Разжечь огонь желания

Кейт Хьюит, 2016

Семь лет назад Сьерра Росси бросила Марко Ферранти прямо перед свадьбой, устроенной ее деспотичным отцом. Теперь она вернулась в Палермо, чтобы получить наследство, но ее ждет сюрприз… Марко заявляет, что все ее имущество отныне принадлежит ему, ведь он долгое время работал у отца Сьерры. Впрочем, Марко предлагает компромисс и даже готов забыть обиду, которую девушка ему нанесла… Только вот согласится ли гордая Сьерра на его условия?

Глава 3

Глубоко вздохнув, Сьерра откинула назад мокрые пряди волос.

— Я пришла сюда почтить память. — Она хотела пройти мимо него к машине, но он загородил ей дорогу. — А ты что делаешь здесь? — с вызовом спросила она, хотя все внутри у нее сжималось от ужаса.

— Это мой дом. С сегодняшнего дня.

Сьерра съежилась, услышав триумф в его голосе. Конечно, он торжествовал, ведь это он получил все имущество отца, а ей ничего не досталось.

— Надеюсь, тебе он понравится, — выпалила она.

Губы Марко изогнулись в недоброй улыбке.

— Да, несомненно. Но ты проникла на территорию моей частной собственности, ты понимаешь это?

Она покачала головой, потрясенная глубиной его гнева. Значит, вот каким на самом деле был человек, за которого когда-то она собиралась выйти замуж.

— Я уже ухожу.

— Не так быстро. — Схватив Сьерру за руку, он стиснул ее запястье своими сильными пальцами и заставил остановиться. Этот командный жест был таким знакомым, что Сьерра инстинктивно сжалась в ожидании удара. Но Марко ослабил жесткую хватку и просто смотрел на нее.

— Я хочу знать, зачем ты сюда пришла.

— Я уже сказала тебе, — холодно произнесла она. — Почтить память.

— Ты заходила в дом?

Сьерра изумленно уставилась на него:

— Нет.

— Откуда мне знать? Может быть, ты украла что-нибудь.

Она скептически рассмеялась. Если у нее и были сомнения насчет правильности своего решения бросить Марко Ферранти, то теперь они полностью развеялись.

— И что же я могла украсть, по-твоему? — Высвободившись, Сьерра развела руки в стороны. — Где я все это спрятала? — Он взглянул на ее грудь, и она слишком поздно поняла, что ее кружевной бюстгальтер, должно быть, отлично виден сквозь намокшую от дождя шелковую блузку. Сьерра высоко держала голову, но ей это давалось все труднее.

— Я не могу быть уверен ни в чем, что касается тебя. Кроме того, что тебе нельзя доверять.

— Ты ехал за мной всю дорогу от Палермо?

Подбородок его напрягся.

— Мне хотелось знать, куда ты направилась.

— Ну, теперь ты знаешь. А я поеду назад в Палермо. — Она хотела подойти к машине, но Марко преградил ей путь. Он кивнул на извилистую горную дорогу, заливаемую потоками воды.

— Сейчас опасно ехать по такой дороге. Ты можешь зайти на виллу и переждать дождь.

— Чтобы ты снова обвинил меня в краже? Нет уж, я рискну и поеду.

— Не глупи. — Голос Марка был грубовато-пренебрежительным, очень напоминавшим голос ее отца. Он явно решил подражать своему учителю.

— Я не глуплю, — бросила она. — Я прекрасно понимаю, о чем говорю.

— Ты предпочитаешь получить серьезную травму или даже погибнуть, но не пойти со мной в теплый сухой дом? — Губы Марко дернулись. — Что же я сделал, что ты испытываешь ко мне такое отвращение?

— Ты обвинил меня в краже.

— Я просто хотел знать, почему ты приехала сюда.

Прямо над их головами раздался такой оглушительный раскат грома, что Сьерра от неожиданности подпрыгнула на месте. Она промокла до нитки и, к несчастью, понимала, что Марко прав. Сейчас по дорогам совершенно невозможно было проехать.

— Хорошо, — нелюбезно пробормотала она и села в свой автомобиль.

Марко разблокировал ворота с помощью пульта, установленного в его джипе, и перед ними открылась извилистая аллея, ведущая к вилле.

Глубоко вдохнув влажный воздух, Сьерра проехала вперед, а ее бывший жених последовал за ней, словно тюремщик. Как только его машина миновала въезд в усадьбу, ворота захлопнулись, как мышеловка, заперев ее внутри.

Остановившись перед виллой, Сьерра выключила мотор. Ей очень не хотелось выходить из автомобиля. Она не была готова общаться с Марко. И зачем только она приехала на Сицилию! Это была плохая идея.

Дверца ее машины рывком открылась, рядом стоял Марко и грозно смотрел на нее.

— Ты собираешься выходить?

— Да, конечно. — Сьерра выбралась из салона, физически ощущая исходящую от него агрессивную враждебность, хотя голос его был сдержан и холоден. — Кто-нибудь живет на вилле? — спросила она, когда Марко приложил ключ домофона к двери.

— Нет. Когда я в последний раз уезжал отсюда, здесь уже никого не было. Это было давно. — Он взглянул на Сьерру, его взгляд был непроницаемым. — Когда твой отец лежал в больнице.

Сьерра промолчала. Ди Сантис сообщил ей, что Артуро умер от рака желудка. После звонка адвоката Сьерра попыталась отыскать в себе чувство горя или печали о человеке, который дал ей жизнь; но ничего не почувствовала, кроме усталого облегчения от того, что он наконец покинул этот мир.

Открыв переднюю дверь, Марко провел ее в большое мраморное фойе. Воздух в помещении был холодным и спертым, мебель — в пыльных чехлах. Сьерра поежилась.

— Я включу горячую воду, — сказал Марко. — И наверное, наверху есть какая-то одежда.

— Моя одежда?…

— Нет, твою одежду недавно убрали. — Голос его был невозмутимым, ничто не выдавало его чувств. — Но кое-что из моих вещей осталось в гостевой спальне. Ты можешь надеть что-нибудь из них, пока твоя одежда будет сохнуть.

Она осталась дрожать в фойе, роняя капли воды на черно-белую плитку, пока Марко включал везде свет и снимал чехлы с мебели. Все здесь казалось ей нереальным, и Сьерра не могла избавиться от чувства, будто ее поймали в западню. Ей отчаянно хотелось покинуть этот дом.

— Я разжег камин в гостиной, — сказал Марко. — Боюсь, что здесь не так уж много еды.

— Я не хочу есть. И я скоро отсюда уеду.

Губы Марко скептически скривились, когда он взглянул на нее.

— Не думаю. Дороги еще долго будут затоплены. И ты вряд ли уедешь раньше завтрашнего утра. — В его глазах блеснул вызов и, возможно, насмешка. Даже злой и враждебный, Марко по-прежнему был красив, весь его облик излучал силу и власть. Но Сьерра не любила грубую силу. Она ненавидела насилие власти. И равнодушно отвела от него взгляд.

— Ты не хочешь принять душ и переодеться?

Желудок ее сжался при мысли о том, что она проведет ночь под одной крышей с Марко Ферранти. Принять душ, переодеться… все это делало ее уязвимой. Наверное, он что-то подметил в ее лице, потому что добавил подозрительно ласково:

— Неужели ты боишься за свое целомудрие? Доверься мне, cara. Я и пальцем к тебе не притронусь.

Сьерра вздрогнула, уловив издевательскую нотку в его голосе. Жестокость была второй натурой ее отца, но ей отчего-то стало больно, когда она уловила эту черту в Марко Ферранти.

— Хорошо, — сказала она, овладев наконец своим голосом. — Потому что этого мне хочется меньше всего.

Его взгляд помрачнел, и он шагнул к ней.

— Ты уверена в этом?

— Вполне уверена, — резко сказала Сьерра и направилась к лестнице, не сказав больше ни слова.

В одной из спален для гостей она нашла вещи Марко. Он не занял хозяйской спальни, и она не могла понять почему. Теперь все это было его собственностью — вилла, палаццо в Палермо и огромная бизнес-империя Росси со всеми ее отелями и прочей недвижимостью. Ее отец завещал все человеку, которого считал сыном, а своей родной дочери ничего не оставил.

Или почти ничего. Сьерра бережно достала бархатную шкатулку из кармана промокшей юбки. Жемчужное ожерелье и сапфировая брошь, которыми ее мать владела еще до замужества, теперь принадлежали ей. Вероятно, даже на смертном одре Артуро хотел сохранить образ доброго и заботливого отца, которым в действительности никогда не был. Сейчас это уже не имело никакого значения. Ей достались памятные вещи матери, и это было все, что она хотела.

Сьерра сняла с себя мокрую одежду и быстро приняла горячий душ. Она надела мягкую серую футболку и тренировочные брюки Марко; было как-то очень интимно ощущать на своем теле его вещи. Подпоясавшись ремнем, чтобы брюки не спадали, Сьерра откинула назад мокрые волосы и нерешительно спустилась вниз.

Ей отчаянно хотелось остаться наверху, пока не закончится гроза, чтобы не встречаться с Марко. Но, зная его, она понимала, что спрятаться не удастся, — он сам придет за ней. Наверное, лучше будет объясниться с ним сейчас. Когда все неприятные слова будут сказаны, они смогут заключить молчаливое перемирие и игнорировать друг друга до тех пор, пока она не сможет уехать.

Сьерра нашла его в гостиной — он склонился возле мраморного камина, подбрасывая дрова. Теперь на нем были джинсы и черная футболка, плотно облегающая его широкую грудь. Даже в этой простой одежде он выглядел очень мужественным и сексуальным.

Сьерра застыла в дверях, охваченная бурей ощущений: она видела, как мокрые волосы Марко, высыхая, завивались на затылке, чувствовала, как мягкая ткань футболки, его футболки, ласкает ее обнаженную грудь. Ощутив внутри жалящий огонек, который мог быть только желанием, она изо всех сил постаралась погасить его. Марко ненавидел ее теперь, а она уже понимала, что он за человек. Как она может хотеть его?

Марко оглянулся, когда она вошла в комнату, и Сьерра с испугом осознала, что в его глазах вспыхнул ответный огонь. Он выпрямился во весь рост, и Сьерра залюбовалась его прекрасной фигурой. Когда она собиралась стать его женой, ее одолевал страх и мрачные предчувствия. А теперь в ней вдруг проснулось любопытство и даже чувство потери. С трудом взяв себя в руки, Сьерра отогнала коварные мысли. Этот мужчина был красив и сексуален. Она всегда это знала. Но это не меняло его сути и никак не повлияло на ее решение уйти.

— Иди согрейся. — Голос Марко был тихим и хрипловатым. Он жестом пригласил ее подойти, и она медленно и неохотно повиновалась. Босыми ногами Сьерра прошла по толстому мягкому ковру.

— Спасибо, — пробормотала она, боясь поднять на него глаза. Напряжение в комнате стало физически ощутимым, между ними повисли тысячи невысказанных слов. Сьерра молча смотрела на пляшущие языки пламени, не зная, как себя вести.

— Когда ты возвращаешься в Лондон? — спросил Марко вежливо и холодно, как будто обращался к незнакомому человеку.

Сьерра выдохнула воздух, застрявший в ее легких.

— Завтра.

— Разве у тебя нет здесь дел?

Она взглянула на него и вздрогнула, увидев, что его прекрасные серебристые глаза превратились в узкие стальные полоски, а рот язвительно изогнулся. Вопрос звучал вполне невинно, но Сьерра почувствовала скрытый гнев под тонким налетом вежливости.

— Нет. Я не думала, что отец мне что-нибудь оставит.

— Не думала? — Теперь в его голосе послышалось удивление, и Сьерра пожала плечами.

— А почему он должен был мне что-то завещать? Мы семь лет с ним не общались и не видели друг друга.

— Это был твой выбор.

— Да.

Они замолчали. Гнетущую тишину гостиной нарушало лишь потрескивание поленьев в камине. Сотни незаданных вопросов роились у нее в голове. Интересно, знал ли он о том, каким жестоким был ее отец? Собирался ли Марко обращаться с ней так же? Но какое сейчас это имеет значение?

— Зачем ты пришла сюда, на виллу? — резко спросил Марко, и Сьерра взглянула на него, с трудом оторвавшись от созерцания огня.

— Я сказала тебе…

— Почтить память. Кого?

— Моей матери. Она похоронена в семейной могиле на территории этого поместья.

Склонив голову, он пронзительно взглянул на нее своими холодными серебристыми глазами.

— Но ты не приехала, когда твоя мать заболела. Ты даже не прислала ей ни одного письма.

Потому что не знала о ее болезни. Но приехала бы она, если бы узнала? Промолчав, Сьерра отвела глаза.

— Не знаешь, что сказать? — с насмешкой спросил Марко.

— Ты сам знаешь ответ.

Он медленно покачал головой:

— Ты действительно оказалась такой, как я и ожидал.

— Что ты имеешь в виду?

— Семь лет я задавал себе вопрос: неужели я собирался жениться на холодной, бездушной стерве? Теперь я знаю ответ.

Эти слова хлестнули ее, словно пощечина. Но, справившись с болью, Сьерра в который раз повторила себе, что это уже не имеет значения.

— Ты можешь думать все, что хочешь.

— Конечно. Ведь ты не дала мне ни малейшего объяснения!

Сьерра снова промолчала. Она не хотела спорить с Марко, но вообще-то он и не задавал ей никаких вопросов. Он констатировал факты и делал свои выводы. У него уже сложилось свое мнение о ней много лет назад, и теперь ничто не могло его изменить, даже если бы она решилась сказать ему правду. Кроме того, долгое время он был правой рукой ее отца — и либо знал о том, как отец третировал свою семью, либо предпочитал не знать.

— Тебе нечего сказать мне, Сьерра?

Впервые он назвал ее по имени, и ее тело тут же отозвалось знакомой дрожью. На секунду в ней всколыхнулись давние воспоминания: ощущение его губ, когда он целовал ее тогда, в саду. Прикосновение его рук, скользнувших по ее груди. Чувство легкого жжения внизу живота, приведшее к вспышке, доселе ей неведомой, потому что ни один мужчина никогда так не прикасался к ней. И ни один мужчина не заставлял ее чувствовать себя такой желанной.

Сьерра отогнала от себя эти мысли. Марко Ферранти был очень сексуальным мужчиной, у него наверняка были десятки, а может быть, даже сотни любовниц. Но это все равно ничего не меняло.

— Нет, мне нечего сказать, — спокойно ответила она.

Марко смотрел на Сьерру, на ее надменное красивое лицо, и новая волна гнева поднималась в его груди. Как она может быть такой холодной?

— Ты знаешь, я восхищался твоей холодностью семь лет назад, — сказал он, пытаясь выглядеть безучастным. За последние семь лет он просто измучил себя переживаниями. Он злился, обижался, но в конце концов прекратил думать о ней. Видимо, он все же ее не любил.

— Холодностью? — повторила Сьерра. Казалось, это удивило ее.

— Да, ты всегда была очень сдержанной и спокойной. Мне это нравилось.

Она ничего не сказала, лишь настороженно взглянула на него.

— Я не понимал тогда, — продолжал Марко, и голос его стал жестким, — что у тебя просто нет сердца. Ты ледяная внутри. — Хотя в объятиях его она не была ледяной.

Сьерра молчала, и Марко почувствовал, что его гнев вот-вот прорвется наружу.

— Черт возьми, Сьерра, почему ты думаешь, что я не заслуживаю объяснения?

Опустив глаза, она облизала пересохшие губы. Этот будничный жест будто сломал последний барьер — на Марко одновременно обрушились желание и гнев. Семь лет он, как мог, отгораживался от подобных чувств и сейчас с огромным трудом сумел овладеть собой.

— Ну? — потребовал Марко. Теперь он задал конкретный вопрос и ждал ответа.

— Я думала, что своим уходом я все объяснила, — холодно сказала Сьерра.

Марко изумленно приоткрыл рот, но, опомнившись, тут же закрыл его.

— Каким же образом?

Она взглянула на него, но сразу отвела глаза.

— Потому что стало ясно: я передумала.

— Ну да, я понял это. Но я не понял почему, и твой отец тоже терялся в догадках. Он был потрясен, когда ты ушла. Для него это была страшная потеря. — Марко помнил, как Артуро, обняв его, расплакался возле церкви, когда сообщил о побеге Сьерры. Марко тогда просто онемел, не в силах поверить в случившееся. Он даже хотел обратиться в полицию с заявлением о пропаже своей невесты, пока слова Артуро полностью не дошли до его сознания. Сьерра не потерялась. Она ушла. Она покинула его. И когда Марко окончательно понял это, он даже не удивился. Его женитьба на Сьерре, его вхождение в семью Росси — все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

А теперь рот Сьерры был твердо сжат, руки скрещены на груди, а серо-голубые глаза холодны, как Атлантика зимой.

— Зачем ты хотел жениться на мне, Марко, если уж мы хотим порыться в нашем прошлом? Я никогда не понимала этого. — Она замолчала, испытующе посмотрев на него. Взгляд ее был прямым и вызывающим. — Ведь не потому, что ты любил меня.

— Нет. — Он мог это подтвердить. Он слишком мало знал ее, чтобы любить, и вообще любовь ему была не нужна. Любить — это значит рисковать своими чувствами, раскинуть руки и подставить под выстрел свою грудь. В случае с его матерью это был смертельный выстрел. И он не был настолько глуп, чтобы желать себе такой же участи.

— Так что? — Сьерра выгнула бровь, и он пришел в замешательство. Как быстро и ловко она сумела повернуть разговор! Теперь в атаку шла она. Как она посмела заставить его оправдываться — та, которая сбежала от него, не сказав ни слова?!

— Я могу задать тебе тот же вопрос, — парировал он. — Почему ты согласилась выйти замуж за меня?

А потом передумала?

Сьерра твердо сжала губы.

— Я убедила себя в том, что смогу быть счастлива с тобой. И я ошиблась.

— И что же привело тебя к такому решению? — потребовал ответа Марко.

Вздохнув, она пожала своими хрупкими плечами.

— Зачем нам это сейчас обсуждать? — спросила она. — Ты думаешь, это нам поможет? Так много произошло за эти семь лет, Марко. Может быть, нам надо просто…

— Мы не ссорились с тобой, Сьерра. — Голос его стал жестче, выдав силу его эмоций. Но он уже не мог остановиться. — Мы говорим о женитьбе.

Лишь несколько часов отделяло нас от свадьбы. Мы хотели связать свои жизни вместе.

— Я знаю. — Голос ее был таким тихим, что Марко еле расслышал его. Сьерра побледнела. И все же она стояла прямо, высоко держа голову. Она была сильным человеком — гораздо сильнее, чем он думал, — и сейчас это злило его.

— Тогда почему?

— Но ты до сих пор не ответил на мой вопрос, Марко. — Она еще выше вскинула голову. — Почему ты захотел жениться на мне?

Он внимательно смотрел на нее целую минуту, и вдруг гнев его прошел.

— Мне хочется выпить, — отрывисто сказал он, направляясь на кухню.

Она осталась сидеть у камина.

Рывком достав бутылку виски из шкафа, Марко налил себе изрядную порцию и залпом выпил ее. Затем налил еще.

Черт возьми, как она смеет допрашивать и обвинять его, когда именно ее надо призвать к ответу? Не все ли равно, зачем он хотел жениться на ней, если она согласилась?

Выпив второй бокал, Марко вернулся в гостиную. Сьерра придвинулась ближе к огню, и красные отблески пламени плясали на ее лице. Длинные волосы, высыхая, превращались в красивые локоны. Сьерра выглядела восхитительно в его большой, не по размеру, одежде. Футболка сползла с одного плеча, и он увидел, какой гладкой и золотистой была ее кожа. Ремень подчеркивал узкую талию и высокую грудь. Он вспомнил, как когда-то на секунду прикоснулся к ее груди, дав волю своим чувствам. Тогда она потянулась ему навстречу, вздохнув от наслаждения.

Эти воспоминания и сейчас могли легко разжечь в нем желание, поэтому Марко резко отвернулся, загоняя свои эмоции внутрь. Он не хотел ничего чувствовать к Сьерре Росси.

— Черт возьми, Сьерра, и ты меня спрашиваешь о том, почему я захотел на тебе жениться. Но ведь это ты сбежала накануне свадьбы, не оставив даже записки.

— Я знаю.

— И ты ничего не объяснила мне. Ты передумала. Хорошо. Я могу это понять. — В его голосе прозвучала горечь, и Марко постарался успокоиться. — Но ты до сих пор не сказала почему. Ты считаешь, что я не заслуживаю объяснения? Твои родители умерли, и им уже не нужно ничего объяснять, но я живой! — Тон его стал жестким. — Так почему ты не хочешь сказать мне правду?

Конец ознакомительного фрагмента.