Золотое правило этики

Чингиз Абдуллаев, 2014

Жена успешного московского бизнесмена Сергея Концевича исчезла при загадочных обстоятельствах: вошла в салон красоты – и буквально испарилась. Сотрудники полиции сбились с ног, разыскивая пропавшую женщину, но никаких сколь-нибудь заметных результатов не достигли. Единственное, что удалось достоверно установить, – жена бизнесмена из салона красоты не выходила. Отчаявшийся Сергей Концевич обращается за помощью к известному сыщику Дронго. Тот начинает расследование и очень скоро приходит к выводу, что женщина была похищена одним из деловых партнеров Сергея…

Глава четвертая

Они приехали в офис концерна к часу дня. Поднялись на четвертый этаж в просторный кабинет Концевича. В приемной сидели две молодые женщины. Одной было под тридцать, другой — немного больше двадцати пяти. Первая была зеленоглазая шатенка с красиво уложенными волосами, в светлом брючном костюме. Ее звали Олеся, она была помощником президента концерна. Вторая считалась его референтом. Это была брюнетка Динара с достаточно пышными формами и грациозной фигурой.

Увидев очаровательных дам, находившихся в приемной, Вейдеманис усмехнулся и незаметно для остальных подмигнул Дронго. Они вошли в кабинет Сергея Викторовича, площадь которого составляла где-то восемьдесят квадратных метров. Концевич распорядился принести гостям кофе, даже не спрашивая об их предпочтениях. Этот человек привык все решать сам.

Только затем он обернулся к гостям и поинтересовался:

— С кем вы хотите переговорить?

— С водителем и телохранителем, которые в тот злополучный день сопровождали вашу супругу, — ответил Дронго.

Концевич недовольно взглянул на гостя.

— Вы, очевидно, меня не поняли, — сказал он мрачным голосом. — Этих людей допрашивали несколько раз. Им вводили специальное лекарство, проверяли на детекторах лжи, даже подвергали гипнозу. Их телефоны уже восемнадцать дней прослушиваются, они взяты под плотный и полный контроль. Оба отстранены от работы и приезжают к нам только для того, чтобы сидеть весь день в пустой комнате и ждать, когда их позовут на очередной допрос. Следователи уверяли меня, что, после того как врачи ввели им лекарство, врать они просто физически не могли. Зачем вам нужны эти парни? Я же вам сразу сказал, что они не причастны к ее исчезновению. Не нужно зря тратить свое драгоценное время.

Динара принесла кофе, расставила чашечки на столике. Елизавета Викторовна молчала. Она решила не вмешиваться в отношения брата с этим сыщиком. К тому же ей было неудобно все время спорить с Сергеем в присутствии посторонних людей.

— Скажите вашим сотрудницам, чтобы подготовили наш договор, — предложил Дронго. — Вы платите мне аванс, а я обязуюсь раскрыть обстоятельства исчезновения вашей супруги. В случае успеха вы платите остальную сумму.

— Успехом вы будете считать обнаружение фрагментов ее тела? — зло уточнил Сергей Викторович. — Или того места, где остались пятна ее крови?

— Успехом считается раскрытие преступления, если оно в данном случае было совершено, — пояснил Дронго. — Кажется, вы говорили, что у вас есть два основных вопрос. Кто и зачем это сделал. Можно задать еще третий, не менее важный вопрос. Как это сделали?

— А где она находится, вас не должно интересовать?

— Если мы найдем ответ на три моих вопроса, то автоматически вычислим место ее нахождения. Не забывайте, пожалуйста, что ваша сестра попросила меня о помощи. Вы сами привезли ее ко мне домой. Если вам не нравится мое участие или эти формулировки, то можете найти другого человека.

Дронго и Вейдеманис поднялись, собираясь уйти. Елизавета Викторовна покачала головой и укоризненно взглянула на брата.

— Подождите, — сказал Концевич, явно пересиливая себя. — Мне просто не нравится слово «успех» в случае, когда пропала моя жена. Давайте применим другую формулировку.

— Можно написать «в случае успешного расследования данного дела», — предложил Дронго.

— Так гораздо лучше, — согласился Сергей Викторович. — Видите, мы вполне обошлись без юристов.

— У меня высшее юридическое образование, — напомнил Дронго. — Или вы полагаете, что я мог работать с Интерполом, быть их экспертом, не имея подобной подготовки?

— Не нужно на меня дуться, — примирительно попросил Концевич. — Вы должны понимать мое состояние. Я могу сорваться в любой момент. Садитесь и пейте ваш кофе. Я попрошу подготовить договор.

— И скажите, чтобы мне заменили кофе на чай, — попросил Дронго.

— Хорошо. — Хозяин кабинета вдруг улыбнулся и заявил: — Вы действительно странный человек. Скажите откровенно, вы и в самом деле хотите допросить эту парочку, которая так бездарно упустила мою жену?

— Обязательно.

— Но вы ничего не добьетесь. Неужели вы не понимаете? Их допрашивали даже под гипнозом, вводили лошадиные дозы так называемой сыворотки правды. Они действительно ничего не знают. Это абсолютно точно.

— Этих людей спрашивали о похищении вашей жены и об их возможном участии в этом преступлении. А у меня будут совсем другие вопросы.

— Какие именно? У нас мало времени. Прошло уже восемнадцать дней, — пробормотал Концевич, явно сдерживая гнев.

— У каждого свои методы работы, — возразил Дронго. — Позвольте мне действовать так, как я считаю нужным.

— Хорошо, — согласился хозяин кабинета после некоторого молчания, стараясь не смотреть в сторону своей сестры. — Делайте все, что вам покажется необходимым. Водитель и телохранитель Тамары сейчас на втором этаже. Они смотрят телевизор. Можете спуститься к ним. Я отправлю с вами Олесю, чтобы она вас проводила. Хотя подождите. Может, вы сначала попьете чая?

— Потом, — ответил Дронго. — После нашей беседы. Надеюсь, вы не станете возражать, чтобы со мной пошел мой напарник?

— Ни в коем случае, но сумма останется прежней, — строго напомнил Концевич.

— В этом вы можете не сомневаться.

Сергей Викторович позвонил Олесе.

— Проводи наших гостей к этим придуркам, которые сидят на втором этаже, — не очень довольным голосом приказал он.

Олеся поднялась, когда Дронго и Вейдеманис появились в приемной. Она первой пошла в коридор, чтобы проводить гостей до нужной комнаты.

В кабине лифта было достаточно просторно для троих. В ней сразу смешались ароматы разных парфюмов. Концевич, конечно же, предпочитал резкие слащавые запахи Кельвина Кляйна. Не просто же так ими была пропитана вся кабина. Дронго и Олеся отдавали предпочтение Диору, а Вейдеманис любил итальянские ароматы. Олеся повернулась к Дронго и уточнила, что любил он. Она почувствовала запах его мужского парфюма, который он употреблял уже больше четверти века и принципиально не менял на какой-то другой.

— Тот самый, — подтвердил он. — Я подозреваю, что у нас одна фирма, хотя и разные названия. У меня «Фаренгейт», а у вас «Пуазон». Очень старые и проверенные ароматы. Все верно? Если да, то у вас хороший вкус, Олеся. Молодые женщины обычно ориентируются на новые запахи. Пафрюмы от Диора и «Шанель» уже стали классикой. Их предпочитают дамы в возрасте.

— Спасибо, — сказала молодая женщина. — «Пуазон» мне нравится больше всех остальных. Если это, конечно, комплимент.

— Безусловно. А вы ездили в тот самый салон, где исчезла супруга вашего босса?

— А куда еще? Это один из лучших салонов в городе. Сергей Викторович даже хотел купить его, но затем отказался от этой мысли.

— Ваш босс сильно переживает случившуюся трагедию? — уточнил эксперт.

— Очень. Места себе не находит. Он был сильно привязан к Тамаре.

— А она?

— Такая разница в возрасте!.. — вместо ответа произнесла Олеся. — Да и весьма богатое прошлое. Говорят, что один человек любит, а другой позволяет себя любить. Вот она и позволяла. За очень хорошую жизнь и большие деньги. А ему Тамара по-настоящему нравилась. Идемте, я покажу вам, где сидят наши узники.

— Почему узники? — спросил Дронго.

— Мы их так называем. Они приезжают сюда утром и уезжают вечером. Им привозят сэндвичи и салаты. Ребят все время таскают на допросы. Я им просто не завидую, — призналась Олеся. — Ведь все понимают, что они ничего не могли знать. Парни же не самоубийцы. Если бы они были хотя бы на миллиметр причастны к исчезновению Тамары, то их уже давно посадили бы. Супругу Сергея Викторовича активно ищет целая бригада следователей, детективов и полицейских.

— А как вы считаете, куда она могла деться?

— Это не мое дело. — Олеся натянуто улыбнулась. — Я предпочитаю не вмешиваться в личные дела моего патрона. Могу лишь подтвердить, что он очень переживает, а безрезультатные поиски продолжаются уже почти три недели. Вот мы и пришли. Они сидят здесь. Давайте зайдем, и я вас представлю.

У дверей стоял широкоплечий охранник. Он узнал Олесю и пропустил всех троих в комнату. Когда они вошли, один молодой человек лежал на диване. Другой, постарше, сидел перед телевизором.

— Вот наши герои, — заявила Олеся.

При ее появлении мужчины поднялись.

— Вот Андрей. — Она показала на одного из них. — Он у нас работал водителем. А это Карен. Он был личным телохранителем исчезнувшей супруги нашего хозяина. А это господа эксперты, которые хотят с вами переговорить, — пояснила Олеся.

— Опять!.. — Карен поморщился, не скрывая своего раздражения.

Олеся проигнорировала его восклицание и вышла из комнаты. Дронго уселся на стул, Вейдеманис прошел к дивану. Два других стула заняли Андрей и Карен.

— Задавайте ваши вопросы, — предложил Карен. — Неужели вам еще непонятно, что мы никак не связаны с исчезновением жены Сергея Викторовича?

По-русски он говорил достаточно чисто, без акцента.

«Очевидно, вырос в России», — понял Дронго.

— У нас совсем другие вопросы, — возразил он. — Вы знаете господина Товмасяна?

— Кого? — не понял Карен.

— Того самого Хорена Товмасяна, который был первым мужем вашей хозяйки?

Карен переглянулся с Андреем. По их взглядам было понятно, что они никогда не слышали об этом человеке.

— Вы армянин? — уточнил Дронго.

— У меня мать армянка, а отец белорус, — ответил Карен. — Может, вы думаете, что я должен знать всех армян, живущих в Москве?

— Нет, не думаю. Просто уточняю, знали ли вы первого мужа вашей хозяйки.

— Нет, не знали. Я вообще не в курсе, что она раньше была замужем, — признался Карен.

— А я знал, — вставил Андрей. — Слышал об этом, хотя лично знаком с Товмасяном никогда не был.

Дронго спросил:

— Она часто ездила в этот салон?

— Достаточно часто, — ответил Карен, который был старше.

Ему уже стукнуло где-то под сорок. Андрей выглядел лет на десять или двенадцать моложе.

— Как часто?

— Два или три раза в месяц.

— Вы проверяли салон, прежде чем она входила, или появлялись там вместе с ней?

— Она не разрешала. Это ведь женский салон. Мы обычно ждали ее в машине.

— Долго ждали?

— Иногда по два-три часа. Но мы не жаловались. У нас такая работа.

— Где вы раньше работали?

— В комитете по борьбе с наркотиками. Был тяжело ранен, и меня оттуда списали. Получаю пенсию.

— Большую?

— Не очень. По инвалидности. Иначе не пошел бы на эту работу. Но в любом случае я не люблю предателей и подонков ни в каком виде, — добавил Карен. — У меня звание майора и два ордена. Вы должны понимать, что я не мог быть предателем. Поэтому заканчивайте ваш допрос, господин эксперт. Все равно мы ничего нового вам не сообщим.

— Понимаю, — сказал Дронго. — А ваш напарник? — Он показал на Андрея.

— Он служил в армии, остался еще на четыре года по контракту, затем решил перейти на гражданку, — пояснил за своего молодого напарника Карен. — Теперь мы вдвоем сидим здесь, почти в заключении. Над нами смеются все остальные ребята. И водители, и охранники, и даже бухгалтеры. Будто мы какие-то преступники.

— Вы должны понимать, почему стали необходимы такие меры предосторожности.

— Конечно, мы понимаем. Но все равно обидно. Мы ведь просидели в этой машине больше семи часов, до самого вечера.

— И ничего не видели?

— Можете даже не спрашивать. Абсолютно ничего. Она не могла незаметно пройти мимо нас. Я все время следил за входом.

— А с другой стороны?

— В этот день там дежурил Виталий Дмитриевич. Он знает ее в лицо и сразу обратил бы внимание на то, что жена нашего босса вышла во двор, где нас не было.

— А вы иногда заезжали во двор?

— Когда Тамара выходила оттуда. Она сама звонила и говорила, откуда выйдет.

— Почему через двор?

— Когда она делала новую укладку или красилась, то выходила оттуда. Сама решала, откуда ей выйти, и всегда ждала нас уже во дворе, когда мы подъезжали за ней.

— Какая сумка у нее была в день исчезновения?

— Нормальная. Как обычно. Я не знаю марки. Но, наверное, дорогая. У нее все сумки были очень даже не дешевые.

— В этом я как раз не сомневаюсь. У Тамары было много сумок?

— Полно. По-моему, штук пятьдесят, не меньше. На все случаи в жизни. Я один раз случайно увидел, сколько они стоят. Можете не поверить. Несколько тысяч долларов каждая! А некоторые вообще около десяти. За такие деньги можно купить машину. Но Сергей Викторович мог позволить своей супруге едва ли не любые траты.

— Она была транжирой?

— Как и все женщины.

— А он?

— Скорее разумный эгоист, — чуть подумав, ответил Карен. — Он не прижимистый, не скупой, но не любит выбрасывать деньги на ветер. Это не его стиль.

— Понятно. В тот день она торопилась? Вы не помните?

— Абсолютно точно, что нет. Я запомнил, что Тамара держалась в машине достаточно спокойно. Хотя иногда и смотрела на часы.

— Ничего не спрашивала? Не пыталась вас пришпорить?

— Нет. Сидела сзади и молчала. Ничего не говорила, как и всегда. Только приказывала, куда ехать.

— Она с кем-то разговаривала, пока вы ехали в салон?

— Нет, ни с кем. Но все время переписывалась. Я слышал, как она отправляла сообщения по телефону.

— По какому именно телефону?

— Не знаю. У нее было три мобильника. Или даже четыре, я не обращал внимания. Это не мое дело.

— Она ни с кем не встречалась? Подруги или друзья?

— С подругами иногда встречалась. На Тверской, в отеле «Шератон» есть ресторан «Якорь». Она часто туда ездила, общалась с какими-то дамочками. С мужчинами — никогда. Тамара была умной женщиной и знала, что такие встречи могут не понравиться Сергею Викторовичу. Поэтому на моей памяти ничего подобного не случалось. Один раз только мы были в «Ритц-Карлтоне», куда она заехала на несколько минут, когда ее двоюродный брат прилетел из Германии. Но она провела там только три или четыре минуты. Увиделась с родственником и сразу вернулась в машину. А вечером они поехали на ужин уже вместе с мужем.

— Давно это было?

— В прошлом году. Она была достаточно умной женщиной, чтобы не давать поводов Сергею Викторовичу ее ревновать.

— Он ревнивый человек?

— После того, что случилось с его второй женой, — очень. Никому не доверяет.

— Что случилось с его второй супругой?

— Вы не знаете? Об этом всем известно. Она ему изменяла с каким-то журналистом. Когда он узнал, то был в ярости. Так мне рассказывали водители, которые работают с ним не один год. Босс готов был их убить. И этого журналиста, и свою жену. Но Сергей Викторович понимал, что это глупый выход из положения. Сначала он просто с ней расстался, а затем развелся уже по всей форме.

— От кого он узнал о ее изменах?

— Мир не без добрых людей. Она тоже не была святой. Он купил ей машину, и дамочка ездила куда и когда ей вздумается. Это была большая ошибка со стороны босса. Он ей доверял, а она вовсю этим пользовалась. И вообще, зачем женщине машина? Чтобы ездить налево?

— Очень глубокая мысль, — со вздохом проговорил Дронго. — А Тамара ему не изменяла?

— Не знаю. Я этого не говорил. Но она была гораздо умнее и хитрее своей предшественницы. Так считает наша кухарка, которая работает с Сергеем Владимировичем уже полтора десятка лет.

— А если предположить невероятное. Вдруг ваша последняя хозяйка тоже изменяла своему мужу? Все-таки у них весьма большая разница в возрасте. Как вы считаете, он мог ее наказать за такое поведение? Похитить, инсценировать исчезновение или даже убить? Сергей Викторович мог это сделать?

Карен и Андрей переглянулись. Дронго было понятно, что этот вопрос застал их врасплох. Андрей опустил голову.

Карен долго молчал, затем наконец-то изрек:

— Да, я думаю, что он сошел бы с ума и ни перед чем не остановился бы, чтобы наказать виновных.

— Вы тоже так думаете? — обратился Дронго к водителю.

— Не знаю, — заявил тот и почему-то густо покраснел.

Дронго поблагодарил мужчин, поднялся и вышел. Вейдеманис следовал за ним.

Как только гости вышли из кабинета, Елизавета Викторовна принялась гневно выговаривать брату:

— Мы сами их пригласили. Ты просил меня позвонить ему, встретиться с ним, уговорить помочь тебе. А теперь оскорбляешь этого человека и торгуешься, желая сэкономить.

— Я не торгуюсь, — возразил Концевич. — Просто каждая услуга оценивается в конкретную сумму. Он это прекрасно знает. Господин Дронго слишком много времени провел в Европе. Я предложил цену. Он согласился, теперь он будет работать с удвоенной энергией и обязательно найдет нам того негодяя, который придумал и осуществил этот гадкий замысел.

— Ты просто неисправим! — Елизавета Викторовна встала. — Все-таки постарайся быть с ним полюбезнее. Не забывай, что он помогает тебе в поисках твоей супруги. Господин Дронго взялся за это дело, хотя и знал, что его практически невозможно раскрыть. Ему известно, что теперь все будут ждать, когда он ошибется.

— Он начал не с той стороны, — заметил Концевич. — Хотя это действительно только его дело. Пусть проводит расследование так, как считает нужным. Лишь бы работал интенсивно. У нас почти не осталось времени.

— Вот это ты ему и скажешь, — посоветовала Елизавета Викторовна. — Не забывай, что я всегда готова тебе помогать, даже несмотря на твой ужасный, невыносимый, скверный характер. — Она подошла и поцеловала брата в щеку.

Он согласно кивнул и ответил:

— Я знаю. Ты всегда мне помогала. И в детстве, и сейчас. Ты знаешь, когда ушла наша мама, я не чувствовал себя сиротой в полной мере. У меня была ты, Елизавета, моя старшая сестра. Я понимал, что ее любовь и забота все равно остаются со мной. Мама как бы передала тебе эту эстафету.

— Хватит, — попросила сестра. — Иначе я сейчас расплачусь. В общем, не забывай, что это мы его позвали. Он достаточно гордый человек. В любой момент может повернуться и уйти. Будь с ним помягче, пожалуйста. А я поеду домой. Там меня уже ждут твои внучатые племянники. Скажи Олегу, что мы все надеемся, что он все-таки женится.

— Обязательно скажу, — заявил Сергей Викторович.

Тут Олеся доложила ему из приемной, что эксперты уже вернулись.

— Так быстро! — удовлетворенно прошептал Концевич, взглянув на сестру. — Ты видишь, что он вполне вменяемый человек. Понимает, что там уже все перепахали и ему искать нечего. Олеся, пригласи их в мой кабинет. Принесите господину Дронго чай вместо кофе.