Холодный город

Холли Блэк, 2013

17-летняя Тана просыпается наутро после вечеринки и обнаруживает, что все ее друзья убиты вампирами. Вскоре ей придется мчаться наперегонки со временем, чтобы спасти себя, своего бывшего бойфренда, который заражен и вот-вот перестанет быть человеком, и таинственного вампира, на которого объявили охоту его сородичи. Дорога этой странной троицы лежит в Холодный город… Холодный Город опасен и привлекателен. Там не смолкает шум Вечного бала, который начался в 2004 году, и продолжается до сих пор. Великолепный и страшный мир! Попасть туда не сложно. Но выйти за его ворота удается лишь единицам. «Холодный город» – история о мести и ярости, о любви и самопожертвовании.

Глава 5

Тот, кого любят боги, умирает молодым.

Менандр

Пересекая на машине газон перед домом Лэнса, Тана переехала свернутый шланг и клумбу с нарциссами, которые посадила его мама. Дала задний ход и подъехала вплотную к стене. Коснувшись ее бампером, она залезла на багажник и начала протискиваться обратно в окно, на этот раз с монтировкой в руках.

Ей пришлось изрядно попрыгать и покрутиться. Когда она — далеко не с первой попытки — оказалась с исцарапанными икрами и руками внутри, то поняла, что в комнате темнее, чем было. Тени становились длиннее; день неотвратимо превращался в вечер. Уже, наверное, больше шести. А то и семи. В воздухе стоял тяжелый запах смерти.

— Тана, — произнес Эйдан, увидев ее. — Тана, они зайдут сюда, как только стемнеет. Они так сказали. — Он был бледен и тяжело дышал; ему явно стало хуже, чем когда Тана уходила. — Мы умрем, Тана.

— Condamne2 a1 mort^[3], — раздался скрипучий голос из-за двери. Она слышала, как твари перешептываются в коридоре, как они, изнывая от голода, ждут, когда солнце сядет.

Ее руки задрожали.

Она повернулась к Габриэлю, который сидел в углу, как нахохлившаяся ворона, и смотрел на нее жуткими красными глазами:

— Что это значит?

— Здесь так много солнечного света, — крикнул он из своей кучи курток и одеял тем, кто был за дверью. — Входите! Я так хочу посмотреть, как ваша кожа покроется волдырями. Я так хочу…

— Замолчи, — оборвала она его в панике. Она не знала, что делать, если вампиры войдут. Наверное, бежать. Бросить их.

Эйдан снова попытался освободиться.

— Они говорят с ним на разных языках. Чаще всего по-французски. Я слышал что-то про Клыка Айстры. Мне кажется, у него проблемы.

— Это правда? — спросила Тана.

— Ну, не совсем, — ответил Габриэль.

Тана вздрогнула и с тоской взглянула на окно и свою машину за ним. Клык Айстры? Она как-то смотрела передачу под названием «Поднимая завесу: тайны вампиров до того, как они захватили мир». На экране двое в твидовых пиджаках рассказывали о своем исследовании. Они пытались понять, как вампиры умудрялись прятаться столько лет. Судя по всему, раньше несколько древних вампиров правили огромными территориями, как грозные владыки, а другие вампиры были их слугами. Они питались только теми, кого не станут искать, и всегда убивали своих жертв. Но если происходила ошибка, и жертва успевала прожить достаточно долго и выпить человеческой крови, то Клык должен был найти недавно обращенного вампира и уничтожить всех, кого он успел укусить за свою недолгую, полную голода жизнь. Для старых вампиров стать Клыком было и наказанием, и честью.

Мужчины в твиде посмеивались над тем, как нелегко приходилось всем этим Клыкам, когда Каспар Моралес начал свое мировое турне, и как они забегали, пытаясь остановить эпидемию.

Клык Айстры, судя по всему, сошел с ума из-за этого. В той программе показывали размытое видео встречи под кладбищем Пер-Лашез в Париже. Пока элегантно одетые вампиры обсуждали дела, Клык сидел в клетке и смеялся, по его лицу и телу стекала кровь. Увидев оператора, он засмеялся еще громче. Каким-то образом Клыку удалось подтащить его к клетке, и, страшно взвыв, он вцепился несчастному в горло. Тана видела лица других вампиров: это напугало даже их.

— За тобой охотится Клык Айстры? — спросила Тана. Было жутко даже думать о вырвавшемся из клетки Клыке. — И ты говоришь, что это не проблема?

Габриэль молчал.

Может, лучше оставить его тут? Развязать Эйдана и убираться прочь, даже если это означает, что она бросит скованного вампира в одиночку разбираться с теми — неизвестно, сколько их там, — кто ждет за дверью. Даже если это нечестно.

Она набрала в грудь побольше воздуха:

— Последний раз спрашиваю. Тебе нужна помощь?

Выражение лица Габриэля стало очень странным, как будто она дала ему пощечину.

— Да, — наконец сказал он.

Наверное, дело было в том, что все остальные мертвы, и она тоже чувствует себя не совсем живой, но ей казалось, что вампир заслуживает спасения. Может быть, его следовало оставить тут, но она знала, что не сделает этого.

Она обошла Габриэля, пытаясь понять, как он скован. Одна из тяжелых цепей была обвита вокруг ножки кровати; толстые железные наручники на запястьях были прикованы к стальным манжетам на щиколотках. Проще всего освободить его, подняв кровать — он сам бы это сделал, не будь его руки в цепях, — но Тана не была уверена, что у нее хватит сил. И точно не сейчас, когда на кровати лежит Эйдан.

— Ты уверен, что сможешь удержаться и не укусишь меня? — спросила она.

Эйдан молчал достаточно долго.

— Не знаю.

Ну, хотя бы честно.

Тана схватила кляп Габриэля из кучи вещей на полу и забралась на кровать.

— Ты не так давно заразился. Попробуй, — сказала она. Наклонившись, она быстро заткнула Эйдану рот, закрепив кляп двойным узлом на затылке так, чтобы от него нельзя было быстро избавиться. Во всяком случае, она на это надеялась.

Он не двинулся, не попытался ей помешать. Закончив с кляпом, она отвязала шнуры, удерживавшие его ноги. Это получилось быстро, они держались только на крюках. Но при этом ей пришлось забраться на Эйдана, и тот, несмотря на то что был болен и в опасности, все-таки поднял бровь и ухмыльнулся.

Тана как раз собиралась что-то сказать по этому поводу, когда заметила на его левой лодыжке окруженные небольшими синяками следы клыков. Запекшаяся кровь тоже казалась синеватой. Тана резко втянула воздух, но промолчала и не стала прикасаться к местам укусов. Ей казалось, что она проникла в какую-то очень личную, интимную тайну.

Потом, поскольку других вариантов не предвиделось, она развязала Эйдану руки. Он сел, опершись на спинку кровати, и потер запястья. Спутанные каштановые волосы падали ему на лицо, как будто он только что проснулся.

«Теперь пусть они заберутся в машину, — сказала она себе. — Запри их в багажнике и уезжай. Разбираться со всем этим будем не здесь».

— Если попробуешь вытащить кляп, получишь монтировкой, — сказала Тана, подняв ее с пола и угрожающе (по крайней мере, она на это надеялась) зажав в руке.

Говорить он не мог, так что издал звук, который Тана решила принять за согласие.

— А теперь ты поможешь мне снять цепь Габриэля с ножки кровати.

Эйдан изо всех сил замотал головой.

— У нас нет времени спорить, — напомнила она.

Эйдан опустил плечи и тяжело вздохнул. Тана пристально посмотрела на него, и он нехотя взялся за изножье кровати. Тана опустилась на колени, так что когда Эйдан поднял кровать, она смогла вытянуть из-под нее тяжелую цепь. Девушка отпрыгнула, а Эйдан отпустил кровать. Та с грохотом опустилась на вздрогнувшие половицы.

Вампир сдвинулся с места, поднимая цепь. Звенья жутковато зазвенели, этот звук напомнил Тане фильмы ужасов про средневековые подземелья.

Он поднял все еще скованные руки.

Эйдан попытался что-то сказать сквозь кляп, и Тана сумела распознать сарказм.

— Вон там рулон мусорных мешков, которые были на окне, — сказала она, указав на кучу брошенных вампирами вещей. — Может быть, если мы обмотаем тебя, ты окажешься в безопасности, даже если одеяло соскользнет. Закрепим их скотчем. Если, конечно, ты не против того, чтобы выглядеть глупо.

Вампир улыбнулся, не открывая рта.

Тана передала мешки и скотч Эйдану. Усевшись на корточки, тот начал сооружать на Габриэле что-то вроде полиэтиленовых доспехов. Тана была права — вампир выглядел глупо даже без одеяла.

— Будьте осторожны, — сказал Габриэль, — ведь если со мной что-то случится…

— Мы будем осторожны, — ответила она. — Не беспокойся.

— Тана, послушай, вы должны быть очень осторожны со мной, — повторил он.

Он впервые назвал ее по имени. Произнесенное со странным акцентом, оно показалось ей чужим.

— Мы не дадим тебе сгореть, — сказала Тана, обшаривая карманы брошенных курток и сумочки в надежде, что хоть кто-то из ее друзей захватил с собой нож. — Хотя ты вампир и, наверное, заслуживаешь этого.

«Прости меня, — говорила она про себя каждому, роясь в их вещах. — Прости, Корни. Прости, Маркус. Прости, Рейчел. Прости, Джон. Простите, я жива, а вы умерли. Простите, что я заснула. Простите, что я вас не спасла. Простите, что теперь я беру ваши вещи. Простите меня. Простите меня. Простите».

Ножей не было. Она нашла только шнурок с символами разных религий мира, включая украшенный стразами глаз дьявола, и пузырек со святой водой, в котором плавал кусочек ветки с шипами.

В любом случае защита лишней не бывает, так что Тана взяла воду и шнурок, засунув их к себе в сумочку. Потом она взяла сотовый Рейчел Мельтцер, набрала 911 и бросила его на кровать.

За дверью заскрипел пол.

— Мышка-мышка, — раздался голос через замочную скважину, — разве ты не знаешь, что чем больше сопротивляешься, тем больше это нравится коту?

Эйдан всхлипнул сквозь кляп. Тана почувствовала, как ее накрывает волна страха, всепоглощающего животного ужаса. Там, с другой стороны, были существа, способные думать и говорить, и они хотят убить ее и съесть. Несколько секунд она не могла двинуться с места.

Затем, преодолев страх, Тана повернулась к окну, где первые лучи заката превращали деревья в золотые изваяния. Ночь приближалась.

— Пора идти, — сказала она Эйдану. Тот еще не закончил обматывать Габриэля пакетами так плотно, как ей хотелось бы. Тана подняла монтировку и ударила ею по стеклу, разбив и раму. Осколки осыпались на пол мерцающей кучей.

— Уходим! — закричала она. — Сейчас! Эйдан, идем. Помоги Габриэлю.

Из телефона на кровати раздался далекий металлический голос оператора.

— В чем ваша проблема? Здравствуйте, это 911. В чем ваша проблема?

— Вампиры! — крикнула Тана, бросая в окно ботинки и монтировку.

Эйдан помог Габриэлю, завернутому как мумия, подняться на ноги, и они двинулись к окну. Тана не знала, достаточно ли мешков для защиты, но выбора уже не было. Ее трясло от желания отказаться от сложных планов спасения и просто выбраться на газон и броситься прочь.

— Эйдан, ты первый, — сказала Тана, прерывая бег своих мыслей и пытаясь подавить страх. — Кому-то придется поддержать Габриэля.

Эйдан кивнул, перекинул ноги через подоконник и оглянулся, как будто пытаясь что-то решить. Затем он спрыгнул, тяжело приземлившись на крышу «форда».

За спиной Таны раздался треск дерева, будто в дверь ударили чем-то тяжелым.

— Нет, — тихо проговорил она. — Нет, нет.

— Бросьте меня, — сказал Габриэль.

Что-то опять ударило в дверь, и комод рухнул на кровать. Заставляя себя не оглядываться, Тана подтолкнула завернутого в мешки вампира к окну.

— Заткнись, а то я так и сделаю, — сказала она. — Теперь сядь, перекинь ноги на другую сторону и прыгай.

Габриэль полез в окно, Тана придерживала вампира, а Эйдан снаружи ловил его за ноги. Она сделала глубокий вдох и, надеясь, что мешки, скотч и одеяло выдержат, отпустила.

Эйдан помог Габриэлю приземлиться на багажник.

Дверь комнаты раскололась надвое.

«Не останавливайся, — сказала себе Тана. — Не оглядывайся».

Но не смогла сдержаться.

На пороге стояли двое: мужчина и женщина. Лица у них были круглые и розовые, распухшие от выпитой крови. Рыжие пятна покрывали рты и острые зубы, одежда почернела и задубела от крови. Они не были похожи на стильных красивых вампиров, которых показывали по телевизору; они пришли из кошмарных снов и теперь направлялись к ней, пробираясь между брошенными куртками, отшатываясь от бледных пятен света.

Тана полезла в окно. Руки тряслись так, что она едва сумела ухватиться за подоконник. Она бросилась вперед. На ее щиколотке сомкнулись пальцы, потянули назад, в комнату. Она пнула того, кто ее держал. Зубы оцарапали ее ногу, но она вырвалась. Позади раздался высокий пронзительный крик боли. Тана вывалилась на газон, промахнувшись мимо машины. Она упала на землю, приземлившись на спину, удар вышиб весь воздух из легких. Перекатилась на бок, глядя на газон, на котором сверкали осколки стекла, словно кто-то расшвырял пригоршню алмазов.

— Господи! — закричал Эйдан, запустив пальцы в волосы. — Ты бы видела, как у него вспыхнула рука. Он чуть не поймал тебя.

Она, пошатываясь, встала на ноги. Свежая царапина на ноге горела огнем. Ее снова начало трясти.

— Думаю, он меня задел.

— Что? — Эйдан шагнул к ней, но Тана покачала головой.

— Не сейчас, — сказала она. Машина была рядом. Они почти спаслись. — Помоги мне с багажником!

Закутанный в одеяло Габриэль казался трупом, от которого собиралась избавиться пара убийц. Свернувшись, он лежал на боку, спиной к солнцу. Тана и Эйдан вместе подняли его и потянули с машины. Но, как они ни старались быть осторожными, Тана споткнулась и дернула не в ту сторону. Мешки разорвались, ткань распахнулась. Тана упала на траву, успев заметить бок и руку, чернеющие на солнце. Свет, казалось, пожирал плоть. Прежде чем она успела что-то предпринять, вампир перекатился на бок, прижимаясь открытым боком к земле и пряча его от солнца.

— Габриэль? — окликнула его Тана, поднимаясь на ноги и оборачивая вампира одеялами.

Тот попытался встать.

Шатаясь от усталости, они без особых церемоний втолкнули Габриэля в багажник. Эйдан захлопнул крышку с улыбочкой хорошего парня, который собирается сделать что-то плохое. Кляп, вытащенный изо рта, он держал в руке.

— Эйдан, — сказала она, отступая на шаг. В ее голосе слышались одновременно раздражение и страх. — Эйдан, у нас нет времени. Забирайся в багажник вместе с ним. Я не смогу вести машину, зная, что ты хочешь на меня напасть.

— Ты себя видела? — спросил он странным, мечтательным голосом. — Ты вся в крови.

Она опустила глаза и поняла, что он прав. Ее руки и ноги были покрыты царапинами, из которых сочилась кровь. На тыльной стороне ладони, которой она вытерла лицо, тоже было красное пятно. Видимо, порезалась об осколки.

— Нам надо ехать, Эйдан.

— Я не сяду в багажник с вампиром, — сказал он, глядя на нее голодными, с расширенными зрачками, глазами. — Видишь, я себя контролирую. У тебя идет кровь, но я все равно себя контролирую.

— Ладно, — сказала она, делая вид, что верит. — Садись.

Он пошел к пассажирскому сиденью, а Тана подняла монтировку и ботинки. Она знала, что надо сделать — ударить его по затылку и надеяться, что он потеряет сознание. Но она не могла. Только не рядом с домом, полным мертвецов, только не будучи уверенной, переживет ли он удар. И не сейчас, когда ее трясет так, будто она вот-вот развалится.

— Нет, с другой стороны, — сказала она Эйдану. — За руль.

Он повернулся к ней, непонимающе нахмурив брови.

— Я хочу, чтобы ты сосредоточился на чем-то помимо желания укусить меня. Я буду наблюдать за тобой. — Тана подняла монтировку. — И мы поедем туда, куда я скажу. Понял?

— Я же вел себя хорошо, — возразил он.

— Садись! — рявкнула она, и это почему-то сработало. Со вздохом он обошел машину спереди. Тана села на место пассажира и отдала ему ключи, угрожающе подняв монтировку. Та казалась надежной и оттягивала руку приятной тяжестью; от нее слегка пахло машинным маслом. Эйдан бросил взгляд, оценивая выражение лица Таны, и повернул ключ зажигания.

— Поехали, — тихо сказала она. — Ну, давай, давай.

«Форд» пересек газон и выехал на дорогу. В зеркале заднего вида дом казался совершенно обычным, за исключением разбитого окна и дрожащей на ветру, как одинокое привидение, занавески.

Примечания

3

Приговоренный к смерти (фр.).