Синдром жертвы

Чингиз Абдуллаев, 2011

Ни одному человеку не придет в голову мысль, что этот милейший человек, ученый, директор крупного института – безжалостный маньяк-убийца и насильник. Совершая свои преступления, он не оставляет следов. Его поступки лишены видимой логики и всегда спонтанны. Но вот преступник допускает несколько незначительных ошибок, и этого уже достаточно для того, чтобы гениальный эксперт Дронго вышел на его след…

Глава 5

Осмотр места происшествия в Павловске затянулся до полудня, после чего они сразу отправились в аэропорт, откуда должны были вылететь через Москву в Курган. Дронго недовольно поморщился при виде самолета, а устроившись в кресле, тут же попросил стюардессу принести ему немного коньяка. Сидевший рядом Резунов осторожно спросил:

— Не любите летать?

— Терпеть не могу, — признался Дронго. — Но что делать? Как попасть в Курган за один день? Возвращаться в Москву и потом трястись по железке два дня? У нас просто нет столько времени. Приходится терпеть.

В этот момент самолет довольно ощутимо тряхнуло. Он опять подозвал стюардессу.

— Принесите еще коньяк. — И добавил: — Боюсь, сегодня я буду нетранспортабелен.

— Ничего, — ответил Резунов, — мы все равно прибудем туда поздно вечером. Все наши мероприятия придется перенести на завтра. А Казбек Измайлович, кажется, заснул.

— Железный человек, — восхитился Дронго. — Он ведь намного старше нас обоих, а его силе позавидует любой молодой человек.

— Всегда хотел узнать, — неожиданно спросил Резунов, — это правда, что в молодости вы дрались с самим Миурой?

— Правда, — немного помолчав, ответил Дронго. — Только не дрался, а лишь пытался защитить свою жизнь. Несколько секунд чудом продержался. Потом он меня все равно убил бы, если бы не подоспели мои товарищи.

— Тогда зачем вы полезли в драку? Он ведь известный спортсмен.

— Молодой был, глупый, самонадеянный. Я занимался немного боксом, немного карате. При моем росте в метр восемьдесят семь я весил тогда около восьмидесяти пяти килограммов — почти идеальное соотношение веса и роста. Было два варианта: либо попытаться сбежать, либо драться. Я рискнул, хотя сейчас понимаю, что это было просто глупо. Сейчас бы я просто сбежал.

— Сейчас понятно, — улыбнулся Резунов, — прошло столько лет.

— С возрастом мы становимся мудрее, — печально заметил Дронго, — зато силы уже не те. Одно дело — драться в двадцать девять, и совсем другое — пытаться в сорок девять. Разные варианты. Хотя у меня был и другой случай, менее известный, но уже в Америке, в одном из баров Лос-Анджелеса. Мой визави пришел на встречу с двумя чемпионами-тяжеловесами по боксу. Две такие черные громадины стояли за его спиной, примерно моего роста и в несколько раз шире. Достаточно было посмотреть на них, чтобы понять — шанса нет ни одного. Я немного занимался боксом и прекрасно представляю, что такое американский профессиональный бокс. Это гораздо хуже, чем драка на улице. Эти двое ребят могли спокойно уложить всех находившихся в баре людей, а там было человек пятьдесят. Один удар профессионального боксера-тяжеловеса может отключить вас на всю оставшуюся жизнь. Они не сделали бы из меня отбивную котлету только потому, что их первый удар стал бы для меня и последним. Но мне нужно было поговорить с их боссом и рассказать о неприятных для него вещах. Я, конечно, сказал все, что должен был, но это было очень опасно. Он мог в любой момент разозлиться, и я бы наверняка не продержался и трех секунд против этих громил. Но все обошлось… Уже позже я понял, какой участи чудом избежал. — Он помолчал немного и добавил с улыбкой: — Но вообще-то лучше не проводить подобных экспериментов. Хотя в нашей профессии иногда приходится рисковать.

— Вы думаете, мы его найдем? — спросил Резунов. — Этого интеллектуального подонка?

— Должны найти. Иначе зачем вообще этим заниматься. У вас репутация одного из лучших профессионалов в системе МВД, а профессор Гуртуев наверняка лучший психоаналитик в России. Если добавить мои скромные возможности, мы просто обязаны его вычислить, каким бы интеллектуалом он ни был. Три головы всегда лучше одной. Самое главное, что человек не может постоянно находиться в таком напряжении. Он ведь не сумасшедший и понимает всю сложность своего положения, осознает, насколько преступны и бесчеловечны его действия. Но остановиться уже не может. Однако он обязательно начнет совершать ошибки. Вернее, он их уже совершил, просто надо более внимательно проанализировать все его действия в тех городах, где он успел побывать. Книга о Камероне — очевидная ошибка. Он впервые себя выдал, не думая, что его жертва расскажет об этой книге своей подруге. Его расчет строился на том, чтобы привлечь ее внимание. А она была настолько увлечена своей работой, что поделилась радостью с подругой. И этим пробила первую брешь в его защите.

— Думаете, это была ошибка?

— Безусловно. Меня больше всего интересует, каким образом он смог уговорить супругу вице-губернатора подойти к соседнему зданию. Если бы только Попов отдал нам дневник!..

— Он сказал, что уничтожил его, — напомнил Резунов.

— Я убежден, что он соврал. Я ведь разговаривал с ним. Это молодой карьерист, уверенно продвигающийся по служебной лестнице. Конечно, он по-своему любил свою погибшую жену, но не уверен, что это было настоящее чувство. Ведь нам удалось узнать, что отец его супруги был близким другом губернатора области; возможно, Попов женился еще и для того, чтобы сделать удачную карьеру. А она, возможно, это чувствовала. Такие люди, как Попов, достаточно осторожны. Если у них были какие-то трения или разногласия, он не стал бы уничтожать дневник ни при каких обстоятельствах. Это ведь и его алиби, которым он будет дорожить.

— Может, вы и правы, — подумав, согласился Резунов, — хотя кто его знает…

В Москву они прилетели в Шереметьево, на машине добрались до Домодедова, откуда вылетели в Курган.

На этот раз место Дронго оказалось рядом с профессором Гуртуевым. Когда принесли ужин, профессор заправил салфетку за воротник и принялся с аппетитом есть. Дронго посмотрел на него с некоторой завистью — лично у него такого аппетита не было.

— Напрасно отказались от ужина, — заметил Казбек Измайлович. — Я ведь вижу, как вы нервничаете в самолетах во время перелетов. В таких случаях нельзя оставаться голодным. Тем более что вы обычно пьете коньяк.

— Я не хочу есть, — ответил Дронго. — По-моему, осмотр места происшествия и эти фотографии с натуралистическими подробностями могут отбить любой аппетит.

— Хватит, — мягко попросил Гуртуев, — вы же известный эксперт. Представляю, сколько подобных фотографий видели в своей жизни и сколько раз бывали на местах преступлений. Это ведь я по большей части теоретик, а вы у нас практик, да еще какой практик! Неужели на вас до сих пор действуют все эти ужасы?

— Еще как, — признался Дронго. — Не могу привыкнуть к преступлениям. А с годами становлюсь еще и сентиментальным.

— Это нормально, — улыбнулся профессор. — Что вы думаете о случае в Павловске?

— Безусловно, спланированное убийство. Судя по почерку и группе крови, это тот самый убийца, которого мы ищем.

— Видимо, да. Но он забрался достаточно далеко от места своего проживания.

— Мне кажется, мы напрасно сужаем наши возможности, — неожиданно сказал Дронго. — Ведь границ между странами СНГ не было с самого начала. А мы имеем дело с человеком очень неглупым и образованным. Если примерно год назад он решился на подобное преступление в Санкт-Петербурге, довольно далеко от Урала, возможно, его предыдущие преступления были в других городах, находящихся еще дальше. Очень может быть, что свои первые преступления он совершал в соседних республиках.

— Интересная мысль, — встрепенулся Гуртуев. — Нужно попросить нашего друга полковника Резунова послать срочные запросы в соседние республики. Украина, Белоруссия, Молдавия. Куда еще?

— Закавказские и среднеазиатские республики, — напомнил Дронго. — И надо обратить внимание на то, что ему нравятся блондинки определенного типа. Хотя погибшая Богуславская была достаточно плотной женщиной, но все равно блондинкой.

— Пусть проверят, — согласился Гуртуев, — и пусть укажут, что это очень срочный запрос, иначе ответы могут прийти через несколько месяцев. На Востоке время идет гораздо медленнее, чем на Западе. Вы не обращали на это внимание?

— Вы правы, — рассмеялся Дронго. — Это действительно так.

Гуртуев съел свой ужин и, устроившись поудобнее, заснул. А Дронго еще долго ерзал в своем кресле, ожидая, когда командир лайнера объявит о посадке самолета. Они приземлились в девятом часу вечера. Шел сильный дождь. Встречающие их сотрудники милиции были в плащах. От группы отделился высокий мужчина с вытянутым лицом, зачесанными назад волосами и светлыми глазами.

— Полковник Шатилов, — представился он, — заместитель начальника областного УВД. Мы приехали за вами.

Они обнялись с Резуновым, расцеловались.

— Здравствуй, Витя, с приездом, — радостно приветствовал полковника Шатилов.

— Добрый вечер, Женя, спасибо за встречу, — поблагодарил его Резунов и повернулся к остальным: — Мы вместе учились.

— Отправьте срочное сообщение в Москву, — попросил Дронго, обращаясь к Резунову, — прямо сегодня ночью. В ваш информационный центр. Пусть затребуют информацию из соседних стран СНГ. Возможно, там за последние два-три года были похожие случаи неожиданного исчезновения молодых женщин либо их убийства. Передайте приметы убитых — мы приблизительно знаем тип женщин, которые ему нравятся. И учтите, это очень срочно.

Их уже ждал микроавтобус, в котором гостей повезли в местную гостиницу. Из-за сильного дождя ничего не было видно.

— Не нашли пропавшую женщину? — поинтересовался у Шатилова Резунов.

— Не нашли, — ответил тот. — Она словно сквозь землю провалилась. Мы искали целый месяц, потом поиски прекратили. Теперь она числится среди пропавших без вести.

— Она замужем? — спросил Дронго.

— Да. У нее осталось двое детей.

— Мужа проверяли?

— Конечно. Он — начальник управления в городской мэрии. Очень переживает, пытался найти ее самостоятельно, даже приглашал частных экспертов из Москвы. Но все безрезультатно.

— У них были конфликты или ссоры?

— Насколько нам известно, они жили достаточно дружно. Она была очень уважаемым человеком. К тридцати трем годам успела защитить диссертацию и стать заведующей лабораторией. Прекрасная мать, хорошая жена, очень толковый сотрудник. Можете себе представить, что ее место до сих пор не занято, там работает исполняющий обязанности заведующего. Они все еще верят, что ее сумеют найти.

— А вы не верите? — уточнил Дронго.

— Я вообще не верю в чудеса, — честно признался полковник Шатилов. — Она пропала больше полугода назад, еще ранней весной. Никаких следов мы не нашли. Если бы она была жива, то нашла бы хоть какую-то возможность подать весточку, учитывая, что у нее остались двое детей. Знаете, от мужа сбежать с любовником можно, а от детей обычно не убегают. В моей практике таких случаев никогда не было.

— У вас река замерзает? — неожиданно спросил Гуртуев.

— Мы искали и там тоже, — понял его вопрос Шатилов. — Нашли тело одного бомжа, утонувшего зимой. Но ее тела так и не нашли.

— Почему ваши считают, что ее убили? Может, она упала и ударилась головой, а сейчас находится где-то в лечебнице и ничего не помнит о случившемся? — предположил Резунов.

— Мы проверили все больницы не только в нашей области, но и в соседних областях, — продолжал Шатилов. — Она ведь была совсем молодой женщиной. Таких обычно берут на особый учет. И одета была достаточно стильно. В тот вечер, когда она исчезла, на ней была легкая замшевая дубленка. Ее муж очень неплохо зарабатывает, да и сама она получала приличные деньги.

— Что говорят в ее институте? — поинтересовался Дронго.

— Жалеют, очень много рассказывают о ее положительных качествах. Говорят, что была очень неплохим специалистом, готовилась защитить докторскую диссертацию. Не успела…

— Ее институт находится далеко от дома? — спросил Резунов.

— Это не институт, а научный медицинский центр, — пояснил Шатилов. — Ты напрасно думаешь, что мы здесь — провинциалы и ничего не соображаем. Все проверяли по нескольку раз. Всех пациентов, которые были там в день ее исчезновения, всех ее коллег, сотрудников ее лаборатории. У нас такие случаи происходят не каждый день. Если бы пропал какой-нибудь бомж или безработный, приезжий «гость» из Средней Азии, — это одно, а если пропадает мать семейства, супруга уважаемого человека, заведующая лабораторией — совсем другое. На поиски мы бросили весь личный состав, проверили все заброшенные дома, все пустые строения. Из центра до ее дома ехать минут двадцать, и она обычно ездила на своем автомобиле — у них есть две машины, и она умела водить. Но в тот вечер возвращалась на автобусе, это многие видели. И все — потом она исчезла. А села в автобус потому, что именно в эти дни поставила свою машину на ремонт. Муж уверяет, что иногда она не брала машину, когда знала, что задержится на работе или куда-то поедет. У нее было слабое зрение, и ночью она старалась не садиться за руль. В таких случаях звонила мужу, чтобы он прислал служебный автомобиль или заехал за ней сам.

— Значит, она знала, что в этот вечер машина ей не понадобится, так как собиралась задержаться, — понял Дронго.

— Да, — кивнул Шатилов, — получается, так. Она села в автобус, и потом ее никто не видел. Мы проверили каждую стоянку автобуса — никаких следов.

— Ее телефон? — напомнил Резунов.

— Все звонки отследили, — сообщил Шатилов. — В последний день, когда она так неожиданно исчезла, на ее телефон поступило восемь звонков. Два от мужа, один от старшего сына, ему уже двенадцать. Еще два — от коллег. Остальные — из других городов, мы проверили; один звонок был от коллеги из Новосибирска, седьмой — из Челябинска, восьмой…

— Стоп! — резко перебил его Резунов. — Кто звонил из Челябинска?

— Не знаем. Звонили с вокзала. Возможно, кто-то из ее знакомых.

Полковник взглянул на своих коллег и прошептал, словно боясь, что их могут подслушать:

— Он готовился к убийству в Челябинске и решил позвонить ей оттуда.

— Звонок был рано утром? — спросил Дронго.

— Примерно в десять тридцать.

— Это не тот звонок, — убежденно сказал Дронго. — Ведь она уже утром отправилась на работу не на машине. Значит, знала, что предстоит важная встреча. Это был последний, уточняющий звонок.

— Машина стояла на ремонте, — напомнил Шатилов.

— И убийца об этом знал, — предположил Дронго. — А восьмой звонок откуда?

— Из Москвы. Там живет ее сестра.

— Ясно. Городские телефоны проверяли? За день до ее исчезновения?

— Мы проверили все телефоны, в том числе получили распечатки разговоров ее мужа, сотрудников лаборатории и даже ее сыновей, — ответил Шатилов. — Неужели вы думаете, что мы могли это упустить?

— И ничего странного не обнаружили? Неизвестных звонков от посторонних людей или из других городов?

— За день до ее исчезновения был непонятный звонок из Перми. Тоже с вокзала. Поздно вечером. Муж вспомнил, что она просила неизвестного ему Вадима Тарасовича привезти ей материалы для защиты докторской. Он якобы собирал материалы по экологии области, и это как-то связано с ее работами.

Конец ознакомительного фрагмента.