Эмили и волшебная лестница

Холли Вебб, 2014

Эмили живёт в чудесном старинном доме, и семья у неё тоже чудесная. Её мама, папа, сёстры и брат – самые настоящие феи! Только оказалось, что девочка им не родная. Её малышкой нашли на берегу реки и удочерили. Эмили во что бы то ни стало хочет найти свою настоящую мать. И тут девочка узнаёт, что в доме есть волшебная лестница, ведущая в прошлое. Эмили может получить ответы, но понравятся ли они ей?..

Глава 2

— Что это? — Лори сморщила нос и осторожно потыкала пальцем сероватый, будто заплесневелый кусок торта.

Эмили вздохнула:

— Я не знаю. Вы все говорите, что я добавляю в выпечку магию, но я никогда ничего не делала… Всё получалось само собой. И в этот раз я решила попробовать… — Эмили уныло уставилась на твёрдую глыбу спёкшегося теста, совсем не похожую на задуманный ею торт. — Я решила попробовать испечь настоящий волшебный торт. Вчера папа сказал, что теперь нам можно колдовать, и я попыталась специально добавить в торт магию. Но у меня ничего не вышло.

Лори кивнула:

— Я уже догадалась. А чего ты пыталась добиться?

— Я хотела, чтобы Стриж быстрее наелся. Предполагалось, что это будет очень сытный торт. Чтобы нам тоже немного досталось. Чтобы Стриж всё не съел.

Лори рассмеялась, и, глядя на сестру, Эмили вдруг поняла, сколько в той было спрятано магии. Теперь, когда им больше не нужно было скрываться, веселье Лори вырвалось наружу золотистыми искрами, которые сложились в крошечную птичку. Птичка облетела кухню, спикировала на торт, поклевала его и отщипнула кусочек. Лори чуть не подавилась от смеха, когда птичка, держащая крошку в клюве, вдруг зависла в воздухе на одном месте, испуганно хлопая крыльями. Неуклюже заваливаясь набок, она вылетела в окно и скрылась из виду в зарослях плюща на внешней стене. Снаружи донеслось растерянное, обескураженное чириканье.

— Всё получилось, как ты хотела. Стриж точно не будет есть этот торт. Он его даже не тронет.

— Ты ещё дразнишься… — совсем огорчилась Эмили. — Я старалась. Не знаю, почему ничего не вышло. Я хотела, чтобы он был воздушным, рассыпчатым, с бананово-карамельным вкусом.

— Может быть, ты слишком сильно старалась, — задумчиво проговорила Лори. — Торты и вправду должны быть воздушными, лёгкими, если это не твой фирменный пряник-кирпич с шоколадной помадкой. А когда слишком сильно стараешься, никакой лёгкости нет и торт получается… ну… вот как сейчас…

— Да, наверное, — вздохнула Эмили. — Надо, чтобы волшебство происходило само собой. Но оно не всегда происходит. Не всегда, когда нужно. Я никак не могу выучить правописание. Оно мне не даётся, вообще не даётся. И магия не помогает. А миссис Донт задаёт на дом кучу упражнений, да ещё и по пятницам. Получается, все выходные испорчены.

Лори вздохнула и закатила глаза, но не стала подтрунивать над Эмили. Теперь, когда им разрешили использовать магию сколько угодно, Лорин вредный характер заметно смягчился. Эмили даже не помнила, когда они в последний раз вот так вот вместе сидели на кухне и просто болтали. Как настоящие сёстры. Как две подружки. Конечно, тут надо было учесть, что Юла заперлась в своей комнате и занималась там чем-то секретным. А Лорин поклонник оказался коварным лордом, изгнанным из волшебной страны и замышлявшим убить короля. В итоге его пришлось превратить в кота.

Лори было скучно, и она решила позаниматься с Эмили.

— Неси тетрадь. — Лори щёлкнула пальцами, высекая блестящие искры. Эмили пулей метнулась к себе наверх и схватила тетрадь с упражнениями. Может быть, Лори сумеет как-то переключить ей мозги, чтобы в них отпечатались все правила правописания. И все словарные слова, которые надо запомнить. Она протянула Лори тетрадь, открытую на последнем задании.

— Ты что, правда не можешь запомнить, как пишутся названия месяцев? — удивлённо спросила Лори, и Эмили понуро опустила голову.

— Не могу, — призналась она. — Ты же знаешь, у меня беда с правописанием.

— Да уж… — задумчиво протянула Лори, глядя на Эмили с искренним недоумением.

Эмили уже привыкла к таким озадаченным взглядам. Юла, Лори и Стриж были жутко умными, и учёба давалась им очень легко, хотя Стрижа вечно ругали за то, что он вертится на уроках и не слушает учителей. Они просто не понимали, как можно путаться в орфографии. А Эмили не понимала, как можно не путаться.

— А если попробовать… Нет, так не получится… — Лори на секунду задумалась. — Слушай, у тебя ещё остался тот набор тюбиков с разноцветной глазурью для росписи пряников?

— Да, остался, — растерянно проговорила Эмили и полезла в буфет за коробкой.

— Давай сюда. И шоколадное печенье. Я знаю, у тебя есть!

Лори явно что-то задумала, очень довольная собой. Эмили это немного встревожило. С некоторой опаской она протянула сестре пачку шоколадного печенья, которую прятала за банкой с мукой.

Лори взяла два печенья. Одно положила на стол, а второе рассеянно сунула в рот и принялась жевать, задумчиво перебирая тюбики с глазурью.

— Пусть будет жёлтый, — решила она наконец. — Жёлтый цвет самый лучший. Розовый слишком слащавый, от зелёного у меня сводит зубы, а синий вообще для еды не подходит.

— Хорошо, — безропотно согласилась Эмили. Ей самой нравилась розовая глазурь, но если Лори собиралась учить её правильно писать, Эмили было всё равно, каким цветом.

— Держи тюбик, — велела Лори. — Будем вместе писать. Нет, крепче держи! — Она прижала пальцы Эмили к тюбику, накрыв её руку своей ладонью, и начала писать название месяцев прямо на шоколадном печенье. — Когда будешь делать работу в тетрадке, представляй, что ты пишешь глазурью, — пробормотала она, выводя буквы.

Эмили была уверена, что названия всех двенадцати месяцев не поместятся на печенье, но Лори писала мелким бисерным почерком, словно обычной шариковой ручкой, и глазурь ложилась на шоколад тонкими линиями и завитками, которые складывались в слова.

— Почувствуй вкус сахара… — Голос Лори тоже был сладким, и в воздухе отчётливо пахло карамелью. Кухню окутала лёгкая дымка магии, словно взвесь мелкой сахарной пудры.

— И что теперь? — прошептала Эмили, когда Лори дописала «декабрь» и нарисовала по краю печенья орнамент из звёздочек.

— Теперь ты его съешь!

Эмили посмотрела на сестру с подозрением:

— А я точно не превращусь в жабу?

Лори изобразила искреннюю обиду:

— Конечно! Нет!

— Хорошо… Надо съесть всё печенье?

— Да! Иначе ты выучишь лишь половину слов!

Эмили взяла печенье. Она чувствовала, что оно буквально заряжено магией. Пальцам было немного щекотно, а само печенье пахло просто чудесно: сладко, но не приторно. Эмили очень надеялась, что это было настоящее волшебство, а не глупый розыгрыш, придуманный Лори от скуки. Она осторожно откусила кусочек печенья, и её рот тут же наполнился восхитительной сладостью. А вместе с ней пришло ощущение слов, пляшущих где-то на краешке сознания, но пока далеко — не дотянуться. Эмили откусила ещё кусочек. Слова из сахарной глазури выстроились перед мысленным взором в одну чёткую линию.

Эмили быстро доела печенье.

Лори выжидающе посмотрела на неё:

— Ну как? Получилось? Как пишется «сентябрь»?

Эмили проглотила последний кусочек, облизнула губы и радостно улыбнулась. Она знала, как пишутся эти слова. Она знала, знала! Это было потрясающее ощущение.

— Сен-тя-б-рь.

— Ну вот. — Лори кивнула, довольная результатом. — Видишь, как просто. Теперь ты запомнила их навсегда.

Эмили обняла её:

— Спасибо, Лори! Знаешь, что самое странное? Мне кажется, что я чувствую их на вкус. Каждое слово. Июнь — он как свежая земляника.

— А февраль — как противное мясное рагу с жирной подливкой? — Лори поёжилась. Она ненавидела холодное время года.

— Нет. Скорее как пастилки от кашля. И он всё равно трудный для написания. Может, поэтому не такой вкусный. — Эмили села на стул рядом с Лори, положила руки на стол, а подбородок на руки. Ей было приятно сидеть рядом с сестрой: даже не разговаривать, а просто молча сидеть и мечтать о своём. Но потом она кое-что вспомнила и спросила: — Слушай, ты помнишь, что вчера сказал папа? О том, что мама за нас волнуется.

— Мама вечно волнуется по пустякам. — Лори зевнула. — Ты сама знаешь. Все мамы такие.

— Да, но папа сказал «особенно теперь». Почему именно теперь?

— Он так сказал? — нахмурилась Лори. — Не знаю… Но мама и вправду какая-то странная. Ты не заметила?

Эмили с беспокойством взглянула на Лори:

— Чем странная?

— Просто странная. — Лори рассеянно взяла со стола тюбик с глазурью и принялась вертеть его в руках. — Какая-то не такая…

— Она опять плакала, — раздался голос Юлы у них за спиной, и Эмили вздрогнула от неожиданности.

— Ты давно тут стоишь?

— Не очень. — Юла уселась рядом с Эмили, ласково провела рукой по её тёмным волосам и накрутила на палец кудрявую прядку. — Но ты права. Что-то с ней происходит.

— Прямо по-настоящему плакала? — нахмурилась Лори, и Эмили встревоженно обернулась к Юле. Она ни разу не видела, чтобы мама плакала. Но в последние несколько раз, когда она приходила в мамину мастерскую, чтобы побыть с ней вдвоём и порисовать пастельными мелками, Ева была непривычно задумчивой и молчаливой. Но не грустной, нет — Эмили была почти уверена.

— Может быть, она плакала не от чего-то плохого… — прошептала она, надеясь, что Юла и Лори поймут, что она хочет сказать.

— Может быть. Но она стала какая-то слишком чувствительная. Всё время пытается обнять Стрижа. А его это бесит, — сказала Юла.

Это правда: Стриж не любил обниматься. Он вырывался, сердито ворчал и корчил рожи, но Ева всё равно продолжала его обнимать, словно не замечая его недовольства. И не только Стрижа, но и Эмили тоже. Ева её обнимала по сто раз на дню, гладила по волосам и целовала в макушку. Мама всегда была ласковой и не стеснялась в проявлении своих чувств, но в последнее время её нежности проявлялись как-то уж слишком бурно.

— Что с ней такое? — встревоженно проговорила Эмили. Она вспомнила о своих страхах в начале лета, когда ей казалось, что мама с папой ведут себя как-то странно. Она всерьёз опасалась, что они собираются разводиться. Родители её лучшей подруги Рейчел недавно развелись, и странная атмосфера в доме Пероу очень напоминала рассказы Рейчел о том, что происходило у них в семье перед разводом родителей. — Они с папой… они не поссорились?

Но как только Эмили произнесла это вслух, она сама поняла, что сказала глупость. Юла и Лори уставились на неё как на ненормальную. Их родители были безоговорочно счастливы вместе, пусть даже и не согласны друг с другом в каких-то вещах, например в том, стоит ли разрешать детям использовать магию в полную силу.

— Нет. — Юла твёрдо покачала головой. — Но что-то явно происходит. Я ненавижу секреты. Если это не мой секрет, — добавила она с раздражающе самодовольным видом. На мгновение её окутала лёгкая розовая дымка. Розовый — очень самодовольный цвет. Платье Юлы стало заметно розовее с тех пор, как она переоделась после школы. По подолу рассыпались крошечные сверкающие блёстки — они возникли из ниоткуда, буквально у Эмили на глазах. Юла хихикнула и закружилась на месте, блёстки вспыхнули яркими искрами.

— Что ты там делаешь у себя в комнате? — спросила Лори. — Ты должна мне рассказать, мы же сёстры. Не просто сёстры, а близнецы, — добавила она, глядя на Эмили.

— Нет, — ответила Юла, пряча самодовольную улыбку. — Это секрет. Я ничего никому не скажу, пока не будет готово. Кстати, на всякий случай… — Она щёлкнула пальцами, переключая мысли сестёр на что-то другое, никак не связанное с её комнатой и её секретом. Эмили увидела, как к ней плывёт облачко крошечных звёздочек янтарного цвета, и ей вдруг отчаянно захотелось выпить чаю. Она сама не заметила, как поднялась из-за стола, открыла дверцу буфета и потянулась за чашкой.

Но потом Лори ласково прикоснулась к её руке, и янтарная дымка рассеялась:

— Это чары, Эмили. Не надо.

А ведь ей даже не нравится чай!

Эмили с грохотом поставила чашку обратно на полку и сердито взглянула на Юлу:

— Никогда так не делай! Могла бы просто сказать, что не хочешь делиться своим секретом. Не обязательно было меня зачаровывать. И я не люблю чай. Он невкусный!

— Не пытайся нас заколдовать, Юла. — Лори закатила глаза. — Всё равно у тебя ничего не получится. И в любом случае мы всё узнаем.

Юла пожала плечами:

— Конечно узнаете. Когда я сама разрешу. Я что хотела сказать, пока вы меня не прервали… Я думаю, надо прямо спросить у родителей, что происходит. Сегодня за ужином.

Эмили судорожно сглотнула и слабо кивнула. Она боялась, что всё будет так, как в тот вечер, когда она узнала правду о своей семье. Но она тоже ненавидела секреты. Ей очень хотелось знать, что происходит. Неизвестность хуже всего. К тому же они уже точно не скажут ей во второй раз, что все они сказочные существа в человеческом облике. Вряд ли что-то сравнится с таким потрясением.

* * *

— Спрашивай ты, — выдохнула Лори, поймав взгляд Эмили, когда все уселись за стол. На ужин Ева опять приготовила какое-то замысловатое блюдо с грибами. Ева и раньше любила грибы, что было логично. В книжках феи всегда сидят на грибах как на стульях. Но в последнее время Ева готовила грибные блюда чуть ли не каждый день, и Эмили они порядком поднадоели. Наверное, ей пора начинать готовить обеды и ужины самой, а не только печь торты и плюшки…

— Эмили! — шепнула Лори.

— Почему я? — насупилась Эмили.

— Правописание!

— А, да. Ну ладно…

— О чём вы там шепчетесь? — спросила Ева, мечтательно улыбаясь каким-то своим мыслям. У Эмили на секунду закружилась голова. Перед глазами мелькнуло что-то золотистое, тёплое, мягкое… Она почти чувствовала, как лёгкие, нежные пёрышки ласково гладят её по щеке. Где-то вдали зазвенел переливчатый смех, едва различимый, почти неслышный. Эмили растерянно огляделась. Это было так странно. Как будто её кто-то звал. Как будто кто-то пытался с ней заговорить.

Конец ознакомительного фрагмента.