Бриллиантовое солнце

Халлыклыч

Возможно победить страх в душе тех, кто тебя любит? Каково это – быть рядом с тем, чью душу поглотил страх? Кто в угоду страху способен на любой поступок? Как противостоять этому? В книге рассказана судьба обездоленного мальчишки Рашида, которого ломала и гнула жизнь и одновременно манила любовь, как запах сладкой халвы. Он готов был ради любви сделать всё. Но оказался под властью страха. Возлюбленная Рашида, дочь пекаря – Фируза, росла с отцом, без матери. Она с детства знала, что Рашид влюблён в неё, и жалела бездомного сироту. Но он вырос преступником, и девушка не доверяла ему. Рашид и подумать не мог, что простой пекарь и его дочь – потомки древнего рода с непростой историей. Но однажды Рашид столкнёт свою любовь с их прошлым, подвергнет опасности… И тогда Фируза будет вынуждена открыться настоящей, чтобы сохранить себя, драгоценное наследие своего племени и отомстить за тяжкую утрату.

Глава 1 — Знакомство с Ханом

Каждое утро Ахмед просыпался на крыше соседнего дома. И не потому, что у него не было другого ночлега, а просто мальчик смотрел на звёздное небо и мечтал, а порой с затаённой горечью вспоминал прошлое — потерю родителей, которую пережил в раннем детстве. И когда война на востоке вроде бы закончилась, его, сироту, приютила старшая сестра матери. Кто знает, возможно, мальчик и обрёл бы счастье, если бы тётя не давала ему безграничную свободу, сделавшую его тем, кем он стал. Одно радовало — недавно появилось занятие: Ахмед скупал у пастухов шерсть, обрабатывал и прял её, а пряжу продавал на рынке. На прилавке, который завещала тётя.

Сестру матери Ахмед сильно любил, до последнего ухаживал за ней. Хорошо, она не узнала, что произошло в ту ночь на улице…

* * *

В тот жаркий день июля тринадцатилетний Ахмед прогуливался вечером по кварталу вдоль старых двухэтажных домов из глины, построенных так аккуратно, что со стороны казалось, они вычерчены по линейке архитектора. Трёхметровые стены первого этажа стояли на фундаменте из горных камней, а второй этаж был сооружён из досок. На высоте стен по всему периметру через каждые полметра делалось отверстие для брусьев — конечно же, когда окончательно высыхала глина. А потом на эти брусья набивали вплотную друг к другу толстые доски, из которых в итоге получался потолок.

Стены второго этажа были деревянными, но их закрепляли иным способом. Самое любимое занятие при строительстве таких домов: рисовать на них разные фигурки и узоры. Эти давние культурные традиции местные жители сохранили и поныне. Хотя некоторые стены без фундаментов размыли за много лет дожди, и со стороны казалось, что такая развалина готова обрушиться в любой миг.

Люди здесь жили не дружно. Каждый день случались ссоры, воровство, а порой и убийства. И если появлялась возможность обокрасть мёртвого или же человека без сознания, то местные мальчишки её не упускали, обчищая жертву буквально до трусов.

Глубокой ночью, глядя в вечно чёрное небо, Ахмед сидел во дворе на лавочке и лузгал семечки. Каждый день он обдумывал, как стать богаче, купить в будущем красивую машину и сделать друга Рашида счастливым. Ведь тот был влюблён в Фирузу. Эта девочка во многом отличалась от сверстниц: поведением, высокой культурой и даже манерой общения. Она не противилась строгим традициям, в каких воспитывали девочек, а дополняла их, не скрывая своего «Я». Она, к примеру, могла свободно дать отпор мальчишкам, если они пытались отобрать у неё кости. Да, она наравне со всеми играла в кости и довольно искусно обыгрывала, но тем не менее оставалась настоящей девочкой. Всё это было в начальных классах школы. Сейчас она другая, уже не та «амазонка».

Ахмед устал сидеть на спинке скамейки и прилёг. Иногда он высовывал из резиновых шлёпок потные ноги и вытирал о подлокотники. Мальчик доедал уже второй кулёк семечек. Смотрел на небо и, набрав полный рот шелухи, выплёвывал через плечо, прямо на тротуар. Хитрые карие глазки его наблюдали за окнами домов, где люди чем-то занимались. Во дворе уже никого не было…

Внезапно спокойствие нарушилось — на площадку вбежали трое мужчин. Один был одет солидно: пиджак, брюки и белая рубашка, а двое похожи на торговцев с рынка: штапельные штаны и футболка с надписью «Приветствую вас, гости города». Им было всё равно, видят их или нет, когда они поймали человека в пиджаке, повалили на землю и начали бить ногами по лицу и куда попадут. Мужчина всхлипывал, пытался закрыться от ударов. Его кровь брызгами разлеталась в стороны, но те двое не прекращали избиение.

Ахмед вскочил и снова присел на спинку скамейки — так удобнее смотреть, — а потные ноги вытирал о сиденье. Мальчишке не было дела до этих мужчин, но он задумался, как извлечь выгоду из того, что происходит. Возможно, он станет свидетелем гибели серьёзного человека в чёрном пиджаке. А возможно, если удастся помочь мученику, тот его вознаградит. Пока он пытается отбиться и даже дать сдачи. Эти мысли разбудили в подростке «героя» по расчёту. Но он просчитался, выбрав не ту сторону. Или решил, что отвлечёт одного торговца, а со вторым уже справится мужчина в пиджаке?!

Мальчик вытащил из-за пазухи ножик и незаметно, среди шума схватки, с разбега врезался остриём в спину высокого дяденьки. Тот заорал, но всё ещё стоял на ногах, а Ахмед растерялся и пожалел, что ввязался в драку. Он глянул на человека в пиджаке, но тот не пытался подняться — валялся, поджав колени…

Тем временем напарник раненого подскочил и врезал по лицу «нахальной мелкой сволочи». Ахмед упал и потерял сознание…

* * *

Сладкий фруктовый запах кальяна напомнил Ахмеду персики: как родители наполняли ими холодильник. Он так любил мать и отца. Вспомнил улыбку матери, и как она целовала его руки. Она очень редко целовала мальчика в щеку, в основном это были руки. А крепкое рукопожатие отца всегда напоминало — я с тобой, сынок. Он обнял его только раз! Когда пришли незнакомые люди и начали стрелять. Отец ушёл к ним навстречу и не вернулся. Мать с ребёнком, так и не дождавшись главу семьи, оставили родной дом и уехали на автобусе в другой город. Мать уснула по дороге и не проснулась. Тогда всё выглядело иначе. Весь мир выглядел иначе.

Ахмед пришёл в сознание, но боялся открыть глаза. Он попытался перехитрить окружающих людей и посмотрел на них из-под ресниц. Слева улыбался рыжебородый мужчина. Он макал пальцы в стакан холодного чая и брызгал мальчику в лицо.

— И какой же сон ты видишь, что веки дрожат? Может, ты уже проснулся, хитрец? — ударил он Ахмеда по щеке, и тот, открыв глаза, вскочил.

— Что тебе надо? Кто ты такой? — отстраняясь, спросил Ахмед, и вдруг его за шкирку схватил тот, кто недавно принял удар ножом. — Отпусти, собака, — кричал мальчик, пытаясь вырваться из рук сильного дядьки, как из оков.

— Братишка, спасибо тебе, — выпуская кальянный дым изо рта, сказал хриплым голосом рыжебородый. — Ты, герой, хотел нажиться на том, в чёрном пиджаке? Почему не подождал, пока его не добьют, а решил помочь? Кто он тебе? Может, ты нас сдашь? Я думаю, тебя надо убрать как свидетеля.

— Нет, нет, — задёргался мальчишка, — я ничего не видел. Я просто… я…

— Что ты? Ну говори, — тигриными глазами смотрел рыжебородый.

— Пожалуйста, я никому ничего не скажу. Не трогайте меня. Я честно…

— Это ты на прилавке продаёшь шерсть и пряжу? — перебил мужчина неожиданным вопросом.

— Да, я. Вам нужна пряжа? Я дам сколько угодно. У меня есть ещё много шерсти. Я буду делиться прибылью. Хотите, восемьдесят процентов ваши, а двадцать мои, — трясся Ахмед, пытаясь хоть как-то выкупить свою жизнь.

Рыжебородый мужчина подавился смехом…

— Нет, шерсть мне твоя не нужна. Тот прилавок, — прокашлялся он, — тот прилавок, он ведь принадлежал покойной Назанин? Это она научила тебя обрабатывать и прясть шерсть?

— Она моя тётя. Да, она научила всему, — дрожащим голосом ответил мальчик. — Пожалуйста, не убивайте меня.

— Назанин просила тебя не трогать, но в итоге ты сам нарвался.

Мальчишка замер от удивления. Он вспомнил, как тётя предупреждала, чтобы он был осторожней и главное — не наткнулся на Хана и его людей.

— Вы Хан? — спросил подросток затухающим голосом.

— Значит, Назанин тебе говорила обо мне? — догадался рыжебородый. — А ты понимаешь, что на тебе теперь висит долг?

— Я отдам всё!

— Прямо всё? Тогда мне нужна твоя жизнь! Или же ты её выкупишь?

Ахмед понял, к чему Хан это спросил. На районе поговаривали, что вербуют мальчишек для грязных проделок, но оказаться самому на их месте было не в усладу. И тогда, чтобы сохранить жизнь, он пообещал:

— Я согласен выплатить долг, как вы того пожелаете.

— Хорошо, Ахмед, — решил рыжебородый и затянулся дымом кальяна — давай сделаем так: ты будешь работать на меня и получать за это деньги, а в свободное время занимайся своей пряжей. Договорились?

Мальчик понял, что назад дороги нет, но и не сожалел, что оказался у главного районного авторитета криминальной группировки. Возможно, он раскается потом, когда выйдет из этой комнаты, но пока что им владел инстинкт самосохранения:

— Да, — ответил он, сглотнув комок накопившегося страха…

Вот так и сложилась никчёмная жизнь Ахмеда, и лишь за одно он корил себя: что втянул в эти грязные дела друга, мирно торговавшего на прилавке пряжей и с самого детства питавшего чувство любви к дочери пекаря.

Двое мальчишек, обожжённые судьбой, жили в одном квартале и познакомились по нелепой причине: Рашид пытался отобрать у Ахмеда деньги от продажи шерсти. Тогда они не знали, что оба одиноки и у обоих родители погибли, но один жил у тёти, а второй прятался в чьём-то заброшенном доме, потому что пришли люди и отняли у него родительский.

В день знакомства Рашиду не удалось отобрать у Ахмеда прибыль, которую тот так аккуратно пересчитывал, проходя мимо «трущоб» маленького городка. Очертания прошлой, свободной, жизни не развеялись у него в душе. Ведь он только начал жить с тётей и совсем недавно лишился ласки и защиты родителей. Но тем не менее дерзости в мальчике хватало. Он не растерялся, когда ему прямо по голове попала кожура от арбуза.

— Эй, не хочешь поделиться? — выкрикнул Рашид и подошёл к нему, сжав кулаки.

— Сейчас ты поделишься своим здоровьем, — ответил Ахмед и, засунув в трусы деньги, начал драться.

И когда Рашид повалил его на пол и попробовал душить, Ахмед схватил первый попавшийся кирпич и врезал противнику по голове. Мальчик пошатнулся и упал.

— Вставай давай, — навис над ним Ахмед и пнул ногой.

Обидчик лежал неподвижно. Его чересчур отросшие волосы развевал лёгкий ветерок. Изорванные, обтёртые джинсы, все в грязи, а на ногах — резиновые тапочки, и один из них стянут тоненькой проволокой, чтобы при ходьбе держался на ноге.

Через некоторое время кто-то вызвал скорую помощь, и их обоих забрали в больницу. Ахмед по велению тёти стал ухаживать за раненым недругом. И с тех пор как «недруг» выздоровел, они вместе пряли шерсть и занимались торговлей на рынке. Видимо, мальчик почувствовал себя должным перед ним, или всё-таки так захотела тётя. Ведь она была одинока. Муж погиб на войне, на востоке, а детей не было, только племянник, а теперь и Рашид.

* * *

А после встречи с Ханом вся жизнь у подростка перевернулась. Он часто пропадал, приходил домой поздней ночью. Нередко растерянный и даже испуганный. Хитренькие глазки больше не сияли любовью к общему с другом делу. Он забросил даже скупку шерсти у пастухов.

Однажды утром на рынке Рашид наблюдал, как возлюбленная несла обед своему отцу. Подошёл Ахмед. Его обеспокоенный вид настораживал. Казалось, его принуждали к чему-то.

— Как ты считаешь, она готовит вкусно? — спросил Рашид, не отрывая взгляда от девочки.

— Не знаю, возможно. Хотя да, наверняка вкусно, — утвердительно кивнул мальчишка, и Рашид задумчиво посмотрел на него.

— Брат, я продал вчерашнюю пряжу. В последнее время ты постоянно исчезаешь. Ночью тебя не слышно. У тебя всё хорошо? Или ты нашёл ещё одну работу, а может, решил устроиться грузчиком на железнодорожную станцию в ночную смену? Если да, давай и я буду работать.

— Нет, — ответил Ахмед — я не устроился на станцию. Моя новая работа заключается в другом! Я давно хотел познакомить тебя со своей дополнительной деятельностью, — красиво закончил подросток.

— С какой деятельностью? — подозрительно взглянул Рашид, — что ты там делаешь? — спросил он, удивляясь, что друг от него скрывает что-то.

Ахмед проигнорировал вопрос и молча собирал с прилавка в мешок шерсть и пряжу:

— Я тебе всё покажу, а там ты сам решишь, — ответил он наконец.

— А что, сейчас нельзя рассказать? — Рашид пристально взглянул на друга.

— Пойми, если расскажу сейчас, то это потеряет всякий смысл. И потом: ты хочешь зарабатывать, чтобы не отказывать себе ни в чём?

— Брат, как это?

— Скоро всё сам увидишь! — интригующе закончил мальчик.

Ахмед, так и не рассказав другу, что скрывалось за возможностью хорошего заработка, потащил его на очередное задание своего хозяина. Нужно было проследить за человеком и выкрасть у него кейс. Этот иноземный пижон часто гостил у Хана, и со стороны казалось, что их дружбу ничто не затмит. Но как бывает в жизни: «мы не видим всего, что с нами делают».

Руководитель группировки был слишком тесно связан с гостем. И в один прекрасный день они что-то не поделили. Неизвестно, что затевали эти люди, но похоже на сговор…

Ахмед с Рашидом с детскими мордашками не вызывали на свой счёт никаких подозрений, и всё же иноземец опасался окружающего его «сброда», как он называл детей с улиц. Ребята проследили за ним до гостиницы, единственной в этом маленьком городке. Человек шёл с кейсом в руках, и теперь их задачей было выкрасть этот кейс.

* * *

— Джамиль, гнусный дарбон!^[1] — выкрикнул Ахмед идущему с работы однокласснику.

Была уже ночь, Рашид пошёл спать, а его друг выполнял свою работу. Он выследил мальчишку, работавшего дарбоном у дверей этой «царской гостиницы» и довольно дерзко перехватил его внутри квартала…

— Ахмед, ты какими судьбами? — чуть дрожащим голосом спросил Джамиль. — Что тебе надо?

Подросток вальяжной походкой шёл к нему и недовольно цедил сквозь зубы:

— Как родители, как дома? Я вижу, у тебя хорошая работа, прибыльная. Тебя отец неплохо устроил. Учишься в школе и работаешь в гостинице, куда всегда приезжают гости из разных стран.

— Я не пойму. Скажи, что тебе нужно? — мальчишка испуганно отодвигался от Ахмеда.

Джамиль прекрасно знал условия жизни сверстника и боялся приближаться к нему. Всякое поговаривали о нём, даже что он убивает людей, — но ведь это неправда.

— Прости меня, Ахмед, но что ты хочешь?

— Ты не бойся. Мне просто нужна твоя помощь, — с угрозой произнёс тот. — Помоги другу, соседу а? Только смотри: если разболтаешься, то я тебя живьём сожгу, и никто не узнает и даже не вспомнит о тебе.

Джамиль от слов Ахмеда чуть вздрогнул. Еле натянув улыбку на лицо, он с толикой страха переспросил:

— Что тебе нужно?

— Достань одежду дарбона, у тебя ведь должна быть! — ответил маленький наёмник.

— А зачем тебе?

— Я же сказал, чтобы ты не болтал, дошло? — повысил голос Ахмед.

Джамиль испуганно опустил взгляд и не знал, что ответить. Ему не жалко одежду. Просто он был уверен, что Ахмед не вернёт её. А отказать ему боялся.

— Ахмед, ты только верни мою форму обратно, — попросил подросток.

— Ты за кого меня держишь, а? — грозно бросил Ахмед и влепил пощёчину собеседнику. — Ты принеси, а я верну. Хорошо? И не подумай, что я какой-то обманщик.

— Хорошо, — придерживая ладонью щеку, ответил Джамиль и побежал домой.

На следующий день Рашид и Ахмед стояли в одежде служащих гостиницы: синие брюки, белая рубашка и синяя жилетка, а главное — на шее красная бабочка. Маленькие наёмники пробрались в гостиницу без проблем. Там не было камер видеонаблюдения, как обычно показывали в фильмах. И поэтому подростки остались незамеченными. Современные технологии в их городок ещё не дошли.

Дорогущие ковры, бра в коридорах побуждали ребят всё это украсть, а страх перед заданием подбавил адреналину. Ведь сегодня необходимо выполнить поручение Хана, и как можно быстрей.

— Брат, зачем это нужно? — поправляя бабочку, поинтересовался Рашид.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Дарбон — привратник, швейцар, сторож у дверей.