Тина. исторический любовный роман

Хелен Уотсон

Как выжить женщине без приданного, без нужных связей, не обладающей яркой красотой или порочным характером, в мире, где всё подчинено мужчинам, и в обществе, где следят за каждым твоим шагом? Могла ли гувернантка в 19 веке найти своё счастье в обществе, в котором она являлась существом второго сорта для знати и буржуазии, и слишком воспитанной и учёной для низших слоёв?

Глава 2

Оливия с покрасневшим носиком смешно смотрелась. Мисс Нолтон сидела рядом на стуле, читая ей вслух о благородном рыцаре новеллу, когда в комнату девочек вошел доктор Джонс. Он сразу же направился к больной, сидевшей на кровати и укутанной в одеяло. Тина, перестав читать, с застенчивой улыбкой следила за осмотром Оливии.

— О, доктор, — взмолилась больная, — за эту неделю вы посещаете меня в третий раз! Неужели, это так необходимо?!

— Конечно, мисс Норидж.

— Я уже поправляюсь, а мисс Нолтон почти не отходит от меня.

— Мисс Нолтон, должно быть, ангел?

— Совсем нет, — ответила Тина, — я отвечаю за своих воспитанниц, — и добавила, смутившись от заинтересованного взгляда доктора Джонса, — у Оливии жара нет, и чувствует она себя замечательно. Вам не стоит так сильно беспокоиться.

— Мне не в тягость приезжать в Саут-Холл, мисс Нолтон.

— Мисс Нолтон, скажите Мери, чтобы она принесла чай для мистера Джонса, — попросила Оливия.

— О, моя маленькая пациентка, спасибо, но я не хочу чай.

— Жаль…

— Вы, верно, продрогли? — поинтересовалась Тина, не зная, о чем еще говорить, — на улице весь день льет дождь.

— Я привычен ко всякой погоде и тепло одет.

— Элиза так мечтала сегодня о прогулке, но дождь все испортил.

— Я бы не советовал часто гулять осенью

— Ну и хорошо, что дождь! Я хотя бы не одна дома! — радовалась Оливия.

На пороге возникла миссис Чат, поинтересовавшаяся о надобностях доктора, но тот от всего отказался.

Когда мистер Джонс откланялся, миссис Чат вполголоса, подойдя к Тине довольно близко, произнесла: «Что-то доктор зачастил неспроста. Мисс Нолтон, вы бы поощрили его».

— Чем же я его поощрю? Он меня вовсе не интересует.

— Как же так? Он — хороший человек, под боком будет личный врач, — экономка усмехнулась.

— Я знаю, что мистер Джонс очень хороший человек, но, к сожалению, я более ничего к нему не испытываю, кроме уважения.

— В браке больше ничего не нужно, мисс Тина. Все остальное лишнее.

— Быть может, вы ошибаетесь насчет доктора Джонса? Он нисколько не заинтересован мной.

— Ой уж! Я-то не вчера родилась, мисс Тина!

***

Осень выдалась знобливой и хмурой. Затем наступила холодная зима. Девочки, слабые здоровьем, постоянно простужались и болели. Хозяйка Саут-Холла тоже пару раз лежала с жаром. Что касается Тины, то она переносила все в легкой форме, поэтому могла ухаживать за больными. Мистер Норидж почти всю зиму провел в Лондоне. А доктор Джонс был в Саут-Холле постоянным посетителем в виду своей профессии. Итак, как он и Тина проводили много времени у постелей больных, это их намного сблизило, хотя девушка по отношению к нему испытывала разве что уважение. Она не мечтала о нем, как мужчине или муже, не хотела прикоснуться, приласкать, как об этом пишут в романах о влюбленных.

Весной доктор Джонс начал форсировать события, что весьма отпугнуло мисс Тину. Миссис Чат всячески содействовала доктору, ввиду положительного к нему расположения. Тина осталась непробиваема, что крепостная стена. Отправляясь с мистером Джонсом на прогулку вдвоем, Тина ощущала потребность сбежать, и лишь уважение и воспитанность останавливали девушку. Вообще, он остался для нее чужим. И на вопрос мистера Джонса: «Хотела бы она видеть его чаще, а быть может каждый божий день?», она ответила, что им не стоит так часто встречаться. Улыбка пропала с лица доктора, и он больше не возвращался к этому вопросу. За неимением пациентов, он теперь редко бывал в Саут-холле. Они случайно могли встретиться в городе или в церкви. Мистер Джонс приветствовал ее и справлялся о Нориджах, и об ее здоровье. В душе Тина сожалела, что не может ответить на склонность Джонса, но разве можно приказать сердцу.

Летом миссис Норидж собралась в Лондон, навестить некоторых родственников и, как она выражалась, повращаться в высшем обществе. Девочек тоже решили взять с собой, соответственно и мисс Нолтон.

Вообще, Лондон Тине не приглянулся: показался ей тесным и шумным, грязным. Во время визитов она не сопровождала девочек, но, когда отдавали визит Нориджам, Тина должна была присматривать за Оливией и Элизабет.

Так как природы рядом не имелось, мисс Тина с девочками облюбовали городской парк. Здесь Тине казалось, что воздух более свеж и чист.

На вторую неделю пребывания в Лондоне Тина написала письмо сестре в пансион, отметив новый адрес. Молли ответила ей сразу же, письмо от нее пришло через неделю. Она возмущалась тому, что Тине не нравится в столице, и просила приглядеться, вдруг на нее кто-нибудь обратит внимание. Также в письме было немного посвящено их матери: «…недавно получила письмо от нашей матушки, она не ведает, что ты уехала в Норидж, но я ей все написала. Матушка надеется, что у нас дела благополучны. Как всегда, она жалуется на недостаток времени и на сыновей-шалопаев. Странно то, что мать все еще помнит нас. Я, по справедливости, не помню ее лица. Но Бог ей судья…». Тина была немного расстроена известием о матери: она до сих пор жила надеждой, что матушка позовет дочерей к себе, но та и не думала об этом. У Тины не укладывалось в голове, как можно так надолго или навсегда расстаться со своими детьми. Быть может, виноват ее нынешний муж? Наверное, он не хочет кормить лишних два рта?

К осени все вернулись в Норидж. Тина радовалась Саут-Холлу, как родному дому или почти родному. В ноябре в поместье съехались многочисленные друзья и родственники леди и лорда Норидж. Они должны будут гостить без малого до Нового года. Все самые лучшие комнаты были протоплены, вылизаны до блеска и избавлены от пыли. Леди Норидж напутствовала мисс Нолтон такими словами: «Я все эти недели буду занята гостями, мисс, а вы хорошенько присматривайте за моими девочками». Тина кивнула, присев в почтительном реверансе.

День настал. Дамы в пышных кринолинах и кружевных шляпках на меху вошли в Саут-холл, весело переговариваясь и стрекоча, что кузнечики. Мужчины-франты и скромнее появились следом. Леди Норидж пригласила всех в гостиную: всего было четыре женатых пары, одна вдова и один холостой молодой человек, и трое детей. Представив своих дочерей Оливию и Элизу, леди Норидж отправила их играть и попросила взять с собой приезжих детей. Двое из них были брат и сестра, а третья — девочка лет шести оказалась довольно взбалмошной особой. С нею была нянька, которая позволяла все что угодно хорошенькой мисс Габи и потакала любому ее капризу. Остальные дети не слушали девочку, поэтому она постоянно ныла. Мальчику приглянулась Оливия, их часто можно было видеть вместе. Элиза нашла себе подругу в лице его сестры, так как они были сверстницами. Как-то вечером, сидя в детской комнате, Тина читала роман о любви, а дети играли. Оливия спросила у Эммы, почему они без гувернантки. На что мисс Эмма ответила:

— Мамочка недавно рассчитала нашу гувернантку, так как та вышла замуж за молочника. Она заметила, что мисс София стала мало уделять нам времени и больше занята другими делами.

— Скоро матушка найдет другую, не хуже вашей, — вставил Бобби.

Тину немного задело, что о ней высказались в столь пренебрежительном тоне, да еще какой-то мальчишка, а потом она вспомнила, что аристократы воспитаны в высокомерии и уничижении более низкого по происхождению.

Когда мисс Нолтон выводила деток на прогулку, то была похожа на заботливую мамашу. Мистер Темпл за неимением пары стал гулять с Тиной, и потом она не возражала. Из разговоров с ним Тина узнала, что Темпл являлся дальним родственником лорда Нориджа, но не очень богатым. Вот, что он говорил:

— Родители мечтают, чтобы я нашел себе состоятельную невесту, а родство с мистером Нориджем и его связи должны весьма помочь мне.

— Что ж, желаю вам успеха на сем поприще, — произнесла Тина, почувствовав неприязнь к нему после этого признания.

— Благодарю, мисс Нолтон.

— Надеюсь, вы полюбите девушку не столько за ее состояние, а сколько за ее характер.

— Я тоже мечтаю о такой гармонии, но… Вот вы, мисс Нолтон: вы имеете какое-либо состояние?

— Если б имела, разве я работала бы гувернанткой?

— Ох, и то верно! Вам будет довольно трудно выйти замуж.

— Я и не думаю о замужестве.

— Как же так?! Каждая девушка думает о замужестве и о детях, я так думаю! Я вам не верю.

— То ваше право, мистер Темпл.

С каждым новым общением молодой человек становился для Тины все более неприятным. Его циничные рассуждения вызывали у девушки тошноту. Ему мерещилось, что все только и хотят, что урвать кусок больше. Если попробовать описать мистера Темпла внешне, то вот каким он предстанет: рост ниже среднего, худющий донельзя, шея длинная и вытянутая, как у гуся; блондин с мертвенно-бледной кожей и что смешило Тину более всего, так это его постоянная боязнь замерзнуть. Он кутался теплее любой барышни, и жаловался на сквозняки. Часто он говорил: «Как жаль, что в этот раз у мистера Нориджа нет ни одной богатой девицы на выданье…» Он так был уверен в своей неотразимости и огромном успехе у противоположного пола, что мисс Тина не могла понять, откуда сие заблуждение. Она старалась избегать его, меньше общаться, ибо и ее огромному терпению пришел конец. Видимо, поведение Тины не ускользнуло от его внимания, и он пожаловался миссис Норидж.

Хозяйка в одно прекрасное декабрьское утро вызвала мисс Нолтон в свои покои. Она готовила свое лицо к предстоящему дню, умащивая кожу всевозможными кремами и мазями; на голове леди Норидж красовался огромный чепец.

— Мисс Нолтон входите. Как дела у моих дочерей?

— У них все замечательно. Правда, я думаю, деток нужно посмотреть доктору, они все немного простужены.

— Хорошо, я вызову мистера Джонса.

— Я могу сама сходить за доктором, мадам.

— Не стоит, мисс Нолтон. Я хотела бы, чтобы вы больше общались с мистером Темплом. Он чувствует себя немного одиноким.

— О, леди Норидж, но я не могу уделять мистеру Темплу больше внимания, чем детям!

— Прошу вас, мисс Нолтон, исполняйте, пожалуйста. Ему недостает общения с молодыми незамужними леди. И хотя вы не являетесь леди, но вы подходите ему по возрасту для простого общения.

— Слушаюсь, миссис Норидж.