Ма Лян – волшебная кисть

Хун Сюньтао

Мальчик по имени Ма Лян с раннего детства мечтал научиться рисовать. Непросто далось ему это искусство – у Ма Ляна не было ни учителей, ни даже кисти – но все же он стал настоящим мастером. Даже больше: за свое усердие он получил удивительный дар – волшебную кисть. Рисунки, созданные с ее помощью, тут же оживали. Казалось бы, на этом историю стоит закончить? Как бы не так: Ма Ляну предстоит отправиться в странствие по дорогам Поднебесной, пережить множество опасностей, найти друзей – и даже повстречаться с самим Китайским Императором. По мотивам старинной китайской сказки.

© ООО «Международная издательская компания «Шанс», перевод, оформление, 2020

© ООО Детское издательство «Янцзы», 2020

Предисловие

В разделе «Описание царства Шу» хроник «Записи о Трех царствах»^[1] есть «Жизнеописание Ма Ляна». Тот Ма Лян был известной личностью и не имел никакого отношения к Ма Ляну из сказки «Жизнеописание Ма Ляна по прозвищу Волшебная кисть». Они носят одну фамилию и зовут их одинаково — но это чистое совпадение.

Ма Лян, о котором пойдет речь, — простой, нищий мальчишка из горной деревни. Так что всякие «исторические» и прочие «записки» — это не про него.

На самом деле наш Ма Лян из горной деревни, похоже, значительно превосходит того Ма Ляна из эпохи Троецарствия. Кому там, в деревне, есть дело до Ма Ляна из Троецарствия? А вот нашего Ма Ляна там знают все, и истории о нем передаются из уст в уста.

Повсюду, когда речь заходит о Ма Ляне, говорят, что он до сих пор жив. Вам даже могут назвать поименно тех, кто его видел, и скажут, когда. Ма Лян был и будет всегда, он в сердце каждого, о нем всегда будут говорить. Его любят и уважают и стар и млад.

Меня иногда спрашивают: в какую эпоху, при какой династии жил Ма Лян? Я изучал этот вопрос, но так и не нашел точного ответа, потому что все истории о Ма Ляне начинаются так: «Давным-давно…» Или еще лучше: «Никто не знает, когда и при какой династии.» В общем, даже не начинайте!

Еще меня спрашивают: откуда же Ма Лян родом? Я изучал и этот вопрос, но так ничего и не выяснил. Потому что каждый рассказчик утверждает: «Он из нашей местности». И даже так: «Он жил в таком-то месте в нашей деревне». Получается, Ма Лян каждому приходится земляком.

Мне уже много лет, но я ведь и сам родом из горной деревни и с детства слышал истории о Ма Ляне. Они мне очень нравились, поэтому, обучившись грамоте, я стал записывать их.

В годы Японо-китайской войны^[2], когда наша деревня попала в руки японцев, я бежал в тыл. Я общался с самыми разными людьми и за это время собрал много-много разных историй — в том числе истории о Ма Ляне.

Как-то раз я познакомился с ремесленником, который торговал кистями. Он рассказал, что раньше занимался изготовлением кистей в одной мастерской на юге, но из-за войны она обанкротилась и закрылась, а он потерял работу. Хозяин мастерской выдал ему целую гору кистей, и ремесленник продавал их по дороге домой.

Прикрыв голову соломенной шляпой доули, он тащил на спине большой узел из синего холста. Нам оказалось по пути.

Он рассказал, что в дороге его арестовали солдаты Центральной армии, сочтя его шпионом «мирной армии», а затем он попал в плен к «мирной армии», бойцы которой решили, что он разведчик Центральной армии^[3]. Он не был ни тем, ни другим, так что бояться ему было нечего. Я спросил, как ему удалось бежать, и он, посмеиваясь, ответил: «У меня же есть кисти!» Каким образом кисти помогли ему, он так и не сказал.

Он знал так же много историй о кистях, сколько было самих кистей в его мешке. Пока мы шли, он продавал кисти и все рассказывал, рассказывал. Запас кистей меж тем не истощался, как и запас историй. Бывало, выпадет из кисти один волосок, а у моего спутника уже готова на это длинная история. Тогда в мою голову закралась мысль: не мог ли он быть тем самым Ма Ляном?

Однажды мы с ним ночевали на маленьком постоялом дворе у подножия гор. Наутро, проснувшись, я обнаружил, что мой спутник исчез, а в моем дорожном узле стало на одну кисть больше — он оставил мне подарок. Больше я не видел этого ремесленника. Ту кисть я по-прежнему считаю подарком от Ма Ляна (пусть на самом деле она никакая не волшебная) и берегу ее как зеницу ока.

Мне известно, что попутчик мой был необразован, а все эти истории он когда-то от кого-то услышал. Рассказывая их и так и сяк, он порой вносил в них изрядную долю своей фантазии. Некоторые сюжеты, где изначально героем был вовсе не Ма Лян, а, скажем, Цзян Янь, Чжан Лян, Ван Мянь или У Даоцзы^[4], он строил вокруг Ма Ляна. Конечно, во многих историях не упоминается никаких имен вовсе. Возможно, потому что Ма Лян всегда выступал против начальников и чиновников, и истории о нем могли навлечь неприятности. Их старались изменить, называли главного героя другими именами, так что теперь уже сложно определить, какие истории действительно были о Ма Ляне.

И правда: во все времена находились люди, которым истории о Ма Ляне были не по душе. Но, как ни странно, им обычно казалось, что действие происходит именно в их эпоху…

Говорят, простой люд всегда обожал истории о Ма Ляне, их издавна рассказывают детям и внукам, без них просто невозможно обойтись. Дети их накрепко запоминают, и поэтому истории о Ма Ляне по прозвищу Волшебная кисть постоянно передаются из уст в уста.

Некоторые называют Ма Ляна «величайшим рыцарем-книжником Поднебесной», потому что он, орудуя своей волшебной кистью, помог многим людям, попавшим в беду. Ма Лян и его волшебная кисть совершили много удивительных дел в этом огромном, сложном мире, таком изменчивом и опасном, их подвиги способны потрясти небо и всколыхнуть землю.

Простые люди поведали мне множество историй о Ма Ляне, а я в свою очередь спешу поделиться ими с вами.

Мне уже много лет, в свое время я обучился кое-каким приемам нанизывания слов на нить повествования и теперь, отредактировав собранные истории, отделив истинное от ложного, главное от второстепенного, приведя их в должный вид, выстроил в определенном порядке. Той самой кистью, которую мне когда-то подарил ремесленник, я записал подлинную биографию Ма Ляна по прозвищу Волшебная кисть, чтобы познакомить с ним юных читателей. Итак, позвольте мне начать рассказ.

Примечания

1

«Записи о Трех царствах» — древний трактат об эпохе Троецарствия (189–280 гг.), написанный в конце III века историком Чэнь Шоу.

2

Война между Китайской Республикой и Японской империей началась до Второй мировой войны и продолжалась до ее окончания (1937–1945).

3

Во время Японо-китайской войны за власть в Китайской Республике боролись разные военные и политические деятели. Центральная армия и «мирная» (Армия мира и строительства государства) враждовали.

4

Цзян Янь (444–505) — поэт и писатель эпохи Южных династий. Чжан Лян (250–186 гг. до н. э.) — советник первого императора династии Хань Лю Бана. Ван Мянь (1287–1359) — художник и поэт эпохи Юань. У Даоцзы (680–740) — художник эпохи Тан.