Опасный месяц май

Чингиз Абдуллаев, 2013

Много лет назад сотрудника отряда особого назначения Анвера Рахманова подло подставил сослуживец Халил Гасанов. Спасаясь от тюрьмы, Анвер бежал из Баку и поселился в маленьком итальянском городке на берегу Средиземного моря. Он начал новую жизнь, но предательства Гасанову не простил. С годами обида и злость только усилились. Душа Анвера настойчиво требовала мести. И шанс отомстить наконец-то представился. К нему обратился давний знакомый и попросил убить Гасанова, который в то время занимал пост заместителя министра общественной безопасности Азербайджана. За работу заказчик предложил один миллион долларов, и Анвер согласился…

Воспоминания

В ноябре девяносто третьего он случайно оказался на Сардинии. Деньги, которые у него были с собой, исчезали с ужасающей скоростью. Ему удалось тогда сбежать из города, имея только восемь тысяч долларов. Это было все, что он приберег на тот момент. Только паспорт на чужое имя, который был приготовлен заранее, и эта сумма денег. Хотя тогда она считалась достаточно большой. В Италии на нее можно было прожить целый год. Но кто-то ему подсказал, что на Сардинии гораздо легче найти работу телохранителя или охранника.

Анвер достаточно неплохо говорил по-английски и решил, что нужно попытать счастья. На острове уже тогда проживало много богатых американцев. Да и сами итальянцы, имевшие виллы на Сардинии, вполне сносно говорили по-английски. Он рассчитывал, что сумеет найти себе подходящую работу.

Анвер приехал на остров восемнадцатого ноября, снял номер в обычной трехзвездочной гостинице города Кальяри и начал поиски работы. Уже в самые первые дни он понял бесперспективность своих надежд. В любом агентстве ему предлагали потрудиться садовником или уборщиком. Здесь хватало своих охранников, бывших офицеров полиции или сотрудников специализированных фирм с отличными рекомендациями. Никто не хотел брать на такую работу человека из бывшего Советского Союза с непонятной биографией и без должных рекомендаций, к тому же не владеющего итальянским языком.

Он потратил на поиски почти три недели и окончательно убедился в невозможности устроиться куда-либо в качестве охранника и телохранителя. В декабре на острове почти не было хозяев солидных особняков. Они появлялись поздней весной или в первые дни лета.

В начале декабря Анвер устроился сторожем в военный госпиталь. Его взяли на временную работу из-за операции аппендицита у штатного сотрудника. Ему предложили около шестисот долларов, и он согласился трудиться за эти ничтожные деньги. За свой номер в отеле Анвер платил почти тысячу долларов в месяц. Добавьте сюда расходы на еду, химчистку, парикмахерскую и все прочие мелочи. Деньги продолжали исчезать с пугающей быстротой, и он отчетливо понимал, что дальше так продолжаться не может.

Анвер дежурил через день, почти не отдыхал, был мрачен и нелюдим. Днем он отсыпался в своей комнате, а по ночам смотрел телевизионные программы, пытаясь разобрать итальянские выражения и слова. Но обучение по такой вот методике шло довольно туго.

Он продолжал ходить в агентство по найму рабочей силы и убеждался в том, что его услуги нигде не требуются. В лучшем случае ему предлагали временные должности каменщика, маляра или уборщика туалетов. Анвер все отчетливее сознавал, что рано или поздно ему придется выехать из отеля, поменять свою чистую комнату со всеми удобствами на место в какой-нибудь дешевой ночлежке и согласиться на любую работу, чтобы выжить. Подобные мрачные мысли постепенно превращали его в замкнутого, нелюдимого, хмурого человека, постоянно думающего о своем будущем.

Все началось двадцать третьего декабря, в четверг, когда он рано утром возвращался в отель после ночного дежурства. Смена выдалась утомительная. Где-то за городом перевернулся автобус, и в госпиталь привезли сразу девять раненых военнослужащих. Двое из них были в тяжелом состоянии.

Всю ночь к госпиталю подъезжали различные машины с офицерами, а под утро прибыл даже какой-то генерал, который был явно не в духе. Он накричал на главного врача госпиталя, доложившего, что военнослужащие, попавшие в аварию, были в довольно сильном алкогольном угаре. Главный врач сорвал свое раздражение на ночном стороже, указав ему на недостаточную расторопность и плохое знание итальянского языка. Заодно он пообещал уволить его сразу после наступления нового года.

Именно поэтому Анвер возвращался домой в таком подавленном и мрачном настроении. На часах было около восьми утра, когда он увидел женщину в шортах, майке и кроссовках, пробегавшую по улице. Навстречу ей шли сразу четверо американских военнослужащих, очевидно, возвращавшихся с какой-то попойки. Женщина, выглядевшая очень даже неплохо, привлекла их внимание.

Она остановилась, чтобы завязать шнурки на кроссовках, и ее тут же окружили эти бравые вояки. Начались веселые шутки, какие-то сальные замечания. Дама резко ответила одному из них по-английски, и он схватил ее за руку. Она решительно оттолкнула его от себя. Конечно, женщина не просила о помощи, а солдаты были не настолько пьяны, чтобы оскорблять или обижать незнакомку.

Наверное, все закончилось бы миром, если бы не Анвер, проходивший мимо. Он увидел, как она оттолкнула одного из подвыпивших солдат, вспомнил свои ночные бдения, окончательно разозлился и бросился к ней на помощь.

Анвер даже не стал разговаривать с этими героями. Он просто раскидал их в стороны как щенков, всех четверых сразу под изумленными взглядами незнакомки.

Потом, уже много лет спустя, анализируя свое поведение, Анвер понимал, что был не прав. Женщине ничего особенного не грозило. Ей отвесили бы несколько шутливых комплиментов и отпустили бы. Но анализировать не было ни желания, ни времени.

Тогда он просто сорвался, вымещая свою ненависть на этих солдатах. Анвер действительно вмиг уложил всех четверых, хотя они и пробовали сопротивляться.

Тут неожиданно появились еще несколько солдат, среди которых выделялись двое темнокожих парней, очевидно, спортсменов. На этот раз Анверу пришлось тяжелее. Он пропустил несколько ударов, сумел опрокинуть еще двоих, а потом один из темнокожих солдат, наверное, профессиональный боксер, пару раз точно врезал ему в голову. Анвер свалился без звука, и солдаты еще несколько минут пинали его ногами.

На следующей день он очнулся в больнице. Рядом сидела вчерашняя незнакомка. Она чем-то напоминала ему Саиду. Только лицо было более вытянутым, а волосы коротко острижены.

Увидев, что он пришел в себя, женщина улыбнулась и спросила по-итальянски:

— Как вы себя чувствуете?

— Я плохо говорю на вашем языке, — признался Анвер. — Может, лучше поговорим по-английски? Я слышал, знаю, что вы им владеете.

— Вы не итальянец, — поняла незнакомка.

— Нет. Я из бывшего Советского Союза. — Он не захотел уточнять, откуда приехал.

— Теперь понятно. — Женщина снова улыбнулась. — Вы с такой яростью меня защищали, что я даже испугалась за этих воинов. Но потом они напали на вас вдевятером. Это было нечестно.

— Мне не понравилось, как они с вами разговаривали, — пробормотал он. — Какое сегодня число?

— Двадцать четвертое декабря. Завтра Рождество, — напомнила незнакомка. — Я должна была сегодня утром вылететь в Лион для встречи с дочерью и сестрой, но решила поменять свой билет.

По-английски она говорила с очаровательным итальянским акцентом, хотя Анвер его почти не чувствовал. Его английский тоже был не совсем совершенен, но других иностранных языков он вообще не знал.

— Из-за меня? — понял Анвер. — Вы поменяли билет из-за меня?

— Конечно, — кивнула женщина. — Я не могла оставить вас здесь одного. Вы были в плохом состоянии, и отчасти в этом виновата я сама. Мне не нужно было останавливаться рядом с этими подвыпившими субъектами. Но я думала, что мне ничего не грозит.

— Извините, — пробормотал он разбитыми губами. — Я не хотел…

— Вы странный человек. — Женщина покачала головой. — Сначала сломя голову лезете драться с целым отделением солдат, защищая незнакомую вам даму, а затем извиняетесь за свое поведение. Все русские такие нелогичные? Я думала, что вы итальянец. Вы совсем не похожи на русского.

— Я не русский, — пробормотал он. — Я азербайджанец.

— Как вас зовут?

— Анвер, — сказал он, чуть поколебавшись, но решив назвать свое настоящее имя.

Ему не захотелось лгать.

— Значит, Анваро. — Она переделала его имя на итальянский лад. — А меня — Андриана Ковелли. Вы храбрый человек, Анваро, но, видимо, не самый благоразумный. Врачи говорят, что вы проведете здесь еще неделю или даже больше.

«Значит, меня уволят», — обреченно понял Анвер, но не стал озвучивать эту мысль.

— Вы должны улететь в Лион, — сказал он грустно. — Не нужно из-за меня оставаться в Кальяри. Это неправильно.

— Правильно, — возразила она. — Возможно, это единственно верное решение, которое я приняла за последние несколько лет. — Андриана тяжело вздохнула.

— Вы сказали, что в Лионе вас ждут дочь и сестра, — напомнил Анвер. — Наверное, маленькой девочке нужна мама на Рождество.

— Она уже не совсем маленькая, — возразила Андриана. — Ей восемнадцать лет. Она учится в институте. Боюсь, что дочка с удовольствием встретит этот праздник с друзьями, а моя сестра — со своей семьей. Я в обоих случаях была бы немного лишней.

— А ваш супруг? — поинтересовался Анвер. — Разве в Европе не принято встречать эти праздники в кругу семьи?

— Принято, — горько согласилась она. — Но мой муж умер три с лишним года назад. Ему не было еще и сорока лет. С тех пор я вдова.

— У вас восемнадцатилетняя дочь?

— Не похоже? — Андриана улыбнулась.

— Совсем не похоже, — признался Анвер. — Я думал, вам лет тридцать, не больше. Даже меньше.

— Мне тридцать шесть, — призналась женщина. — Я рано вышла замуж, родила и с тех пор, как Джулия уехала в Лион, осталась одна.

— Вы живете в Кальяри?

— Нет. Я из Вьесте. Никогда не слышали о таком городе?

— Нет, не слышал. Где он находится?

— В Апулии. У нас довольно известный прибрежный курорт. Сам городок очень небольшой, но знатоки говорят, что он самый красивый на восточном побережье нашей страны.

— Наверное, — пробормотал он. — Раз вы приехали оттуда. Самая красивая женщина из самого красивого города!..

— Похоже, вы уже окончательно пришли в себя. — Она погрозила ему пальцем. — Раз уже можете делать комплименты. Сейчас придет врач вас осматривать. А я должна идти. Вам что-нибудь нужно?

— Спасибо, ничего не надо. Но у меня нет страховки. Кто заплатит за мое лечение? Я приехал сюда только на время. — Он не стал упоминать, что работал ночным сторожем в военном госпитале и ему грозило увольнение.

— Не беспокойтесь. — Андриана поднялась. — Этот вопрос я уже решила. До свидания.

— До свидания. Спасибо вам за все. Еще раз поменяйте билет и летите к дочери, — сказал он. — Так будет правильно.

— Посмотрим. — Женщина улыбнулась на прощание.

Анвер был уверен в том, что больше никогда ее не увидит. Но в этот вечер она снова появилась в его палате. С бутылкой шампанского и двумя бокалами.

— Я подумала, что это неправильно, — сказала Андриана, входя в его палату. — В конце концов, вы пострадали, защищая меня. Будет справедливо, если это Рождество я встречу вместе с вами. Мне разрешили принести сюда бутылку при условии, что вы не будете пить слишком много.

— Честно говоря, я вообще не очень пьющий, — признался Анвер. — Я был спортсменом.

— Это было заметно, когда вы дрались, — кивнула она. — Вы и сейчас находитесь в очень хорошей спортивной форме. А как ваша семья? Может, нужно кому-то позвонить? Кого-то предупредить? У вас есть жена или дети?

— Нет, — выдохнул он. — Я не женат. У меня нет детей.

Он увидел, как она улыбнулась. Было очевидно, что ей понравилось его откровение.

Андриана открыла бутылку, разлила шампанское в бокалы и предложила:

— За вас. Чтобы вы скорее поправились. Врачи говорят, что вы были ранены в грудь несколько лет назад. Это правда?

— Может быть. — Он улыбнулся. — Я не помню.

— В таком случае тем более за вас. Чтобы вы поправились.

— За вас, — возразил он. — Чтобы у вас все было хорошо. Не понимаю, как такая красивая женщина может оставаться одна.

— У нас маленький город, — напомнила Андриана. — Там все друг друга знают. Я не имею права ни с кем встречаться. Это Южная Италия, где есть особые правила чести и морали. Теперь до конца жизни я должна ходить под черным платком и не смотреть на других мужчин.

— Вы считаете это справедливым?

— Наверное, нет. Но таковы правила. В самом крайнем случае я могу второй раз выйти замуж, хотя это тоже осуждается соседями и родственниками. А встречаться с кем-то — это вообще табу. Полное и абсолютное. Даже бегать по утрам в спортивных шортах по нашему городу я не могу. Это совершенно недопустимо для вдовы.

— Понимаю, — кивнул Анвер. — Таковы традиции южного города. У нас похожие нравы. Я ведь родом из Баку. Азербайджан сейчас стал независимым государством. Может, вы слышали о нем?

— Не считайте меня настолько отсталой, — рассмеялась Андриана. — Конечно, я слышала про вашу страну. Хотя и не думала, что у нас так много общего.

— Очень много, — заверил ее Анвер. — Теперь мне немного стыдно. Ведь из-за меня вы остались в Кальяри и не поехали к своим родным в Лион.

— Не стыдитесь, — посоветовала она. — Может, я впервые поступаю так, как считаю нужным?.. За ваше здоровье.

— За нашу встречу, — возразил он. — А чем вы занимаетесь во Вьесте?

— Мой муж владел самой известной булочной в городе, — объяснила Андриана. — Теперь ею приходится заниматься мне. Одной делать это достаточно сложно. Но я пока выкручиваюсь.

— Представляю, как вам тяжело, — посочувствовал ей Анвер.

— Справляюсь. — Она невесело усмехнулась. — Ничего страшного. Но отдыхать я уезжаю куда-нибудь подальше. Например, сюда, на Сардинию. Весной, летом и осенью у нас наплыв туристов. Только зимой я могу позволить себе куда-нибудь вырваться. А кем вы работали у себя в Баку?

— Следователем в полиции, — угрюмо признался Анвер.

Подробности он не стал бы никому сообщать ни при каких обстоятельствах.

— У вас была интересная должность. Насколько я поняла, вы здесь по туристической визе. Наверное, отдыхаете?

— Не совсем так. Я решил переехать в вашу страну, — признался Анвер.

— Почему?

— У меня появились большие проблемы в Баку, — сообщил он. — Нашлись люди, которые посоветовали мне срочно уехать.

— Политика?

— Не только. Еще и криминал. — Ему не хотелось ей лгать, и он говорил почти правду.

— Вам угрожали?

— Во всяком случае, мне не советовали там оставаться. Я не хотел бы говорить об этом, — признался Анвер.

— Тогда не будем, — решила Андриана. — Значит, вы еще и человек с большой тайной. Мне становится интересно с вами общаться.

— Это не всегда просто интересно. Иногда бывает еще и опасно.

— Я видела, с каким ожесточением вы деретесь. С вами я ничего не боялась бы.

— Спасибо, — пробормотал он. — Я не думал, что произведу на вас такое впечатление.

— Так вы хотите остаться в Италии?

— Да. Мне здесь нравится. Но я пока не нашел постоянную работу.

— Вам нужно изучить итальянский, если вы хотите остаться в нашей стране, — сказала Андриана.

— Это я понимаю. Уже начал изучать. Но пока мои успехи весьма иллюзорны.

— Где вы будете теперь жить?

— Пока не знаю. Что-нибудь придумаю.

— У вас есть деньги?

— Это почти допрос, — пошутил Анвер. — Но у меня есть деньги.

— Много?

— Не очень. Что-нибудь придумаю, — повторил он.

— Не нужно ничего придумывать, — неожиданно предложила она. — Перебирайтесь в наш город и устраивайтесь на работу в моей булочной. Я как раз ищу себе заместителя. Правда, зарплата будет небольшая, зато стабильная. Булочная Ковелли известна во всем городе.

Он улыбнулся. Тогда ему все это казалось не очень серьезным. На следующей день Андриана улетела. Анвер пробыл в Кальяри еще около трех недель, затем взял билеты и полетел в Рим, откуда на автобусе добрался до Вьесте. Четырнадцатого января он впервые постучал в двери дома Андрианы Ковелли.