Глава 2
Эви
— Наклонись.
Эви не пошевелилась.
— Может, сначала ужином угостишь?
Честно, даже за ужин в лучшей таверне она не согласилась бы оголить зад перед целительницей. Магия наверняка сработает через юбку — если мысленно повторять это утверждение, может быть, оно станет правдой.
Она села на кушетке, стараясь не морщиться — движения вызывали боль — и не отводя взгляда от Татьянны, потому что в этой игре Эви не собиралась сдаваться.
Эви ещё ни разу не видела Татьянну без чего-нибудь розового из одежды. Сегодня нежный цвет явился в виде заколочек в прелестных волосах, и она выглядела моложе своих двадцати семи, но от этого не казалась менее лютой. Она подняла тёмную бровь, когда Эви отказалась поворачиваться.
— Да ладно, Тати, — умоляюще улыбнулась Эви. — На сегодня с меня хватит унижений, позорометр просто зашкалит, если я оголю перед тобой задницу.
Наконец Татьянна вздохнула, убрала тёмную косичку за ухо, сощурилась, и ладони окутало тёплое сияние.
«Уф, хвала богам».
Свет привлёк внимание Эви к полупрозрачным рукавам очередного роскошного платья, облегающего щедрые изгибы Татьянны. Обычно Эви не осмеливалась тратить зарплату на такие глупости, как наряды, но это не значило, что она не завидовала красивому гардеробу Татьянны.
Татьянна протянула руки перед собой и провела вдоль тела Эви, не касаясь, и вдруг Эви ощутила себя так, будто села на разогретые летним солнышком камни на деревенской площади.
— Ты повредила копчик, подружка. И сильно.
Голос Татьянны, чистый, как родниковая вода, звонкий и ровный, слегка успокаивал. Эви облегчённо выдохнула. Ушиб — это ничего.
— Ну конечно. — Эви потёрла лоб. — И сколько стоит его вылечить?
Татьянна ласково улыбнулась — такая улыбка успокоила бы самого нервного человека, если только не знать лекарку. Но Эви её знала — и эта улыбка была, как бы сказать… пугающей.
— Хмм, — протянула Татьянна, задумчиво постукивая по подбородку. — Если совсем вылечить, то два секрета.
— Значит, будет тебе два секрета — ни за что на свете не стану работать с больным копчиком. — Эви помассировала виски, вскинула бровь: — А насколько большие секреты нужны?
Посмеиваясь, Татьянна отошла к столу с мазями и зельями, метя пол подолом платья.
— Лучше, чем сплетенки на кухне, но не такие, чтобы потом шантажировать тебя.
Эви порылась в памяти в поисках чего-нибудь подходящего, пока Татьянна перебирала свои настойки и водила светящимися руками над чашечкой. Эви не видела ничего такого в том, чтобы поделиться секретом: по ней и так всё видно. У неё была обратная проблема: как не выболтать слишком уж личное, особенно Татьянне.
Будь у неё возможность за всё платить своими дурацкими мыслишками и привычками — она не работала бы больше ни дня.
Эви переполняло волнение, так что она спрыгнула с кушетки, бесцельно подошла к полке у двери и увидела на ней бутылочку. Красивую такую. Эви подумала, что вышло бы неплохое украш…
— Не трожь! — воскликнула Татьянна, и у Эви ухнуло сердце.
— Что? Почему? Что там? — Эви испуганно посмотрела на бутылочку и на свою руку, которая чуть не коснулась стекла. — Превращусь в лягушку или что?
— Что? — Татьянна удивлённо покачала головой. — Нет, это медленное снотворное. Очень сильное.
Эви отдёрнула руку, будто обожглась, и поморщилась, когда Татьянна улыбнулась и добавила как бы между прочим:
— Лягушачьи зелья в другом шкафу.
Эви хрюкнула, но не успела уточнить, шутка ли это, потому что Татьянна попросила:
— Секрет, будь добра, — и вернулась к зелью.
Эви призадумалась, потом широко улыбнулась.
— Прошлой ночью мне снился босс.
Со стороны Татьянны раздался треск и скрежет, но неловкость была ей столь несвойственна, что Эви задалась вопросом, нет ли в комнате какого-нибудь невидимки.
Тут Татьянна резко обернулась, по пути опрокинув ещё несколько предметов.
Эви распахнула рот, подняла руку к лицу — кажется, на нём было написано что-то невидимое.
— Что?
Во всём Реннедоне, даже в трущобах на востоке, не набралось бы достаточно воров, чтобы выкрасть коварный блеск в глазах Татьянны.
— Ммм, и чем же вы с боссом занимались, маленькая развратница?
Хмыкнув, Эви попыталась наклониться, чтобы подобрать упавшие свитки, но тут же выпрямилась, ощутив боль.
— Почему ты сразу решила, что мы делали что-то эдакое? Всё было невинно.
Татьянна возмущённо фыркнула и вернула всё на стол взмахом руки. Для целительницы — редкий дар, но очень полезный: порой Татьянне приходилось использовать его, чтобы доставать из раны посторонние предметы, не прикасаясь к ним.
— Ты его вообще видела? Откуда там невинность? — Она сделала драматическую паузу и всплеснула руками. — Ходячий грех.
Эви обвела ладонью голову на манер нимба, но Татьянна лишь рассмеялась и снова принялась перемешивать зелье в чашке. Руки её вновь светились тёплым светом.
— Обожаю тебя, Эванджелина, но ты тоже далека от невинности. — Она с усмешкой вручила Эви коричневую чашечку, из которой пахло чем-то приторным. — Ты с нами и уже поэтому испорчена, дорогая. Давай, втирай в попку, но сперва надень перчатки, а то кости рук пострадают.
Эви спешно натянула перчатки, схватила чашку и скрылась за ширмой в углу, обеспечивающей некоторое уединение. Приспустила юбку и нанесла мазь между краем юбки и низом спины. А пока намазывала, размышляла, в какое сомнительное положение поставила её работа здесь. Она уже повидала много ужасных вещей, и каждая новая была хуже предыдущей. Но ни разу не испытала позыва прекратить происходящее, только желание помочь, если могла, или не мешаться, если нет.
Впрочем, это ещё ни о чём не говорило. Даже самые образцовые горожане были способны на ужасающую жестокость. С чего ей чувствовать себя виноватой за то, что она просто зарабатывает себе на хлеб? Особенно на такой работе, где с ней неизменно хорошо обращались, не как с игрушкой.
Она ощутила, как отломленный кусочек кости встаёт на место, и её затошнило, до того это было неприятно и неестественно. Тело не было готово лечиться с такой скоростью, но Эви не хотелось тратить время на какой-то перелом.
Когда последний кусочек встал на место, как элемент пазла, Эви выпрямилась, сделала пару наклонов и поворотов, чтобы проверить подвижность. Острая боль прошла без следа, осталось только ноющее чувство, и это было куда предпочтительней.
— Поболит ещё пару часов, но потом должно пройти. — Татьянна выплеснула остатки средства в каменный очаг и закатала рукава. — Поберегись пока, кости ещё подвижные. Если сядешь неправильно, могут сместиться.
Эви поморщилась, потрясла головой, чтобы изгнать этот образ.
— Какая гадость.
Татьянна протянула Эви маленькую розовую бутылочку, закрытую крышкой.
— Когда в следующий раз попросят описать работу, я так и отвечу. — Она повела плечами, выглянула в окно и заботливо добавила, Эви даже не успела спросить, что в бутылочке: — Это твоему папе. От боли. Прости, больше ничем помочь не могу.
У Эви защипало в глазах, она шмыгнула носом и прокашлялась, пытаясь прогнать это ощущение. Осторожно взяла бутылочку и убрала в карман юбки.
— Так что, если буду неправильно сидеть… Правая ягодица станет больше левой?
Татьянна рассмеялась и слегка толкнула Эви в плечо:
— Веришь всему подряд, подружка! Всё с тобой будет в порядке, моё колдовство — сильная штука. Давай, пора за работу.
Несмотря на неотступающую печаль, Эви широко улыбнулась и бросилась к двери.
— Ой! — Она повернулась обратно. — Второй секрет!
Татьянна подняла бровь, бросила на Эви короткий взгляд.
— Второй?
— Да! — решительно ответила Эви. — Тот сон про босса… — Она склонилась к Татьянне. — Он был очень грязный.
Татьянна потрясённо посмотрела на Эви, та хихикнула, развернулась и тут же застыла на месте.
Сглотнула комок в горле и произнесла, глядя прямо перед собой:
— Здравствуйте, сэр… Случайно, не хотите добавить мою голову к выставке в холле?
