Три Пальмы из Южного Бутово

Ханна По, 2019

Три девушки, которые приехали на работу и жили на окраине Москвы, решили изменить свою жизнь и отправились на работу в Тунис по контракту на три месяца. Повесть о том, что с ними случилось за это время и как в дальнейшем изменилась их жизнь. Об их маленьких мечтах и надеждах. Повесть написана легко, с юмором, несмотря ни на что всё сложилось хорошо.Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Всю ночь Зина не могла уснуть от храпа, она крутилась с боку на бок или, лёжа на спине, смотрела в потолок.

В голову лезли не самые приятные мысли типа, сможет ли она вернуться на свою старую работу после этой аферы с Тунисом, насколько её здесь хватит, как можно будет отсюда сбежать, если возникнет в этом острая необходимость. Она попыталась перевернуться на другой бок и заснуть, перестать думать обо всём, что лезло ей в голову, но непрекращающийся храп не позволял это сделать. В отличие от Зины, Яна уже давно посапывала в кровати, раскрывшись и обнажив своё тело. Я тоже спала, отвернувшись к стене и прикрыв глаза рукой от света фонарей за окном.

На следующий день в комнате царил полный хаос. Как только наступило утро, все обитательницы засобирались на работу. В душ и туалет были две разные очереди. Яна следила за процессом продвижения обеих очередей и боялась, чтобы её очередь не подошла одновременно и в душ, и в туалет. Я всё ещё лежала в кровати и смотрела на снующих по комнате женщин. Зина тихо сидела на кровати в своей новой униформе, обтягивающей юбке темно-синего цвета и белой блузке, и пыталась неброско накраситься. Яна выбежала из душа с мокрой головой, растрясла волосы, как мокрая собака свою шерсть, и надела летний сарафан.

— Я думаю, что Альберту понравится, — произнесла она, стоя у зеркала.

— А я думаю, что он этого и не заметит. Он же не Вадим, который интересуется на первой рабочей встрече, замужем ты или нет, — сказала я.

— Надо будет познакомиться с Вадимом.

— Кому-то ещё нужен туалет, а то я там надолго, — спросила Татьяна, ещё одна представительница пышных форм и работница кухни, как и Люда.

— Можно тогда мне быстро? — спросила я.

— Только если быстро. А то меня распирает.

Я через минуту выбежала из туалета и зашла в душ, который уже давно был свободен. Яна подошла к Зине и попыталась её развеселить.

— Ну что ты так напряглась?

— Яна, это не моё. Всё это не моё. Я хочу назад на свою работу. Где всё ясно и понятно.

— Вот смотри, во-первых, ты вышла из привычной для себя зоны комфорта и в твоей жизни начались перемены, это тебя пугает. Во-вторых, любые перемены — это опыт и рост, а значит, шаг вперед.

— Вперед? Ты посмотри по сторонам. Как по мне, это десять шагов назад.

— Даже если так. Может быть, эти десять шагов назад тебе даны для разбега…

— Что за пошлость?

— Удивила?! А всё потому, что я подписана на цитаты дня в «ВКонтакте». Если станет грустно, пиши, я тебя приободрю.

Яна взяла сумку, поправила причёску из практически высохших волос, и входная дверь за ней захлопнулась. Почти синхронно я открыла дверь ванной комнаты и на цыпочках, оставляя за собой мокрые следы, прошла к своей кровати.

— Зин, чего раскисла? Не хочется идти на работу?

— Так заметно?

— Немного. Как будто ты не на работу, а на эшафот идёшь.

— В моем случае это одно и то же. Ты видела этих фиф на ресепшене? Непонятно, где у них самое большое месторождение силикона: в груди, попе или губах. Все по метр восемьдесят, а ещё каблуки. А я… Чувствую себя 98-м Windows среди десятых версий.

— Ну, Зинаида, с этим ты должна справиться сама. Я вряд ли смогу тебе чем-то помочь. Бери пример с Яны, иногда мне кажется, что её операционная система на «Винде» 95 года, с кнопкой «Пуск», но ей этого вполне достаточно для жизни, — Зина рассмеялась и покачала головой. — Отступать некуда, позади Москва! Давай, подберись, соберись и вперёд! — Зина встала с кровати, одернула юбку и пошла на работу.

Комната опустела. Я взяла с вешалки свою униформу, которую мне прислали в номер с запиской от Вадима: «Надеюсь, угадал с размером». Я скомкала и выбросила бумажку, разорвала одноразовый чехол и достала одежду. Вадим всё-таки не ошибся с размером. Брюки чёрного цвета сидели, как влитые, а белая блузка и чёрная жилетка выигрышно подчеркивали мою немаленькую грудь. Я брызнулась туалетной водой и вышла из номера.

* * *

— Здравствуйте. Я пришла на стажировку, — я вплотную приблизилась к барной стойке в ресторане. — Кстати, меня зовут Юлия.

— Саня, бармен. Ты к нам надолго?

— Контракт на три месяца.

— Это ни о чём не говорит. У нас были и с контрактом на полгода, а сбегали через месяц.

— Это прозвучало лучше любого одобрения. Значит, отсюда можно сбежать? — пошутила я.

— Вентиляционные шахты — вот путь к спасению. Более подробную информацию, все явки и пароли сможешь узнать на тайном собрании активистов, — мы рассмеялись и привлекли к себе внимание всех остальных, как работников, так и гостей ресторана. — А ты веселая…

— Посмотри на моё лицо, у меня нет другого выбора.

— Здравствуйте, Юлия. Не успели появиться, а уже нарушаете дисциплину.

— Вадим, вы меня напугали.

— Какие мы впечатлительные, — он как будто невзначай провёл своей рукой по моей руке, которая лежала на барной стойке. — Идите за мной, я познакомлю вас со всем персоналом.

Я выпрямилась и посмотрела на Александра. Тот поднес два пальца к открытому рту, как будто пытаясь спровоцировать рвотный рефлекс, а затем многозначительно провёл рукой по волосам, имитируя Вадима. Я, конечно, улыбнулась, но смеха уже не издала. Мне пришлось быстро проследовать за Вадимом, который успел скрыться на кухне. Тут я сразу заметила Люду и Таню из нашей комнаты и ещё пять — семь незнакомых женщин того же возраста и того же телосложения. У выхода в зал стояли пять официантов: две девушки и три парня лет двадцати пяти, хотя одна из них выглядела гораздо моложе. А рядом с молоденькой официанткой стояла расфуфыренная дама лет тридцати, как минимум. На ней было облегающее черное платье и пиджак. «Администратор зала», — первое, что пришло мне в голову, и я не ошиблась.

— Это наш новый работник на место официанта, Юлия. Прошу любить и жаловать, — из угла официантов послышались глухие аплодисменты, больше походившие на хлопки отчаяния.

Как только меня представили, все разбежались по своим местам и вернулись к работе.

— Познакомься, это Валерия, администратор зала, — проговорил Вадим. — Она сегодня введёт тебя в курс дела, — после этих слов он посмотрел на экран телефона и провёл рукой по волосам, в точности как это сделал Саша.

* * *

Зина почти на трясущихся ногах пришла на своё новое рабочее место, почти незаметно обосновавшись рядом с одной из силиконовых богинь ресепшена по имени Люся, хотя на бейдже значилось Luci.

— Ты чего такая?

— Какая?

— Невыразительная. Ты же лицо отеля. Отель, конечно, у нас не пятизвездочный, но при взгляде на тебя это становится понятно уже при заселении.

— А что не так? Униформу я надела, туфли на каблуках тоже и даже немного накрасилась.

— Ну ты всё равно какая-то серая, блеклая, как выцветшая фотография. И что за имя — Zinaida, — Люсия провела наманикюренным пальцем по бейджу. — Больше похоже на название болезни или эпидемии, от которой погибают дети стран «третьего мира».

— У меня так в паспорте написано.

— Да мало ли что у тебя в паспорте написано. Вот я по паспорту Люсьена. Но здесь я Люси. Добрая и красивая фея отдыха Люси. И ты тоже должна выбрать себе короткое, звучное имя.

— Ну, Зина…

— Ты чувствуешь? — Люси закрутилась на месте, поворачивая голову из стороны в сторону.

— Что чувствую?

— Запах. Запах какого-то удобрения от твоего колхозного имени.

— Ну, знаешь! Я не виновата, что у меня такое имя, — нервно произнесла Зина.

— Да успокойся ты. Просто, чтобы ты понимала, Зина и Зинаида — это вообще не вариант. Тут нужно что-то легкое и модное, например, Ида или Нана, но никак не твои паспортные данные.

— А что на ресепшене не может работать фея Зинаида?

— Нет! — хором проговорили девушки. — Рядом с Люси, Марго и Ланой феи Зинаиды быть не может. Это тебе понятно?

— Понятно. Ида меня вполне устраивает. А вас, коллеги-феи? — девушки положительно покачали головами. — А теперь перейдём к твоему луку.

* * *

Широко улыбаясь, Яна зашла в SPA-центр и уже знакомой тропой подошла к милой девушке за инфостойкой.

— Вы меня помните? Я вчера заходила, я ваш новый массажист. Мне сказали подойти сегодня, оформиться и получить униформу.

— Да, да, я вас помню, Яна Олеговна. Вот эту анкету вам нужно будет заполнить сейчас, а я тем временем принесу вашу униформу. Какой у вас размер? Сорок восьмой?

— Да, — тихо сказала Яна и взяла анкету с ручкой, чтобы заполнить её за столом.

— Альберт Витальевич, вы что-то хотели? — спросила девушка. Он неожиданно вышел из своего кабинета и подошёл к администратору.

— Вот эти документы нужно будет отправить с курьером как можно быстрее.

— Хорошо. Извините, Яна Олеговна, я забыла, какой вы сказали у вас размер — сорок восьмой?

— Да вы что! Нет, конечно же! Сорок четвертый с половиной.

— Это значит сорок шестой с половиной? — переспросила администратор.

— Это сорок четвертый с половиной, — проговорила Яна, не отрывая взгляда от Альберта.

— Какой у вас интересный размер, — заметил Альберт.

— Как и его хозяйка, — Яна многозначительно посмотрела на Альберта, выпячивая грудь вперед.

— Но у нас нет такого размера. У нас только сорок четвертый, сорок шестой, сорок восьмой. Я думаю, вам будет комфортнее в сорок шестом.

— А я думаю, в сорок четвёртом.

— Вы уверены, Яна Олеговна? — переспросила девушка.

— Абсолютно. Я лучше знаю размеры этих форм.

— Как скажете, — она ушла в одну из комнат и быстро вернулась, держа в руках новую униформу. К тому времени Альберт Витальевич молча зашёл к себе в кабинет. Возле стойки ресепшена Яна осталась сама.

— Это сорок четвёртый? — переспросила Яна, как только увидела форму.

— Да, сорок четвёртый.

— У вас китайские размеры? — Яна сразу же распаковала униформу и посмотрела на размер. — В этот сорок четвёртый влезет только китаянка сорок четвёртого размера, а нормальная славянская женщина сорок четвёртого с половиной и застегнуть его не сможет.

— Но я вам предлагала взять сорок шестой.

— И вы были правы, извините за недоверие, — Яна разочарованно вздохнула, отодвинув от себя распакованную униформу в сторону администратора, намекая на замену комплекта. И продолжила заполнять анкету.

* * *

Как только прошёл обед для гостей отеля, на обеденный перерыв стали приходить по очереди работники отеля. Так как мы с девчонками не работали полноценную рабочую смену, то пообедать нам удалось всем вместе. Последней прибежала Яна с двумя экземплярами униформы.

— Ты почти вовремя.

— Ой, Зина, отстань. Я и так неслась, как лошадь. Лошадь сорок шестого размера.

— А я думала, что ты лошадь сорок восьмого размера.

— Это было вчера. А сегодня у меня сорок шестой, и есть я не буду.

— А пить? — спросила я.

— Пить могу.

— Тогда выпьем за это, — и я с улыбкой подняла бокал. — Зина, давай тост.

— Зина? Это вы к кому обращаетесь? С сегодняшнего дня я фея ресепшена Ида.

— Ида? А это звучит, — протянула Яна.

— Это только начало. Вот погодите, через пару месяцев заработаю на силиконовую грудь, вот тогда и поговорим.

— Ну, Ида, давай тост.

— За сорок шестой размер, силиконовую грудь и… — Зина остановилась, посмотрела в мою сторону и, не понимая, что ей нужно пожелать от моего имени, замолчала.

— И за гада Вадима! — подхватила я. — Хотя нет, за этого гада не стоит пить. Тогда за мой покой на работе!

И девушки чокнулись стаканами с соком. Яна немного пригубила и отставила стакан.

— Так, так, так, и что это за гад Вадим? За которого мы так и не выпили? — с интересом спросила Яна.

— Да так, ничего интересного. Просто псих с работы, только вся сложность в том, что он мой шеф, ну что-то типа управляющего рестораном.

— Он к тебе клеится? — сразу же поинтересовалась Яна.

— Я думаю, да. Но он это делает не в открытую, а исподволь.

— Везет же, я бы тоже хотела, чтобы мой шеф за мной приударил. Я ради этого даже взяла сорок шестой размер униформы. А теперь ума не приложу, как запихнуть в него свою тушу сорок восьмого калибра. Но если за ночь чуда не произойдет, то завтра придётся попросить форму побольше.

Яна подмигнула Зине, и те засмеялись. Потом Яна попыталась как можно больше втянуть живот и продемонстрировать свою талию, но при этом ей приходилось корчить такие рожи, что Зина каталась со смеху. Я тоже улыбалась, потому что быть равнодушной на представлениях Яны Шкурки было невозможно. Но даже в те моменты меня не покидала тревога и страх неизвестности.

— Вся моя жизнь катится как-то кувырком. Смотрю на моих ровесников, у которых уже всё есть: семья, дети, постоянная работа, и начинаю чувствовать себя ущербной. Такое ощущение, что у них жизнь идёт по плану и всё происходит в своё время. Как-то потихоньку пазлы складываются. Порой отматываю жизнь назад и понимаю, что у меня был такой же шанс на всё это, как и у них. Я вышла замуж в двадцать четыре по любви за молодого, красивого, здорового парня, могла родить ребёнка, к тому же он этого хотел, его семья ко мне хорошо относилась. Но тогда мне не хотелось выбирать из тех возможностей, которые у меня были. Мне хотелось другого, например, жить отдельно, найти хорошую высокооплачиваемую работу, путешествовать. Нет, детей я тоже хотела, но до их появления я планировала создать определённую материальную базу. И оттого, что я не могла быстро получить то, что у меня уже было в моих фантазиях, я постоянно страдала. Часто плакала, жалела себя, даже доходило до истерик. Мне постоянно хотелось вырваться из того места, где я жила. Неважно, куда, неважно, для чего, просто уехать, убежать, потому что мне там было плохо. Я замкнулась, может быть, из-за того, что это была другая страна, другая семья, новая жизнь. Не такая, которую я нарисовала в своём воображении. Не знаю. И вот теперь я здесь, а не там, и вроде бы мне должно быть хорошо, а мне ещё хуже, — с горечью сказала я.

— Юль, ну ты чего? — Зина начала меня обнимать и гладить по спине. — Ты перестань сравнивать свою жизнь с чужими, это бесполезно. Я к этому пришла, когда поняла, что по всем направлениям проигрываю своим сокурсницам и одноклассницам.

— А я вот не считаю, что я проигрываю, только потому, что у меня к тридцати двум годам нет семьи и детей. Ну не всем везет вначале, кому-то счастливый билетик выпадает в конце или в середине. И знаете что? Я не теряю надежды. Я смотрю в зеркало каждый день и вижу красивую, умную, здоровую женщину в самом соку. И я сейчас не о Карлсоне. Я предпочитаю не слушать завистников, которые мне говорят, что я толстая. Глупость! Я сочная! А они худосочные, вот и завидуют. И не заморачиваюсь на том, что было и чего не произошло. Это глупо! От этого не будет ничего хорошего, только плохое настроение и мешки под глазами, — весело сказала Яна.

— А Яна права. Юль, не стоит жить воспоминаниями и корить себя за то, что могла сделать и не сделала. И в конце-то концов, это он с тобой развелся, а не ты с ним. И всё, что ты получила от него за пять лет совместной жизни, — это билет домой и двести евро на жизнь. По-твоему, это поступок достойного мужчины?

— Вот именно! Когда опять накатит, захочется посидеть и пожалеть о том, что могло у тебя с ним быть и не случилось, вспомни о том, какой он жмот, лицемер и маменькин сынок.

— Ему нужно ещё оплачивать кредит пять лет за дом, который мы начали строить и в котором я не прожила ни одного дня.

— И это его оправдывает?

— Нет, Яна. Но я тоже немало сделала для того, чтобы этот развод состоялся.

— Но разводиться захотел он, а не ты, что бы ты там ни сделала. И если верить тому, что он говорил на тот момент, когда с тобой разводился, как он тебя продолжает любить, — это только разговоры. Потому что, когда действительно любишь, то заботишься о любимом человеке, а не даёшь ему несколько сот евро на жизнь, чтобы возвратиться в страну, где война и инфляция. Нужно признаться себе, что к тебе у него было меньше любви, чем к деньгам. Вот и всё.

Я смотрела в сторону на блестящий пол в ресторане и вспоминала свою жизнь с бывшим мужем. И как ни странно, из хорошего и веселого в памяти всплывали первые месяцы жизни, а потом постоянные скандалы и выяснения отношений. Жизнь с его родителями, общая кухня со свекровью, постоянные нравоучения и контролирующие взгляды через плечо. Каторжная работа в пекарне в жаре, на +40 градусов летом, по восемь часов шесть дней в неделю в чисто женском коллективе с постоянным промыванием костей. Работа по дому, с которой сталкивается любая замужняя женщина: стирка, глажка, уборка и готовка, после которой просто валишься с ног, а мужу подавай утехи в постели, внимание, которым с раннего детства его избаловала мама. Да, было не сладко, совсем не сладко. Чужая страна, все родные и близкие за тысячу километров, а ты одна: ни друзей, ни знакомых. Другие правила жизни, другой уклад, другой язык. А ещё война у тебя на Родине. В новостях постоянно показывают, как бомбят, обстреливают, народ сходит с ума, и всё это происходит в твоей стране, в которой ещё пару месяцев назад всё было тихо и спокойно. Война и переворот в Ливии, о котором ещё в 2012 году говорили по телевизору, казался таким нереальным и далёким. Было ужасно смотреть на разбомбленные здания, покалеченных детей, плачущих родителей, но всё равно это было там, где-то там, далеко. А теперь ты смотришь телевизор и видишь всё то же самое. Но теперь подпись внизу экрана не Ливия, а твоя страна, где ты родилась, ходила в школу, где у тебя появились первые друзья и влюбленности. Теперь мучается и плачет твой народ, а не неизвестные тебе жители Африки. Мама звонит и рассказывает, как по пять раз за день меняются цены на продукты, оплата коммунальных услуг почти 90 процентов от мизерной пенсии. Ощущение полного шока от всего увиденного и услышанного, ощущаешь себя главным героем, которого сыграл Том Хэнкс в фильме «Терминал». Смотришь телевизор и не можешь поверить, что переворот в твоей родной Кракожии.

Одним может показаться, что наоборот, я должна была быть счастлива, что мне удалось вовремя уехать и не видеть всего этого, но лучше мне не было. Сколько слёз я выплакала за эти пять лет жизни?! А нет, действительно, сколько? Кто-то сказал, что если человек очень веселый и много смеётся, значит, когда-то он много плакал. У меня в жизни так и происходит, всё циклично. Жаль, что период замужества совпал с периодом слёз, а не смеха.

— Юль, вот я не понимаю, как можно было любить человека и не отпускать его съездить домой ни разу за пять лет? — поинтересовалась Яна. — Он что, не понимал, что это твоя Родина, твой дом, это вся твоя прошлая жизнь, что тебе хочется увидеть родных?

— Сначала не было денег, а потом, когда они появились, мы начали строить дом, чтобы жить отдельно. Где я так в итоге и не прожила ни единого дня. Слушай, обидно, ну!

— Знаешь, я бы не успокоилась, пока бы не отомстила. Поверь мне, это помогает. Всем своим бывшим я мстила. И нет ничего слаще справедливой мести, — в сердцах сказала Яна.

— Да кому он нужен. Ещё карму себе из-за него засорять. Всё, что было сделано неправедно, всегда возвращается и бьёт по голове, рано или поздно. Просто не думай о нём, а думай о том, что сейчас происходит в твоей жизни, — спокойно сказала Зина.

— Кстати, у них ещё поговорка есть. «Коло срече се окрече». Колесо счастья вращается!

Мы ещё долго сидели за столом и говорили о жизни. Зина и Яна спорили о том, как нужно себя вести с мужиками, я же временами мило улыбалась, а иногда сидела с отрешенным взглядом, думая о том, что осталось в прошлом.