Шпионы, не вернувшиеся с холода

Чингиз Абдуллаев, 2007

Контейнер с полонием уже в Лондоне, в руках у бывшего офицера ФСБ, а ныне перебежчика Витовченко. Многоходовая операция западных спецслужб по дискредитации тайной организации российских ветеранов-разведчиков «Щит и меч» началась. Осуществить подобную операцию можно только имея среди членов организации своего человека – «крота». Полковнику Караеву поручено проверить всех членов организации, а все они – люди испытанные и абсолютно надежные. Тем не менее «крот» среди них, и, чтобы вычислить его, нужно найти нестандартный ход. Полковник решается на рискованный шаг…

ЗА ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ ДО НАЧАЛА СОБЫТИЙ. ЛОНДОН

Альтафини позвонил ему, как только вышла серия статей о бывших сотрудниках КГБ. Она вызвала в Италии большой ажиотаж, и газета увеличила свой тираж почти на десять процентов, что, по меркам любого крупного издания, было очень хорошим показателем. Именно поэтому Марчелло Альтафини пригласил своего нового знакомого в ресторан на Пиккадилли, чтобы отпраздновать совместный успех.

В этот ливанский ресторан «Фахреддин» Витовченко приезжал несколько лет назад. Тогда ресторан считался одним из лучших в городе. На первом этаже находился итальянский ресторан, а крутая лестница вела на второй этаж, где располагался «Фахреддин». Но с тех пор прошло несколько лет. Цены выросли почти в два раза. Исчезла роскошная обстановка арабского ресторана. Появились обычные столы и стулья, а среди официанток были в основном девушки из Восточной Европы, которые лениво передвигались по залу, не спеша обслуживая немногочисленных клиентов. Не в лучшую сторону изменилась и кухня.

Альтафини было сорок шесть лет. Это был полноватый мужчина с зачесанными назад темными волосами. Крупный нос, живые глаза, пухлые губы. На щеке сияла большая темная бородавка. Он был одним из тех «разгребателей грязи», которые есть почти в каждом крупном европейском издании. Одним из тех журналистов, которые работают с непроверенными материалами, предпочитая сенсационность объективности. Его статьи о бывших сотрудниках КГБ, якобы наводнивших Апеннинский полуостров, вызвали огромный резонанс в Италии. С одной стороны, там было много непроверенных слухов, грязных намеков и беспочвенных обвинений, а с другой — он привел несколько реальных фактов и этим придал своей серии статей некий налет объективности.

— Вы читали сообщения в английских газетах о ваших статьях? — поинтересовался Витовченко. — Они считают, что вы использовали не совсем проверенные сведения.

— Зависть моих коллег, — развел руками Альтафини. Он часто жестикулировал руками и его дорогие запонки сразу бросались в глаза. Витовченко даже полагал, что Альтафини делает это нарочно.

— У меня был такой опытный консультант, как вы, — улыбнулся Альтафини, поднимая бокал. — Ваше здоровье, господин Витовченко.

— Спасибо. Ваше здоровье. А почему вы назвали турецкого террориста, стрелявшего в папу римского, советским агентом? Он мог быть, скорее, болгарским агентом.

— Какая разница? — отмахнулся Альтафини. — Это большая политика. Болгария сейчас вступает в Евросоюз, ее считают оплотом европейской демократии в Восточной Европе, а я вылезаю со своими рассуждениями о том, как их бывшая разведка хотела убить Иоанна Павла Второго. По-моему, легче сразу написать, что Агджа был подготовлен советской разведкой. Сейчас русские спецслужбы снова становятся новым пугалом в Европе. И это очень благодатная тема, мистер Витовченко. Русских снова начинают бояться. До девяносто первого все считали, что ваши танки могут за несколько дней оказаться в Париже и Риме. Потом вы развалили свое государство. Сначала вас все жалели. Даже сочувствовали. Когда ваш Ельцин залез на танк и объявил, что заговорщики не пройдут. Потом у вас были сложности с продуктами и деньгами. Вас немного опасались, но уже не боялись. А потом, в девяносто четвертом, вы вывели свои войска из Германии. Ваш Ельцин тогда так удачно «дирижировал» этим выводом. Над вами начали потешаться, вы казались уже не опасными, но жалкими и ничтожными. Потом вы начали просить денег, у вас были еще большие сложности, и всем казалось, что Россия уже исчезла с карты мира как самостоятельный политический игрок. Особенно при вашем тогдашнем министре иностранных дел Козыреве. Он готов был подписаться под любым заявлением американцев.

Альтафини выпил немного вина и продолжал:

— Потом у вас наступила относительная политическая, стабильность и вы сразу ввели свой «валютный коридор». Шесть рублей за доллар. Почти как французские франки. В девяносто седьмом по всей Италии и Франции были только ваши туристы. Мы вас уже не боялись. Вы начинали нас раздражать.

Официантка принесла салаты.

— Потом у вас случился дефолт, и всем казалось, что ваша страна просто обречена на беспорядки и хаос. Но вы опять всех удивили. Сумели вылезти из такой невероятной ситуации. Тогда наши аналитики спорили, когда в Москве начнутся вооруженные столкновения. И опять все ошиблись. Вы сумели сделать невозможное. А потом к власти пришел другой президент. И начала меняться конъюнктура рынка. Вы снова начали набирать прежнюю мощь. Укрепили свою политическую систему и стали экономически развиваться. Через несколько лет изумленная Европы вдруг обнаружила, что вы опять появились рядом с нами. Сильные, мощные, по-прежнему очень опасные. И еще вдобавок очень богатые. Я не имею в виду деньги. Я говорю о настоящем богатстве — о природных ресурсах. Нефть, газ, лес, вода, золото. Такое ощущение, что Бог решил все дать именно вашей стране. И мы снова вас боимся, понимая, что ваши ракеты имеют солидную финансовую подушку, которая помогает им удерживать «равновесие». Вот такая политическая история, господин Витовченко.

— Вы неплохо разбираетесь в событиях последних пятнадцати лет в России и в мире, — заметил Витовченко, — только вы не говорите о том, что политический режим в Москве стал совсем другим.

— Это как раз и беспокоит всех европейских либералов, — сообщил Альтафини. — Я хотел сказать вам об этом. Развал Югославии привел к многочисленным войнам, когда все воевали против всех. А развал Советского Союза обошелся малой кровью, зато ваши ракеты были перебазированы из других республик в Россию. И стали важной составляющей вашей угрозы. Я уже не говорю об обычных вооружениях, которые расползались по всему миру. Вы же наверняка слышали, как некоторые бывшие советские республики продавали оружие Ираку, Сирии, Ирану и Афганистану.

— Я об этом знаю, — угрюмо кивнул Витовченко. — Зачем вы мне все это рассказываете?

— Мне сделали очень интересное предложение, — немного понизил голос итальянский журналист. — Они знают, что меня интересуют подобные вопросы, и предложили мне выступить посредником в покупке «красной ртути». Можете себе представить? Особый материал, который они используют для своего ядерного оружия. Для зарядов малой мощности.

— Это слухи, — недовольно заявил Витовченко, — никакой «красной ртути» в природе не существует.

— Тогда предлагаю полететь вместе со мной и убедиться на месте. Если такое вещество появится у меня, то это будет настоящая мировая сенсация.

— Вам ее никто не продаст.

— Давайте пари, — предложил Альтафини, — сделка состоится через неделю. Или дней через десять. Я лично доставлю вам эту «красную ртуть».

— Кто вам ее предложил?

— Конечно, посредники. Они вышли на меня и предложили мне купить часть этого вещества. Можете себе представить? Они просят полтора миллиона долларов. Но у меня пока нет подобных денег. И моя редакция не собирается рисковать такой суммой. Но я думаю, деньги мы все равно найдем.

— Подождите, — вдруг сказал Витовченко, — вам нужны деньги, чтобы купить эту «красную ртуть»? — Он вдруг понял, в какую сенсацию можно будет вложить деньги. Если они приобретут это таинственное вещество, продать его можно будет в пять, в десять раз дороже, сделав на этом целое состояние.

— Я найду деньги, — неожиданно сказал он.

— Что? — чуть не подавился Альтафини.

— Я найду деньги, — уверенно заявил Витовченко, — только вы дайте слово, что больше ни с кем не будете работать. Договорились?

— Вы найдете полтора миллиона долларов? — Альтафини отодвинул от себя тарелку с едой. — Вы шутите или говорите серьезно?

Мистер Ланьель говорил, что вы нуждаетесь в деньгах, и поэтому я согласился выплатить вам этот гонорар. А теперь вы говорите о полутора миллионах долларов.

— Мистер Ланьель идиот, — убежденно ответил раздраженный Витовченко, — а я говорю то, что знаю. Завтра утром мы с вами встретимся еще раз, и я назову вам точные сроки получения денег. Когда вы сможете дать мне образцы для проверки?

— Раньше чем через неделю у меня не получится, — признался Альтафини. — Но откуда вы возьмете деньги?

— Будем считать, что я их уже нашел, — ответил Витовченко.

Он уже начал хладнокровно просчитывать ситуацию. Через два часа он сидел в большой квартире Жуковского. Тот принял его с недовольным видом, давая понять, что нежданный посетитель отвлек его от важных дел. Жуковский даже не садился. Он стоял перед усевшимся на стул Витовченко, всем своим видом показывая, что готов потратить на этого гостя не более нескольких минут.

— Извините, что я решил вас побеспокоить, Глеб Моисеевич, — начал Витовченко, — но у меня к вам исключительно важное дело.

— Какое дело? — недовольно спросил Жуковский. — Опять понадобились деньги? Или снова приехал кто-то из ваших бывших борцов с тоталитарным режимом? Вам не кажется, что я и так слишком много и часто переплачиваю вашим знакомым и лично вам?

— Это другой случай, — решительно заявил Витовченко. — Дело в том, что я сегодня встречался с итальянским журналистом. Вы его помните, я о нем вам говорил. Марчелло Альтафини. Он готовил серию статей о бывших сотрудниках КГБ в Италии.

— Помню, — равнодушно кивнул Жуковский. — Такой болтун и никчемный журналист. Глупые статьи, ничтожные выводы. Он вам платил какие-то деньги за консультации. Зачем вы с ним встречаетесь? Самодовольный тип, который ничего не знает и не понимает.

— Он сообщил мне сегодня, что ему предложили «красную ртуть», — чуть повышая голос, сказал Витовченко, — и, судя по его словам, это очень надежный партнер, которого он давно знает.

— Не говорите глупостей, — отмахнулся Жуковский, — ее не существует в природе.

— В таком случае вы ничего не теряете. — Витовченко взглянул на продолжавшего стоять хозяина квартиры. — Но если он прав~

Жуковский нахмурился. Он обладал уникальной способностью мгновенно оценивать риски, принимать быстрые решения и соглашаться на невероятные авантюры. Он прошел к дивану и сел, закинув ногу на ногу.

— Интересно, — сказал он, глядя на своего собеседника, — неужели вы полагаете, что она все-таки существует? В Москве все время говорят, что такой компонент просто невозможен.

— И вы верите Москве?

— Я верю своим глазам, — резко ответил Жуковский. — Но, во всяком случае, это интересное предложение. И хотя Альтафини наверняка проходимец, я думаю, что мы можем проверить товар, прежде чем за него заплатить. Сколько он хочет? Надеюсь, не тысячу долларов, иначе сразу будет ясно, что это глупость.

— Полтора миллиона. — Ему очень хотелось сказать два, но он знал, что Жуковский обязательно все проверит и не заплатит ни одного лишнего пенса.

— Солидная сумма, — кивнул Глеб Моисеевич. — Полтора миллиона долларов или фунтов?

— Долларов.

— Все равно солидно. Когда должна состояться сделка?

— Через две или три недели.

— Очень интересно. Но нужно его предупредить, что мы не станем покупать «кота в мешке». Сначала мы все проверим. И проверим достаточно тщательно. А уже потом будет говорить о деньгах и покупке.

— Я ему так и сказал.

— Хорошо. — Жуковский поднялся, и Витовченко вскочил следом за ним.

— Будем считать, что мы предварительно договорились, — подвел некоторые итоги Жуковский. — И учтите, что это очень серьезно. Если нас хотят кинуть или обмануть, то заранее предупредите, что у них ничего не выйдет. Я потребую очень тщательной проверки. А сейчас до свидания. У меня еще две важные встречи.

— Конечно. До свидания. — Витовченко повернулся. Затем остановился, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Извините, — не очень решительно произнес он, — может, вы дадите мне денег в счета аванса будущего месяца?

— Ни одной копейки, — твердо заявил Жуковский, — по-моему, вы получаете достаточно.

— Только как аванс, — снова повторил Витовченко.

— Никаких авансов, — категорически возразил Жуковский, — но я могу вам пообещать хорошие премиальные, если мы сумеем провести эту сделку с Альтафини. Хотя предупреждаю вас, что я ему не доверяю. Вас ведь познакомил с ним этот проходимец Ланьель, а он готов на все ради денег. На любую пакость.

«Сволочь, — подумал Витовченко, выходя из комнаты, — лучше бы дал денег, чем морализировать на тему моих связей».