Мятеж

Ханна Мэтьюсон, 2022

Лондон, который вы не могли и представить! Добро пожаловать в Уизерворд, город-копию Лондона, не похожий ни на что другое. Биг-Бен? Тут он не нужен! А как же Букингемский дворец? Тоже без надобности! Здесь люди превращаются в животных, а магия наводняет улицы. Уизерворд населяют шесть народов – чародеи, метаморфы, призраки, телепаты, оракулы и мастера душ. Кассии семнадцать лет, из которых семь она была чародейкой и десять – метаморфом… при этом по-настоящему не принятой никем. Двери общества молодых одаренных магов для нее закрыты. Пока однажды девушка случайно не пробуждает древнее заклинание. Теперь в ее руках судьба всего города. Олливан, старший брат Кассии, пребывающий в изгнании, замышляет захватить власть. Однако заклинание, которое он наложил на куклу в надежде сокрушить своего врага, сработало совсем не так, как было задумано. Теперь девушка и мстительный маг должны работать вместе на благо будущего города. У внуков верховного чародея есть только одна попытка, чтобы спасти жителей от неминуемой гибели.

Глава 3

Если Олливан и спешил по дороге обратно в пансионат, то не из-за дождя; он был в слишком хорошем настроении, чтобы чувствовать его. Единственным, что ускоряло его шаг, было предвкушение.

Он остановился только один раз, перед общественной библиотекой на Бромптон-роуд. Это место было одним из многих, куда ему запрещено заходить. Но все должно было вот-вот измениться.

— Отличное пальто, мистер.

Олливан оглянулся. Уличному мальчишке на ступеньке позади него было одиннадцать или двенадцать лет, и он был весь в грязи. От холода он дрожал с ног до головы.

— Забирай, — сказал Олливан, снимая пальто и передавая его мальчику. Наконец он почувствовал дождь, но это вызвало лишь усмешку.

Мальчик не смел колебаться. Обеими руками он потянулся за пальто и бросился прочь, пока Олливан не передумал.

Остаток прогулки Олливан проделал быстрым шагом, но к тому времени, как он добрался до пансионата, все же промок насквозь. Миссис Флинт, хозяйка, предложила высушить его одежду перед кухонной плитой, но Олливан с улыбкой отказался; он все равно собирался переодеться в свой лучший костюм. Он вставил ключ в ржавый замок и ударил ногой по основанию своей двери — это был единственный способ, которым он мог заставить эту старую, искореженную рухлядь сдвинуться с места. Из окна комнаты не было видно ничего, кроме кирпичной стены напротив. Отсюда не было видно даже проблеска солнца, и от этого становилось еще холоднее. Так холодно, что волосы на руках Олливана вставали дыбом. Юноша поставил под протекающую крышу пустое ведро, а воду из предыдущего вылил в переулок. Он пообещал себе не чинить ни течь, ни замок, ни дверь. Поселиться здесь означало бы потерпеть поражение, а Олливан не был повержен. Он отсалютовал двери, ведру, жалкой кирпичной стене за окном и подумал о том, что месяцы неудобств стоили того.

Затем он достал из шкафа свой лучший костюм и стряхнул пыль с лацканов, параллельно насвистывая мелодию, все еще звучавшую в голове, — народную песню, которую он выучил в детстве, о женщине, которая превратилась в кита и съела всех, кто причинил ей зло.

Одевшись, Олливан встал перед пыльным зеркалом и полюбовался произведенным эффектом. Он был худее, чем год назад. Работа в магазине приносила достаточно, чтобы обеспечить крышу над головой и еду три раза в день, но это была совсем не та пища, на которой он вырос. Ему стало интересно, чем его семья будет ужинать сегодня вечером. Олливан задумался, не утка ли это будет.

Затем он убрал все следы своего пребывания в крошечной комнате, оставил на кровати плату за последнюю неделю, сунул зонтик под мышку, а страницы из гроссбуха мистера Холта в записную книжку и, продолжая фальшиво насвистывать, покинул пансион.