Чудеса в рождественскую ночь

Сборник

Заканчивается декабрь. Скоро Новый год и Рождество. Дома и улицы городов украсили ёлки, фигурки ангелов и снеговиков, венки из еловых лап, разноцветные гирлянды – из сверкающих фонариков, блестящей мишуры и даже из старых новогодних открыток. Как приятно было когда-то получить такое красочное поздравление от друзей! А ещё в праздничные дни дети и родители вечерами уютно устраивались в гостиных и вместе читали рождественские альманахи. Сколько же удивительных сказок и рассказов было написано к Рождеству! И, склонившись над страницами этих книг, можно было посочувствовать бедным детям, рассмеяться, радуясь, что истории о них всегда заканчиваются хорошо, удивиться и даже немного испугаться. Ведь именно на Рождество всегда случаются самые немыслимые, мистические, но абсолютно правдивые истории. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мария Толмачёва

Мишина ёлка

Отрывок из повести «Как жила Тася»

— Мама, дай мне тряпочек, мне надо Мишке новую рубашку сшить! — говорила Тася, подходя к маме, которая усердно шила что-то на машинке.

— На тебе! — ответила мама, на минуту останавливая свою работу и придвигая к Тасе несколько лоскутков.

Тася недовольно повертела их в руках.

— Мамочка, они некрасивые: серые! Нет ли у тебя других?

Но мамина машинка уже поспешно отбивала своё «тук-тук-тук!», и мама только отрицательно головой помотала. Но от Таси не так-то просто было отделаться.

Она подумала минутку и опять спросила:

— А если я сама найду, тогда можно? Хорошо, мамочка?

Неизвестно, расслышала ли хорошенько мама Тасин вопрос, но только она торопливо ответила:

— Хорошо! хорошо! Не мешай, пожалуйста!

Тася медленно вернулась в детскую, обдумывая, с чего начать поиски. Заглянула в комнату сестры, под папин письменный стол, в мамин рабочий ящик — нигде ничего не было. Няня сидела штопала чулки, и у неё тоже ничего не было.

Девочка совсем уж теряла надежду, как вдруг ей бросился в глаза пёстрый ситцевый фартучек, который она сняла перед завтраком, потому что разорвала его нечаянно, зацепившись за нянин сундук.

— Ведь хорошо бы из него сделать рубашечку? — промелькнуло у неё в голове.

Тася нерешительно взяла и стала рассматривать фартучек.

Вон какая дыра и прямо спереди! Ну, как его теперь носить? А рубашка бы вышла очень хорошая и нарядная! Как раз к ёлке! Ведь мама же позволила взять, если я сама найду что-нибудь!

Хоть Тася и не совсем была уверена в своей правоте, но, чтоб не раздумывать дольше, быстро распластала фартучек на полу, взяла ножницы и принялась за дело.

Кроить эти рубашки её выучила мама. Это было очень просто: сложить материю пополам, вырезать с боков по куску — и готово.

Скроив, Тася достала нитку с иголкой и солидно уселась шить в уголке. Шила, а сама обдумывала, кого позвать и как устроить ёлку для Мишки и кукол.

Каждый год после большой ёлки бывала и крошечная — для игрушек. Тася её сама украшала, сама созывала гостей и угощала их. Куклы, наряженные в лучшие платья, сидели тут же.

— Не буду звать мальчиков! — соображала Тася.

В прошлом году были Володя и Петя, всё время шумели и толкались, Мишку как мячик кидали, все конфеты съели, мне даже ни одной шоколадинки с картинкой не досталось! Нет, позову лучше одну Сонечку. Пусть возьмёт свою обезьянку Томку, и мы будем играть!

— Ты что же это, матушка моя, наделала? А? — вдруг прервал её мечты нянин голос над самой головой. — Хороший передничек изрезала! Вот я сейчас пойду мамаше пожалуюсь!

Мама вошла в комнату и ахнула.

— Тася, как же это ты смела сделать не спросясь?

Тася вспыхнула.

— Ты же мне сама позволила, мамочка, взять, если я найду что-нибудь! — невинным голоском ответила она.

— Когда же это я позволила?

— А ты шила тогда…

Тася подняла осторожно глаза на мамино лицо и увидала, что её губы дрожат, сдерживая улыбку. Она радостно запрыгала.

— А! Ты не сердишься, не сердишься!

Мамино лицо вдруг стало серьёзным.

— Нет, сержусь! На то, что ты хитришь: терпеть этого не могу! Скажи по правде: разве ты не знала, что нельзя резать фартучек? Почему ты меня не спросила?

Тася потупилась.

— Потому что ты бы не позволила! — едва слышно ответила она.

— Ага! Вот видишь! Значит, ты отлично знала, что нельзя!

Тасе стало очень неловко. Она заморгала глазами и низко опустила голову.

— Ну, будет! — услышала она мамин голос. — Вперёд так не делай! Иди всегда прямым путём! Ну, покажи, что у тебя тут выходит. Молодец, скроила-то ты совсем верно. Ну, пойдём уж, я тебе дам золотые пуговки для застёжки!

Тася улыбнулась, провела кулаком по затуманившимся глазам и вприпрыжку побежала за мамой. На душе у неё стало легко и свободно.

Когда подошло Рождество, и то папа, то мама стали приносить заманчивые пакеты, и дети с живейшим любопытством кидались развёртывать их, Тася, словно маленький мышонок, зорко присматривалась и ловила удобную минуту.

— Папочка, можно мне эти шоколадные лепёшечки для моей собственной ёлки взять? — умоляюще заглядывала она отцу в глаза. — И вот этих пряничков тоже, хоть немножко!

И, получив разрешение, стремглав убегала в детскую и прятала добытые сокровища в потайное местечко.

— Таська всю ёлку перетаскает, право! Вот жадная-то! — ворчал брат Коля.

— Не беспокойся, я и тебя приглашу! — утешала его девочка.

— Ну, ещё бы!

Но вот и Рождество пришло. Празднично запахло хвоей в комнатах. Тася в новом платьице тихонько прохаживалась по гостиной и сияющими глазами посматривала на тёмную, пушистую ёлку, которую должны были зажечь вечером, всю разубранную, красовавшуюся посреди комнаты.

Конец ознакомительного фрагмента.