Хождение нахов к пророку

Шарип Окунчаев, 2020

«Хождение нахов к Пророку» – исторический роман, написанный на основе реальных событий. Это многолетний труд, собранный по крупицам из документальных источников, а также легенд, рассказов, передаваемых из поколения в поколение. Автор надеется, что читателю будет интересно приблизиться к истине в многолетних спорных вопросах нахской истории, особенно относительно времени принятия чеченцами ислама.

Глава 4

Дорогой гость

На Кавказе существуют три самые важные традиции!

Первая традиция — не предавать,

вторая — чтить предков и родителей,

третья — уважать женщин и гостей.

Олхазар вернулся домой радостный, забежал в саклю и не увидел жены. Поняв, где она может быть, направился в сторону хлева. А там уже все работы по хозяйству были выполнены, в основном невесткой, Ровзан помогала и отдавала кое-какие распоряжения.

— Что ты мешаешь невестке работать? Она сама знает, что делать, а ты лезешь и мешаешь ей.

— Как мешаю? Что они, молодые, без нас могут? — возмутилась Ровзан. — Тебе легко говорить. С раннего утра гуляешь, слухи по аулу собираешь. Лучше помог бы.

— Молчи, женщина, а то разговорилась! Лучше послушай, какую новость я тебе принёс.

— Какую?

— Вечером к нам придёт Сурхо, надо готовиться.

— Ой, что ты говоришь? Правда? — взволновалась Ровзан. — А Эски дома нет, на охоту пошёл. Вот, говорила ему, может, завтра, — нет, говорит, обещал друзьям. Я не стала перечить. Ну да ладно, к вечеру-то он вернётся, наверное. Не один ведь пошёл, а с друзьями.

Эски был единственным сыном в семье, и все за него переживали. После четырёх дочерей родился долгожданный мальчик. Женили недавно, свадьбу гуляли всем аулом. Хотя Эски был крепким парнем и мог бы претендовать на место в отряде бессмертников, от такой воинской чести по обычаю был освобождён как единственный наследник. Любая его отлучка, особенно на охоту, сильно волновала Олхазара. Эски это понимал и о своих планах всегда докладывал матери. Отец мог до его приезда домой только ждать с нетерпением. Решения же о поездках в другой аул или город (особенно с ночёвкой) Эски мог принимать только с согласия отца.

— Его уж точно ждать не будем. Надо готовиться сейчас. Я зарежу гусей.

— Не волнуйся ты так, — стала успокаивать мужа Ровзан, — товарищи с ним верные, своё дело знают, так что будем надеяться на хорошее. Он знает, что его друг Канташ приехал, но раз у них было заранее всё обговорено, то не стал слово нарушать. Обещал, что вернётся рано. А за дорогого гостя не волнуйся. Краснеть тебе точно не придётся.

— В этом я не сомневаюсь.

К вечеру немного стало пасмурно. Солнце еле заметно начало садиться, когда Эски вернулся с охоты.

— Нана, мы вернулись, — с порога окликнул он мать.

— Вот и славно, — с радостью встретила его Ровзан, — а то отец твой места себе не находит, всё ходит из угла в угол. То на горку поднимется, то спустится, всё вас выглядывает.

— А что так переживать, словно я ребёнок? Мне перед друзьями иногда неудобно становится.

— Эх, сынок, сейчас ты этого не поймёшь, вот когда вырастут у тебя свои, тогда ты вспомнишь нас.

— Да хватит тебе, нана, ты всё время об этом говоришь. А где дада?

— Не знаю. Недавно был здесь. Ты же не знаешь ничего, к нам вечером в гости собирается Сурхо, так он и суетится.

— Серьёзно? Это хорошая новость, — обрадовался Эски. — Пойду, поищу его. Кстати и Канташа увижу, а то давно не виделись.

— Вряд ли. Ещё утром он с матерью и друзьями отправился к её родственникам.

— У него теперь много друзей, — с обидой заметил Эски. — Это он с Алет увидеться поехал, я так полагаю.

— Полагаешь или не полагаешь, что теперь об этом говорить. Значит, так надо было. Может, Сурхо послал на какое-то важное задание. Ты же об этом не знаешь? — начала успокаивать сына Ровзан. — Иди лучше отца своего поищи и готовься встретить гостя, а может быть, и гостей.

— Да, кстати, нана, мы косулю забили. Я вот свою долю принёс.

— Ну и славно, иди, сынок.

Выйдя из дома, Эски увидел отца, сидевшего во дворе.

К вечеру опять становилось прохладно. С гор дул холодный ветерок. Увидев печального отца, он пожалел его. С виноватым видом Эски подошёл.

— Добрый день, дада. Я вот с охоты вернулся, мяса принёс немного, — начал оправдываться Эски. — Я предупреждал нану…

— В следующий раз не забудь, что в этом доме обо всём предупреждать надо меня. И запомни: хорошего коня один раз кнутом бьют, поэтому к этой теме мы больше не должны возвращаться.

— Хорошо, дада, я понял. Больше это не повторится.

— Скоро к нам придёт Сурхо, помоги женщинам подготовиться. Если нужна будет помощь, позови друзей или родственников^[45]. Может, Сурхо будет не один.

— Хорошо, дада, не волнуйся. Не подведём. Сколько бы гостей ни было, встретим достойно.

— Иди, готовься.

— Дада, а тебе не холодно? Нана говорит, что ты давно во дворе. Может, зайдёшь в дом? — проявил заботу Эски.

— Нет, не холодно, иди уже.

Скрыть от жителей аула, что Сурхо в гостях у Олхазара, конечно, не удалось. Когда он пришёл, справился о здоровье у домочадцев и все уселись, то подошли старшие из ближайших родственников Олхазара — поприветствовать дорогого гостя. Другие зайти не решились из почтительности, чтобы не мешать старшим. Многие подходили, спрашивали, мол, не нужна ли какая помощь. При получении ответа, что всё нормально, с благодарностями уходили. Родственники из числа младших остались и ждали на всякий случай, чтобы при необходимости оказать нужную помощь.

Пришлось много отвечать на вопросы: что творится вокруг и какая обстановка вдали от родных гор. Сурхо сдержанно старался удовлетворить интерес каждого. Было много вопросов о вере, об отношениях между Аланией и Хазарией и, конечно, о роли нахов в таких условиях. После долгих бесед и плотного ужина гости решили разойтись. Каждый из сидящих знал о близкой дружбе Сурхо и Олхазара, поэтому, понимая, что между ними могут быть свои разговоры, попросив прощения, оставили их одних. Олхазар вышел, проводил всех и вернулся обратно. Сурхо сидел в большой задумчивости.

— Ну, друг, мы теперь спокойно можем поговорить, — с облегчением произнёс Олхазар и сел напротив Сурхо.

— Да уж, всем интересно, что творится в мире. Народ, я чувствую, устал от напряжения, от войн, — начал Сурхо. — Я вот что хотел сказать, друг. Я доверяю лишь тебе, ты только не обижайся. В основном обо всём, что мы обсуждаем на сходах, если даже собеседников было не более трёх человек, знают как в стенах Магаса, так и в стенах Семендера. Я иногда удивляюсь: где только у них нет глаз и ушей! Поэтому говорю осторожно и сдержанно, а то и вовсе молчу. Честно тебе скажу, что, пока меня не избрали мехк-да, я бы в это и не поверил, если бы кто мне рассказал. Даже, может быть, и обиделся бы, что наговаривают на мой народ, а вот видишь, на самом деле как получается…

— Да, вот ты об этом говоришь, и я удивляюсь, — ответил Олхазар, — действительно надо быть осторожным. Ты хотел мне что-то сказать, друг. Дело важное, я так полагаю?

— Да. Я долго думал и решил, что пора созвать Мехк-кхел. Об этом я на днях разговаривал с Сайради, надеюсь убедить Алимбека и всех остальных предводителей тукхумов и тайпов. Пока все, с кем говорил, согласны.

— А о чём идёт речь, Сурхо? Ведь чтобы созвать Мехк — к хел для обсуждения целым народом, нужно иметь серьёзный повод. Война надвигается, что ли?

— Нет, что ты, как раз в этом направлении всё пока спокойно, и я думаю, что этим спокойствием нам надо воспользоваться, — ответил Сурхо, поглаживая небольшую бороду.

— Так не томи, о чём идёт разговор, раз всё так серьёзно?

— Послушай, помнишь, утром я сказал тебе, что встречался с арабом? Затем я был в горах у андийцев, и там мы тоже обсуждали это дело. Так вот, речь идёт о вопросах веры и о новом Пророке Мухаммеде (да благословит его Аллах и приветствует). Когда я послушал основные постулаты, которые он проповедует, и сравнил… это точь-в-точь наши обычаи. Нам надо определиться.

— Я тебе уже говорил: зачем нам чужая вера, когда у нас есть своя? — не унимался Олхазар.

— Послушай ещё раз, кроме тебя, меня никто не поймёт.

— Слушаю тебя внимательно, Сурхо, ты же знаешь, что я всегда был и есть опора тебе во всём, и все мои тоже пойдут за тобой.

— Сейчас наш народ портится на глазах, и все это видят. Поэтому надо срочно принять какие-то меры. Знаешь, почему так происходит? Так вот отвечу: это всё из-за вероучений, — Сурхо на миг остановился. — Я долго над этим думал, — продолжил он. — Мы как народ разобщены, и этого допускать нельзя, если хотим в будущем сохранить себя. Мы язычники, некоторые уже стали христианами, другие исповедуют иудаизм, малая часть, из тех, кто проживает в Сарире, приняли новое мусульманское вероучение — Пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах и приветствует). Я думаю, что срочно надо созвать Мехк-кхел и решить вопрос о направлении делегации к Мухаммеду (да благословит его Аллах и приветствует). Раз он посланник от одного-единственного Бога, то мы его послушаем и примем решение. Более того, скажу, что этому Мухаммеду (да благословит его Аллах и приветствует) сейчас там очень тяжело, ведь многие племена, в том числе и одного с ним тайпа, против него. Между ними сейчас идут постоянные войны. Хотя, говорят, он немного укрепил свои позиции: там есть племена, которые принимают новую веру и переходят на его сторону. Тем не менее врагов у него много, и я подумал, не поехать ли нам к нему на помощь. Если он действительно посланник Бога и новый Пророк, на месте мы об этом узнаем и поможем ему одолеть врагов. Там и определимся, принять нам или нет новую веру.

— Вот это новость, — удивился Олхазар. — Это в такую даль?! Сколько же туда пути и сколько стран надо пройти? Христианами здесь становятся многие, и не надо никуда ехать, они тоже верят в единого Бога. Так зачем нам ислам? Тем более идти в такую даль. Поверь, путь туда не лёгкий, и пробиваться надо будет с боями. Везде разбойники. Вон, посмотри и послушай, что рассказывают купцы в Семендере, а они уж точно всё видят и испытывают на своих плечах. Более того, рассказывают и наши соплеменники, которые сопровождают эти караваны. Вон сын Эспи Таташ возглавляет такую группу…

— Ты не понимаешь меня, друг? — перебил его Сурхо. — Я когда послушал, то понял, что эта вера нам подходит. Как раз для нашего народа. Как будто Бог посмотрел на нас, нашу жизнь, решил создать новую веру и послал к людям нового Пророка. А то, что купцы рассказывают, поверь, я всё это знаю. Я не собираюсь туда ехать с десятком человек. Путь нелёгкий, и многих товарищей, может быть, придётся в дороге похоронить. Я весь план составил в уме и верю, что на правильном пути, чтобы сохранить наш народ от раскола. Более того, эта вера запрещает употреблять хмельное. Ты же видишь, что очень много людей, особенно молодёжь, этим стали грешить. В пьяном угаре происходят ссоры, а то и убийства. Я так полагаю, что если нам удастся изгнать эту заразу, то мы добьёмся, что наш народ станет достойным и добродетельным, в пример многим.

— Ну, раз ты так решил, зачем меня мучаешь? Ты же знаешь, что я всегда с тобой, но одно скажу: хмельные напитки убрать из жизни будет сложно. Ведь ни один праздник без этого не обходится. Да, многие не умеют себя вести достойно после возлияний. Мы старики — и то нет-нет, да и иногда пропустим. И сегодня Ровзан хотела на стол нам поставить… но я вспомнил, какой ты противник этому, и решил посидеть в трезвости.

— Правильно сделал, я бы не притронулся. Что ты верный друг и поддержишь меня, я не сомневался. Мне нужна будет именно твоя помощь, Олхазар, чтобы убеждать людей. Посольство по доброй воле мы должны собрать не менее чем из двух-трёх сотен людей, в том числе пойдут и бессмертники. Я, если доверят, возглавлю паломников.

— А кому, если не тебе? Ты придумал, тебе и отвечать за исход дела. То есть мы, если всё у нас получится, будем первопроходцами? Да, — сам ответил на свой вопрос Олхазар. — Возьмёшь меня с собой?

— Да что ты говоришь? Ты будешь рядом со мной, — с удивлением ответил Сурхо. — Если не захочешь, настаивать не буду. Пойдут только добровольцы.

— Не сомневайся, что бы ни случилось, я первый твой доброволец. Тем более что увидеть своими глазами посланника всех богов — это кому сказать, сам станешь святым жрецом.

— Не богов, а одного-единственного Бога, — поправил его друг.

— Ты говоришь так, как будто уже стал мусульманином, — с иронией заметил Олхазар. — Погоди уж с выводами. Поживём — увидим. А когда собираешься созвать Мехк-кхел?

— Осталось дождаться ответа от Алимбека. С другими старшими тайпов я уже поговорил, в том числе и с Сайради. Не все, конечно, но большинство меня поддерживает. Канташа с матерью я послал в Итон-Кхаьл, и с ним поехали его друзья из отряда. Шадида тоже послал с заданием, завтра надеюсь получить ответ. Там же они решат вопрос о помолвке Канташа с дочерью Туты. Предстоит совместить два этих события: свадьбу Канташа и заседание Мехк-кхела.

— Вот это ты здорово придумал. Я полностью это поддерживаю, хотя не знаю, правильно это или нет. Пусть недруги думают, что мы свадьбу играем, хотя вряд ли тут что скроешь.

— Это уже как получится, я и не буду стараться что-то скрыть, — ответил Сурхо, — хотя знаю точно, что противников нашей задумки будет немало.

— А кого думаешь оставить здесь вместо себя?

— Канташа: хоть он и молод, но до нашего приезда оттуда, полагаю, справится. Он, конечно, пока ничего не знает и будет всячески стараться быть рядом со мной. Хочу, чтобы он остался дома, тем более после свадьбы. Как ты и сказал, путь нелёгкий.

— Вряд ли Канташ тебя послушается.

— Мои приказы не обсуждаются.

— Я это понимаю, — не унимался Олхазар, — но его тоже надо понять. Парню будет ясно, что ты его специально дома оставил, как молодожёна. А перед друзьями ему каково будет? Так что прошу тебя: не торопись с решением.

— Хорошо, этот вопрос мы оставим на потом. Спасибо тебе за приём, я, пожалуй, пойду. Поздно уже, я и так засиделся у тебя. — Сурхо встал и направился к выходу.

— Да что ты говоришь, засиделся, — ехидно повторил за Сурхо Олхазар, — сколько мы не виделись, я даже не помню. Посидим ещё.

— Извини, друг, надо идти, отдохну немного.

— Так бы и сказал, что хочешь отдохнуть. А нас не надо жалеть, сам видишь, как все рады твоему приходу.

— Конечно, вижу. Спасибо тебе, друг, и я рад всех видеть в добром здравии.

Действительно, никто не спал, пока дорогой гость был в доме. Он всех поблагодарил за хороший приём и вышел наружу в сопровождении домочадцев. Охрана стояла в ожидании, как и полагается, во дворе. Сурхо посмотрел на небо, звёзд почти не было видно.

— Друг, никак погода собирается испортиться?

— Можешь не волноваться, будет пасмурно, и только. Ни дождя, ни снега не будет, — ответил Олхазар, поняв, что друг волнуется о своих родных, отправившихся в Итон-Кхаьл.

Примечания

45

По обычаям нахов, за столом знатных гостей обслуживают молодые люди.