Секс? Деньги? Любовь!

Шарлиз Шелдон, 2023

Москва, 1998 год. Люба приехала из деревни в столицу поступать в театральный вуз, но на долю девушки выпадают испытания, любовь и предательство, из-за которых она оказывается пленницей в борделе. После всех пережитых ужасов она могла сдаться, опустить руки, но решила еще раз попробовать вернуть себе свою жизнь. Будет ли она действовать в одиночку, или один из клиентов, протянет ей руку помощи? А что, если их будет двое? Такие разные, непохожие. Первый – влиятельный бизнесмен, а второй – криминальный авторитет. И между ними давняя вражда.Ей бы выжить, а не мечтать о новой любви с одним из них…

Глава 7.

1998 год, декабрь. Новая работа.

У меня не было подруг, с кем можно было бы обсудить свои проблемы. Зато самих проблем и неприятностей оказалось выше крыши.

Начнем с того, что ресторан «Рашель», где я только-только начала зарабатывать нормальные чаевые, все-таки закрылся. Владельцы заведения проиграли властям, которые вовремя подсуетились и «прихватизировали», как выразился Влад, здание.

Работы лишилась не только я, но и все, кто там трудился. Влада собственник бизнеса перекинул на другой объект — в стриптиз клуб «Весна», а остальных просто уволил.

Я не рвалась больше работать под опекой Влада, да и он не хотел видеть меня в зале, где официантки разносили подносы топлес. Поэтому, сидя в своей съемной комнате, я лениво просматривала объявления. У меня было полностью апатичное состояние и настроение. Я ела потому что так надо было организму, жила по инерции и совсем перестала чем-либо интересоваться.

А виной тому был Влад. После того злополучного вечера, когда он лишил меня девственности, его словно подменили. Мужчина был груб, несдержан. Позволял себе похабные шуточки, завуалированные угрозы поделиться мной со своими «пацанами», угнетал и всячески показывал, что я рядом с ним никто.

На мои три попытки расстаться с ним, я получала в ответ побои и жестокие изнасилования. Он приезжал ко мне в общежитие, и распугивая всех соседей, орал, как припадочный, не забывая прикладывать меня лицом к стенке. После таких показательных выступлений всегда шел грубый секс, во время которого он, будто в трансе шептал «Ты моя, Любонька. Только моя, девочка. Захочу — вознесу на пьедестал, а нет — так отдам другим поиграться».

В какой-то момент я поняла, что он психически болен. И тогда-то стала продумывать план побега. Мне нужно было снять комнату в другом районе и под другим именем. Казалось бы, так просто, но нет.

Именно в тот момент в нашем общежитии капитально прорвало трубы. Здание полностью затопилось буквально за час. Вода хлестала с потолка везде, заливала коридоры, жилые комнаты. Почти все вещи были испорчены, и жильцы выбегали в двадцатиградусный мороз на улицу, спасая хоть какие остатки.

Жить там дальше было невозможно. Я собрала все, что у меня было на тот момент: несколько сумок с вещами и обувью, книги, заначка денег. Помню, как с этим добром брела до метро и мечтала, что вот он мой шанс. Скрыться так, чтобы Влад меня не нашел. И мне бы удалось, если бы я не встретила его машину, проезжающую мимо вдоль пешеходного тротуара. Он как раз ехал ко мне.

Каких же «лестных» слов я тогда наслушалась о себе! Спасибо, что не бил, но матом обложил так, что до сих пор в голове раскладываю новые слова по полочкам.

Влад выдернул из моих рук сумки, забросил на заднее сидение, а меня весьма грубо впихнул на переднее пассажирское.

— Будешь жить со мной, — тоном, не терпящим сопротивления, отрезал он, — Хочешь — не работай. Деньгами я тебя обеспечу.

— Учиться хочу. Я нашла хороших преподавателей при вузе. С их помощью легко поступлю в следующем году.

— Посмотрим, как вести себя будешь. А пока посидишь дома и докажешь мне свою любовь, — Влад обжег меня злым взглядом и больно сжал колено, — Ты же сбежать сейчас хотела, сука?

— Н-нет, — весь мой испуганный вид, говорил, что да. И даже актерский талант не помог избежать сильного тычка под ребра.

— Так я тебе и поверил, тварь. Никуда ты, Любка, от меня не денешься. Никуда. Будешь сидеть дома под замком, варить мне борщи и ублажать до самого утра, — он уже перешел на крик и замахивался рукой на меня.

В свою квартиру он затаскивал меня с криками и побоями, так как я отчаянно сопротивлялась и выла на весь подъезд. Последующее за этим изнасилование быстро отбило у меня желание размахивать руками и целиться ногтями ему в глаза.

Я лежала на кровати с синяками по всему телу. Из глаз без остановки тихо катились слезы, а Влад с видом побитой собаки ходил вокруг меня. Его искренние извинения, приправленные страхом, что он переборщил, выводили меня из себя. Но я молчала, прокручивая в голове план побега.

А в душе все равно поселился страх. Он сжирал меня медленно, но верно. Когда мужчина был дома, я притворялась тихой невидимой тенью, чем выбешивала его еще сильнее. Влад любил ту веселую, открытую и немного горделивую девчонку, какой он увидел меня в «Рашель».

Его претензии становились все глупее, а удары сильнее. В какой-то момент мне захотелось, чтобы он не рассчитал силу и закончил весь этот ужас, но это был еще не конец.

В один день, ближе к Новому году, он вернулся домой пьяным и тут же пошел ко мне. Его заплетающаяся речь с одной стороны меня порадовала, а потом ввергла в ужас.

— Все, Любка, — осоловевший взгляд Влада хмуро скользнул по моему телу. В нем не было привычного желания, что дало мне возможность хоть чуточку расслабиться.

— Что все?

— Надоела ты мне.

Я замерла и попыталась скрыть улыбку. Наконец-то. Этот день должен был наступить. Всего полтора месяца мучений, показавшиеся мне пятью годами…

— Я могу уйти? — с удовольствием сделала бы это раньше, если бы не сидела все эти дни запертая на три замка. Ни разу не выходила на улицу. Только прогулки по крошечному балкону. Все продукты и вещи Влад привозил сам, а меня с собой категорично отказывался брать.

— Уйти? — фыркнул он и пьяно рассмеялся, — Не-е-т, Любаша. Такими бабами, как ты, просто так не разбрасываются. Уйти она вздумала. Мы на тебе еще столько баксов сделаем, ух!

Смех Влад больно задевал и оскорблял, но, сцепив зубы, я молчала. Обычно расспросы до добра не доводили, а у меня только-только стали заживать кровоподтеки на теле. Поэтому терпеливо ждала, когда он продолжит.

— Работать будешь. Вместе со мной. Хватит уже жировать на мои деньги. Твоя классная задница принесет нам десятки тысяч долларов. Не зря же я занялся новым направлением в бизнесе, — его речь становилась все запутаннее, а голова так и норовила упасть на грудь.

Это был какой-то пьяный бред. Просто бред. Я не могла и не хотела верить в то, что он говорит. Почему? Возможно, потому, что Влад не единожды угрожал, что он мой первый и последний мужчина. Что он никогда и никому меня не отдаст. Что я только его, и только он будет иметь меня так, как ему захочется.

* * *

Как бы больно в душе мне не было, как бы не болело мое истерзанное тело, но в новогоднюю ночь мне пришлось вместе с Владом ехать на какой-то великосветский прием. Уж не знаю, каким образом он туда попал, но на входе протянул швейцару два позолоченных билета.

Накануне он вернулся домой увешанный брендированными пакетами. Сбросил их в коридоре и пошел ко мне.

— Разбери покупки, — холодно приказал Влад, — Там три платья, белье, обувь и косметика.

— Зачем мне это? — я смотрела на него, пытаясь понять, в каком он настроении.

— В новогоднюю ночь мы приглашены на один прием, где будут разные сливки общества. Нужно выгулять тебя и засветить перед важными людьми.

— Влад.., — мой голос немного срывался, но нам следовало поговорить с ним, когда он трезв, — Объясни мне, что происходит? Ты сказал, что я тебе надоела. Так?

— Нууу, — скривился он, — Не то, чтобы надоела, скорее я наигрался и готов поделиться своим золотом с другими.

— Недолго ты игрался, — усмехнулась, — Смысл было вообще начинать? Но если это так, то давай разойдемся мирно? Каждый пойдет своей дорогой и все.

— Люб, тебе не идет, когда ты прикидываешься рязанским валенком. Взрослей, детка. Я даю тебе шанс выбиться в люди, а ты мне здесь морду кривишь. Да, я буду на тебе зарабатывать баксы, но и ты не останешься на бобах. Все шмотки, ювелирка, все, что получишь — все твое. Другая вцепилась бы зубами, — он начинал злиться.

— Мне это не нравится и я не хочу так, — непрошенные слезы подступили к глазам, но я их быстро сморгнула. Сейчас не время истерик, нужно договариваться.

— Вот тебе пища для размышлений. Помнишь Настю официантку из «Рашель»?

Я задумчиво кивнула. Красивая девушка. Высокая, статная, густые рыжие волосы, тонкие черты лица.

— Так вот. Она начала работать со мной месяц назад. И сейчас она уходит, так как встретила богатого мужика, который ее выкупил. На данный момент разъезжает на мерсе и счастлива до усрачки. А ты свои природные данные хочешь похерить на пыльных подмостках. Ты сначала на ноги встань, заработай денег, а потом суйся в свои театры сколько влезет. Может мужика встретишь достойного и он тебя актриской сделает.

Он говорил уверенно, словно знал, что это действительно так. А все, чего мне хотелось — это закрыть уши ладонями и кричать.

— Я не буду этим заниматься! Это проституция! — все-таки выкрикнула, не сдержалась. Выплеснула эмоции и вся сжалась, ожидая затрещины, но мужчина спокойно поправил меня.

— Это не проституция, а эскорт. Слышала о таком?

— Нет.

— Не удивительно, что ты в своей деревне могла слышать? — ухмыльнулся Влад, — Эскорт — это элитное сопровождение. Не секс, а приятная компания, за которую платят немаленькие деньги. Все в рамках приличий и закона.

— И все? Мне не потребуется ни с кем спать? Просто кого-то сопроводить, а тебе за это заплатят? — я ни разу ему не поверила.

— И снова тебе говорю — повзрослей, Люба. Ну, какой баран будет платить деньги за просто сопровождение? Мужику с деньгами достаточно пальцем поманить и все цыпочки и так будут плющом за ним увиваться.

— Тогда что?

— Секс будет, но по обоюдному согласию. И ты получаешь не фиксированные деньги за час, а например, проводишь несколько дней с мужиком. Он может вывезти тебя заграницу, чтобы продемонстрировать свою бабу партнерам. Может арендовать тебя в Москве на неделю, и ты живешь у него, сопровождая на все мероприятия. Это очень приятная и не пыльная работа. Настя вот была уже в Израиле неделю, пока ее «Олежа» окучивал евреев на контракты.

— Влад, нет. Прошу не заставляй меня. Я не хочу переступать через себя и так низко падать в своих же глазах. Это неприемлемо для меня, понимаешь? — я смотрела на него с такой надеждой, но прекрасно понимала, что мои слова для него ничего не значат, — Тем более, ты сам говоришь, что это добровольно, а я не соглашусь ни с кем на секс.

— Дура, — вдруг рявкнул он так, что я аж подскочила, — Будешь делать то, что я скажу. Если заартачишься хоть перед одним клиентом…

— То что? — с вызовом спросила, мысленно готовясь к очередным побоям или изнасилованию.

— Просто поверь — тебе не понравится, — прищурился он, — Сдам в какой-нибудь притон, и будешь обслуживать наркоманов на грязном матрасе.

— Ты этого не сделаешь, — в ужасе прошептала я. По коже даже поползли мурашки от того животного страха, который я испытала в эту секунду.

— Сделаю, — Влад легко пожал плечами, — Как ни раз уже делал с другими. Живут они после этого, кстати, недолго. Их в первый же день сажают на иглу, чтобы не орали, а за дозу они потом готовы на все.

Я молча откинулась на спинку стула и не знала, что сказать. Это было какой-то дикостью. Такого не могло произойти со мной. Это больше подходило для сюжета новостей или очередной криминальной драмы, но точно не для моей жизни.

— Так как, разберешь пакеты? — провокационно спросил Влад. Он что-то высматривал в моем лице, но кроме глухой ненависти и презрения к нему ничего не увидел.

И вот мы заходим с ним в казино «Гранд Фердинанд». Я надела скромное черное платье, которое сидело на мне слегка свободно. Приятная шелковая ткань холодила кожу, вызывая мурашки. Еще в гардеробе у меня забрали норковую шубку — очередное капиталовложение Влада, и теперь я катастрофически мерзла.

Влад настоял, что под это платье не нужно белье, поэтому сейчас я скрестила руки на груди, чтобы скрыть стоящие колом соски. Было ужасно неловко и стыдно. Словно раздетая вышла в честной народ.

— Руки убери от груди. Что ты мнешься, как школьница? — прошипел мужчина, таща меня за руку.

— Я будто в ночнушке пришла в казино, — тихо ответила ему, не поднимая глаз.

— На тебе платье от Prada за несколько тысяч долларов. Ты всерьез думаешь, что знающие люди примут ее за ночнушку? Деревня, — махнул он рукой.

Я недоверчиво покосилась на тонкий шелк без всяких декоративных элементов. Вот эта тряпица стоит несколько тысяч? Да еще и долларов? У нас в деревне на рынке были похожие, но для сна.

— Значит так. Когда войдем в зал, улыбайся и держись рядом со мной. Никуда не отходи и ни с кем не разговаривай. Уяснила?

— Да, — я послушно кивнула.

— Натяни на морду улыбку что ли, — недовольно сказал Влад, — А то мина кислая, как на похоронах.

— Похороны моей чести и совести, — мрачно ухмыльнулась ему.

— Смотри, как бы я твои похороны не организовал, — бросил он и больно сжал мою руку.

Попав в зал, я зажмурилась. Хочется сказать, что от света многочисленных бриллиантов на дамах, но нет. От страха. Казалось, будто мы войдем, и к нам тут же бросятся оголодавшие по женскому телу мужики. Мне рисовалось в голове, как они тянут ко мне свои жадные и липкие ручонки, как вытягивают слюнявые губы в поисках поцелуя.

Хотелось разрыдаться в ту же секунду, но я постаралась резко выдохнуть и открыть глаза.

— Не стой столбом, шевели ногами, — прогудел Влад, привычно вливаясь в мир богатеев и дорогих одежд.