Невидимой нитью

Хельга Петерсон, 2020

Майя – модель. И речь не о глянце и миллионных гонорарах. Её максимум – это баннер с рекламой зубной пасты. Но однажды ей предлагают попробовать нечто новое, непривычное… И Майя соглашается. Она еще не знает, что в партнёры ей подсунули совершенно незнакомого парня: огромного байкера с рассеченной бровью, от взгляда которого по коже бегают мурашки. А эта работа свяжет их прочной нитью.

Глава 2

— Ма-артин! Я опаздываю, ты не видел мой фен?

— Я сжег его вчера.

— Что?!

Майя пулей вылетела из ванной. Полотенце, замотанное на груди, чуть не съехало вниз, но она подхватила его рукой, прижав к телу. Мартин вальяжно привалился к стене, потягивая третий за утро кофе.

— Мне нужно было высушить носки. И он вдруг задымился… — жених пожал плечами, а взгляд прошёл по Майе сверху вниз, задержавшись на бёдрах в каплях воды. — Я его выбросил.

В это невозможно поверить.

Он. Сжег. Фен.

Когда. Сушил. Носки.

Господи боже…

— Мартин! — брови Майи ошарашено взлетели на лоб.

— Ну что?

— «Что»? Просто «что»? Ты не мог сказать мне об этом вчера? Ты знал, что у меня сегодня работа, и не мог пойти купить новый фен?

Струи воды текли с коротких волос на плечи, сбегали вниз, утопали в полотенце. Несмотря на жаркий август, мокрая кожа быстро покрылась мурашками. Майю передернуло.

— Я же не знаю, какой тебе нужен, — снова пожал плечами Мартин.

Фантастика. Зато он знал, как сушить дорогим профессиональным феном носки. Дар речи у Майи отнялся напрочь. Она круто развернулась на носках, влетела назад в ванную и захлопнула дверь. Идиот. Просто идиот. Майя сорвала с себя полотенце, закинула его на голову и стала интенсивно перетирать волосы.

«Почему ты опоздала, Майя? — О, ты знаешь, мой жених сжег фен. А знаешь как? Он сушил им носки!» — примерно так будет звучать оправдательная речь. Кошмарно и совершенно глупо.

Стук в дверь заставил Майю замереть.

— Эй, ну ты чего? — прозвучал голос Мартина по ту сторону. Почти раскаянно. — Я дам тебе деньги на новый.

Она не стала отвечать. Какой смысл? Если он сам не понимает, донести до него что-то невозможно. Мартин не видит проблему в том, что из-за него Майя опоздает на съемку. Опоздание на съемку он не считает проблемой вовсе, и неважно, по его вине это случится или по чьей-то еще.

Майя отшвырнула полотенце на хромированные прутья сушилки, схватила бельё. Влезла в него в два рывка. Очередной стук глухо пронёсся по распаренной ванной.

— Май, ответь.

Она шагнула к двери, резко распахнула её и вышла в коридор. Мартин отшатнулся, чуть не получив по лицу дверным полотном.

— Осторожно! — воскликнул он.

Так ему и надо. Не оглядываясь, Майя прошагала в спальню. Если он пойдёт сейчас за ней, она сорвётся. Точно сорвётся. Выскажет всё, что накопилось. Хотя какая разница, если он снова не услышит? Оказавшись в комнате, она открыла шкаф, вытянула оттуда шорты и майку и громко захлопнула створки.

— Меньше экспрессии, пожалуйста, — прозвучало с порога.

Какого хрена?

Майя обернулась. Жених привалился теперь уже к этому косяку.

— Это всего лишь фен. Ничего страшного не случилось.

Ну всё…

— Да, Мартин, это всего лишь фен. Мой фен, — Майя продела руки в рукава майки, влезла головой в вырез, оправила подол. — Без которого мне придётся выйти на улицу с мокрой головой, потому что я опаздываю. А почему я опаздываю? Потому что ты полчаса принимал долбаный душ, а до этого отключил мой будильник, не разбудив меня! — она впрыгнула в шорты и стремительно застегнула молнию. — Давай, скажи мне еще раз, что это всего лишь фен!

Мартин закатил глаза, скрестил руки на груди. Мышцы красиво перекатились под тканью футболки, но этот манёвр не тронул абсолютно.

— Ты слишком бурно на всё реагируешь, — устало вздохнул жених.

— О да, конечно, — Майя зло хохотнула. — Идиотка здесь я.

Дать ему по лицу сейчас было бы лучшим вариантом. Но нет, это не выход.

— Ради чего тебе вообще куда-то идти? — вскинул брови Мартин.

— Потому что это моя работа!

— Это не работа. Это никому не нужный цирк, — он вяло отмахнулся. — Ты давно можешь бросить всё и заниматься домом.

Волна ярости прокатилась по телу. Холодной, даже ледяной. Майя сильнее сжала челюсть. Метнула взгляд по комнате, нашла возле кровати свой мини-рюкзак, рванулась к нему.

— Мне некогда с тобой спорить, — тихо бросила она на ходу.

— Куда ты пойдёшь? — Мартин загородил собой весь проём и вопрошающе развёл руками. — У тебя же голова мокрая!

Какая забота!

— На улице плюс двадцать пять, — огрызнулась Майя, толкнула жениха в плечо и вышла из комнаты.

Носки она надеть забыла, но не возвращаться же за ними. Она пулей сбежала вниз по лестнице, всунула босые ноги в кроссовки и выскочила на улицу. Мартин даже ничего не крикнул вслед. Удивительно.

Ветер тут же подхватил её спутанные мокрые волосы и начал трепать, солнце пригрело в макушку. Майя пустилась вперед по тихой «спальной» улице. Если бежать через квартал достаточно быстро, то голова высохнет уже за несколько минут. В каком она будет виде — это уже другой вопрос. Чёртов Мартин!

День просто не мог начаться хуже. Наверное, только если бы кто-то умер, но сегодняшнее утро и без того получило пальму первенства на этой неделе. Возможно, так бывает, когда долго живёшь в отношениях, но не настолько же. Кому понравится разговаривать с глухой, уверенной в себе стеной? А такое случалось всё чаще. Свадьба приближалась, и Мартин стремительно терял адекватность. Хорошо, если это просто предсвадебный невроз и потом всё пройдёт. А если нет? Обычно таким страдают невесты. Но в паре «Эм-энд-Эмс» роли вдруг поменялись. Серьёзный дантист стал вести себя как девочка-подросток, а его невеста с холодной головой пыталась пропускать мимо все выпады.

Практика показала, что это возможно не всегда.

Когда они познакомились, Мартина никак не смущало, что Майя фотомодель. Не всемирного масштаба, конечно. Всего лишь модель для фотостоков, в которых любой желающий может купить фотографию и сделать из неё баннер или флаер. Какой? Другой вопрос. Это может стать как реклама клиники пластической хирургии, так и реклама средства от геморроя. Но Мартину льстило, что с ним встречается модель.

Больше не льстит.

Кроссовки быстро стучали по тротуару. Двадцать пять градусов тепла точно не прибавят внешнему виду Майи плюсов. От Пекхэма до студии в Ротерхите примерно полчаса пути, и этого достаточно, чтобы пришлось выжимать футболку на финише. Вся надежда, что там будет душ. Иначе — катастрофа.

За два года взгляды Мартина на работу Майи в корне изменились. Однако если раньше он не пытался как-то повлиять на её выбор, то сейчас делает это всеми способами. Будильник сегодня утром не отключился просто так. Любящий жених решил, что Майя слишком красиво спит, и не захотел будить. Он сам в этом признался.

«Красиво спит». Господи, отмазка для младшей школы!

И это он еще не знает, какая будет фотосессия. И не узнает. Лучше бы не узнал. Майя решилась на такое впервые за все годы работы, и только ради самого Мартина. Но он, конечно же, не оценит жест.

Майя на ходу раскрыла замок рюкзака и запустила руку внутрь. Нащупала мобильник, вытянула на свет. Не сбавляя скорость, нажала на разблокировку и посмотрела на время. Половина первого. Впритык. Остановиться и подышать абсолютно некогда. До станции наземных поездов еще пять минут, и за эти пять минут желательно не умереть.

Вообще-то Майя не собиралась становиться моделью. Просто она понятия не имела, какое у неё место в этом мире, а деньги были нужны. Подружка притащила её на первую съемку просто попробовать. Стоковым моделям не важен рост и объем груди. Главное — приятное лицо. Лицо Майи подошло, ровные зубы сгодились для рекламы стоматологии. Получить первые деньги просто за зубы оказалось очень приятно, и дальше вопросов, кем быть, больше не возникало.

Мартин не вникал в тонкости профессии, когда познакомился с Майей в кафе, где она подрабатывала официанткой. И потом тоже не слишком вникал. А сейчас, за две недели до свадьбы, ему вдруг захотелось сломать всю её систему ценностей.

Тихий квартал остался позади. Майя выбежала на оживлённую улицу и свернула в сторону железнодорожного моста: он уже был виден, переброшенный через проезжую часть, на уровне третьих этажей застройки. Еще через минуту Майя уже поднималась по ступенькам на платформу, перепрыгивая через одну. В вагон она влетела перед самым закрытием дверей. Воздух в лёгких закончился, кажется, навсегда. Она навалилась на поручень, ткнулась в него лбом и вдохнула, как утопленник перед погружением.

Чёртов Мартин. Чёртов-чёртов Мартин.

У неё осталось двадцать три минуты.

***

Хью размашисто провел ладонью по зеркалу, стирая налипший на него слой пара. Гладкая поверхность очистилась ровно настолько, чтобы в ней стало видно лицо от глаз до бороды. Хорошей бороды. Качественной. Тёмной, густой, не длинной, но и не короткой. Не торчащей в разные стороны, и пока еще даже без проседи. Что не устроило Томаса?

Хью выставил ладони вперед, уперся ими в стекло, навис над раковиной. Хмуро уставился в своё суровое отражение.

— Твой завтрак на столе! — донесся до слуха старушечий голос.

Он на секунду взглянул на закрытую дверь, снова повернулся к зеркалу.

— Иду!

И всё-таки, что не так? Да, Хью послал Тома в задницу вчера вечером, но мысль уже упала в мозг и проросла за ночь. Если фотографу нужен был именно такой типаж, зачем что-то менять? Не стоило тогда вообще подходить со своей просьбой, если изначально не всё устраивает. В данном случае модель и не модель вовсе, а так, случайный прохожий. Незачем менять себя ради пары часов работы.

И в этом крылась вся суть.

Хью еще раз рывком провёл по зеркалу. Полоса расширилась, теперь в отражении стала видна вся голова и часть жилистой шеи.

К работе надо подходить ответственно. Даже если она очень-очень временная. Том эту работу почти навязал, и тем не менее теперь он имеет право высказывать пожелания. Даже если это касается такой личной вещи, как борода. Он фотограф, ему лучше знать, что должно смотреться в кадре. Наверное.

Хью скорчил недовольную гримасу, оторвал одну руку от зеркала, огладил заросшие скулы и челюсть.

— Хьюго, завтрак остынет! — снова просочился в ванную бабушкин скрип.

Надо что-то решать, время не ждёт.

— Переживу, — бросил он. — Иди ложись.

Он глубоко вдохнул, задержал воздух, протяжно выдохнул. Схватился за ручку ящика под раковиной и рванул на себя. Машинка-триммер лежала прямо наверху, в открытой коробке. Хью вынул её и покрутил в руках. Приложил к лицу, приноровился. Но на кнопку не нажал. Нет, всё-таки Томми засранец. Он не заслуживает такой жертвы.

Хью снова запустил руку в ящик и вытянул оттуда среднюю по длине насадку. Прицепил к триммеру и нажал на кнопку. По ванной разлетелось мерное жужжание. Томас переживет, если хотя бы полдюйма щетины останется на месте. И расставаться с остальной длиной не так болезненно, как если бы под ноль. Рука прижала триммер к коже, сделала короткий рывок. В раковину упал плотный ком волос.

Шаркающие шаги и стук палки по полу проник в ванную даже сквозь жужжание.

— Ты одет? — голос бабушки прозвучал совсем рядом.

Хью провёл по челюсти триммером и покосился на дверь.

— Да.

Дверная ручка тут же дёрнулась. Женское любопытство бывает очень забавным. Хью снова уставился в зеркало и продолжил уничтожать бороду. Боковое зрение уловило, как дверное полотно медленно отъехало от косяка. В проёме появилась невысокая худая фигура.

— Ты что, бреешься?

Прозвучало почти удивлённо. Бабулю вообще тяжело удивить, но Хью вроде бы смог. Он снова оторвал машинку от лица, развернулся вполоборота. Тёмные, немного выцветшие глаза сверлили его с явным любопытством.

— Ну, почти, — Хью коротко хмыкнул.

— Покажись, — скомандовала бабушка.

Домашний тиран. Хью вздохнул и покрутил головой: вправо, влево. На втором повороте ему под челюсть ткнулся скрюченный палец. Удивительно резво.

— Пропустил, — сухо констатировала бабуля.

Хотя тело её искорёжено артритом, видит она как сокол. Хью отстранился от пальца и развернулся.

— Я не закончил, — пробурчал он, снова врезаясь в щетину пластиковой насадкой.

На секунду он решил, что она сейчас уйдет. Но не ушла. Наваливаясь исхудавшим телом на палку, бабуля осталась стоять в дверях и зорко следить за ходом триммера. Такой взгляд мог бы раздражать, если бы Хью не выработал к нему иммунитет. Когда-то он боялся этого взгляда. Но это было очень давно. С годами пришло понимание, что бабушка Беатрис просто не умеет смотреть иначе. Вот только женщины Хью этого так и не поняли. Всех их передергивало от внимательного прищура, и их сложно за это винить.

Последний клок упал, на скулах и подбородке осталась относительно небольшая тёмная поросль. Ни в какое сравнение с тем, что сейчас лежало на дне раковины. Хью выключил триммер, отбросил его на полку. Взял полотенце и сильно отёр лицо.

— Покажись… — снова прозвучал резкий приказ. Хью уронил руки с полотенцем и послушно повернулся. Как ребенок. Скрюченная рука неловко ухватила его за подбородок и повернула голову. — Красавчик, — бабушка хмыкнула. — Давно пора было. Сразу сбросил пять лет.

— Да ну.

— Ладно, не пять, — она несильно замахнулась и хлопнула его по щеке. — Но по крайней мере выглядишь на свой возраст.

Хью закатил глаза и выпрямился.

— Спасибо, ба, — он отшвырнул полотенце, двинулся к проходу.

Бабуля медленно отошла в сторону.

— Не за что. Куда ты так собираешься? Завтрак уже холодный.

— Работа. И я уже опаздываю, так что завтрак съешь сама.

Она нервно цокнула языком.

— Можно подумать, я ем лошадиными порциями.

Ох уж эта родительская любовь…

— Спасибо, ба, — Хью стремительно вышел из ванной, направился к выходу. Хлопнул себя по карманам. Телефон и ключ от мотоцикла, ожидаемо, остались в спальне. За спиной застучала палка.

— Что за работа? — бабушка не могла оставить тему без внимания. — Я бы сказала, что ты собрался на свидание.

Как мало нужно, чтобы дезориентировать человека. Всего лишь срезать бороду. Хью метнулся к спальне, размашисто шагнул в проём.

— Расскажу, когда приду, — бросил он не оборачиваясь.

— Некогда сказать два слова бабке?

В спальню за ним она не пошла. Осталась в коридоре. Конечно, он же всё равно промчится мимо. Зачем бегать? Хью быстро просканировал комнату: ключ, мобильник и бумажник нашлись на комоде. В два прыжка преодолев расстояние, он схватил всё нужное, затолкал в карманы джинсов и вылетел вон. Бабуля предусмотрительно стояла у входной двери. С седым узлом на макушке, с орлиным носом, худая, старающаяся держат спину ровно, хотя это давалось нелегко.

Мудрая горгулья, охраняющая дверь.

— Фотосессия, — буркнул Хьюго на ходу.

— Хах! — выронила она. — Ты заделался моделью?

— Не смешно. Приятель попросил.

— Ну ладно, — бабушка вяло отмахнулась. — Расскажешь потом.

Куда же он денется?

— Естественно, — Хью пригнулся, быстро чмокнул её бумажную щеку. — Пока. Не кури слишком много.

Она развернулась и, больше не глядя на него, постучала палкой к своей комнате.

— Как скажешь.

Он сдвинул брови. Бесполезно буравить узкую спину взглядом, это не работает, но Хью всё равно хмуро уставился ей вслед.

— Я серьёзно.

— Я тоже. Иди.

Дверь за бабушкой со скрипом закрылась.

Определенно, к вечеру она выкурит не меньше семи трубок. Старая курильщица.

Хью горестно тряхнул головой и вышел из квартиры. Придерживаясь за перила, он быстро сбежал по лестнице, вышел через «чёрную» дверь и оказался на заднем дворе дома. Полдень уже прошёл. Жара если не достигла пика, то приближалась к нему. Однако на мотоцикле жарко не будет. Постоянные дожди делись куда-то несколько дней назад и до сих пор не планировали возвращаться. Лучшая погода для езды.

Хью спрыгнул с низкого крыльца, подошёл к чёрной экспозиции возле парапета и сорвал чехол. Солнечные лучи брызнули в серебристый металлик и на секунду ослепили. Хью вернулся к дому, открыл дверь, зашвырнул чехол прямо на пол тёмного коридора и снова развернулся к «харли». Нащупал в кармане ключи и телефон, посмотрел на время.

У него осталось пятнадцать минут.

***

Майя свернула за угол и выбежала на широкую парковку перед стеклянным офисным зданием. Она успела. Почти успела. Доехала, добежала, устала, как гончая. Осталось пересечь парковку. Она осмотрелась, поискала взглядом какой-то проход. Не нашла. Либо лавировать между машин, либо обегать по периметру, а это дольше. Томми явно начинал паниковать и прислал целых три сообщения, по одному на каждые десять минут.

«Ты едешь?»

«Где ты?»

«Где ты, Майя? Вы, на хрен, сговорились?»

«Вы» — это она и, скорее всего, её партнёр Оливер. Майя не стала уточнять. Хотя обычно Оливер не опаздывает. Ей уже приходилось несколько раз работать с ним на «офисных» и милых «домашних» фотосессиях, и парень всегда приезжал намного раньше остальных. Ему нужно было подготовиться, как он объяснял.

Сегодня точно неудачный день, раз даже Оливер задерживается.

Майя устало вздохнула, спрыгнула с бордюра и рванула через забитую машинами парковку. Прямиком к стеклянной двери. На последнее сообщение Томми она не ответила, и он, скорее всего, уже рвёт и мечет, насколько он вообще способен рвать и метать. Хотя, на самом деле, Томми безобидный смешной лысый гном. Когда он начинает кричать фальцетом и махать руками, хочется его обнять и погладить по лысине. И тем не менее он работодатель. Это важно.

Издалека послышался рёв мотора. Майя затормозила, обернулась в поисках источника. Сначала его не нашлось. Но громкость стала нарастать, и через несколько мгновений впереди выскочил серебристый мотоцикл. Майя осталась стоять на месте. Мотоцикл сбавил скорость, начал неспешно вилять, в поисках места, однако траектория езды сделалась непредсказуемой.

Лучше не лезть под колёса.

Он вильнул влево, не нашёл свободного угла, проехал по ряду и снова вильнул. Тёмная тень пронеслась совсем близко к Майе.

Если он не припаркуется прямо сейчас, придётся пробить ему покрышки.

Однако место нашлось. Байкер тоже его увидел, так как направил туда «коня» и наконец остановился. Широкоплечий крупный мужчина в чёрной водолазке (в такую жару!) и потёртых джинсах дёрнул ногой и выставил подножку. Тут же рывком стянул с головы шлем, на свет показалась темноволосая голова.

Больше Майя на него не смотрела. Снова начала свою гонку к цели, обогнула очередную машину, и мужчина скрылся из виду. На секунду показалось, что это Оливер, но тот ездит на потрёпанном пикапе и его плечи, хоть и широкие, но не настолько. Значит, Оливер уже приехал и опаздывает она одна. Чёрт.

Она подлетела к зданию, взбежала на широкое крыльцо, вошла в холл. Прохладный холл. Кондиционеры, храни их вселенная. Две секунды понадобилось, чтобы найти лифт. Дверь выскользнула из рук, Майя двинулась к металлическим створкам, всего в нескольких футах от выхода. Она с разбега воткнула палец в серебристую квадратную кнопку, та подсветилась красным, механизм за тяжелыми створками пришёл в действие.

Майя нетерпеливо переступила с ноги на ногу. До слуха донесся звук открывающейся двери. За ним — тяжелые шаги. Мужские. Мгновение, и рядом выросла высокая массивная фигура. Майя на автопилоте обернулась. Взгляд ткнулся в большое плечо, прикрытое рукавом чёрной футболки. То, что издалека выглядело рукавом водолазки, на деле оказалось плотным рисунком татуировок.

Байкер. Естественно. Он же приехал именно на эту парковку, значит, ему тоже сюда. Она резко отвернулась. Не глазеть же на него теперь! Мужчина глухо откашлялся, боковое зрение уловило, как он скрестил руки на груди, а мышцы плеч при этом внушительно перекатились. Очень внушительно.

И с ним придётся ехать в одном лифте. Но ведь можно и побежать по лестнице… На седьмой… Лифт издал «дзынь», двери начали медленно разъезжаться. Поздно. Мужчина решительно шагнул в кабину, развернулся. И только сейчас Майя наконец смогла заглянуть в его лицо. И вросла ногами в мраморный пол.

Вот это типаж…

Из-под густых, круто изломленных бровей на неё смотрели внимательные тёмные глаза. Одну бровь пересекала белая полоса шрама. Лицо заросло тёмной щетиной, плавно переходящей в короткую бороду, рост навскидку приближался к семи футам, а размах плеч соперничал со штангой. Самый настоящий байкер, каким его представляешь по одному слову, имея в голове только стереотип. Для полноты образа не хватало только кустистой бороды.

Как под ним не проседает мотоцикл?

Дверь лифта начала медленно закрываться. Только сейчас Майя поняла, что всё еще стоит в холле и не двигается.

Тонкие губы мужчины изломились в чуть заметной ухмылке. Татуированная до самого запястья рука резко вытянулась в сторону и ударила по панели с кнопками. Двери замерли.

— Вы едете? — прозвучал глубокий грудной бас.

Майя моргнула. От этого голоса по спине пробежал рой мурашек.

Она должна войти в этот лифт. Глупо же не войти. Или не глупо?

Татуированная рука продолжила удерживать кнопку. Тёмные глаза с интересом осмотрели Майю с головы до ног. Легко, без утайки. Не исподтишка, не косо, не как бы между прочим. Прямой взгляд уверенного в себе самца. Майя нервно оглянулась, обняла себя за плечи. Телефон в кармане звякнул сообщением. Наверняка опять Томми. За это опоздание он вполне может снять сотню фунтов с гонорара. Забег по лестнице отменяется. Майя занесла ногу и медленно вступила в лифт.

Крупная рука отпустила кнопку, двери сомкнулись. Продолжая обнимать себя за плечи, Майя осталась стоять у самого порога.

— Какой? — снова прозвучал бас.

Она нервно дёрнула головой на голос.

— Что?

— Этаж какой? — почти устало выронил мужчина.

Точно, этаж. Нужно же нажать на какой-то этаж.

— Седьмой, — пискнула Майя, расцепила руки и потянулась к панели.

Но её снова опередила всё та же рука.

— Какое совпадение, — палец вдавился в кнопку с цифрой «семь».

Лифт дёрнулся, кабина медленно пошуршала вверх. Сильные руки в татуировках снова сомкнулись на широкой груди. Щёки Майи начали гореть. Ни с того ни с сего. Идиотизм. Либо в лифте не было кондиционера, либо это атмосфера накалилась. Можно подумать, она ни разу не ездила в лифтах с незнакомыми мужчинами. С такими высокими, сильными, внушительными… Нет, не ездила. С такими не ездила. Она задрала голову и посмотрела на цифры, отсчитывающие этажи.

Три… Четыре…

Байкер шевельнулся: поднял руку и поскрёб пальцем рассеченную бровь. Майя сильнее вцепилась себе в плечи. Если он пожелает, может сломать её одним этим пальцем, и тем не менее, несмотря на габариты, опасность от него почему-то не исходила. Скорее уж спокойствие и даже какая-то скука. Он снова скрестил руки на груди, опустил голову, посмотрел себе под ноги в громадных кедах…

Нервный смех чуть было не вырвался наружу, но Майя его задушила. Откуда ей знать об опасности? Миллионы людей живут бок о бок, встречаются каждый день и не знают, что у соседа за пазухой.

Шесть… Семь…

Слава Богу.

Лифт опять дёрнулся, издал «дзынь», и двери начали расходиться.

Майя не дождалась полного открытия. Просочилась в образовавшийся проём, выскочила в холл и припустилась по длинному коридору с закрытыми дверями. Она могла бы себя поздравить со званием параноика года. Байкер наверняка подумал, что у неё шиза. Однако размышлять об этом не было времени, Томми точно снимет с неё голову. Сначала деньги, потом голову.

Серые одинаковые двери промелькнули одна за другой. Семьсот пять, семьсот шесть… Семьсот девять — та, что нужна. Майя остановилась напротив, глубоко вдохнула и шумно выдохнула. Всё. Конец гонки. Сейчас придётся оправдываться. Она взялась за ручку и ворвалась внутрь.

— Ребят, простите-простите-простите! — на ходу затараторила Майя. — Я не хотела. Вышло случайно.

В комнате оказались двое: визажист и фотограф. Они мгновенно обернулись на шум, Том, застывший с пышной кистью для макияжа в руках, ожил и развернулся к ней всем телом.

— Ну наконец-то! Тебя похитили инопланетяне?

Оливера нет. Где Оливер?

— Сгорел фен, — Майя сбросила с плеч сумку-рюкзак, швырнула в угол. — Выбегала из дома с мокрыми волосами.

Только сейчас она позволила себе нормально осмотреться. Обычная студия, стилизованная под комнату в доме. Выкрашенные в белый кирпичные стены, серый диван, мягкий ковёр. В зоне, не предназначенной для фотографии, стоял стол, заваленный вещами Томми, на спинке стула висела гора одежды. Как всегда. В противоположной стене виднелась еще одна дверь, скорее всего, ведущая в ванную. Слава Богу, ванная!

Томми отбросил кисточку, в два ловких шага подошёл к Майе. Тонкие пальцы схватили её светло-каштановые волосы и развесили на манер пугала.

— Боже, ну и гнездо. Дина, — он развернулся к визажисту и выгнул брови. — Ты сможешь это исправить?

— Вряд ли, — отозвалась флегматичная девица с зелеными волосами. Майе еще не приходилось с ней работать. — Но так даже лучше. Естественно. Будто у неё только что был секс…

Внезапно за спиной прозвучало тихое покашливание.

— Всем привет, — проговорил грудной бас. — Я тоже опоздал. Простите.

Майя застыла. На секунду округлила глаза.

Не может быть!

Она медленно повернулась на носках, волосы выпали из рук Томми и завесили ей лицо. Майя коротко отфыркнулась. И практически ткнулась носом в вырез чёрной футболки. Ресницы взметнулись вверх, взгляд прошел по жилистой шее, короткой бороде, чуть заметно изломленным губам и остановился на тёмных глазах. Глазах, смотрящих прямо на неё. Рассеченная бровь при этом иронично выгнулась.

В ушах Майи зашумело.

Да ладно!

— Хьюго! — радостно воскликнул Томми прямо ей в ухо. — Какое счастье, все в сборе, можете знакомиться! Это Майя, — он взял её под руку и подтолкнул к чёрной футболке. — Вы будете работать вместе.