Запечатленные

Шелли Крейн, 2010

Мэгги – обычная семнадцатилетняя девушка из маленького городка, и у нее полно проблем: родители развелись, а парень, который за ней ухаживал, уехал. И вдруг все меняется – Мэгги встречает Калеба. Первое же его прикосновение обжигает ее, словно молния, а перед глазами начинают мелькать картинки из будущего… Так Мэгги узнает о таинственном мире, где люди обладают необычными способностями. Кто-то из них обретает дар исцелять от болезней, а кто-то – читать мысли, но только после встречи со своей половинкой… Шаг за шагом Мэгги меняется и становится частью этого мира – клана Калеба, которого она любит все больше и без которого уже не может обходиться. Но их хрупкое счастье под угрозой – совсем рядом те, кто так жаждет его разрушить…

Глава 4

На следующее утро я проснулась совершенно разбитой, будто при простуде или гриппе. Я заворочалась в кровати и схватилась за живот: тошнило, голова болела, в груди кололо. Боль пульсировала в такт ударам сердца.

Я села, и в глазах зарябило. Такого со мной еще не бывало. Сначала я испугалась. Вдруг это что-нибудь посерьезнее простуды? Я подошла к зеркалу и отшатнулась. Ну и вид!

Вчера после кино Кайл отвез меня домой. Было не особо поздно, но отец так и не вышел меня встречать. Впрочем, как всегда. Я сразу легла спать, потому что до ужаса вымоталась.

И вот теперь лицо у меня серое от усталости, под мутными от недосыпа глазами темные круги. Да что со мной такое? Я убрала волосы со лба, чтобы проверить ссадину, и испуганно застыла: на правом предплечье чернел ожог в форме пятерни, прямо рядом с локтем. Ну ни фига себе!

И тут я вспомнила. Вчера тот парень, Маркус, схватил меня за руку, и ее будто огнем опалило. А теперь на коже появился странный черный отпечаток ладони. Что вообще со мной происходит?

Зазвонил телефон, но я не взяла трубку: наверно, Чед решил выяснить отношения. Да какое он имеет право?! Я поплелась в ванную.

Душ меня спас. Иногда горячая вода творит чудеса: кожа приобрела здоровый оттенок, лицо посвежело, глаза заблестели. И все же мне было паршиво, поэтому без косметики не обойтись. Потом я вспомнила: утром обещал прийти Калеб!

Я мигом помчалась к себе, вывалила из шкафа всю одежду, судорожно размышляя, что надеть. Меня трясло как в лихорадке. Я набросила синюю шифоновую блузку поверх черной маечки, натянула первые попавшиеся джинсы, в уши вставила серебряные серьги-кольца, потом причесалась и занялась макияжем.

Все это время я места себе не находила. Что случилось вчера? Поверить не могу, что я действительно кого-то спасла и теперь наши души связаны на веки вечные! Стала бы я сходить с ума по парню, которого едва знаю! В давнюю любовь Кайла тоже верилось с трудом. Как и в то, что оба они не люди…

На меня накатила первая волна паники, в горле застрял ком. В голове вихрем закрутились бесчисленные вопросы.

Вдруг Калеб сегодня не придет? Почему мне без него так плохо? Что со мной будет? Неужели я выйду замуж за какого-то чудака и всю жизнь проживу среди таких, как он? Успею ли я удрать, пока он не пришел? Хочу ли я удрать? Нет, ни за что на свете! Если он попросит меня стать его женой, вряд ли я смогу отказать ему! И что теперь со мной будет?

Стало нечем дышать, я схватилась за раковину, чтобы не упасть. Мне было ужасно плохо, мышцы свело судорогой, в голове билась одна мысль — о нем. Я испугалась и только решила кому-нибудь позвонить, все равно кому, как вдруг меня обхватили чьи-то руки.

— Прости! — Он обнял и прижал меня к себе, ласково погладил по руке и прошептал: — Я так к тебе спешил…

Калеб!

Я облегченно вздохнула. Напряжение, тошнота, боль и судороги исчезли без следа. Я обняла его и ощутила небывалый душевный подъем, словно Калеб был наркотиком, а я только что приняла дозу.

Я чуть отодвинулась, и у меня перехватило дыхание. При дневном свете он был еще красивее! Наши взгляды встретились, и я увидела все его мысли, будто сквозь прозрачное стекло. На полпути сюда он почувствовал мою панику и побежал. Он знал, как невыносимо будет с утра, когда на меня обрушится реальность случившегося. Ему тоже было без меня физически плохо, он целый час пытался разбудить Кайла и узнать, где я живу. Потом почувствовал мой страх, и адрес не понадобился… Калеб нашел бы меня повсюду! И еще ему ужасно нравились мои веснушки, а синий цвет мне особенно к лицу.

Прочтя его мысли, я улыбнулась и закусила губу.

— Привет! — выдала я свое фирменное приветствие.

— Привет, — широко улыбнулся Калеб, не размыкая объятий. Он убрал волосы с моего лба и спросил: — Как себя чувствуешь? Голова не болит?

— Прекрасно. Уже все прошло.

— Как тебе спалось?

— Отлично.

Мы оба почувствовали неловкость происходящего и немного отодвинулись друг от друга.

— С утра все было нормально, хотя мне немного нездоровилось, на простуду похоже. А потом я подумала о тебе, и тут началось…

— Знаю. Такое бывает, особенно в первые дни после запечатления.

— Почему?

— Какая разница? — пожал плечами Калеб. — Главное, что я рядом и никуда не уйду.

— Вот и прекрасно!

Мой ответ ему явно понравился.

— Вы с Кайлом хорошо вчера погуляли? Нам не удалось поговорить: он пришел поздно и сразу лег спать. Думаю, случись что-нибудь серьезное, он бы рассказал.

— Ну, все было отлично. Почти все…

— В смысле? — мигом встревожился Калеб и тут заметил отпечаток у меня на руке, про который я успела забыть. — Что случилось? Почему Кайл мне ничего не сказал?! Кто тебя обидел?

— Какой-то парень по имени Маркус. — Я потерла руку, будто надеялась уничтожить след.

Калеб осторожно убрал мои пальцы и потрогал черное пятно.

— Маркус к тебе прикоснулся? — тихо спросил он.

Его спокойный голос ничуть меня не обманул — Калеб изо всех сил старался овладеть собой.

— Он схватил меня, когда мы с Кайлом попытались уйти. Как только Маркус узнал, что я… то есть мы с тобой…

— Запечатлены, — подсказал Калеб.

— Да! Он сразу ушел. Отпечаток я увидела только утром.

— Это предупреждение, что тебя трогать нельзя.

— Я так и поняла. Но почему тогда с Кайлом ничего не случилось?

— Кайл прикасался к тебе?! — возмутился Калеб.

— Пару раз держал меня за руку, — призналась я. — Наверно, чтобы я не отставала. И ничего не произошло.

— Такая реакция бывает только на недобрые намерения. Когда тебе хотят причинить боль, твое тело это чувствует.

— Значит, Маркус хотел сделать мне больно? — запоздало испугалась я.

— Постарайся пока об этом не думать. — Он коснулся моей щеки, и я непроизвольно вздрогнула. — Будем решать проблемы по мере их поступления. Скоро я тебе обо всем расскажу. А сейчас нам пора к Кайлу. Моя семья там, нас ждут.

— Ох! — поежилась я. — Терпеть не могу большие компании.

— Эта компания тебе точно понравится! Я им про нас рассказал. Все так обрадовались! Моя семья мечтает с тобой познакомиться.

— Калеб, — произнесла я, и он вздохнул, закрыв глаза, будто звук его имени на моих губах дарил ему несказанное удовольствие. — Понятия не имею, что вообще происходит! Почему я должна познакомиться с твоей семьей на следующий же день после нашей первой встречи?

— Хм, — помялся Калеб. — Видишь ли, ты — моя нареченная. Запечатленная. Я не хочу тебя ни к чему принуждать, однако это очень важно для нас, в смысле, для моих родных. И ты им дорога, поэтому чем скорее узнаешь, что происходит, тем быстрее примешь решение: с нами ты или нет.

— А у меня есть выбор?

— Ох уж этот Кайл, — проворчал сквозь зубы Калеб. — Ты многого пока не знаешь. Мне нужно столько тебе рассказать! И все же если ты не захочешь остаться со мной, я не стану тебя принуждать. Ты ведь об этом хотела спросить?

— Ну да. Что ж, я готова. Только скажу папе, куда иду.

— Ладно. Знаешь, мне лучше подождать снаружи — ведь я вломился к вам в дом без стука, — не сдержал усмешки Калеб. — Твой отец наверняка оценит мои манеры.

— Не стоит, — улыбнулась я. — Он даже не заметил, что кто-то вообще заходил.

— Уверена?

— Конечно.

— Все по-честному: ты познакомишься с моей семьей, я — с твоей.

— Семьи из одного человека не бывает.

— Еще как бывает! — возразил он и остановился в коридоре напротив семейной фотографии. Мы все возле рождественской елки, Биш обнимает меня за плечи, я щекочу его живот, чтобы рассмешить. — Это твой брат?

Я кивнула.

— Ты так похожа на мать!

— Все так говорят.

— Что с ней случилось?

— Она ушла от нас. — Я пожала плечами и направилась к лестнице.

— Извини. Это паршиво.

— Ну да, — кивнула я и на всякий случай окликнула отца, вдруг он не одет. — Пап?

Отец что-то проворчал.

Калеб сжал мою ладонь крепче. Я даже не заметила, что мы держимся за руки. Калеб улыбнулся, и вдруг я сообразила, что понятия не имею, как все объяснить папе.

— Что? — откликнулся отец.

— Пап, я пойду прогуляюсь. Не знаю, надолго ли задержусь, но на всякий случай предупреждаю.

— Иди, только на работу не опоздай.

— У меня выходной.

— Ясно.

— Папа, познакомься, это мой… друг, Калеб.

Калеб изо всех сил пытался сдержать улыбку, но в глазах плясали искорки. Отец едва на него взглянул, снова отвернулся к телевизору и почесал за ухом.

— Угу.

— Пап! — настойчиво повторила я.

Он снова посмотрел на нас, и я пожалела, что не позволила Калебу дождаться меня снаружи. Отец сидел на кушетке в семейных трусах, белой футболке и белых же носках, натянутых до середины голени. По телевизору шло дурацкое утреннее шоу.

— А, ну да. Привет, Кальвин, приятно познакомиться, — пробормотал отец и снова уставился в телевизор.

— Пап, его зовут Калеб.

— Ничего страшного, Мэгги, — уверил Калеб и чуть сжал мои пальцы. — Мне тоже приятно, сэр. Обещаю вернуть вашу дочь вовремя.

— Хм. Ладно.

Уже в прихожей я вспомнила, как раньше отец постоянно шутил, что, когда я подрасту, он будет встречать моих кавалеров с дробовиком на крылечке. В свое время Чеду здорово досталось, хотя это было по большей части для острастки. Теперь папу словно подменили. Точно это не мой отец, а какой-нибудь инопланетянин, завладевший его разумом. Хорошо, что успела убраться перед выпускным, не то сегодня дом был бы похож на свалку… Вдруг мне стало мучительно стыдно.

Калеб снова прочел мои мысли.

— Эй! — Он легонько двинул меня в плечо. — Не парься! Твоему отцу сейчас нелегко. В один прекрасный день он придет в себя. И перестань меня стесняться!

— Калеб, ведь мы едва знакомы! Почему рядом с тобой мне все кажется таким… правильным? Для меня это непривычно.

— Понимаю, и не собираюсь тебя торопить. Есть вещи, которые никто не решит за тебя, даже твои родители. Скоро ты сама поймешь, кто ты для меня. И запомни главное: что бы ты ни сказала и ни сделала, ты все равно будешь мне очень дорога!

Я вздохнула с огромным облегчением, потому что всю жизнь мечтала услышать именно эти слова. Я дорога ему, несмотря ни на что!

— Спасибо, Калеб!

— Всегда пожалуйста! — искренне ответил он. — Ты готова?

— Телефон в куртке забыла. Сейчас сбегаю!

Калеб остался внизу и с улыбкой ждал меня. За руку он меня больше не взял, просто открыл дверь, и мы медленно прошли рядом друг с другом все шесть кварталов до дома Кайла.

Я размышляла и прислушивалась к его чувствам. Калеб думал о предстоящем разговоре. Ему было страшно. Вдруг я не смогу принять правду, которую расскажет мне его семья? Вдруг я его возненавижу, стану винить во всем и знать его не захочу? Он думал о том, что отнял у меня право выбора на жизнь с другим человеком.

Очень странно! Ведь вчера он был уверен, что я приму все как есть, что я этого хочу. Сейчас он сомневается. Интересно, что я такого сказала или сделала?

Мы подошли к дому Кайла. Я остановилась и глубоко вдохнула. Калеб заметил мое волнение и шагнул ко мне.

— Я какая-то не такая, да?

— С чего ты это взяла?

— Ты сказал, что с людьми такого не случается.

— Случается, но очень редко.

— А вдруг я им не понравлюсь? — выпалила я, чувствуя, как мой комплекс неполноценности расправляет свои уродливые крылья.

— Что в тебе может им не понравиться? — ласково спросил Калеб.

— Вдруг они решат, что произошла ошибка? Или что я слишком маленькая и наивная? Или что тебе придется чересчур много со мной возиться? Я боюсь войти и услышать, как они скажут: ты — никто, заурядная, ничем не примечательная, скучная и застенчивая семнадцатилетняя девчонка!

— Мэгги…

— Больше всего я боюсь, что когда ты узнаешь меня получше, то сам это поймешь.

Он осторожно обнял меня за талию, коснулся пальцем моего подбородка и притянул к себе. Мне стало тепло и хорошо, Калеб ослепительно улыбнулся.

— Мэгги, запечатление не бывает ошибочным! Наши души встретились и поняли, что мы созданы друг для друга. Вот здесь… — Он коснулся груди. — Я увидел нечто, без чего мне не жить. В глубине души я выбрал тебя, а ты — меня. Запечатление взаимно, оно происходит только с согласия обоих. Ты для меня идеальна во всех отношениях! Не хочу тебя пугать, ведь ты такая юная и почти меня не знаешь, но… Мы вместе навеки! И всегда будем друг по другу тосковать. Всегда будем настроены на одну волну — и физически, и духовно. Изменить или оборвать нашу связь невозможно. Впрочем, даже если бы нашелся способ, я бы ни за что им не воспользовался. Ни за что на свете! — Он ласково погладил меня по щеке. — Я вижу тебя такой, какая ты есть. Ты не способна ни притворяться, ни скрывать своих мыслей. Ты милая, заботливая и невероятно привлекательная девушка. Обещаю, мои родственники тебя непременно полюбят. Впрочем, мне кажется, они уже тебя любят! Теперь ты — одна из нас, и они видят, как ты дорога мне.

— Значит, я тебе дорога, — повторила я и кивнула.

— Да! Они знают, как это бывает. И что мы с тобой чувствуем… Несмотря на то что мы едва знакомы, тебя ко мне сильно тянет. В этом нет ничего необыкновенного. Я испытываю то же самое, только мне чуть легче. Со временем станет проще, наша связь и способности быстро позволят нам узнать друг друга.

Спорить с этим было трудно. Калеб мне действительно нравился. Особенно сейчас, когда он нежно и робко меня обнимал, борясь с самим собой. Ему очень хотелось прикасаться ко мне как можно чаще, но он боялся меня обидеть или напугать. Я даже умилилась такой трогательной заботе.

— Все так странно! — ошеломленно проговорила я.

— Погоди, дальше — больше! — прошептал Калеб мне на ухо. Он рассмеялся, и по коже у меня побежали мурашки. — Если собралась с духом — пойдем, а то все наши к окнам прилипли.

Действительно, через щелки в шторах за нами подглядывала куча народа. Я густо покраснела, Калеб хихикнул.

— Не бойся, они тебе понравятся. Обещаю. Посмотри на меня!

Я медленно подчинилась.

— Ты тоже им понравишься! Главное, не тушуйся. Все будет хорошо. Готова?

— Нет, погоди!

Я повернулась к дому и увидела их всех. Они улыбались. Маленькая девочка восторженно махала рукой. Я тоже помахала, и малышка запрыгала на месте, наверняка радостно вереща, хотя голоса ее слышно не было. Я глубоко вздохнула и улыбнулась.

— Пойдем, только приготовься ответить на миллион вопросов! — предупредила я.

— Другого я и не ждал.

Мы направились к дому. Прежде чем Калеб успел взяться за ручку, дверь распахнулась и дородная седая женщина заключила меня в объятия. От нее пахло фрезиями, и она раскачивалась из стороны в сторону, а я болталась у нее в руках и ничего не могла поделать.

Сквозь оживленный гомон прорвался голос Калеба:

— Бабушка, хватит уже! Мэгги и так в шоке, отпусти ее!

— Помолчи, Калеб! Дай мне порадоваться. — Она чуть отодвинулась и посмотрела на меня. — Какая же ты хорошенькая, моя милая!

— Правда? — смущенно спросила я.

Вокруг меня грянул взрыв хохота.

— Ну конечно же! Какие веснушки! И скулы чудо как хороши, — она провела пальцем по моей щеке.

— Спасибо, — еще больше смутилась я.

— Бабушка, прошу тебя, перестань!

Калеб потянул меня к себе, и бабушка разомкнула объятия. Я судорожно вцепилась в его руку и постаралась оглядеться спокойно, а не как угодивший в ловушку кролик. Мне не хотелось их всех огорчать, но в прихожей толпились по меньшей мере человек двадцать, и я чувствовала себя не в своей тарелке.

— Так, разойдитесь все, дайте ей продохнуть! — велел Калеб. — Ну вы даете, ребята.

— Веди ее в гостиную, Калеб, — предложила симпатичная миниатюрная женщина в серых брюках-слаксах и белой блузке. У нее были каштановые, как у Калеба, волосы. Она приблизилась ко мне и приветливо улыбнулась. — Здравствуй, Мэгги. Я — мама Калеба, Рэйчел. Так меня и зови, никаких там миссис Джейкобсон!

— Хорошо. Приятно познакомиться!

— Милая, это мне очень приятно! — Она чуть прищурилась и склонилась ближе. — Где это ты лоб разбила?

— Это я задел, мама. Помнишь? Мэгги меня дернула, вот я и упал прямо на нее, — с виноватым видом пояснил Калеб и искоса посмотрел на меня.

— Ах да! Как же я могла забыть! — Рэйчел крепко меня обняла и прошептала на ухо: — Ты спасла моего мальчика. Страшно подумать, чем бы все закончилось! Если бы не ты, моего сына могло не быть в живых…

— Пустяки! Просто оказалась в нужное время в нужном месте, — пробормотала я.

— Неужели ты до сих пор в это веришь? После всего, что случилось, пора бы уже поверить в судьбу.

— Мам, ну хватит! — возмутился Калеб.

— Проходите! — Рэйчел махнула в сторону гостиной. — Хотите чаю?

— Конечно. Спасибо, — ответила я.

Рэйчел бодро застучала высокими каблуками, пробираясь сквозь толпу родственников.

Калеб взял меня за руку, робко улыбнулся и кивнул в сторону гостиной. Остальные смотрели на нас во все глаза, но улыбки на лицах были добрыми. Родственники с готовностью расступились, давая нам пройти. Я чувствовала себя странным — но долгожданным — микробом в чашке Петри. Калеб ничуть не преувеличивал. Все мне ужасно обрадовались, это легко читалось по лицам.

Он подвел меня к удобному коричневому дивану в центре большой светлой комнаты. Повсюду висели фотографии людей с каштановыми волосами. Я присела, Калеб опустился рядом, но за руку меня не взял. Стало очень тихо, будто все чего-то ждали. Я решила показать Калебу, что я вовсе не такая уж глупая и застенчивая девчонка и вполне способна общаться с его родней.

— Мне всегда нравился этот дом. По крайней мере снаружи, — довольно громко заметила я.

Большинство меня услышали, кто-то даже хихикнул.

— Рад, что тебе нравится, — проговорил звучный, низкий голос. Вперед выступил высокий темноволосый мужчина и уселся напротив нас в мягкое кресло. Он посмотрел на отпечаток пятерни на моей руке, нахмурился и взглянул мне в глаза. — Это дом родителей моей жены.

— Должно быть, вы — мистер Джейкобсон, — начала я и невольно вздрогнула от грянувшего хохота.

— Милая, мы тут все Джейкобсоны.

Я вспыхнула и глянула на Калеба из-под опущенных ресниц. Он улыбался, качал головой и светился от счастья. У меня перехватило дыхание. Я не могла отвести от Калеба глаз. На щеке у него была едва заметная ямочка, которой я раньше не видела. Неожиданно мне отчаянно захотелось ее коснуться.

Сегодня на нем были джинсы в обтяжку и желтая тенниска, которые очень ему шли. Наши глаза встретились, сердце екнуло. Я закусила губу. Калеб понял, о чем я думаю, и вспыхнул румянцем. Я развеселилась. Он потер подбородок и смущенно улыбнулся. Обернувшись, я увидела, что все присутствующие тоже заулыбались. Я снова покраснела и опустила голову, спрятавшись за упавшими на лицо волосами.

— Вот и чай. — Рэйчел вручила мне и Калебу по стакану, присела рядом и положила локти на колени, подперев голову. — А теперь, Мэгги, расскажи-ка нам о себе.

— Мам, она здесь вовсе не для этого, — запротестовал Кайл. — Во-первых, Мэгги должна услышать историю нашего рода. Ей нужно понять, что происходит. Где папа?

— Скоро будет. У него срочное дело, и пока мы его ждем, можно хорошенько расспросить Мэгги.

— Пусть лучше поговорит с бабушкой, — предложил Калеб. — Ведь в нашем клане она единственный человек.

Я мысленно ахнула и завертела головой. Совсем забыла, ведь Калеб упоминал и других людей. Мне отчаянно захотелось поговорить с бабушкой и узнать, правда ли то, что чувствует мое тело.

Бабушка подошла и села на последний свободный стул напротив нас. Достала из складок платья серебряный медальон на длинной цепочке, открыла его и протянула. Она тоже заметила черный ожог на моей руке и пристально посмотрела на меня.

Я осторожно взяла медальон и увидела черно-белую фотографию красивого мужчины, удивительно похожего на Калеба. В недоумении я несколько раз перевела взгляд с него на фото и обратно. Бабушка усмехнулась.

— Да, Калеб невероятно похож на моего Рэймонда. Это дед Калеба. А меня зови просто бабушкой, как и все остальные.

Вернув медальон, я кивнула. Бабушка с тоской посмотрела на снимок и продолжила:

— С Рэймондом мы познакомились однажды субботним вечером, когда родители впервые повели меня ужинать в кафе. Обычно мы ели дома, а тут такое событие. Рэймонд и я одновременно потянулись к булочке. Пальцы встретились, так все и случилось, — заключила она и грустно улыбнулась.

— Значит, нужно коснуться друг друга, и тогда произойдет…

— Запечатление. Да, прикосновение запускает этот процесс. Надо признать, что до этого Рэймонд мне нравился, как наверняка и Калеб тебе, однако после я не смогла перед ним устоять. Я тоже была человеком, поэтому мне пришлось трудно вдвойне. Люди не готовы к таким превращениям. У нас нет ни нужных знаний, ни понимания происходящего. Нам с Рэймондом довелось пережить многое. Конечно, его родители знали, а мои нет. Нам обоим было двадцать два года. Я училась в колледже, он тоже, только в другом городе. Родители обозвали меня влюбленной дурочкой и заставили нас расстаться, навсегда запретив встречаться друг с другом. Мы провели в разлуке целую неделю, а потом Рэймонд нашел меня и увез с собой.

Я вспомнила сегодняшнее утро: лихорадка, озноб и странные боли. Калеб вылечил их одним прикосновением. Я вопросительно посмотрела на бабушку, и она кивнула.

— Именно! Вспомни, что тебе пришлось пережить утром, и представь, что это тянется день за днем без перерыва, целую неделю.

Я инстинктивно обхватила себя руками.

Бабушка покачала головой.

— Родители решили, что я сошла с ума или у меня нервный срыв, и даже хотели поместить меня в психбольницу.

— Какой ужас!

— Теперь ты понимаешь, почему мы так беспокоимся о вас с Калебом, особенно о тебе, моя милая. Ведь ты человек. Твои родители — тоже люди. Они не поймут, зачем тебе нужно постоянно быть рядом с Калебом, не говоря уже обо всем остальном. К тому же ты пока несовершеннолетняя. Ни в одном клане запечатление никогда не происходило так рано. И я очень опасаюсь проблем с твоими родителями.

— Ну, школу я уже окончила.

— Знаю, Кайл говорил. Окончила экстерном?

— Да, мэм. Впрочем, если бы я еще училась, родители все равно не стали бы создавать нам никаких проблем. Так что не волнуйтесь!

— Ты о чем, детка? — встревожилась она.

Мне стало очень неловко. Не хотелось рассказывать свою душещипательную историю в присутствии многочисленных родственников Калеба. Они выжидательно смотрели на меня и наверняка мечтали услышать во всех подробностях про житье-бытье странной девчонки, которая неожиданно влетела в их жизнь. Я нервно облизнула губы. Не нужно мне их сочувствие!

Калеб прикоснулся ко мне, и дурное настроение мигом улетучилось, словно туман под порывом ветра. Я взглянула в синие глаза и почувствовала покой и тепло. Он снова мне помог и вдобавок наградил ободряющей улыбкой. И тогда я рассказала все, что бабушка хотела знать.

— Прошлым летом нас бросила мама. Мы с папой живем вдвоем, и он немного… немного в депрессии. Видимся редко. Больше родственников нет, кроме брата в Нью-Йорке. Ни бабушек, ни дедушек. Ни теть, ни дядь. Двоюродных братьев-сестер тоже нет. Только папа.

Я ждала охов и ахов, возгласов «бедняжка!», но их не было. Бабушка коротко кивнула.

— Трудно тебе пришлось. Что ж, зато это многое упрощает. С колледжем что-нибудь уже решила?

— Э-э, пока нет, — ответила я, теребя шов на джинсах.

— Ну, об этом поговорим чуть позже. — Она многозначительно посмотрела на Рэйчел и ее мужа, потом снова на меня.

— Как это упрощает?

— Ты будешь много времени проводить с Калебом. Ведь если честно, милая, то ты жить без него не можешь!