Ложные ценности, или Мое сердце в группе риска

Юлия Шилова, 2013

Анна работала в экзотическом салоне, жила с подругой на съемной квартире и мечтала о красивой обеспеченной жизни. Неожиданно от богатой клиентки Анна получает заманчивое предложение – она должна соблазнить мужа дамы, и таким образом та станет свободной и получит при разводе кучу денег. Обещанные три тысячи долларов вскружили бедняжке голову, и она согласилась на это сомнительное мероприятие. Анюта даже в страшном сне представить себе не могла, во что обернется это, на первый взгляд, забавное приключение… Ранее книга издавалась под названием «Охота на мужа, или Заговор проказниц».

Глава 5

Буквально через полчаса приехал следователь и с нас стали снимать показания. Я чувствовала себя ужасно разбитой и неимоверно подавленной. Денис тоже выглядел паршиво. Лицо у него словно окаменело, напряглось, появились глубокие морщины, на которые я не обращала внимание раньше. Я смотрела то на следователя, то на Дениса, который и в самом деле остался жив только по счастливой случайности.

Они были такие разные… Следователь, разминавший дешевую сигарету, и Денис, куривший дорогой табак. В глазах следователя читалось чисто профессиональное любопытство, лишенное всякого сочувствия. Следователь взял чистый бланк протокола и переключился на мою персону. Я глубоко вдохнула и нервно застучала пальцами по столу.

— Ваше имя, фамилия… Место работы… — словно в тумане доносилось до моих ушей.

Место работы… Мне бы совсем не хотелось, чтобы Денис знал о моем месте работы. Это никак не входило в мои планы. Никаким боком. Можно, конечно, соврать, но следователю не составит никакого труда проверить мои слова.

— Место работы… Вы что, не работаете? — никак не сдавался настырный следователь.

— Работаю.

— Где?

— Я занимаюсь бикини-дизайном.

— Конкретно — ваши место работы и должность. Что я, по-вашему, должен в протокол записывать? Какой еще бикини-дизайн?

— Я работаю в салоне интимных стрижек, — чуть вызывающе сказала я.

— Где?

— В салоне интимных стрижек.

— Так и писать?

— Ну а что тут такого?

— Салон, что, прямо так и называется?

— Так и называется. — Я собрала остатки самообладания.

— Кем?

— Модельером.

Денис бросил на меня подозрительный взгляд. Я сделала вид, что ничего не заметила, и непринужденно положила ногу на ногу.

— Платят хорошо, наверное, в этом салоне, если вы такой дорогой клуб посещаете? — с издевкой спросил уже порядком поднадоевший следователь.

— Сколько платят — всё мое. Я сама никогда чужие деньги не считаю и вам не советую.

— Это я так, из любопытства спросил…

— Вы бы свое любопытство утоляли в другом месте, а не при исполнении. Задавайте вопросы по существу, — резко перебила я следователя, решив, что Светка сделала бы на моем месте то же самое.

— Вопрос по существу. Вы член клуба?

— Нет. Я прошла по гостевой карте. Чтобы стать членом клуба, нужно сначала с ним ознакомиться.

Следователь поправил очки и пристально посмотрел мне в глаза. Видимо, правду говорят, что любое общение с ментами вызывает довольно странный и крайне неприятный осадок. Светка говорила мне, что от них желательно держаться подальше, ведь любое показание или действие никогда не пойдет тебе на пользу и всегда обернется против тебя.

— Боже мой, и каких только контор сейчас в Москве не развелось, — кряхтел следователь, заполняя протокол. — Это же уму непостижимо. Даже салон интимных стрижек открылся. Дурят нашего брата как хотят. Ладно, на голове, ну а там-то что стричь?

— Вы просто как ребенок, — как можно более хладнокровно ответила я.

— А что там чесать-то?! Мудя, что ли?! — противно заржал следователь.

— В человеке всё должно быть прекрасно…

— Ну дожили! Уже там наводить марафет начали… Ни стыда ни совести.

— Это почему же — ни стыда? У цивилизованного человека там тоже должен быть порядок.

— Да я до седых волос дожил и никогда свое хозяйство напоказ не выставлял! Мы без этого обходились и ничего, нормально.

— Очень жаль, — съехидничала я. — За своим хозяйством нужно следить в первую очередь.

— Но не стоит делать из половых органов культ.

— Ну это зависит от того, насколько трепетно вы к ним относитесь.

— Что, и мужики приходят тоже?!

— Приходят, и очень много.

— Педики, что ли?!

— Не интересовалась. Наш салон посещают люди самых различных ориентаций.

— Что, и я могу прийти? И ты меня там причешешь?

Следователь прищурился так похотливо, что мне захотелось влепить ему пощечину.

— Во-первых, я с вами на «ты» не переходила. Во-вторых, посещение нашего салона довольно дорогое удовольствие. Боюсь, что у вас просто не хватит денег. Если у человека не ухожены волосы на голове, то он вряд ли будет ухаживать за тем, что ниже. В-третьих, моя работа ничем не хуже вашей. Каждый делает свое дело профессионально. И, в-четвертых, я уже предупреждала, чтобы вы задавали вопросы только по существу. Я пришла сюда не за жизнь с вами толковать, а для того, чтобы дать показания. Будьте добры, задавайте вопросы — у меня нет времени.

— Тем не менее до убийства у вас оно было…

— До убийства я заплатила за это свободное время ровно пятьдесят долларов, — резко ответила я и всем своим видом дала понять следователю, что разговор окончен.

Я вкратце рассказала, что видела, сидя в джакузи, и отвечала на малоприятные вопросы следователя. Я старалась быть спокойной и не показывать жуткую ненависть к совершенно незнакомому, но такому гадкому человеку. Наверное, такая нелюбовь к милицейской братии возникла у меня с тех самых пор, как однажды какой-то подонок напал на меня в лифте, жестоко избил и отобрал драгоценности. Именно тогда я в первый раз столкнулась с сотрудниками районного отделения милиции.

Я вспоминаю те страшные дни с ужасом, я зализывала окровавленные раны и давала показания, смешивая стоны с громкими рыданиями. Как и полагается в таких случаях, завели уголовное дело, которое не дало никакого результата. А затем меня вызвали в отделение и под давлением заставили переписать заявление по своему, более выгодному сценарию. Мол, никто меня не избивал и ничего не забирал, я просто поссорилась со своим парнем и никаких претензий ни к кому не имею. Мол, у них и так висяков хватает. Внешне все выглядело вполне благопристойно, только на душе было как-то гадко и муторно.

В то время я чувствовала себя не самым лучшим образом и не стала испытывать свою психику на прочность, сдалась без боя. Написала под диктовку следователя новое заявление и тем самым поставила жирную точку на своем деле. Так сказать, позаботилась о чести и достоинстве районного отделения, которое, в свою очередь, плевало на честь тех несчастных людей, которые злой волею судьбы попали в лапы преступников.

После этого случая ко мне в дом на чашечку кофе повадился молодой хамоватый оперативник с довольно недвусмысленными предложениями. В один из таких визитов он предложил мне массаж и повалил на пол, осыпая поцелуями. Я едва выперла его из квартиры, в очередной раз решив, что в нашу милицию идут те, кто жаждет испытать хоть какую-то власть над человеком, потому что, как правило, в жизни они имеют самый что ни на есть настоящий комплекс неполноценности. Этот оперативник до сих пор стоит у меня перед глазами. Наглый, самоуверенный, упивающийся своей небольшой, но все же властью…

Вот и уважай после этого милицию… Вместо того чтобы раскрыть преступление, менты так и норовят в постель затащить.

Чуть позже мы вместе с Денисом вышли в холл и устроились в кожаных креслах. Сотрудники милиции попросили нас задержаться ровно на двадцать минут для того, чтобы подписать какие-то важные бумаги. Я приложила руку ко лбу — голова просто разламывалась. Я была выжата как лимон. Денис старался не смотреть в мою сторону и, подперев рукой подбородок, усиленно о чем-то думал.

— Господи, господи… — тихо забормотала я, чувствуя, что у меня в любой момент может начаться истерика.

Я никак не могла понять, какого черта моя жизнь подкидывает все новые и новые испытания? Мало того, что я одинока, как собака, так я еще попадаю в такие передряги, из которых вылезти практически невозможно. И почему у меня все наперекосяк?! Все мои бывшие одноклассницы уже давным-давно повыходили замуж, поразводились, растят детей и мало-помалу налаживают свой быт. И только у меня всё не как у людей, всё не по-человечески. Откуда в моем доме труп?! Зачем я связалась с сумасшедшей дамочкой по имени Лида и поддалась на дурацкие уговоры совратить ее супруга?

Я почувствовала, как по щекам потекли слезинки, которые я не могла сдержать. Мне неудержимо захотелось сунуть уставшую голову под струю холодной воды и хоть ненадолго свободно вздохнуть.

— Ты что, плачешь, что ли? — посмотрел на меня не менее усталый Денис.

— Нет.

— Я же вижу, что плачешь.

Я моментально вытерла слезы и покачала головой.

— Тебе показалось. Я в полном порядке.

— Я бы этого не сказал. Ты перепугалась?

— Есть немного.

— Жалко Виталика. Хороший был парень. Самое главное, преданный. Жизнь страшно любил, только успел он совсем немного. Я ему хорошо платил. У него же ребенок совсем маленький. Да и жена постоянно болеет. Он, когда зарплату получал, частенько смеялся, что эти деньги гробовые. Мол, на гроб. Так оно и получилось…

— А где он сейчас?

— Труповозка увезла. Был человек и нет человека.

— А жене сообщили?

— Нет. Понимаешь, по телефону такие вещи нельзя говорить.

— Почему?

— Потому что это слишком жестоко. Нужно это сказать с глазу на глаз, только я не представляю, как я его жене в глаза посмотрю. Ты мне поможешь?

— Я?!

— Ну да. Ты же женщина. У тебя свой подход должен быть.

— Я не смогу, — замотала я головой. — У меня не получится.

— Я тебя очень прошу. Мне одному будет это сделать очень тяжело.

— Так пусть милиция позвонит. Им не привыкать.

— Я должен сделать это сам. В конце концов, Виталик на меня работал и из-за меня погиб.

Нам вынесли кучу бумаг, чтобы мы поставили на них свои подписи. Денис слегка покосился на меня и спросил:

— А ты что, и вправду работаешь в салоне?

— А что тут странного?

— Ну, не знаю…

— Работа как работа.

— У меня еще не было таких знакомых.

— Так это плохо или хорошо? — У меня от злости затряслась нижняя губа.

— Я не знаю… Таких салонов в Москве много?

— Официальный только один. Остальные кустарные, на квартирах.

— Получается, что ты мою жену знаешь.

— А при чем тут твоя жена? — опешила я.

— При том, что она на этих интимных стрижках помешана. У нее сдвиг по фазе. Ее хлебом не корми, дай там что-нибудь этакое выстричь. Ее Лидой зовут.

— Думаешь, я всех клиентов по именам знаю?

— Да она постоянная клиентка.

— У меня все клиенты постоянные. Это как наркотик. Один раз подстриг, потом всю жизнь стригутся.

Я говорила довольно уверенно, но чувствовала, что в любой момент могу сорваться.

— Ты не можешь мою жену не знать, — никак не сдавался Денис. — Она у тебя раз сто была. Ну, вспомни. Такая яркая, эффектная женщина.

Отодвинув подписанные бумаги, я метнула на Дениса злющий взгляд и прошипела:

— Жена, говоришь, у тебя эффектная… Яркая… Так какого тогда ты ко мне клеишься?! Кобелина хренов!

Поняв, что все, что было нужно нашей доблестной милиции, она уже получила, а посему в этом клубе меня больше ничего не держит, я вскочила и бросилась к двери. Я никого и ничего не замечала вокруг и даже не слышала, что кричали мне вслед.

Огни, перепуганные люди, дорогие машины… Тихая улица… В глубине души я понимала, что совершаю большую глупость. Надо было остаться, потому что это всего лишь сделка. Обычная сделка, и ничего больше. А Денис — мой клиент, которого я должна обслужить и получить за это честно заработанные денежки. Но странно, мной уже не руководил только расчет, меня обуяли странные и противоречивые чувства, перемешанные, как ни странно, с ревностью.

Господи, но я же давала себе зарок! Никогда и никаких чувств — чувства нас унижают, втаптывают в грязь, обезоруживают, делают беззащитными. Потому что люди, к которым мы начинаем что-то чувствовать, становятся хозяевами положения и начинают жестоко играть на этих чувствах. Говорят, что без чувств нельзя жить, что мы дышим только тогда, когда любим. Ерунда, так говорят только для успокоения и для оправдания собственного бессилия. Чувства отнимают последние силы… Что такое любовь? Это болезнь души и сердца. А это плохо. Это очень плохо. Так можно подорвать здоровье. Мне нужно здоровое сердце и такая же здоровая душа. Нужно быть расчетливой… холодной и спокойной… — проносилось в моей голове. — Нужно быть стервой, потому что мужики любят стерв. И чем баба стервознее, тем больше ее любят.

— Анька, постой! — услышала я.

Я не остановилась. Я побежала еще быстрее на каблуках, размахивая дамской сумочкой. Я боялась остановиться. Когда-то, в детстве, я занималась спортом и знала, что если собьется дыхание, то восстановить его будет довольно трудно. Мне показалось, что за спиной послышался топот ног, но затем он исчез. А может, и в самом деле все это только показалось?

Бег всегда был моим любимым видом спорта.

Я бегала на длинные дистанции, завоевывала призы и всегда правильно рассчитывала свои силы. Мои одноклассники сбивались с ритма, хватались за бока, сходили с дорожки, бледнели, задыхались, просили воды и злобно смотрели мне вслед…

А я бежала… Тихо, спокойно, размеренно… Я никогда не держалась за бок. Я знала, где нужно немножко убавить набранную скорость, а где, наоборот, прибавить обороты. Я участвовала в таких марафонах, которые были не под силу иным профессиональным спортсменам. Я была худая и на вид слабая. Но только на вид. Внутри меня бушевала настоящая буря, переходящая в ураган. Мои тренеры разводили руками, с ужасом смотрели на секундомер и непонимающе пожимали плечами. Они ждали, когда я свалюсь или просто сойду с дистанции. Но я была упорна и прочна, как камень. Я могла бегать сутками, словно во мне батарейки, прочные надежные батарейки, подпитывающие меня энергией.

А мой секрет был прост. Да, наверное, и не было никакого секрета. Я просто хотела быть первой. Вот и всё. Первой во всем, а особенно в спорте. Я подчинила организм своей воле и заставила его работать, как хорошо отлаженные часы.

Бог мой, прошло столько лет, а ничего не изменилось! Я все так же бегу. Только мне уже почти тридцать, но я не думаю, чтобы кто-нибудь смог меня догнать…

Неожиданно мне перегородил дорогу глазастый «мерседес», из которого выскочил Денис.

— Ну ты и шальная бабенка, — присвистнул он и попытался схватить меня за руку. — Ну ты и бегаешь…

— Что тебе надо? — резко спросила я, восстанавливая дыхание.

— Ты что убежала-то?! Ты вообще бежишь как ненормальная.

— Хочу и бегу!

— Да на тебя люди смотрят как на придурочную!

— От придурочного слышу!

— Ну ладно, ты это… Ты извини, если я что-то не то сказал. Я не хотел тебя обидеть. Садись в машину.

— Зачем?!

— Ну зачем нам машина?! Довезу! — взорвался Денис.

— Ты свою женушку вози, а я добегу!

— Нечего рекорды ставить. Не на стадионе. Уже поздно. Давай, не ломайся…

Я попыталась отодвинуть Дениса в сторону, но наши силы были не равны. Тогда мне пришлось его обойти вместе с «мерседесом» и встать в стойку для того, чтобы приготовиться к бегу. В тот момент, когда я смогла это сделать, он схватил меня в охапку и стал запихивать в машину. Я открыла от изумления рот и стала вырываться.

— А ну-ка убери свои грабли! — зашипела я и засопела от возмущения. — Ты что себе позволяешь?!

Я пыталась освободиться, но это оказалось нелегкой задачей.

— Если мой муж увидит, как ты меня лапаешь, он тебе голову свернет!

Денис слегка ослабил хватку и улыбнулся:

— Да нет у тебя никакого мужа…

— А вот и есть!

— Нет у тебя никого.

— Есть!

— Если бы у тебя был муж, ты бы никогда не работала в том салоне, где сейчас работаешь.

— Ерунда! Моему мужу очень нравится моя профессия, и он относится к ней с большим пониманием.

— Ага, как же…

— Да как ты со мной разговариваешь! Я все мужу расскажу!

— Рассказывай.

— И расскажу!

— Давай расскажи все выдуманному мужу. Да ни один бы нормальный мужик не допустил, чтобы его жена чёрте где копалась.

— Что значит «чёрте где»? Обыкновенное человеческое тело. Возьми вот гинекологов…

— Здесь речь идет о женском здоровье, это тебе не мужиков за яйца щупать.

— А я мужиков за яйца не держу!

— А за что ты их держишь? За член, что ли? У них стоит, когда ты им там чешешь?

— Да пошел ты вон, придурок хренов! — заорала я, сорвавшись на истерический визг.

— Ты кончай орать, — не на шутку перепугался Денис. — На нас уже прохожие оборачиваются.

— Вот и пусть оборачиваются. Пусть еще милицию вызовут.

— Только не это. С милицией мы сегодня уже пообщались вдоволь. — Слегка встряхнув за плечи, Денис заглянул мне в глаза и сказал уже более спокойно: — Послушай, ты же знаешь, какой у меня сегодня был тяжелый день. Еще и ты мне нервы треплешь. Я не только охранника потерял, я потерял друга…. Так что сядь спокойно в машину, я тебя довезу. Если ты будешь орать и брыкаться, я приду к тебе в салон стричь свое хозяйство.

— Я тебя стричь не буду, — буркнула я и села в машину.

— Тогда я пожалуюсь твоему начальнику. Как это так: клиент требует привести в порядок причинное место, а модельер отказывает. Нехорошо получается. Если ты в чужом хозяйстве копаешься, то почему бы тебе не покопаться в моем?!

— Прекрати! — Я стукнула по передней панели кулаком и затряслась от злости.

— Прекращаю, — тихо сказал Денис и включил зажигание.

Мы выехали из Большого Кисельного переулка. Денис вздохнул:

— Вот я и остался и без водителя, и без охранника.

— У тебя же одного человека убили, а не двух.

— Виталик за двоих работал. У меня бывший водитель переехал в другой город, я хотел было нового искать, но Виталик уговорил этого не делать. Сказал, что может две должности совмещать совершенно спокойно. Вот он их и совмещал. И все у него хорошо получалось… — Денис предложил: — Аня, давай вместе к его жене заедем? Скажем, что случилось. Я один не могу. А затем я тебя домой отвезу. Это не займет много времени.

— Заедем, — произнесла я решительно.

Домой мне совсем не хотелось, потому что Светка сейчас явно кувыркается с режиссером в кровати, а на лоджии лежит труп. Сидеть наедине с мертвецом мне хотелось меньше всего на свете.

По дороге Денис остановил машину у небольшого цветочного магазина и купил мне розы.

Это был не просто букет, а Букет С Большой Буквы. Мне было даже страшно подумать о том, сколько он может стоить. Он состоял из такого количества цветов, что занял все заднее сиденье машины.

— Что это? — Я понимала, что задаю идиотский вопрос, но ничего не могла с собой поделать.

— Цветочки.

— А зачем так много-то?

— Чего много-то?

— Ну, цветов…

— А ты привыкла получать одну розочку?

— Ничего я не привыкла… Если ты не прекратишь надо мной издеваться, то заберешь свой веник обратно.

— И куда я его дену?

— Подаришь своей супруге.

— Я ей цветов не дарю, — сказал, как отрезал, Денис и тронул машину с места.

Машина неслась по шумному Ленинскому проспекту на вполне допустимой скорости.

— А я заметил, ты нашу милицию не шибко уважаешь…

— Можно подумать, ты ее уважаешь.

— Тоже верно. Только ты, по-моему, ее на дух не переносишь.

— А с чего ее переносить, если там одни гады работают! — все-таки не сдержалась я. — На меня в лифте какой-то наркоман напал. Избил сильно. Серьги чуть было вместе с ушами не отодрал. Мобильный забрал, деньги. Я, можно сказать, чудом жива осталась. Куда в таком случае обращаться? Конечно, в милицию. Вот я и обратилась. А когда обратилась, то увидела, что эти гады плевать на меня хотели. Они только могут на потерпевших давить, чтобы те свои заявления забирали, и дела закрывать. А кому хочется с милицией конфликтовать? Никому. Страна у нас такая. Страна милицейского беспредела. Если ты против ментов пойдешь, то жди больших неприятностей. Пришел господин начальник и для моего же дальнейшего благополучия попросил заявление культурно порвать и дело уголовное прикрыть. Им для Петровки отчетность нужна. У них почти все преступления раскрываются, а мое дело тухлое. Никто этого наркомана не найдет, да и искать не будет. Сейчас людей убивают, и никто убийц не ищет. А здесь радуйся, что жива осталась. Подумаешь, избили и ограбили… Кого нынче этим удивишь? Я стала знакомым звонить, кто попадал в такие переделки, так оказалось, что почти со всеми была та же самая история. Все в один голос говорят, мол, не ты первая и не ты последняя. Забери заявление и не наживай неприятностей. Сейчас менты только так и работают, по-другому не могут. Это что же получается, вместо того, чтобы пострадавшему помогать, они его же и уничтожают. Если ты все же не согласишься и будешь рассуждать о правосудии, то в первый раз тебе объяснят культурно, второй раз пожестче, а в третий остановят для проверки документов, подкинут в карман героин и упекут по статье. Я все с первого раза поняла. Они понятливых любят. Ну, думаю, ладно, забуду все это, как страшный сон, так нет. Оперативник, закрывший мое дело, ко мне клеиться стал. Раз приехал на кофе, второй. Я сначала понять не могла, какого черта он ко мне таскается? И звонить повадился каждый день… Думала, может, у него совесть заговорила и он решил преступника поискать. Да только нет у таких людей совести и не было никогда. Когда он ко мне в последний раз на кофе заехал, то чуть было прямо на кухне не изнасиловал. Чудом отбилась и под предлогом того, что очень сильно куда-то тороплюсь, из квартиры его выперла. К телефону подходить перестала. Думала, может, он закончит звонить, так нет, он стал у моего дома на своей колымаге кругами ездить. Пришлось действовать его же методами. Найти того, кто оказал бы давление на него.

— Ну и что, нашла?

— Нашла. Больше я его не видела и не слышала.

Я слегка дернула плечиком и почувствовала, как Денис взял меня за руку.

— Ты что?

— Ничего. Я вижу, как сильно ты разнервничалась.

— Просто… Я не люблю об этом вспоминать. Ни этого мента, ни это районное отделение милиции…

Остановившись у кирпичной многоэтажки, Денис тяжело вздохнул и тихо сказал:

— Приехали.

А затем… Затем все происходило как в кошмарном сне. Чужая квартира… Молодая, перепуганная женщина… Мирно спящий ребенок… И ужасные слова, которые Денис произнес с таким трудом, что невозможно себе представить:

— Валентина, Виталика убили…

Страшный, пронзительный, душераздирающий крик, от которого остановилось сердце и застыла кровь в жилах… Плачущий ребенок… Любопытные соседи…

Мы уходили медленно, держась за руки, стараясь не смотреть отчаявшейся женщине в глаза. Денис шел, словно в бреду, и шептал:

— Я устрою царские похороны. Я не пожалею никаких денег. Я поставлю ему такой памятник… У него будет самый лучший памятник…

— Да на кой ему теперь памятник? Ты лучше его семье помоги. Живым помощь нужна, а не мертвым.

— Я все сделаю. Я все сделаю, что в моих силах, — кивал Денис.

Мы и сами не поняли, как очутились в ночном баре. Сели за столик, заказали виски со льдом. Без спиртного сейчас было просто нельзя. Спиртное действовало как бальзам на раскаленные нервы. Я пристально смотрела на зажженную свечу, стоящую в красивом кованом подсвечнике, и не могла отвести взгляд в сторону. Я всегда любила смотреть на огонь, потому что в нем было что-то мифическое, далекое и таинственное.

— Может, ты есть хочешь? — спросил Денис.

— Ты что, шутишь?

— Да нет. Серьезно.

— Разве после того, что произошло, может быть аппетит?

— Я тоже сейчас есть не могу. Наверное, только завтра приду в норму.

— Ты кого-нибудь подозреваешь? — Я смотрела то на огонь, то на Дениса и никак не могла остановить свой блуждающий взгляд.

— В чем?

— Ну… Ты подозреваешь кого-нибудь, кто бы мог в тебя стрелять?

— Ума не приложу. На меня никогда раньше никто не покушался.

— А зачем ты тогда с охранником ходишь?

— Да так. Просто… — пожал плечами Денис.

— Просто так с охранниками не ходят.

— Да сейчас все с охраной ходят.

— Так уж и все?! У нас только десять процентов населения новые русские, а остальные девяносто старые. Вас в стране кот наплакал.

— Кого это — нас?

— Ну, тех, у кого бешеные деньги.

— Да в том-то все и дело, что нет у меня бешеных денег. Есть свой бизнес, но он не такой, чтобы жить на широкую ногу. Но у меня все друзья с водителями и охранниками, а я что, хуже других, что ли?

— Получается, это у вас мода такая.

— Что-то вроде того, — как мальчишка, улыбнулся Денис.

В моей сумочке зазвонил мобильный, я облегченно вздохнула — Светка! Хорошо, что у нее хватило ума позвонить. Быстро же она управилась со своим режиссером! Я думала, это затянется у них до утра. Видимо, она тоже не желает проводить свободное время в компании мирно лежащего трупа. Каково же было мое разочарование, когда я увидела, что звонит не Светка, а Лида, жена Дениса.

— Анечка, я на минуту, — проворковала она ангельским голосом. — Я просто хотела узнать, встречалась ли ты с моим благоверным.

— Да, — буквально выдавила я из себя и в упор посмотрела на Дениса.

Денис как-то заметно напрягся, словно пытался уловить суть разговора, и сунул в рот неизменную трубку.

— Моего супруга еще нет, а Сашенька сегодня ушел на день рождения к своей однокурснице, я одна дома. Ты не подумай, что у нас нет с ним общих интересов.

— Я ничего и не думаю.

— Он меня звал с собой. Только я не пошла. Эти девчонки будут меня оглядывать с ног до головы. Сама посуди, зачем мне это нужно. Понимаешь, сейчас молодежь такая жестокая и даже циничная. У нас все как-то проще было…

Я не сомневалась в том, что Лида немного выпила и ей захотелось выговориться, но в данной ситуации я не могла стать ее собеседницей.

— Я тебе попозже позвоню, завтра.

— Ты сейчас занята?

— Да.

— Анечка, ты, главное, не торопись. Я тебе даже больше заплачу, чем обещала. Только соврати его, пожалуйста… Уговори его, чтобы он привез тебя в нашу квартиру…

— Я все поняла. Мы же уже давно обговорили все детали, — резко перебила я Лиду и вновь посмотрела на Дениса.

Денис сидел не шелохнувшись и по-прежнему не сводил с меня глаз.

— Я перезвоню, — повторила я и положила мобильный в сумочку.

— Кто это? — не скрывая любопытства, спросил Денис.

— Моя подруга.

Денис посмотрел на часы и покачал головой.

— Уже так поздно. Это значит, что я тоже могу тебе звонить в такое позднее время?

— Но у тебя же нет номера моего телефона…

— Я жду, что ты мне его дашь. — Денис достал свой мобильный. — Диктуй. Я вбиваю его в адресную книгу.

— Ты всегда такой настырный?

— Иногда.

Продиктовав номер, я вздрогнула. На сей раз зазвонил телефон Дениса. Посмотрев на определитель номера, Денис недовольно поморщился, отключил телефон и сунул в карман пиджака.

— Решил не отвечать?

— Да.

— Ты не отвечаешь на поздние звонки?

— Нет, не отвечаю.

— Значит, если я позвоню в поздний час, ты не ответишь на мой звонок?

— На твой отвечу. Я не отвечаю только на поздние звонки своей жены.

— Понятно, — вздохнула я и вбила телефон Дениса в свою адресную книгу.

Допив виски, Денис встал и подал мне руку.

— Я обещал отвезти тебя домой.

— Я поймаю такси. Ты выпил.

— Ну и что. Подумаешь, выпил… Я с гаишниками общий язык моментально нахожу.

— Язык денег?

— Точно, а откуда ты знаешь?

— Да это же все знают.

— В конце концов, в меня не каждый день стреляют…

Денис взял меня за руку и повел к выходу.