Счастье у моря

Холли Мартин, 2019

Уиллоу Маккей нужен глоток свежего воздуха, ведь после разрыва с парнем жизнь продолжается! Уиллоу откликается на объявление о продаже дома. Место чудное: живописная деревенька на берегу моря. Но что видит Уиллоу, когда приезжает по адресу, указанному в объявлении? Ветхие коттеджные дома и безлюдные улицы. Правда, разочарование компенсируется приятным знакомством с местным управляющим. Вместе с Эндрю они украшают фасады домов, рисуют цветочный орнамент на дверях и пытаются возродить деревеньку. Солнце, море, ветер в лицо. У Уиллоу Маккей новая жизнь. Может, пора снова влюбиться?

Глава 3

Открыв дверь, она услышала тишину, как в библиотеке, и потому в первую секунду подумала, что паб закрыт. Но внутри были люди — правда, человек десять, не больше. В основном все сидели по одному, и только некоторые вполголоса переговаривались небольшими группками. Значит, жизнь здесь все-таки была. Только очень тихая.

Все разговоры, и без того не слишком оживленные, в момент оборвались, как только посетители заметили Уиллоу и вылупились на нее, как на редкий музейный экспонат. На несколько секунд она застыла, смущенно разглядывая новых соседей. Казалось, почти всем им перевалило за девяносто.

— Что вам предложить, дорогуша? — произнес голос из-за барной стойки.

Обернувшись, Уиллоу увидела барменшу — по местным меркам молодую, лет сорока с чем-то. На ней было красное платье в горошек, по цвету идеально совпадавшее с волосами.

Уиллоу прокашлялась и с напускной уверенностью медленно подошла к стойке. Прерванные разговоры возобновились.

— Не обращайте внимания на этих парней. Они совершенно безобидные, им просто любопытно. Меня зовут Табита, а моего мужа (он где-то тут, рядом) — Коннор. Мы в деревне тоже новенькие. Приехали с месяц назад.

— Я Уиллоу. И как вам здесь?

Табита шумно выдохнула.

— Ну… Тихо, спокойно, народ сдержанный.

Уиллоу улыбнулась попытке Табиты представить ситуацию с позитивной стороны.

— Для бизнеса это не очень хорошо.

— У нас дела идут неплохо. В первую очередь потому, что Коннор — потрясающий повар, и многие местные предпочитают обедать или ужинать здесь, а не готовить самим. Но мы надеялись, что у нас тут будет центр общественной жизни, а этого пока не получается.

— Понимаю. Деревня выглядит какой-то изможденной. Я ожидала, что у Счастья вид будет более… счастливый.

— А чем вы собираетесь здесь заниматься? — спросила Табита, протягивая Уиллоу меню.

— Открою магазинчик. Я делаю свечи.

— Интересно, — сказала барменша не совсем уверенно.

Сама Уиллоу тоже сомневалась в успехе своего предприятия. Людям, конечно, нравились ее свечки — ароматные фигурки, которые она делала из воска. Но вряд ли они могли принести деревне очень уж большую пользу.

Уиллоу посмотрела в меню.

— Возьмите карри, — посоветовала Табита.

— Хорошо, пусть будет карри. И полпинты сидра.

Табита налила, Уиллоу заплатила и, взяв кружку, направилась к столику у окна, чтобы смотреть на улицу. Не успела она сесть, как прямо напротив нее плюхнулась женщина лет семидесяти. Вероятно, Уиллоу слегка погорячилась, решив, что всем местным жителям уже за девяносто.

— Меня зовут Дороти, — представилась пожилая леди, сияя от радости. — Я художница. У меня здесь мастерская.

Уиллоу назвала свое имя и пожала протянутую руку.

— Вы, случайно, не пекарь? — спросила Дороти с воодушевлением.

— К сожалению, нет. Я делаю свечи.

Дороти сдулась прямо на глазах.

— А какой деревне от этого толк?

— Извините, — промолвила Уиллоу.

— Когда я была маленькой, у нас здесь был чудесный пекарь-кондитер. Его звали Сэм. Каждое утро он пек вкуснейшие пирожные с кремом. На витрину выставлялись только идеальные, а если что-то ломалось, в конце дня он отдавал это ребятишкам. Каждый вечер в пять часов к нему выстраивалась целая очередь из детворы. Иногда, мне кажется, он нарочно ломал пирожные, чтобы перед закрытием угостить ими нас. Яблочный пирог у него тоже был превосходный, продавался здоровенными кусками. У нас дома этот пирог ели каждое воскресенье все лето и всю осень.

— Вы жили здесь всегда? — спросила Уиллоу, стараясь отвлечь Дороти от темы бесполезности свечного производства.

— Да, родилась и выросла.

— И какой же была эта деревня в годы вашего детства?

— О, она процветала! Соседи без церемоний заходили друг к другу за сахаром, овощами или просто поболтать. Детишки играли на улице. Все всем помогали. Здесь, в пабе, или наверху, в замке, устраивались танцы. Чудесная была жизнь.

— Что же произошло?

— Прежний хозяин замка, Руперт, был замечательным человеком, как и его отец. Заботился о каждом из нас, участвовал в жизни общины. Когда он умер, все досталось его внуку, а тот оказался полной противоположностью деду. Вел себя грубо, высокомерно, деревней совсем не занимался. Наследство быстро промотал: растратил на всякие там вечеринки, быстрые машины и алкоголь. Когда разорился, с отчаяния утроил арендную плату за дома и лавки. Большинству людей в деревне это оказалось не по карману, и они стали паковать чемоданы. За несколько месяцев три четверти общины разъехалось.

— Печально, — сказала Уиллоу.

— Внук продал замок… Нового владельца мы никогда не видели. Не уверена, что он вообще хоть раз здесь побывал. Деревня стала приходить в упадок, люди продолжали уезжать. Кое-кто, правда, и приехал. Например, вот Роджер и его сестра Лиз, у которых сыроварня.

Дороти кивнула двум пожилым людям, еще старше ее, тихо сидевшим в уголке. У мужчины на шее красовался аккуратно завязанный платок, красный в цветах. У женщины на самом кончике носа ненадежно держались очки в золотой оправе. Несмотря на жару, она, Лиз, была в пушистом голубом кардигане.

— Чаще всего те, кто приезжал, надолго не задерживались, — продолжала Дороти. — За последние несколько лет замок и деревня несколько раз меняли владельцев, пока наконец не попали в руки к Китти и Кену. Они пытаются здесь все возродить, но, боюсь, это им не по силам.

Уиллоу вздохнула. Чтобы деревня вновь стала процветать, ей нужны были люди. Дома и магазины ожили бы, если бы в них вошли молодые семьи. Однако при нынешнем состоянии, наверное, мало кто из приезжающих соглашался остаться — даже бесплатно.

Здесь, в пабе, да, вероятно, и во всей деревне царила атмосфера уныния и безразличия. Местные жители уже махнули на все рукой, и Уиллоу не знала, удастся ли это изменить.

Какой-то мужчина (видимо, это и был Коннор) поставил перед ней тарелку с едой. Она жадно схватилась за нож и вилку. В этот самый момент дверь открылась, и вошел Эндрю. Он переоделся в джинсы и белую рубашку, закатанные рукава которой до локтя открывали сильные загорелые руки. Мускулатура, которой Уиллоу в прошлый раз не заметила, натягивала ткань на плечах. Кудрявые волосы, влажноватые на концах, выглядели немного прирученными и не торчали из-под бейсболки абы как. «Интересно, какие они на ощупь?» — невзначай подумала Уиллоу. Когда Эндрю улыбался, вокруг глаз у него появлялись очаровательные лучики. Значит, улыбался он часто. Ей это нравилось.

Увидав управляющего, Роджер тут же встал, подошел к нему и начал что-то говорить, оживленно жестикулируя. Очевидно, жаловался на какую-то проблему. Эндрю внимательно слушал. Создавалось впечатление, что он воспринимает жалобы Роджера как нельзя более серьезно и готов слушать их бесконечно, хотя рабочий день давно закончился. Он ответил сыроделу что-то, отчего тот сразу расслабился. Потом еще какое-то время успокаивал старика, и только после этого Роджер вернулся за столик к сестре. Но не успел Эндрю сделать и двух шагов в направлении барной стойки, как к нему подошла какая-то леди. И опять он не выказал раздражения: терпеливо слушал, глубокомысленно кивал. Уиллоу вдруг заметила, что наблюдает за ним с улыбкой: он явно искренне заботился о жителях деревни.

— На парня приятно посмотреть, правда? — сказала Дороти.

Уиллоу поняла: с того самого момента, как Эндрю вошел, она на него прямо-таки пялилась, и от ее пожилой собеседницы это не укрылось. Даже еда на тарелке осталась нетронутой.

— Ой, да нет… Я просто смотрю и удивляюсь, как сильно он здесь востребован. А так он не… Мне сейчас отношения не нужны.

— Эндрю Хэррингтон — завидный жених.

— Не спорю, он милый, — сказала Уиллоу, чувствуя, что недоговаривает, — но на нынешнем этапе я предпочитаю быть сама по себе.

— Хм, — произнесла Дороти с явным недоверием.

Наконец Эндрю удалось что-то заказать, и Уиллоу заставила себя переключить внимание с него на еду. Меньше всего на свете ей было нужно, чтобы местные жители неправильно ее поняли и принялись сводить их с Эндрю.

Подняв глаза, она увидела, что он идет к ней, широко улыбаясь.

— Как ваши первые впечатления? — спросил он, садясь на диванчик напротив нее, рядом с Дороти.

— Все чудесно, — ответила Уиллоу машинально и тут же принялась себя ругать: она же хотела пожаловаться на то, что ее ввели в заблуждение, что деревня оказалась в ужасном состоянии.

Эндрю ни в том ни в другом виноват не был, и проблем ему хватало без ее жалоб. Тем не менее он усмехнулся, понимая, что на самом деле чудесно далеко не все. Даже Дороти это знала и потому фыркнула.

— Все будет чудесно, когда ремонт закончится, — осторожно поправилась Уиллоу.

Эндрю посмотрел на нее пристально, с легкой улыбкой. Все-таки у него были потрясающие голубые глаза. Уиллоу вернулась к еде, а когда опять подняла взгляд, он по-прежнему ее изучал. Она посмотрела на Дороти, та выразительно ей подмигнула.

— Завтра утром я рано уйду на работу, поэтому, если захотите принять душ, а меня дома не окажется, пожалуйста, заходите, — сказал Эндрю. — Моя дверь всегда открыта, причем в прямом смысле.

— Хотите потереть ей спинку? — усмехнулась Дороти.

— А вы были бы довольны, маленькая хитрая сводница? — рассмеялся Эндрю, подталкивая ее локтем, и пояснил для Уиллоу: — Местные дамы, включая Дороти, уже несколько месяцев пытаются свести меня со своими дочками и внучками. Они считают, что мне непременно нужна заботливая женщина, хотя на самом деле я и один прекрасно живу.

— Да перестань, Уилли — прелесть, — сказала Дороти и указала на Уиллоу так, будто хвасталась породистой коровой.

Заметив, что пожилая леди неверно запомнила ее имя, Эндрю улыбнулся.

— Уиллоу, бесспорно, очень привлекательная девушка, но мы не должны становиться парой только потому, что кроме нас в деревне нет никого моложе сорока, — сказал он мягко. — К тому же я слишком занят благоустройством деревни перед днем открытых дверей. Мне сейчас не до личной жизни. Так что, пожалуйста, не пытайтесь никому меня сосватать.

Дороти вскинула руки с таким видом, будто у нее и в мыслях никогда не было ничего подобного. Уиллоу улыбнулась: это не совсем тонкое предостережение предназначалось и ей тоже. Он, Эндрю, просто подсел поболтать по-добрососедски, и это не следовало понимать как-то иначе. Она уловила недвусмысленный намек. Что ж, его позиция вполне устраивала ее.

— А когда будет день открытых дверей? — спросила она, чтобы сменить тему.

— Через восемнадцать дней. Мы распространяем приглашения через всех местных агентов по недвижимости. Надеемся, что приедет много людей, заинтересованных в аренде жилья и магазинов. Хотим успеть все отремонтировать.

— Серьезная предстоит работа, — сказала Уиллоу, подумав обо всех тех обветшалых постройках, которые успела увидеть.

Эндрю нахмурился.

— И не говорите. Ну а сейчас у нас здесь, в пабе, будет викторина. Хотите играть со мной в одной команде?

— У вас, наверное, уже есть здесь друзья, с которыми вы обычно играете вместе. Опекать меня совсем не обязательно.

— Я вас не опекаю. А играю я обычно с теми, кто захочет составить мне компанию. Только и всего.

Дороти улыбнулась, закатив глаза.

— Заполучить этого мальчика в свою команду хотят все. Он же все знает!

— Правда? — рассмеялась Уиллоу.

— Моя голова набита совершенно бесполезными сведениями. Вы с нами, Дороти?

— Конечно. Почему бы не выиграть для разнообразия?

Пока Уиллоу заканчивала есть, Табита прошла по залу и раздала листки. Посетители зашевелились, собираясь в команды. В одну вошли Лиз, Роджер и еще какой-то мужчина, вооружившийся огромной лупой, чтобы изучить свой листок. Другая состояла всего из двух леди, одна из которых, видимо, слегка задремала. Неудивительно, что у таких конкурентов Эндрю всегда выигрывал.

— А мы не будем ждать, когда еще кто-нибудь придет? — спросила Уиллоу.

— Ждать особенно-то и некого. Здесь люди в основном предпочитают сидеть вечерами по домам. Итак, как наша команда будет называться? Может, «Молодые сердцем»? — Он шутливо подтолкнул Дороти, и та хихикнула, как школьница.

Задумавшись об этом названии и о том, что Эндрю сказал раньше, Уиллоу еще раз оглядела немногочисленное общество.

— Мы здесь действительно самые молодые?

— Да, почти всем годимся во внуки.

— Детей нет?

Эндрю покачал головой. Это тоже было довольно грустно. В деревне должны быть дети, должны быть молодые семьи, которые подпитывали бы ее своей энергией. Но как их сюда заманить? Подумать об этом Уиллоу не успела, потому что Коннор включил микрофон и пощелкал по нему пальцем, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Готовы отвечать на первый вопрос первого раунда?

Послышалось несколько слабых возгласов согласия, но Коннор никого и не слушал. Не заботясь о том, готовы люди или нет, он начал:

— Итак, кто премьер-министр Новой Зеландии?

Уиллоу попыталась припомнить:

— Как же ее… Джасинда… Джасинда… — Фамилия никак не выуживалась из памяти.

— Джасинда Ардерн, — тут же подсказал Эндрю.

Уиллоу быстро записала.

— Вопрос два продолжает тему глав государств. Как зовут короля Бельгии?

— Филипп, — пробормотал Эндрю.

— Точно? — спросила Уиллоу, занеся ручку над листком.

Он кивнул, она записала.

— Вопрос три. Кто премьер-министр Канады? — продолжил Коннор.

— Это я знаю, — обрадовалась Уиллоу. — Жюстен Трюдо.

— Точно? — произнес Эндрю с нажимом, и по улыбке, которая заиграла на его губах, Уиллоу поняла, что он ее дразнит.

— Ах, простите меня, мистер всезнайка, что на прошлом вопросе я в вас усомнилась.

— Вы прощены.

— Этот Жюстен Трюдо — сексуальный парень, правда? — заметила Дороти. — Столько знает про квантовые технологии — с ума сойти можно! Я всегда считала, что ум делает мужчину привлекательным, вы со мной разве не согласны? — Дороти многозначительно кивнула на своего соседа, как будто Уиллоу должна была счесть его привлекательным уже потому, что он ответил на два вопроса, вернее, даже на полтора.

Она снова переключила внимание на Эндрю. Он в самом деле был привлекателен. Бесспорно. Но она не собиралась завязывать с ним отношения только из-за того, что у него очаровательная улыбка, сильные руки и невероятные глаза. Она не кривила душой, когда объясняла Дороти и Руби: ей просто нужно время, чтобы найти себя и понять, что может сделать ее счастливой.