Как я вам нравлюсь теперь?

Холли Борн, 2019

В 25 лет Тори Бэйли написала бестселлер о том, как построить идеальные отношения и обрести счастье, если тебе «двадцать с чем-то». Сейчас Тори 32, и у нее есть все, о чем она когда-то мечтала: успешная карьера, блог с тысячами подписчиков, которые считают ее «гуру», долгосрочные отношения с замечательным парнем Томом. Она почти готова написать вторую книгу – о том, как исполнять свои мечты после тридцати. Только это будет ложью, потому что личная жизнь самой Тори трещит по швам. В то время как все ее друзья и знакомые женятся и заводят детей, Том даже не задумывается о браке, а их отношения, вначале полные страсти, теперь больше напоминают соседские. Издательство и читатели требуют от Тори очередной мотивационный бестселлер, но она понятия не имеет, о чем писать. Тори построила карьеру, давая девушкам советы, как найти счастье. Хватит ли у нее смелости признать, что сама она так и не стала счастливой?

Месяц третий

Эми Прайс опубликовала изображение:

[Когда в жизни идет дождь — смотри на радугу. Если стало темно — ищи звезды.]

23 «нравится»

Оливия Джессен опубликовала изображение:

[Страх имеет два значения: Забудь обо всем и беги или Взгляни в лицо противнику и сражайся. Выбор за вами.]

8 «нравится»

Комментарии:

Андреа Симмонс: Все хорошо, подруга?

Оливия Джессен: Да, наверное. Просто не самый лучший период сейчас.

Официальная группа книги «Негодная: как я послала на хрен чужие правила»:

Итак, я хочу сказать пару слов о гребаных советах… Советы — это классно, советы — это здорово, их дают из лучших побуждений. Но разве кто-нибудь к ним прислушивается? Все мы видели мотивирующие цитатки на фоне Парижа — это хоть раз кому-нибудь помогло?

Вот в чем вся соль: мы сами прекрасно знаем, когда что-то идет не так. Нам подсказывает интуиция. Но иногда мы не желаем слушать свою интуицию. Или жизнь не позволяет нам прислушиваться — ведь нам нужно оплачивать счета и смотреть в глаза правде. Если все мы день за днем будем следовать своей интуиции и мотивирующим цитатам, написанным красивым шрифтом, мир попросту рухнет. Так что, пока вы ждете, когда в вашей жизни наступит гармония, вот вам парочка реальных советов. Они сделают вашу жизнь лучше уже сегодня.

Ну что, готовы? Тогда держите

#гребаныесоветыдляреальнойжизни:

● Если вам никуда не нужно ехать в пятницу вечером, не садитесь за гребаный руль.

● Если сдаете мазок у гинеколога, наденьте гребаную юбку.

● Добавляйте гребаную горчицу в яичницу.

● Простые таблетки от головной боли помогают не хуже, чем их гребаные дорогие аналоги.

● Если вы пьете мерло, всегда покупайте вино из Чили или с гребаного юга Франции.

А какие вы знаете

#гребаныесоветыдляреальнойжизни? Делитесь ниже.

С любовью,

Тори

* * *

Моя сестра жила в пяти минутах ходьбы от родительского дома, где я буду ночевать. Спокойная прогулка — машин почти нет, по обе стороны от дороги — тротуар, и в довершение — пение птичек. На улице было жарко и душно, и местные жители высыпали в сквер.

Я позвонила в дверь. Лиззи жила в двухквартирном доме — три спальни, две ванные (и гараж, который можно переоборудовать в дополнительную комнату). За дверью послышался детский визг и просьба Лиззи «успокоиться». Дверь распахнулась, и Джорджия выскочила наружу, словно призовая свинка.

— ТЕТЯ ТОРТОР, ТЕТЯ ТОРТОР!

Я наклонилась, и она обвила мою шею крохотными ручонками. Аромат ее волос успокаивал. Каждая клеточка моего тела излучала любовь. Малышка прилепилась ко мне, как моллюск к днищу корабля. За ее спиной Лиззи смеялась.

— Она все утро не могла дождаться. Джорджи, солнышко, ты задушишь тетю ТорТор.

Джорджия с неохотой отстранилась. Я разогнулась и поцеловала Лиззи в щеку.

— Привет, — сказала я и приложила ладонь к выпуклому животу. С последней нашей встречи он увеличился в размерах. — Как поживает личинка?

— Тор, ну в самом деле! — Лиззи со смехом проводила меня в дом.

Джорджия крутилась у нас под ногами, требуя, чтобы я то почитала ей книжку, то посмотрела ее новые наклейки, то поиграла с ней в мяч. Лиззи приготовила нам чай, но Джорджия мешала нам пить. Стоило мне поднести чашку к губам, как она совала мне в руки «Это не мой барсук» или задирала платье, показывая свой животик и требуя, чтобы мы показали свои.

— Мамочкин живот больше всех, — объявила она, после того как мы подчинились. Я не сводила глаз с живота сестры. Без свободной одежды он казался странным и нелепым — синие вены глазурью покрывали кожу, пупок набух, будто попкорн.

— У мамы внутри растет ребеночек, — сказала я, — Ты будешь старшей сестричкой, и это здорово.

Джорджия улыбнулась, но, судя по отсутствующему выражению лица, она не очень-то поняла мои слова.

— Можно я посмотрю «Свинку Пепу»?

— Ну наконец-то. — Лиззи наклонилась и расцеловала дочь. Джорджия восторженно захихикала. Какое-то время мы провели в поисках пульта и нужного канала. «Джейк вечно ковыряется в настройках для своих игр». Но в конце концов с экрана донесся визг «Свинки Пепы». Джорджия мгновенно преобразилась. Она разве что не уткнулась в телевизор с открытым ртом. Изобразив раскаяние, Лиззи снова поставила чайник.

— Мне стыдно, — сказала она. — Детям вредно столько смотреть телевизор, это как-то влияет на их развитие.

Она нажала на кнопку, потихоньку забулькала вода.

— Но иначе я даже помыться не могу. Ты даже представить себе не можешь, Тор. Честное слово. На днях я пыталась принять душ, а Джорджия вопила и барабанила по двери. Пришлось ее впустить.

Когда чай был готов, мы взяли его с собой в гостиную и расположились на кожаном диване. Повсюду были развешаны фотографии в рамках — Лиззи и ее жизнь как с картинки. Там был профессиональный снимок Джорджии, когда ей было всего две недели от роду — она сидела в цветочном горшке, как одна из детей на снимках Анны Геддес^[4]. Коллаж, сделанный Лиззи из фотографий разных периодов их с Джейком совместной жизни — разные прически, разные праздники, разная одежда. Они были вместе со школьной скамьи. С тех пор прошло уже больше двадцати лет, и я сомневалась, что кто-либо из них хоть раз пожалел об этом.

— Как дела? — спросила я, указывая на живот и делая глоток чая. — Все хорошо?

Лиззи задумчиво погладила рукой живот и улыбнулась.

— Да, все хорошо. Но уже не верится, что я принимала первую беременность как должное. Все гораздо сложнее, когда у тебя уже есть ребенок.

— Джорджия, кажется, рада. — Кружка казалась жирной, как будто ее плохо помыли, но я все равно пила.

— Хах, посмотрим. Некоторые дети в садике после рождения младшего ребенка внезапно превратились в чудовищ, ищущих внимания.

Мы пили чай, наслаждаясь относительным спокойствием. Из соседней комнаты доносился зачаровывавший Джорджию визг Пеппы.

— А как у тебя дела? — спросила Лиззи, положив на столик ноги в розовых домашних тапочках. — Куда ты завтра летишь? Это ведь какое-то важное событие?

Я кивнула, чувствуя панику от одного только упоминания об этом.

— В Берлин, на конференцию TED. Я боюсь до усрачки, если честно.

Сестра мягко улыбнулась.

— Но у тебя это отлично получается, Тор. Ты привыкла выступать перед огромными залами. Все пройдет отлично.

— Боже, надеюсь. — Я сделала еще один глоток. — Мама с папой не понимают, что такое TED.

Мы захихикали с виноватым видом.

— Кстати, — сказала я радостно, раскачиваясь на стуле, — ты не поверишь, кто будет выступать вместе со мной, а значит, мы познакомимся: сама Тейлор Фейтфул!

— Господи, Тор! Ты же ее фанатка. Вот это совпадение.

Я ликующе отхлебнула из кружки.

— Надеюсь, она классная и я ей понравлюсь. Если я ей не понравлюсь, это будет полный провал.

— Она будет в восторге от тебя. Только, пожалуйста, не накидывайся на нее с воплями, что обожаешь ее книгу. До сих пор помню, как ты читала ее впервые и все время присылала мне цитаты. Это так мило. А как у вас с Томом?

Встряхнув головой, я уставилась на пар, поднимавшийся над кружкой.

— У Тома все отлично. Он сейчас в Лас-Вегасе по работе.

— Бедняга.

Я покачала головой.

— Да, но… Мы слегка повздорили перед его отъездом…

Я замолчала. Это была не просто размолвка — это была самая настоящая ссора на пустом месте. Я сказала в шутку: «никаких стриптизерш» — мне казалось, это само собой разумеется, поэтому я и позволила себе пошутить. Но Том обвинил меня в том, что я нарушаю его границы, пытаясь «контролировать его поведение».

— А если все мои коллеги пойдут? — заорал он. — Что ты предлагаешь мне сделать? Заявить, что они гребаные сексисты, и ждать их у выхода в гордом одиночестве?

— Мм, почему бы и нет? Это же и в самом деле так.

— Нельзя так контролировать людей, Тор. Да что с тобой такое? Ты раньше относилась ко всему гораздо проще. Куда делась та беззаботная девчонка, с которой я познакомился в Америке?

— ЕЙ БЫЛО, БЛИН, ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ!

Лиззи молчала, но я могла прочесть все по ее лицу.

— Боже ты мой. — Она отпила чай.

— Но мы помирились!

Ну вот, сначала я пожаловалась на него, затем бросилась на его защиту. Нельзя, чтобы Лиззи плохо относилась к Тому. Однажды мы преодолеем черную полосу и, возможно, поженимся — когда он наконец позволит завести об этом разговор. Моя сестра не должна ненавидеть моего мужа.

— Вот, смотри. — Я вытащила телефон и показала Лиззи сообщение от него.

Том: Я не хотел ссориться. Я люблю тебя. Созвонимся по скайпу после прилета. Целую.

Следом он прислал фото моей книги — тридцать пятое место в рейтинге книжного магазина.

Том: PS. Смотри-ка, что я нашел в зале вылета Хитроу. Горжусь тобой. Целую.

— Видишь! — Я настойчиво протягивала телефон Лиззи.

Она взяла его, улыбнулась и вернула.

— Ну, значит, все уладилось. Так что, ты просто летишь в Берлин?

— У меня запланировано кое-что в Париже на обратном пути.

Два выступления в двух столицах — все билеты раскуплены. Я собираюсь объяснять людям, как им жить, когда сама c некоторых пор понятия об этом не имею.

— Ты такая везучая! — вздохнула Лиззи и села поудобнее, подтянув ноги под живот. — Твоя жизнь настолько интереснее моей. Заводить детей — это так обыденно. Моим главным развлечением на этой неделе было заглядывать Джорджии в попу с фонариком, чтобы проверить, нет ли у нее глистов.

Я скривилась.

— Даже не слышала о таком. С другой стороны, все эти усилия оправдаются, когда ты одряхлеешь и она будет навещать тебя в доме престарелых, а мое лицо сожрут кошки. Ты знала, что если умираешь в одиночестве, а в доме есть кошка, то она, недолго думая, начинает с лица?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Анна Геддес — австралийский фотограф, чьи снимки детей часто печатали на открытках.