Черногорцы в России

Коллектив авторов, 2011

В 2011 году Россия и Черногория отмечают знаменательную дату – трехсотлетие установления прямых межгосударственных отношений. Это событие произошло в эпоху царя Петра I и митрополита Данилы, когда общность русских и черногорских интересов в борьбе против Османской Турции вывела на качественно новый уровень связи двух братских славянских народов. За прошедшие с того времени века отношения двух стран пережили целый ряд драматичных перемен и поворотов – от борьбы с общими врагами к взаимным обидам и разочарованиям, и в обратную сторону. Однако народы двух стран неизменно связывали чувства братской любви и искренней симпатии. Книга «Черногорцы в России» представляет собой сборник научных статей российских и черногорских исследователей, в которых рассматриваются практически все значимые страницы истории российско-черногорских связей за последние триста лет. Особое внимание уделяется истории черногорцев в России – представителей царственных домов, духовенства, военных и моряков, мужчин и женщин, людей выдающихся и обыкновенных. Сборник предназначен как для специалистов-историков, так и для всех интересующихся страницами прошлого российско-черногорских отношений.

Редакционная коллегия:

доктор исторических наук К.В. Никифоров (ответственный редактор],

доктор исторических наук С.И. Данченко,

кандидат исторических наук В.Б. Каширин,

Н.Г. Струнина

Рецензенты:

кандидат исторических наук П.А. Искендеров

кандидат исторических наук Л,В, Кузьмичева

Россия и Черногория: 300 лет навстречу

Р. Распопович

Как и многое в России, российско-черногорские связи ведут свое начало от Петра Алексеевича. В Боку Которскую на Адриатическое побережье были посланы обучаться мореходству у местного населения будущие командиры строящегося русского флота. Тогда же на русской военной службе появились и уроженцы югославянских областей, включая и Черногорию. Активная внешняя политика Петра I требовала поиска союзников. И жившие в стратегически важном регионе «вольные люди», которые к тому же были «веры христианской, языка славянского», не могли не привлечь взгляды русских дипломатов.

С тех самых пор причудливым образом сложился теснейший союз двух народов, союз, который напоминал скорее родственные отношения. Не так уж легко найти в истории подобные примеры. Что же влекло навстречу друг другу равнинный северный народ и южных горцев, огромную империю и затерянное в горах небольшое племенное образование? Конечно, было совпадение интересов: стремление России к Проливам и борьба черногорцев за независимость.

Однако одними интересами невозможно объяснить столь сильное влечение друг к другу двух столь разнопорядковых величин. В основе этого непреодолимого встречного движения русских и черногорцев был не только голый расчет. Неправильно, на наш взгляд, вслед за некоторыми современными политиками представлять дело так, что времена бескорыстной любви давно прошли и речь должна идти лишь о прагматических связях. Это не только крайне узкий взгляд на существо российско-черногорских отношений, но и попытка поломать генетический код двух народов.

«Мы хотим к русским, а русские к нам, с Божьей помощью приблизиться, чтобы не быть друг от друга столь далеко», — заявил в те далекие годы на скупщине глав черногорских племен владыка Данило¹. И это были не просто слова. Именно тогда начался путь двух народов навстречу друг другу.

Зажатой со всех сторон мощными врагами, оторванной даже от Сербии и основной массы сербского народа, крошечной Черногории придавало силы и стойкости наличие (пусть и где-то бесконечно далеко) великой одноплеменной и единоверной державы. В данном случае удаленность друг от друга только способствовала идеализации образа «майки Русии». У черногорцев возник даже своеобразный культ России, а любовь к ней стала частью национального самосознания. Недаром в Черногории до сих пор так популярна присказка: «Нас и русских — 200 миллионов». Ее обязательно расскажет гостю из России первый же встречный.

Параллельно и Россия, по мере лучшего узнавания малых славянских народов, начинала ощущать своей обязанностью заботиться о них и прежде всего — о славянах православных. На фоне других черногорцы смотрелись наиболее ярко, с особенным первозданным колоритом. Совсем не на пустом месте в России развивался и креп романтический образ этой «православной Спарты». Каждый раз без лишних раздумий черногорцы по призыву России геройски вступали в войну с Турецкой империей и другими могучими неприятелями. Русских не могли не восхищать их удаль, бесстрашие и самоотверженность. Участники совместных с черногорцами сражений в начале XIX в. вспоминали, что французы мгновенно разбегались, заслышав ужасающий «дикий вой», с которым черногорцы шли в атаку, и увидев висящие у них за плечами отрубленные головы врагов.

Можно сказать, что Россия оказалась на высоте выпавшей ей большой любви небольшого народа. Никакие недоразумения, возникавшие иногда между представителями двух стран, не могли помешать главному. Фактически Черногория была взята на содержание русским двором, а потом правящие династии двух государств даже породнились. Широко известен тост, произнесенный Александром III в честь черногорского князя Николы: «Пью за здоровье князя черногорского, единственного искреннего и верного друга России». Это, конечно, дорогого стоит.

В этот же период, с 1879 по 1906 г. (с некоторыми перерывами), в Черногории жил Павел Аполлонович Ровинский². Он оставил уникальный трехтомный (в четырех книгах) труд «Черногория в ее прошлом и настоящем»³. Лучше о Черногории никто не написал. До и после Ровинского свои стихи посвятили Черногории два, возможно, самых любимых русских поэта — Александр Сергеевич Пушкин и Владимир Семенович Высоцкий.

Во время русско-японской войны 1904–1905 гг. в российскую миссию в Цетинье поступало много заявлений от черногорцев и герцеговинцев с просьбой направить их в действующую русскую армию. Ее успехи и неудачи простые черногорцы воспринимали как свои собственные, спрашивали у русских представителей: «Что делают наши в Маньчжурии?… Как наши в Порт-Артуре?»⁴. Это местоимение «наши» очень символично, как символично и рождение мифа о том, что маленькая Черногория в знак солидарности с Россией объявила войну Японии, а потом даже забыла заключить с ней мир.

Верность России сохранили черногорцы и в дальнейшем. Их знаменитое русофильство стало одной из причин того, что представительство черногорцев в югославском движении Сопротивления в годы Второй мировой войны было весьма многочисленным. Их было больше других и среди репрессированных «коминформовцев» после конфликта Сталина с Тито в 1948 г.

После нормализации отношений между СССР и Югославией каждая югославская республика имела своим побратимом одну из советских республик. Черногории досталась Армения. Однако Черногория настояла на том, чтобы одновременно стать побратимом России. Тем не менее, взаимные связи заметно ослабли. Общая закрытость и подозрительность Советского Союза распространялась и на «ревизионистскую» Югославию.

Фактически только в 2000-е гг. российские туристы стали открывать для себя старого подзабытого друга. Но их поток быстро рос. В прошлом году страну посетило уже около 150 тыс. россиян. По сравнению с другими странами, в полюбившейся Черногории россияне стали задерживаться надолго. Постепенно на черногорском побережье сложилась по-своему уникальная ситуация: массовое и длительное присутствие российских граждан, со своими школами, газетами и т. п. По разным данным, сегодня постоянно проживающих в Черногории россиян — около 10 тыс., собственников жилья — до 20 тыс. Это отнюдь не повторение ситуации с русской эмиграцией межвоенного периода⁵, а чаще всего — жизнь на два дома, на две «локации». Уже выходят первые серьезные работы по изучению этого явления⁶.

Одновременно и черногорцы не забыли дорогу в Россию. Сразу после войны с немецко-фашистскими захватчиками и их союзниками, а затем после нормализации отношений между Югославией и СССР черногорцы приезжали в Советский Союз на учебу. Много позже к ним добавились и приезжающие на заработки, прежде всего рабочие строительных специальностей. Особенно югославское, в том числе и черногорское, присутствие увеличилось в России во время антисербских санкций 90-х гг. прошлого века.

Сегодня около 4–5 тыс. выходцев из Черногории продолжают работать в России. Их можно встретить даже в ведущих российских футбольных командах. Не затерялся в России и черногорский бизнес.

* * *

Предлагаемый вниманию читателей юбилейный сборник состоит из очерков о черногорцах, приезжавших в Россию за последние триста лет. Это были и обычные люди, и представители черногорской элиты — митрополиты, супруги великих князей из династии Романовых, партийные функционеры из титовского окружения. Одни приезжали в Россию на короткое время, другие — задерживались в ней на долгие годы, а то и навсегда. Случалось и организованное переселение черногорцев в Россию⁷. Одни всеми силами стремились в Россию, другие — оказались в ней вынужденно, волею обстоятельств. Одни запомнились только своим близким, другие оставили яркий след в истории Черногории или своей второй родины — России.

Надо сказать и о том, что историк — это всегда зависимая профессия, зависимая от источников. Наверное, есть еще много выходцев из Черногории, заслуживавших специального упоминания. Но о них не сохранилось документальных материалов, или эти документы не стали еще доступны историкам.

Отсюда в сборнике нет единообразия. Одним нашим героям посвящены более-менее подробные очерки и даже не один, другим — лишь несколько страниц. Но все вместе они составляют пеструю трехвековую мозаику черногорского присутствия в братской стране.

Сборник подготовлен в Институте славяноведения РАН, его авторами стали сотрудники Института и их коллеги (в том числе из Черногории) — от признанного специалиста по черногорской истории Н. И. Хитровой до аспирантов, только начинающих постигать историю этой удивительно интересной и красивой страны. Повторимся, что авторы сборника отдают себе отчет, что их книга совсем не исчерпывает заявленную в заглавии тему. Многие персоналии еще ждут своей очереди, многое из того, что уже попало в сборник, нуждается в дополнении и уточнении. То, что читатель держит в руках, это скорее подход к раскрытию темы, эскиз к будущей картине.

Но самое главное — в изучении этой темы невозможно поставить точку. Российско-черногорские отношения развиваются, ни на миг не прерываются связи между людьми, такими далекими и такими близкими. Путь навстречу продолжается.

Примечания

¹ Цит. по: Бычков Ю. Е. Черногория: от прошлого к настоящему. Страницы истории Черногории и российско-черногорских отношений. М., 2008. С. 228.

² В этом году, 6 марта, исполнилось 180 лет со дня его рождения.

³ Ровинский П. А. Черногория в ее прошлом и настоящем. СПб., 1888–1915. Т. 1–3.

⁴ Хитрова Н. И. Россия и Черногория. Русско-черногорские отношения и общественно-политическое развитие Черногории в 1878–1908 годах. М., 1993. С. 267–268.

⁵ Для сравнения: в период между двумя мировыми войнами на территории всей Югославии русских эмигрантов было около 40 тыс. человек. На Черногорию приходилось не более 5 тыс. Подробнее см.: Йованович М. Русская эмиграция на Балканах. 1920–1940. М., 2005.

⁶ Радойчич Д. Миграция русских в Черногорию в начале XXI-го века // Европейская интеграция и культурное многообразие. В 3 ч. М., 2009. Ч. 1. Идентичность и миграции. С. 135–150.

⁷ См., например; Распопович Р Для службы и верного подданства. Переселение черногорцев в Россию в 1750-х годах // Родина. Россия и Черногория: вехи истории. Спецвыпуск. М., 2006. С. 15–17. См. также опубликованные в этом сборнике статьи Ю. П. Аншакова и Н. И. Хитровой.