Печать судьбы

Шеннон Майер, 2022

Моего друга похитили оборотни, меня схватили перекупщики и отправили на территории Альфа, где продали вампирам. Ох, не так я планировала провести эту неделю! По правде говоря, я планировала только оказаться на территориях Альфа. Когда я попалась перекупщикам, я надеялась, что меня отвезут к оборотням, где я смогу спасти Джордана. Как бы не так. Вместо этого меня отдали кровопийцам! Они заставили меня вырядиться в дурацкий корсет, словно я одна из героинь сериала «Бриджертоны». И все для того, чтобы я приняла участие в Жатве, где мы должны удивлять особ королевских кровей. Это что, шоу «Холостяк» в атмосфере девятнадцатого века? Да еще и «Игра в кальмара» в придачу? Однако моя цель – не просто выжить. Мне нужно сбежать от неизбежного, найти путь на территорию оборотней и вернуть Джордана. Вооруженная лишь суперострой шпилькой, своим сомнительным обаянием и иррациональным оптимизмом, я готова приступить к исполнению плана. Вот только взгляд генерала армии вампиров заставляет меня задуматься: может мне стоит остаться? Парочка укусов мне уже точно не повредит…

5

Доминик

Я ненавидел эти ужины с жаром тысячи пылающих солнц. В слишком тесной кожаной тунике и мягких штанах, которые не остановили бы стрелу, даже если бы та промахнулась, я был связан, как одна из проклятых рождественских птиц у людей. Мой младший брат настоял на том, что для ужина с ним необходима хорошая одежда.

Так зачем я пришел, если на протяжении нескольких лет избегал каждого ужина такого размаха? Отклонял все предложения? Наотрез отказывался от предложения просто поприсутствовать?

Может, мне было любопытно, будет ли там определенный человек. Любопытно — и ничего более — посмотреть, что стало с Герцогиней, когда она довела ее до ручки. Посмотреть, как она выглядит без лохмотьев.

Мои губы изогнулись. Мне было интересно, будет ли у кого-нибудь сломан нос.

Это стало решающим фактором, когда мой оруженосец начал умолять меня залезть в ванну, объясняя это тем, что младший принц пригрозил избить его, если он не приведет меня в порядок к ужину. Мой брат слишком добр, чтобы исполнить эту угрозу, но я все равно пришел сюда. Столько же ради рыжеволосой бестии, сколько и для Уилла.

— Послушай, брат, ты должен понимать — если тебя не будет, люди подумают, что мы сражаемся или что ты пытаешься устроить переворот против Эдмунда. Ты знаешь, мы не можем этого допустить.

Уильям, младше меня на сорок лет и ниже ростом на несколько дюймов, с силой хлопнул меня ладонью по спине. Даже сейчас ему нравилось проверять, сможет ли он спровоцировать меня на драку. Сможет ли вывести меня из себя. Мы ладили лучше, чем некоторым казалось.

Но с Эдмундом все иначе. Я выкинул его из головы, бросив косой взгляд на младшего брата.

— Король поверит в это не больше, чем любой из наших людей, Уилл.

Его глубокие голубые глаза сузились, но во взгляде читалась насмешка.

— Тогда скажи мне, брат, зачем ты пришел? Не пойми меня неправильно, эти ужины гораздо больше нравятся мне, когда я могу наблюдать, как ты изворачиваешься, когда королевские девки пытаются утащить тебя под стол, но… это не похоже на тебя — так легко сдаться. Как давно это было? Года два прошло с тех пор, как ты в последний раз посещал хоть какое-то мероприятие?

— Три, — поправил я.

Конечно, я не собирался упоминать рыжую с золотыми глазами.

— Я приглядываю за ДюМоном. Он такой странный, и, думаю, может иметь какое-то отношение к нападению на груз в прошлом месяце.

Уильям, младший принц Королевства Вампиров и второй в очереди на трон, схватил меня за руку.

— Ты издеваешься? Энтони? Эн-врунишка?

Меня передернуло от кошмарного прозвища.

— Эн-врунишка. Да. Я хорошенько пригрозил ему, надеюсь, он не забыл.

— Он недостаточно умен для атаки, — пробормотал Уилл.

Я стряхнул его руку.

— Я расследую это. Он пережил налет, в результате которого погибли четыре моих лучших бойца. Люди, которых я лично обучал и которых не так просто уложить. ДюМон не смог бы выйти сухим из воды.

Уилл уставился на меня, сжимая челюсти, но ничего не сказал.

— Ты уверен? Знаю, он слишком глуп и находится в абсолютном подчинении у Эдмунда, но…

— Нет, я не уверен, что это его рук дело, именно поэтому и не выдвинул против него никаких обвинений, — я понизил голос. — Не хочу расстраивать Короля. Ему хватает забот. Если придется, я просто убью Энтони наедине и скормлю его останки Охотникам.

Нет, я не называл Короля Отцом. Для меня он всегда был Королем. Сомневаюсь, что это когда-нибудь изменится. Король допустил… промашку… из-за которой родился я, почти через сто лет после рождения Эдмунда, Наследного Принца. Я не рос в замке, но знал, чья во мне течет кровь и почему — в моем мире не было секретов. Моя мать растила меня в хижине на краю леса, и я готовился стать частью армии с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы поступить оруженосцем.

Я сделал мысленную пометку навестить свою мать. С моего последнего визита прошло очень много времени. Достаточно для того, чтобы я мог получить серьезную словесную порку.

Я поморщился. Пожалуй, повременю еще немного.

Я жестом велел Уиллу идти впереди меня и войти в обеденный зал первым, как и полагается признанному принцу королевства.

На самом деле мне безразличны титулы и престиж, хотя было довольно много тех, кто не верил, что у меня нет желания бороться за трон. И я мог это сделать. Мог, достигнув совершеннолетия, бросить вызов и убить Эдмунда, забрав корону себе.

Несмотря на садистское поведение Эдмунда, я не делал этого.

Не потому, что однажды он может стать хорошим королем, не из-за выжидания наиболее удобного случая глубокой ночью. И не потому, что не смог бы его победить.

Я хлопнул рукой по спине младшего брата, заставив его запнуться на несколько шагов, что вызвало смех в толпе. Он медленно повернулся, махая рукой.

— Добро пожаловать всем!

Я не убивал Эдмунда из-за Уилла.

Не то чтобы Уилл знал об этом. Он никогда не узнает правду. Если узнает, не сомневаюсь, он бросит Эдмунду вызов. И тогда Эдмунд убьет единственного члена королевской семьи, которого стоило защищать.

Блеск комнаты, наконец, привлек мое внимание, и я окинул помещение взглядом, выискивая что-нибудь подозрительное. Потому что, хоть я и не мог бросить вызов Эдмунду, хватало других, кто вполне это мог благодаря своей приближенности в родословной. И, конечно, были и такие, кто считал, что Уилл представляет угрозу для Эдмунда — что крайне нелепо.

Но о покушении на жизнь Уилла ради защиты положения Эдмунда не могло быть и речи.

Мой взгляд зацепился за спинку изумрудно-зеленого платья, обнаженные плечи и аккуратно уложенный пучок темно-рыжих волос. В пряди были вплетены ветви цветущего плюща, и у меня возникло странное желание наклониться и вдохнуть их аромат ближе.

И еще более сильное желание сорвать платье с ее тела и проследить языком дорожку к ее сокровенному месту.

Сиенна.

— Что происходит? — пробормотал я, ошеломленный силой своего желания, даже когда изо всех сил пытался отвести взгляд от ее спины.

— Голоден? — ладошка прижалась к моей груди, заставляя опустить взгляд на стоящую передо мной миниатюрную женщину с лицом в форме сердца. — А ты большой. Неужели ты везде такой большой?

Ее рука сжалась, впиваясь в мою кожу, а губы сложились в идеальное О, когда я уставился на нее сверху вниз.

— Красноречиво, — сказал я, убирая ее руку и задаваясь вопросом, как эта женщина смогла подобраться так близко. Неужели я настолько пристально смотрел на рыжую?

— Крепыш, можно на тебе прокатиться? — прошептала она, снова касаясь, на этот раз обеими руками. От нее исходил тонкий аромат духов; большие глаза лани привлекли бы многих здешних мужчин. Платье облегало ее стройную фигуру, и интуитивно я знал, что она красива.

И все же…

Я моргнул, пришлось заставить себя отвести взгляд от Сиенны. И обнаружил, что смотрю на Уилла, который смотрел прямо на меня, с любопытством склонив голову.

Как же не вовремя.

— Завел новую подружку, а? — Уилл дернул подбородком в сторону брюнетки, которая все так же прижималась ко мне, обвивая руками талию. Боги, она становится все более дерзкой.

— Хочешь ее? — я оторвал ее руки от себя — снова.

— Не в моем вкусе, — Уилл ухмыльнулся, когда она снова обвила меня руками, как осьминог.

Я поднял руку и щелкнул пальцами. Моя тетя, Герцогиня Стиллуотер и хозяйка Игрищ Жатвы, увидела меня и скользнула вперед. Взгляд ее серебристых глаз остановился на девушке, которая съежилась под ее пристальным взором.

— Оставь его. Мы не бросаемся на мужчин, Холли, — сказала она резким тоном — таким и следовало обращаться к этой девушке. Кулон девушки был прозрачным, в нем не было ни капли цвета.

А если бы я стоял ближе к Сиенне? Ее кулон стал бы насыщенного цвета, явно обозначая ее как желанную.

Нет, этого не будет. Нужно сохранять дистанцию, пока не появится возможность выпустить пар с кем-нибудь другим.

— Генерал, — Герцогиня взяла меня за руку и увела подальше от Уилла. — Приятно видеть тебя здесь. Однако я хотела бы перекинуться с тобой парой слов.

Уилл рассмеялся.

— Удачи, брат.

Я едва сдержал порыв закатить глаза.

— Герцогиня, чем я могу вам помочь?

— Потанцуй со старой леди, и давай обсудим твою недавнюю покупку. Я нахожу ее… интересной.

Я сохранял бесстрастное выражение лица, беря ее за руку.

— Что за покупка? — я осторожно притянул ее к себе, двигаясь в такт вальсу — конечно, вампирскому, а не безвкусной человеческой версии — слегка кружа ее, а затем позволяя ей задавать темп.

Ее смех был резким, но она понизила голос, говоря:

— Девушка. Почему, во имя кровавой луны, ты купил ее? Она совсем не похожа на нынешний стиль. И к тому же огненная! Не та скромная леди, которую просили привезти твои отец и брат.

Плюсом высокого роста было то, что я мог притянуть ее ближе, не дав ей увидеть мое лицо. Обычно я не беспокоился о том, какие эмоции в нем отражены.

К счастью для меня, я умел придумывать на ходу. Необходимый навык в бою.

— Она была дешевой. Я подумал, будет интересно посмотреть на трепыхания кого-то, столь явно не соответствующего уровню остальных девушек. Нужно же мне как-то развлекаться, верно? — Я закружился с ней, переставляя ноги, как в драке, прекрасно понимая, что слова Герцогини могут быть такими же опасными, как и любое оружие. — Вы знаете, что она сломала нос одному из охранников?

Этот танец был такой же битвой, как и любой другой, связанный с доспехами, оружием и кровопролитием.

— Хм-м, — Герцогиня похлопала меня по плечу. — Ты прав, будет любопытно посмотреть на это. Если правильно направить ее пылкость, она может изменить ход игр. Значит, ты считаешь ее в некотором роде темной лошадкой, победительницей исподтишка?

Я не склонен к полетам фантазии, но слово «исподтишка» вызвало волну образов, которые застали меня врасплох.

Обнаженная девушка, стоящая на четвереньках, смотрит на меня через плечо. Ее медовые глаза горят наслаждением. Волосы перекинуты набок. Шею покрывают следы укусов. Бледная кожа блестит от пота. Руки сминают черные атласные простыни. Она прижимается ко мне. Мои ладони покоятся на ее мягких бедрах, когда я вхожу в нее, чувствуя, как она содрогается на мне.

Из нежного горла вырываются стоны, мольбы о большем.

Мне пришлось проглотить стон, когда тело — и я вместе с ним — напряглось. Я пытался прогнать нахлынувшие образы.

— Герцогиня, можете пустить ее ко дну, если вам так угодно. Вычтите это из моей зарплаты, если вас это так беспокоит, или верните ее капитану лодки и скормите волнам. Это не что иное, как сиюминутный порыв, под влиянием которого я, возможно, поступил опрометчиво. Я проиграл заключенное с Рэйвеном пари, — отступив, я взял ее за руку и склонился. — А теперь, пожалуйста, не переживайте и постарайтесь насладиться этим вечером, хорошо?

Не дожидаясь ответа, я развернулся и покинул ее.

Слава богам за длинную кожаную тунику, иначе каждый вампир в комнате подумал бы, что у меня эрекция из-за герцогини. Мысли о девушке, стоящей на четвереньках, не покидали меня, и я изо всех сил пытался успокоить дыхание, несмотря на растущее напряжение.

Ощущение ее тела под моей рукой было невероятно реальным.

Проклятье. Мне нужно выпустить пар. И поскорее.

Я прошел к главному столу, сел рядом с братом и налил себе стакан кровавого рома со специями, опрокинул его и налил еще. Алкоголь не сильно повлияет на меня, но кровь поможет успокоиться и приглушить потребность, которая терзала мою плоть.

В конце концов, болтовня вокруг начала медленно просачиваться сквозь стук моего сердца.

— Как же повезло, что у нас есть Эдмунд. Он сможет не только очистить нас от мотыльков, но и разобраться с оборотнями, не так ли?

— Воистину, однажды он станет великим королем.

— Да здравствует Король Стирлинг.

Слова, всего лишь слова, и я едва ли понимал их.

Это… это был не я. Когда я лишился представления о том, что меня окружает?

Никогда. Этого никогда не случалось.

Может, меня отравили?

Эта мысль была не нова. Она посещала меня и на аукционе.

Я обернулся, чтобы найти ДюМона. Он был недалеко от нас, на его коленях сидела девушка, и его руки явно блуждали у нее под юбкой. Он не смотрел в мою сторону. Лишь то, что он занят сейчас, не значило, что он не мог подсунуть мне что-то или поручить это кому-нибудь другому. Один большой глоток, сваливший меня с ног, показался бы слишком подозрительным и вызвал бы суматоху, но медленная смерть от мелких глотков, возможно, не вызовет подозрений.

Я уставился на стакан в своей руке. Даже если бы я знал, что хватаюсь за соломинку, это все, чем я мог объяснить эти тревожные ощущения.

Проведя рукой по подбородку, я уставился на еду в своей тарелке и отодвинул ее.

На всякий случай.

Раздражение вспыхнуло с новой силой, и, когда дискуссия перешла к Оракулу и ее последним новостям, я не смог сдержать фырканья.

— У вас есть что добавить, Генерал? — Тереза, Герцогиня Саутвиндских Земель, наклонилась так, чтобы я мог заглянуть в ее декольте, разрез которого доходил до живота, если бы у меня было такое желание. Ее черные волосы были заплетены в прямую корону и усыпаны драгоценными камнями. Не слишком утонченно.

— Я думаю, Оракула сильно переоценивают. Она лишь следует капризам больного и ослабленного короля, — сказал я. — Я не принимаю ее слова за проповедь, как это делают многие. И гораздо больше доверяю фактам и отчетам своих людей, нежели ее… колдовству и сплетням.

Медленный вздох за столом был довольно красноречив.

Я сказал лишнего.

Тем не менее Уилл справа от меня медленно кивнул.

— Да, я тоже частенько об этом думал. Она дает ему ложную надежду, но, пока мы знаем, что это не что иное, как ложная надежда, действительно ли все так плохо? Это все равно что дать умирающему напиться в последний раз. Утешение. Я знаю, что ее слова ничего не значат.

Несколько рук постучали по столу в знак согласия, когда в комнату хлынула череда исполнителей. Акробаты, все люди. Одно время у нас были акробаты из фэйского царства, но после последней войны с ними мы согласились больше не держать рабов с земель Фэйри. Жаль, люди слишком хрупкие для падения с высоты.

Несколько длинных шестов диаметром в два дюйма шли от потолка до пола, и акробаты — хоть я и сомневался, что они вообще обучены — попытались раскачаться на них, сделали несколько сальто…

И упали.

Они выли, когда их уносили со сломанными и искривленными конечностями.

— Им было бы лучше в роли клоунов, — сказал я, осматривая сцену, мой взгляд переместился вправо.

Блеск зеленого платья, изгиб бедер, и я резко опустил взгляд в свою тарелку. Гнев захлестнул меня.

Может, мне самому ее убить?

Но я так легко мог представить, как мои пальцы обвиваются вокруг ее шеи, притягивая, и я накрываю ее губы поцелуем, от которого у нас обоих перехватывает дыхание. Потребность пронзила меня, и я изо всех сил постарался нормально дышать.

Со мной определенно что-то не так.

— Уилл, — сказал я. — Я… — Я не мог сказать — нездоров, он ни за что в это не поверит. — Мне нужно кое-что уладить.

Я встал под его непонимающим взглядом.

— Уже? — он обернулся к остальным за столом с широкой улыбкой. — У кого было пятнадцать минут? Думаю, вы выиграли!

По залу прокатился негромкий смех, но мне были безразличны их ставки, даже если они на меня. Просто еще одна игра, чтобы развлечься и не видеть состояния нашего мира.

Я заставил себя не сводить с него взгляд.

— Ты знаешь, как сильно я наслаждаюсь этими вечерами. Это единственный светлый миг в моей жизни, без которого я не представляю своей жизни. Но долг зовет, — я отрывисто отсалютовал ему, чтобы подчеркнуть тяжелый сарказм, и повернулся, чтобы уйти.

Уилл остановил меня, положив руку мне на запястье.

— Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем вы уйдете, Генерал. Наедине.

В любой другой вечер меня это не обеспокоило бы. Но сейчас я ничего не хотел так, как скрыться в своей комнате и принять очень долгий холодный душ, поэтому его потребность поговорить была нежелательной.

— Это может подождать?

Еще один ряд вздохов послышался за столом. Это была уловка, все знали, что мы с братом не соперничали за власть. Но, думаю, остальные члены королевской семьи хотели, чтобы было наоборот.

Какая драма.

Уилл поднял обе руки в воздух, на его губах появилась призрачная улыбка.

— Полагаю, может. До скорого, брат. С замиранием сердца жду нашей встречи.

Я поклонился, приложив руку к сердцу, соблюдая формальности.

— Как пожелаете, мой Принц.

Вот, пусть маленькие королевы-кровопийцы драмы подавятся.

Обеденный зал гудел от болтовни, запаха человеческого страха и даже некоторого желания. Герцогиня поймала мой взгляд, когда я направлялся к двери, и приподняла бровь.

Я даже не моргнул. Двери были возможностью сбежать.

— Генерал.

Я резко остановился и повернулся к ДюМону.

— Тони, — сказал я, намеренно сократив его имя. Уловка Герцогини, которую я время от времени использовал, чтобы поставить людей на место.

Острое лицо Графа скривилось, будто он хлебнул мертвой крови.

— Энтони, — поправил он.

Я смотрел на него сверху вниз, так и не называя его имени.

— Чего ты хочешь?

Его губы дрогнули от моего неуважения.

— Меня просят ответить за дополнительные средства, потраченные на аукционе. Я предлагаю тебе признаться Эдмунду, что это ты купил последнюю девушку. Она обошлась в шесть сотен, если я правильно помню. Ни за что, — люди по обе стороны от него широко раскрытыми глазами наблюдали за происходящим, а уши напряженно прислушивались к разговору.

Я улыбнулся и сделал шаг к Графу, зная, что это была попытка наказать меня за то, что произошло на аукционе. Он попытался сделать шаг назад, но позади него был стол. Он пискнул и побледнел, когда я позволил гневу, горевшему во мне, подняться вверх, наполняя мои глаза спокойствием, которое наступало перед тем, как я убивал.

— Тони, — мягко протянул я. — Ты прекрасно знаешь, что стоила она всего сотню, и именно ты перерасходовал большую часть средств. Было бы еще больше, если бы я позволил тебе купить Дэйзи. Так что либо ты признаешься в своем превышении, либо я попрошу разрешения отправиться на следующий сбор груза. И та небольшая беседа, которую мы провели в загонах? Ты помнишь ее, верно?

Более умный человек отлично понял бы подразумеваемую угрозу, что я подожду, пока мы не окажемся в океане, и убью его без свидетелей. Капитан-человек и команда, которым щедро заплатили за их услуги, даже глазом не моргнули бы. И я мог бы легко придумать причину смерти Графа, не кинув на себя тень подозрения.

Фантазия о его убийстве была почти так же хороша, как и о девушке на четвереньках, ее аппетитных ягодицах, так и манящих вонзиться в них.

Почти.

Ему потребовалось слишком много времени, чтобы уловить угрозу, и тогда его глаза расширились от шока.

— Ты смеешь угрожать мне?

Судя по вздохам, вампиры вокруг нас предельно ясно слышали разговор.

Я осторожно положил руку на изгиб шеи Графа.

— С чего бы мне угрожать тебе, Тони? Если, конечно, ты не нарушил правила? Снова?

Еще одна череда вздохов.

Но Энтони… он просто моргнул, глядя на меня. В его глазах появился блеск, и я убрал руку.

Вдруг для меня стало очевидно, почему он просил меня присутствовать при последней отправке. Блеск в его глазах выдал все.

Я отвернулся, отпуская его. То, что я подумал, будто у него хватит мозгов подсыпать мне яд, заставило меня усомниться в собственных умственных способностях. По крайней мере, на мгновение. Как бы то ни было, нужно присматривать за ним.

Особенно если он стремится затащить меня в постель. Это последнее, что мне нужно.

Выйдя из зала, я прибавил шагу, спеша в свои апартаменты на третьем этаже. Потому что в ту же минуту, как я закончил с Энтони, тело рыжеволосой девушки заполонило мой разум. Я перешагивал по три ступеньки за раз, пока не оказался наверху и не ворвался в свою комнату.

Мой младший оруженосец, Хоббин оторвался от чистки уздечки Ареса.

— Генерал?

— Прочь, — я указал на дверь, и Хоббин побежал к ней.

Снять кожаную одежду было не так-то просто, но за считаные секунды я избавился от всего и направился в душ; напряженная плоть с проступившей бисеринкой влаги на конце прижималась к животу.

Девушка не выиграет этот раунд.

Я включил холодную воду и встал под струю, ледяные капли с шипением били по разгоряченной коже.

Но я все равно видел ее перед собой, видел, как ее тело прижимается ко мне, манит меня, шепчет мольбы взять ее, снова и снова.

Я прижал руки к кафельной стене, отказываясь прикасаться к себе.

— Проклятье, — прорычал я, изо всех сил стараясь оставаться абсолютно неподвижным; вода струилась по моему телу, холодная вода — прикосновение любовницы, которую я не приму. Ни за что.

Желание — инструмент, используемый для контроля, о чем наглядно свидетельствуют Игрища Жатвы, и я не поддамся искушению. Даже здесь, наедине с собой. Если не смогу контролировать себя, значит, проиграл.

Застонав, я склонил голову под натиском желания, не в силах перестать фантазировать, как мои руки сжимают темно-рыжие волосы, наклоняя ее голову, чтобы обнажить красную от поцелуев кожу, одновременно погружаясь в нее и вонзая клыки — чувствуя, как ее тело сжимается вокруг меня.

Я завозился со смесителем, стараясь сделать воду холоднее, но в итоге лишь сломал его.

— Господи! — взревел я.

И все это время ненавидел ее за этот момент. За то, что заставила меня желать ее. За то, что заставила меня видеть в человеке что угодно, только не еду. Подобная потребность — слабость, которой могут воспользоваться мои враги. Я не могу себе этого позволить, ни за что.

Нужно найти кого-нибудь на ночь. Нарушить этот проклятый, добровольный целибат и выкинуть ее образ, тело и волосы из головы раз и навсегда.

Но и под холодной водой, леденящей кожу, разум и тело боролись со мной, даже почувствовав наконец, что холодная вода повергла потребность, я знал, что это ложь.

Неправда, которая может стоить мне всего, если кто-нибудь узнает.