общения с энергичной Аннабель. — За все.

— Всегда к твоим услугам.

Он положил нож в раковину, а затем отошел в сторону, пока его мать хлопотала у плиты.

— Как она? — спросил Даниэль.

— Хорошо. — Грета перестала помешивать содержимое кастрюли. — Не думаю, что она до конца понимает, что вы переехали на новое место. Для нее это всего лишь длительный визит к бабушке.

— Надеюсь, в конце концов она успокоится. Ей пришлось нелегко. — Даниэль подумал о переменах в жизни дочери, произошедших в прошлом году.

Он надеялся, что теперь все наладится. Девочке нужны стабильность, уютный дом, двор для игр и, черт побери, щенок. Он рассчитывал, что в Уинтер-Хейвене ему удастся сделать такую же хорошую карьеру, как в Нью-Йорке.

Его мать, догадавшись о размышлениях сына, снова положила руку ему на плечо:

— Ты молодец, Даниэль. С ней все будет в порядке.

Он вздохнул, наблюдая, как Аннабель несется через кухню. Розовое платье развевалось, как облако. Она выглядела такой невинной, беззаботной и счастливой, чего не было очень долго. Общение со снисходительной бабушкой пошло девочке на пользу. Тем не менее Даниэль знал, что, как только он и Аннабель начнут жить вдвоем, ему придется нелегко.

— Надеюсь, — произнес он.

— Я уверена. — Грета снова похлопала его по плечу. — Я вырастила двоих детей, поэтому могу считаться экспертом.

Он сжал руку матери. Грета оказала ему огромную поддержку в прошлом году. Она прилетела в Нью-Йорк и провела там несколько недель, пока Даниэль занимался похоронами жены и старался понять, как ему жить дальше. Он снова и снова прокручивал в мозгу слова Сары, сказанные за несколько месяцев до ее смерти о том, что их брак рушится.

Ладно, у него не получилось стать примерным мужем, но он постарается стать хорошим отцом. Если бы он продолжал работать в Нью-Йорке, то ему пришлось бы оставлять дочь с няней с девяти утра до пяти вечера. Этого он не хотел, поэтому и переехал в другой город, где устроился репортером в развлекательное шоу. Его отец, вероятно, перевернулся бы в гробу, узнав, что Даниэль работает в подобной телевизионной программе. Но Даниэль должен был думать прежде всего о дочери.

А уж о повторной женитьбе нечего и заикаться. Не сейчас. Возможно, позже.

— Аннабель, думаю, твой папа хочет попробовать печенье, которое мы с тобой сегодня испекли. — Грета посмотрела на Даниэля.

— Да, я бы попробовал. — Слава богу, мать напомнила ему о том, что они пекли печенье.

— Можно мне два? — спросила Аннабель, протянув руку к остывающему лакомству. — Одно для меня и одно для папы?

Грета кивнула, и малышка взяла печенье.

— Вот, папа. — Аннабель протянула ему бесформенный кусок запеченного теста. — Я сама сделала.

— Вкусно, наверное. — Он с трудом откусил твердое печенье. Аннабель просияла, гордясь тем, что собственноручно приготовила десерт.

Девочка погрозила отцу пальцем:

— Только одно, папа, потому что сначала мы должны поужинать.

Он кивнул с серьезным видом:

— Хорошо, детка.

— Я хотела бы угостить маму, — вдруг произнесла девочка.

Ее тихие слова разбили сердце Даниэля. Аннабель с трудом переживала потерю матери.

— Я больше не хочу есть. — На ее голубые глаза навернулись слезы, она выронила печенье из рук.

— У меня идея. — Грета присела на корточки, чтобы ее лицо было на одном уровне с лицом внучки. — Почему бы нам не положить печенье рядом с фотографией твоей мамы? Она смотрит на нас с неба и видит, что ты приготовила.

— Она обрадуется?

— Конечно, милая. — Грета взяла малышку за руку и подвела к фотографии с улыбающейся Сарой.

Она приподняла девочку, и та положила печенье рядом со снимком. Затем Грета прижала Аннабель к себе. Девочка обхватила бабушку за шею. Решимость Даниэля сблизиться с дочерью удвоилась.

Выполнив свою миссию, малышка побежала играть в гостиную, а Даниэль снова остался наедине с матерью. Как только Аннабель оказалась вне пределов слышимости, Грета указала сыну на стул у кухонного стола. Тот сел, пока мать проверяла кипящее содержимое кастрюли.

— Как прошла твоя первая неделя на новой работе?

— Ну, я подготовил пробный выпуск. Если начальству понравятся мои истории для шоу, то я получу постоянную работу. Ненавижу неопределенность. Я хочу, чтобы все поскорее наладилось и появилась стабильность. Она нужна не только мне, но и Белл.

— Ты отличный журналист, — сказала Грета. — Как и твой отец.

Отец Даниэля был легендарным репортером, удостоенным Пулитцеровской премии. Дед Даниэля тоже был репортером. Возможно, в древние времена кто-то из рода Рейнольдсов уже делал репортажи, размещая информацию на стенах пещер.

— Я был отличным журналистом, мама, пока все не покатилось под откос. — Он подумал о премиях и наградах, которые когда-то получал.

— Никто не может тебя ни в чем обвинять. Ты пережил ужасный год…

— Самое главное — рейтинги, мама. Мои личные проблемы никого не волнуют. Если рейтинг идет вверх, значит, карьера будет успешной.

Грета прикусила нижнюю губу, будто сдерживая желание что-то сказать.

— Над какими сюжетами ты сейчас работаешь? — спросила она.

— Есть одна супружеская пара. Они женаты шестьдесят три года и до сих пор ходят на танцплощадку каждую пятницу. Есть сюжет о собаке, которая заботилась о помете котят, когда их мать умерла.

— Ах, ну это интересно, — произнесла Грета, хотя ее тон говорил об обратном.

— И… — он улыбнулся, решив сообщить самое приятное в последнюю очередь, — …есть настоящая принцесса. Или, по крайней мере, она так о себе говорит.

— Принцесса? Подожди, это не та, что в Бостоне? Я не помню ее имени, но видела ее в новостях по государственному каналу.

— Нет, не та. Я говорю о ее сестре. Она работает в центре города в винном магазине. Она утверждает, что приходится младшей сестрой королеве Учелли.

— И ты думаешь, она лжет?

— Ну, ее слова никому не удастся опровергнуть. Но мне кажется странным, что принцесса Кэрри работает в магазинчике в маленьком городке на Среднем Западе во время туристического сезона.

Он подумал о девушке, с которой сегодня познакомился. Она совсем не выглядела по-королевски. Ее длинные темные волосы были затянуты в хвост, на ней была простая футболка, говорила она по-английски почти без акцента. Она отлично разбиралась в вине, словно проработала на винограднике или в винном магазине много лет. Это неподходящая работа для принцессы. Обычно королевские особы становятся чиновниками, юристами или экономистами. Но никак не виноделами.

— Может, она любит спокойную жизнь. В здешнем городке тишь да благодать. — Его мать рассмеялась.

Кэрри отличалась неброской, естественной красотой. Она относилась к тому типу женщин, которые выглядят лучше без косметики. Она заинтересовала Даниэля, но он не знал наверняка, испытывает ли только профессиональное любопытство или что-то еще.

В любом случае у него предостаточно собственных проблем.

— Учелли… Учелли. — Грета на секунду задумалась. — Ты знаешь, лет двадцать назад по городу ходили слухи… Сюда приезжала одна женщина, она жила в коттедже у озера. После ее отъезда кто-то, увидев по телевизору королеву Учелли, сказал, что она похожа на нее. — Грета пожала плечами. — Скорее всего, это вранье. Ты ведь знаешь, как людям нравится думать, что они смогут увидеть Микки-Мауса живьем.

Даниэль усмехнулся:

— Я знаю.

— Но если история о королеве правдива, то, возможно, ее дочь просто пошла по ее стопам.

— Возможно. Я мало знаю о принцессах, — сказал Даниэль. — Но она совсем не похожа на особу королевских кровей.

— Ну, это маркетинговый трюк. Или… — Грета коснулась плеча сына. — Ты слишком устал, чтобы увидеть истину.

— Не важно, — ответил Даниэль. — В любом случае я выведаю правду. У меня ощущение, что репортаж о принцессе поможет мне сделать карьеру в этом городе.

Кэрри потерла шею, потом потянула спину и повела плечами. В магазине сегодня было очень много посетителей.

Повесив на дверь табличку «Закрыто», она вздохнула с облегчением, радуясь тому, что репортер к ней больше не заглядывал.

— Думаю, нам придется нанять помощника, — сказала Фейт и занесла рекламный стенд внутрь. — У магазина еще никогда не было столько клиентов. — Она похлопала Кэрри на спине: — И все благодаря тому, что здесь принцесса.

— Рада помочь.

— Продолжай помогать. — Фейт надела ветровку и взяла сумочку. — До понедельника.

— Почему до понедельника?

— По воскресеньям мы не работаем. А это значит, у тебя, подружка, будет выходной. — Она протяжно выдохнула. — И к счастью, у меня тоже.

Через несколько минут Фейт и Кэрри заперли магазин и разошлись в разные стороны.

По дороге к дому у озера Кэрри заметила вывеску библиотеки Уинтер-Хейвена. Мягкий золотистый свет струился из окон небольшого кирпичного здания, привлекая ее, словно маяк.

Кэрри не помнила, когда в последний раз имела возможность прочитать книгу от начала до конца, чтобы ее не прерывали. Остановив автомобиль, она вошла в здание и вдохнула немного затхлый и пыльный книжный запах. Она ненавидела школы-интернаты и скучные уроки, бесконечные правила, но ей всегда нравились библиотеки.

Прямо сейчас ей нужна хорошая книга. Она будет читать ее в тишине, попивать горячий чай и время от времени прислушиваться к журчанию воды.

Почти сразу Кэрри поняла, что по ошибке вошла в детское отделение. Она уже повернулась к выходу, когда услышала знакомый тихий баритон:

— Еще одна книга, Белл. Потом нам нужно возвращаться домой.

— Папа, я хочу сказку про принцессу.

Он вздохнул:

— Как насчет истории о детстве Джорджа Вашингтона?

Девочка вздохнула:

— Нет. Я не хочу эту историю, она скучная. Прочти мне сказку про принцессу.

Кэрри усмехнулась. Девочка была такой же упрямой, какой когда-то была Кэрри. Сделав пару шагов вперед, она заглянула за полку. Сначала Кэрри увидела девочку, чьи светлые кудри разметались по плечам. Она была в гофрированном бело-розовом платье и блестящих туфельках на крошечном каблучке. Упершись кулачками в бока, она свирепо смотрела на мужчину перед собой.

Кэрри сажала рот рукой, увидев раздраженного Даниэля Рейнольдса. Она поспешно отступила, но он все-таки успел ее заметить.

— Аннабель… — Голос Даниэля стих, когда он поднял глаза на Кэрри.

— Я… Извините, — пробормотала Кэрри. С каких пор она стала запинаться? — Я… ну… зашла сюда по ошибке. Я не ожидала увидеть… ну, встретить вас здесь.

Он смотрел на нее в упор:

— Я тоже не ожидал вас здесь увидеть.

— Не буду вам мешать.

— Это она! — раздался голос за спиной Кэрри. Обернувшись, она увидела одну из своих клиенток. Женщина шагнула вперед, дергая за руку мужа. — Вы принцесса, да? Из винного магазина?

Кэрри кивнула и сдержала улыбку. Женщина дернула мужа за руку:

— Я же говорила тебе, что она в Уинтер-Хейвене.

Принцесса собственной персоной.

Маленькая девочка, стоящая рядом с Даниэлем, подняла на Кэрри голубые глаза и с любопытством на нее посмотрела:

— Вы принцесса? Настоящая?

Кэрри слегка к ней наклонилась:

— Настоящая.

Малышка округлила рот, потом недоверчиво оглядела Кэрри:

— Где ваша корона?

— Дома, в Учелли.

— Разве принцессы не должны носить корону, чтобы все видели, что они особенные?

— Принцессы и без короны особенные. — Кэрри улыбнулась девочке, затем повернулась к клиентке. — Очень приятно видеть вас снова.

— Мне тоже. — Женщина просияла. — Мы приезжаем отдыхать в Уинтер-Хейвен каждое лето уже на протяжении двадцати лет. Я хотела сказать, что видела вашу маму много лет назад.

— Видели?

— Угу. Она притворялась обычной туристкой, но мы сразу обо всем догадались, да? — Она ткнула локтем в бок своего мужа, который кивнул в ответ. — Ей здесь нравилось.

— Да, нравилось, — согласилась Кэрри.

Женщина хмыкнула и подмигнула:

— Вы тоже решили развлечься?

Она улыбнулась:

— Возможно.

Они еще немного поболтали, а потом женщина и ее муж ушли.

— Ну хорошо, — произнес Даниэль после того, как пара покинула детскую секцию. — Кажется, ваш титул помогает вам продать побольше продукции.

Кэрри рассердилась:

— Я не ради этого представляюсь людям.

Он выгнул бровь:

— Нет?

— Конечно нет. — Она свирепо на него посмотрела. — Вы всегда видите в людях только худшее?

— Почему вы так решили?

— Потому что вы, репортеры, — пресыщенные и ожесточенные негодяи, которые всех пытаются уличить во лжи.

Его лицо посуровело, и Кэрри поняла, что задела Даниэля за живое.

— Ну, возможно, если бы люди не лгали постоянно, мы, репортеры, не были бы столь пресыщенными, — резко сказал он.

— Я не…

— Вот, читай. — Девочка сунула между ними книгу. Затем приблизилась к отцу и понизила голос:

— Папа, не надо ссориться с принцессой.

Выражение лица Даниэля смягчилось. Он взял книгу из рук дочери:

— Ты права, Белл.

Девочка просияла, потом повернулась к Кэрри и протянула ей руку:

— Меня зовут Аннабель. Я не принцесса, но очень хочу быть принцессой.

Кэрри рассмеялась и пожала мягкие и нежные пальчики:

— Я Карлита Сантаро, но ты можешь называть меня Кэрри.

— Принцесса Кэрри. — Аннабель взглянула на новую знакомую, широко улыбаясь. — Мне нравится это имя.

— Мне тоже. — Кэрри посмотрела на Даниэля. Ей вдруг захотелось получше узнать мужчину, который с такой любовью относился к своей дочери. Однако голос разума приказывал ей держаться от него подальше. — Я должна идти.

— Не уходите, — попросила малышка. — Потому что папа будет читать, а он очень хорошо читает.

— О, я не думаю, что должна…

Но девочка уже схватила Кэрри за руку и потянула в направлении Даниэля:

— Вы сядете там, а я тут. Папа, — девочка остановилась перед отцом, упершись кулачком в бедро и строго на него посмотрев, — ты можешь начинать.

Даниэль улыбнулся и виновато взглянул на Кэрри:

— Извините. Аннабель бывает… упрямой.

— Папа! Я не упрямая. Я хорошая.

— Да, Белл, ты хорошая. Самая лучшая маленькая девочка в мире, — согласился он.

Малышка просияла.

Кэрри удивилась мягкости и доброте Даниэля Рейнольдса, но это никак не повлияет на ее решение отказаться от интервью.

— Давайте. — Аннабель снова дернула Кэрри за руку. — Садитесь, и папа будет читать. Таковы… — Она посмотрела на отца, не в состоянии вспомнить слово.

— Правила, — произнес Даниэль, затем пожал плечами и снова улыбнулся. — Извините, но это так.

Кэрри хотела уйти, но улыбка Даниэля ее остановила. Сдавшись, она уселась на скамейку рядом. Аннабель расположилась с противоположной стороны и оперлась подбородком на ладони.

— Читай, папа! — приказала малышка.

Он приподнял бровь.

— Пожалуйста, — добавила она.

— Хорошо. — Даниэль посмотрел на обложку книги, затем бросил взгляд на Кэрри. — Белл выбрала сказку «Принцесса на горошине». Это история о девушке, которую подозревали в том, что она ненастоящая принцесса.

— Я люблю эту сказку, — пояснила Аннабель, совершенно не обращая внимания на двусмысленный разговор взрослых. — Потому что она о принцессе. Я люблю принцесс.

— Тогда вы просто обязаны ее прочесть, — обратилась к Даниэлю Кэрри.

— Я тоже так думаю. Нужно обновить сюжет. — Он откинулся на спинку, а малышка, свернувшись калачиком, положила белокурую головку ему на грудь, чтобы было удобнее рассматривать картинки.

Увидев отца и дочь вместе, Кэрри с трудом сдержала нахлынувшие чувства. В тех редких случаях, когда ее мать бывала дома по вечерам, она читала дочерям перед сном сказку, иногда две.

— «Потом она взяла двадцать тюфяков и положила их на горошину, — Даниэль читал тихим и таинственным голосом, — а сверху двадцать пуховых одеял».

— Двадцать? — переспросила Аннабель и стала загибать пальцы, считая. — Это много.

— Много в самом деле, — согласился Даниэль и перевернул страницу. — «На тюфяках и одеялах принцесса должна была лежать всю ночь. Утром ее спросили, как ей спалось». — Он умолк, потом обратился к дочери: — Как по-твоему, детка? Она была принцессой или самозванкой?

— Что такое званка?

— Самозванец — это человек, который притворяется тем, кем не является на самом деле. — Он закрыл книгу и взглянул на Кэрри, вопросительно приподняв бровь. — Вы согласны, мисс Сантаро?

— Я думаю, многие люди притворяются не тем, кем являются на самом деле.

— Вы правы, — сказал он. Их взгляды встретились, и на мгновение Кэрри показалось, что напряжение в их отношениях ослабло.

— Папа, читай. Я хочу узнать, жила ли принцесса долго и счастливо. И принцесса Кэрри хочет, чтобы ты читал.

Даниэль посмотрел на Кэрри и усмехнулся. Уж не флиртует ли он с ней? Или просто притворяется ради дочери?

— Ну, принцесса Кэрри? Вы хотите знать конец?

Она махнула рукой на книгу:

— Пожалуйста, мистер Рейнольдс. Я умираю от нетерпения.

Их взгляды встретились, и у Кэрри екнуло сердце.

— Я тоже, — ответил он, открыл книгу и продолжил читать.