Египетский ребус

Холли Вебб

Папа Мейзи – моряк, все время в плаваниях, и девочка очень давно его не видела. Папа не забывает свою дочку, вот и сейчас прислал подарок – ожерелье с подвеской. Подвеска покрыта загадочными египетскими иероглифами, и Мейзи, как начинающему детективу, не терпится расшифровать надпись. Разумеется, тут требуется помощь знатока. Но у крупнейшего специалиста по Древнему Египту своя беда – пропал золотой скарабей, гордость его коллекции. «Так это целых два египетских ребуса!» – обрадовалась девочка и с жаром принялась за эти загадки.

Глава вторая

— Ух ты… — прошептала Мейзи, когда они с профессором шагнули в железные ворота, ведущие к Британскому музею. По внутреннему дворику они дошли до лестницы, и вдруг Мейзи остановилась и схватила профессора за рукав. — Сэр, кажется, мне сюда нельзя. Меня не пустят. Это же дворец… — Какое счастье, что Эдди остался дома!

Профессор Тобин успокаивающе погладил девочку по руке.

— Мейзи, уверяю, тебя обязательно пустят. Музей открыт для всех! — Он повёл девочку вверх по широким ступенькам между огромными колоннами. — Мейзи, поторопись. Кажется, сейчас пойдёт снег — ты только на небо посмотри. Внутри точно теплее. Сейчас, конечно, в музее есть электричество, и мы сможем увидеть все сокровища, но вот раньше по вечерам внутри было очень темно. Все посетители уходили в четыре часа дня — просто потому, что ничего не могли разглядеть!

Мейзи поспешила за профессором по коридору. Вокруг были сотни мраморных статуй — полуобнажённых. Бабушка, наверное, в обморок бы упала, увидев некоторые из них. В такой холодный день казалось, что ещё чуть-чуть — и некоторые статуи замёрзнут, бедняжки.

Вдруг профессор остановился и посмотрел на девочку. Они как раз зашли в зал истории Египта. Мейзи заинтересованно озиралась вокруг, а профессор радостно улыбался, наблюдая за ней. Зал — просто огромный, с высоким потолком, весь заставлен огромными статуями.

— Если у него такая большая голова, то какого же размера он сам? — прошептала Мейзи, рассматривая лицо из тёмного камня. — Одна его голова больше меня!

— Скорее всего, он позировал сидя — фараоны почти всегда так делали, — объяснил профессор. — Возможно, у музея есть и остальные части этой статуи, но они бы заняли весь зал! — И он повёл девочку мимо громадных экспонатов к плите из серого камня под стеклом в деревянной рамке. — Мейзи, видишь? Чуть высоковато для тебя… Это самое известное сокровище Британского музея!

Мейзи неуверенно на него посмотрела. По сравнению с блестящими золотыми гробами в коридоре этот камень выглядит достаточно заурядно и скучно.

— Мейзи, это Розеттский камень. На нём — благодарственная надпись жрецов Птолемею Пятому. Да-да, всё это очень скучно, согласен, но самое важное — надпись здесь представлена на трёх языках. Именно благодаря этому мы научились понимать египетские иероглифы!

— Ничего себе! — Мейзи встала на цыпочки, чтобы получше рассмотреть камень. — Иероглифы на самом верху камня, да?

— Правильно. До этого камня никто вообще не имел представления о египетских иероглифах. А тут текст есть ещё на древнегреческом языке — в самом низу, и посередине — демотический текст. Все три текста сопоставили и смогли перевести иероглифы! — Профессор Тобин вздохнул. — Этому камню две тысячи лет, Мейзи. Половина экспонатов в этом зале ещё древнее. Знаешь, когда Розеттский камень нашли, он был встроен в стену. А что, если бы его никто никогда не заметил?.. Мы бы тогда о нём ничего не знали…

Мейзи посмотрела на иероглифы, пытаясь найти похожие на те, что изображены на её ожерелье.

— Это же птицы! А это — что, человек с ведром на голове? Профессор, кажется, писать картинками-иероглифами очень трудно! — Девочка нахмурилась: она представила, как пишет письмо отцу, вместо слов используя маленькие изображения.

— Мало кто умел ими писать, — согласился профессор. — Иероглифы использовали только в особых случаях. Для важных сообщений, например. Никто не посылал в мясную лавку жалобы на плохие сосиски, написанные иероглифами!

— Тут нет ничего похожего на рисунок на моём кулоне… — сказала Мейзи, вглядываясь в изогнутые линии на камне.

— Да, — согласился профессор и пошёл дальше по залу. — Давай спросим у кого-нибудь. Я знаю смотрителей этого зала, хотя Египет не по моей части. Может, кто-то из них сейчас тут…

— Скраффи! — прогремел чей-то голос сзади. Мейзи вздрогнула от неожиданности, а профессор чуть не упал в саркофаг.

— Ногач! — вскрикнул профессор. Громадный мужчина схватил профессора за руку и стал яростно её трясти.

— Скраффи, что же ты тут делаешь? — спросил мужчина. — Не знал, что ты интересуешься Египтом! Неужели наконец признал, что эта величайшая цивилизация нашего мира куда интереснее странных животных из Южной Америки?

Мейзи видела, как глубоко и медленно вздохнул профессор — его усы подпрыгнули, но он лишь вежливо улыбнулся.

— Ногач, мне всё интересно, — ответил он и слегка поклонился. — Я рассказывал этой молодой леди о Розеттском камне. Это мисс Хитчинс. Мейзи, это лорд Дакрэ. Мы — гм! — говорили о нём вчера…

— А… — Конечно же! Это университетский друг профессора. Тот, у которого были миллионы, чтобы раскопать половину Египта. Загорелый, будто долго находился под солнцем, одет он был с иголочки. Ног длиннее, чем у него, Мейзи раньше не видела — понятно, откуда взялось такое прозвище.

— Мне очень приятно с вами познакомиться, сэр, — сказала девочка и сделала книксен. — Профессор показал мне статью о ваших находках в Египте.

Лорд Дакрэ слегка нахмурился. Мейзи не поняла — то ли ему не понравилось напоминание, что его старый друг — профессор, а он — нет, или он просто очень редко знакомится с девочками в старых платьях. Чтобы чуть украсить наряд, Мейзи надела кружевной воротничок, который ей подарила Элис, но платье всё равно было старым и выцветшим.

— Очарован встречей с вами, молодая леди, — пробормотал он. — Позвольте представить вам моего секретаря, мистера Траверса. Траверс, это Скраффи Тобин, мой старый друг. Охотник до странных вещичек…

— Если честно, босс, я читал доклад профессора Тобина про ритуалы южноамериканских племён. — Худой молодой человек, маячивший за лордом Дакрэ, вышел вперёд и поклонился профессору и Мейзи. На его загорелом лице появилась улыбка. — А вы, мисс Хитчинс, читали его? — вежливо спросил он. — Это потрясающий доклад!

— Нет, сэр, не читала. Но профессор Тобин показал мне много необычных вещиц, которые он привёз из Южной Америки, — ответила Мейзи и улыбнулась. Мистер Траверс сразу ей понравился. Как приятно — он подумал, Мейзи может осилить и прочитать такую сложную работу! Хотя лорд Дакрэ, кажется, был не очень рад. Возможно, ему неприятно, что его секретарь восхищается стариной Скраффи Тобином.

— Ногач, вы хотите отдать музею свои находки, поэтому пришли сюда сегодня? — быстро спросил профессор Тобин. — Та синяя погребальная маска выглядит невероятно, даже на картинке в газете.

Лорд Дакрэ опустил плечи и, кажется, стал чуть ниже ростом.

— Нет… Нет, Скраффи. Конечно, я пожертвую некоторые экспонаты музею, но сегодня мне надо поговорить с директором. У меня украли главное сокровище моей коллекции… Я пришёл к мистеру Каннингу, может, вор выставит кражу на аукцион, тогда он её заметит… Или этот подлец решит продать сокровище напрямую музею — тогда он тоже даст мне знать!

— Украли? — не удержавшись, заинтересованно спросила Мейзи. Это не её дело, но девочка не утерпела.

— Мой красивейший золотой скарабей исчез. — Лорд Дакрэ вытащил из кармана носовой платок с вышивкой и громко высморкался. — Пропал. Полиция провела со мной всё утро, но толка от них ноль. Они сказали, взлома не было. Они даже осмелились предположить, что кражу совершил кто-то из домашних! Вздор!

— Скарабей, — повторил профессор Тобин. — Жук?

Мейзи задумчиво на него посмотрела. Профессор отлично разбирается в животных и насекомых, он точно знает, кто такой скарабей. Наверное, он хочет приободрить друга и показать ему, что тот знает чуть больше, чем профессор. Так решила Мейзи.

— Это не просто жук! Это лучший жук! Скраффи, он был священным для египтян! — Лорд Дакрэ будто стал читать лекцию и начал прохаживаться туда-сюда. — Символ солнца! Бог солнца Ра в своей утренней ипостаси, Хепри, изображался в виде скарабея!

— У египтян богом был жук? — удивлённо спросила Мейзи, но лорд Дакрэ был слишком занят своей лекцией, чтобы ответить девочке.

— Не просто жук, — прошептал ей на ухо мистер Траверс. — Навозный! Фу-фу, какашки! Знала об этом?

— Конечно же, нет! — Мейзи посмотрела на него с подозрением — он что, дразнит её?

— Я не вру, честно. Навозные жуки откладывают яйца прямо в навоз. Они скатывают из него шарики и создают гнёзда. Египтяне считали, это похоже на огненный шар, солнце, путешествующее по небу.

— Гнёзда из навоза?! — недоверчиво спросила Мейзи.

— Да, именно так, — согласился мистер Траверс. — Босс, прошу меня извинить! — Он торопливо поклонился лорду Дакрэ, который заметил, что секретарь и Мейзи совсем не слушают его лекцию. — Я кое-что объяснял мисс Хитчинс. Чтобы она поняла важность Хепри.

— И вы нашли этого драгоценного скарабея во время последней экспедиции? — отрывисто спросил профессор Тобин.

— Да. Это часть украшения правителя. — Лорд Дакрэ грустно кивнул. — Этот жук с огромного ожерелья — только не для женщины, а для мужчины. Жук должен был находиться на груди человека. Я сам его нашел. Скраффи, мы раскопали самые удивительные гробницы в мире! Они были под огромнейшей пирамидой, почти полностью разрушенной. Нам пришлось вырыть вход — копали целый год, там слишком много ложных тоннелей. И повсюду ловушки. Раньше правители отлично охраняли свои секреты!

— И вы всё равно зашли внутрь? Неразумно с вашей стороны… — удивился профессор Тобин. Мейзи улыбнулась. Несколько лет назад профессора Тобина во время его экспедиции по Южной Америке чуть не съела змея! Нечестно сейчас так отчитывать лорда Дакрэ.

— Скраффи, я не мог не зайти! Как же не взглянуть самому на такие исторические сокровища?! Только их перенесут из гробниц в музей — они теряют в важности! — Лорд Дакрэ обвёл рукой зал. — Конечно, нам надо их изучать. Чтобы добраться до этих гробниц, я прошёл сотни ловушек и избежал множества проклятий! Когда мы открыли саркофаги — их было три, — золотой скарабей отдыхал на груди правителя, прямо над сердцем.

— На его трупе! — в ужасе вскрикнула Мейзи.

— Его мумии. — Лорд Дакрэ нахмурился. — Девочка, неужели ты не знаешь о мумиях?

— До мумий мы ещё не дошли, — ответил профессор Тобин. — Они здесь в конце зала, Мейзи. Египтяне бережно хоронили мёртвых — они заворачивали их в бинт, чтобы те сохранились… не свежими, конечно, но хотя бы целыми. И потом клали их в эти красивые гробы. В музее несколько мумий.

— Как ужасно! — прошептала Мейзи. — А их не надо похоронить?

— Уж лучше они будут здесь, чем пойдут на продажу на рынке в Египте, молодая леди! — фыркнул лорд Дакрэ. — А то купит какой-нибудь глупый турист, привезёт домой и разберёт по кусочкам! — Вдруг он смягчился и погладил девочку по руке. — Понимаю, мисс Хитчинс, как вы удивлены. Я забыл, что не все так восхищаются странными погребальными обрядами, как я.

— Я восхищаюсь, сэр! — поспешно ответила Мейзи. — Вы что-то сказали о проклятиях?

— Сотни проклятий! — Лорд Дакрэ вздохнул. — Наверняка многие скажут, что кража скарабея — тоже часть такого проклятия. Великий фараон отомстил за то, что обокрали его усыпальницу. — Он фыркнул. — Полнейшая чушь. Гробница очень красивая — там все стены расписаны, а сценки — такие живые, что, кажется, сейчас начнут двигаться в мерцающем свете наших факелов. А какая мебель для загробной жизни правителя! Даже паланкин есть, чтобы ему было на чём ездить, только такой хрупкий, что к нему вообще нельзя прикоснуться. Мне так хотелось поделиться этой находкой с людьми — ужасно, что сокровища скрыты от мира! Что ж, моя последняя экспедиция вернула правителя Египта к жизни.

Мейзи сглотнула. Конечно, лорд Дакрэ не имел в виду, что мёртвый фараон в самом деле оживёт, но со всеми тёмными гробницами, мерцающим светом факелов и мёртвыми телами представить такую картину было очень легко. Неужели на другом конце зала действительно есть мёртвые люди, замотанные в бинты?..

— Твоя последняя экспедиция? — удивлённо посмотрев на друга, спросил профессор Тобин.

— Врач сказал, мне нельзя больше работать, Скраффи, — грустно ответил лорд Дакрэ. — Слабое сердце. Слишком много я путешествовал под чужим солнцем. Это была моя последняя экспедиция. Скарабей — моё сокровище. И он пропал…