Выжатое сердце

Хадислам Шихмурзаев

Мир переплетён сетью преступной организации самого бесчувственного и бесчеловечного преступника – Кэтча Мёрфи. Его сеть распространяется по всему миру и ни одна живая душа не способна его остановить.Почти ни одна.За дело берётся Патриция Эгерли – человек без опыта работы в агентуре, но с большой целеустремлённостью. Её скука порождает невероятные идеи.Борьба с Кэтчем Мёрфи – это шахматная партия и лишь одной стороне суждено одержать в ней победу…

Глава 6

Глубокая поздняя ночь. Эгерли с непонятным шумом в голове едет к родным в Оксбург.

Вокруг будто бы ни души, хотя рядом с ней сидит Уилл, который час назад заехал к ней и сейчас везёт обратно на Родину.

Проходящие мимо на станции эстэсо люди, были для Эгерли массовкой. Всё вокруг было нереальным. В голове не прекращался шум, но в мире вокруг царила тишина. Как будто бы все были покорны её молчанию и не осмеливались ничего сказать или сделать.

Яркий свет на улицах Оксбурга вдруг потускнел, а сухая дорожная плитка стала влажной, как только начался ночной ливень. Уилл держал чёрный зонтик над головой Эгерли, но не укрывался под ним сам. Она шла с опущенной головой. Мир вдруг стал таким пустым, серым и бесцельным.

Пока они медленно шли к её дому, уже образовались большие лужи.

Круглосуточные заведения закрывались, прилавки магазинов спешно прикрывались.

Женщина за цветочным прилавком быстро спасала от силы дождя цветы, которые сносил ливень.

Мимо пробежала какая-то хихикающая пара, прикрывшая голову от ливня одной кожаной курткой на двоих.

Абсолютно каждое действие, происходящее вокруг Эгерли, было ей максимально безразлично.

Они дошли до её дома. Уилл так и не проронил ни слова. В доме Эгерли горел тусклый свет, в окнах виднелись силуэты людей. Подойдя к входной двери, внезапно остановившись, она встала. Её глаза залились солёными слезами, а губы то и дело дёргались и она разрыдалась на месте. Сев в отчаянии на корточки, она уткнулась лицом в свои руки, стоявшие локтями на коленях.

Мокрый до ниточки от ночного ливня Уилл, сел рядом и приобнял её своей рукой, обхватив плечо.

— Мне очень жаль, Патри… — промолвил Уилл.

По телу Эгерли бежали мурашки, а слёзы всё лили и лили.

«Я должен быть сильной для неё» — думал про себя Уилл.

— Нам нужно идти, Патри… — продолжил он.

— Ты прав — хныкая, ответила Эгерли.

Она встала на ноги, протёрла бледными, холодными руками слёзы, и, вдохнув побольше воздуха, открыла входную дверь.

Из дома тут же повеяло прежним родным теплом и запахом, но он был уже не тот. Был в доме какой-то холод, скорее накрывший её тело. Некогда красивые обои на стенах казались для неё обшарпанными и потемневшими, а то и вовсе казалось, что стены голые, а голоса людей слышались искажёнными и крайне неприятными.

На встречу к Патриции вышла её мать Маргарет, которая сходу обняла свою дочь, крепко-крепко прижав её к себе. Она держала её так еще несколько минут. Эти несколько минут были вечными. Мама будто бы постарела в этот день на несколько лет. Под её прослезёнными глазами наблюдались большие красные круги, а лицо и шея были холодными, но руки… Руки грели. Руки были родными, тёплыми, материнскими. Они были неизменяемы. Теплоту рук своей матери. она не спутает ни с чем.

— Мне очень жаль… Примите мои соболезнования — произнёс тихо Уилл.

— Спасибо, Уилл. Спасибо, родной. — ответила ему мама и, поцеловав Патрицию в лоб, выпустила её из своих объятий.

Они вошли в гостиную, где на диване сидели родные Патриции. Бабушка, дедушка, тёти и прочие соболезновали Патриции и крепко обнимали её. Кто-то не мог сдержать слёз, а кто-то держался, кто-то сидел опустошённым, направив взгляд в одну точку, а у кого-то постоянно бегали глаза.

Патриция посмотрела на пустое кресло, стоящее рядом с диваном, где обычно сидел её отец… Но теперь на этом кресле не будет родного отца. Это кресло было до боли родным и постоянно напоминало ей только о нём…

Отец Патриции Джордж Эгерли скончался от болезни, которую получил, переутомившись от работы на ферме. От работы он тяжело заболел и какое-то время лежал с жаром, но лишь вчера, когда она его посещала, он был счастливый, как прежде. Он шёл на поправку… Казалось…

Но сегодня его не стало. Жизнь обманула Патрицию, показав отца напоследок в самом счастливом виде.

На похоронах присутствовали все знакомые, видевшие в Джордже Эгерли прекрасного друга, хорошего рабочего и отличного отца. Они попрощались с ним навсегда, когда его тело увековечили в земле.

Сев на лавочку на кладбище, пока все стояли в стороне, она закрыла глаза, откинув голову на спинку лавочки.

Ей вдруг представилось, что всё вокруг нереально и что сейчас какой-нибудь летний денёк, а не суровое октябрьское утро. Ей казалось, что щебечут воробьи, от ветерка шелестит трава и зелёные листья деревьев. Вдалеке лают собаки, хохочут и радостно кричат детки, где-то за спиной течёт успокаивающий ручей…

Но это всё нереально. Нереальна трава, по которой в своих мечтаниях босыми ногами ступает Эгерли. Зелень и светлость тут же начинает пропадать, ручья уже и не слышно вовсе, а детские крики, лай собачек и пение птиц заменяется на более реальные рыдания стоящих в стороне родных.

Она дрогнула и резко открыла глаза…

Все успокаивали друг-друга и вытирали друг-другу льющиеся слёзы.

— Ну ты как? — спросила у неё мама, идущая с ней по осенней, окутанной осенним одеялом листочков дорожке, мимо деревьев.

Патриция тяжело вздохнула.

— Тяжело.

— Я тебя понимаю, родная. Ты должна знать, что ты не одна. Нам всем нужно время, а тебе нужен ещё и отдых. Ты слишком быстро живёшь. Время для тебя чересчур скоротечно и стоит остановиться, пока не поскользнёшься. Тебе нужно сбавить темп жизни…

— Нет, я не смогу отдохнуть, мам…

— Что ж, знаешь, работа — это лучшее средство от горя.

— Думаешь?

— Я в этом уверена, милая.

— Да, всё же ты права. Думаю, это поможет мне и встряхнёт меня, а то раскисла тут уже.

— Это в порядке вещей. Это нормально. Даже я немножко раскисла. Все мы — люди и все мы имеем чувства. Без них жизнь просто невозможна…

Отец оставил в завещание свои средства и всё имущество семье, но не все средства пошли для семьи. Он оставил довольно много средств Уиллу, оставил деньги на развитие ферм и школ в Оксбурге.

Джордж Эгерли был человеком, думающим в первую очередь о других, нежели о себе. Его заботила жизнь других, тяжести, с которыми сталкиваются другие и именно он подавал свою руку помощи нуждающимся.

Жизнь казалась для Патриции очень странной. Вроде бы что-то в жизни поменялось очень сильно после смерти отца, а вроде бы остаётся всё так, будто ничего и не было. Кабинет отца продолжал казаться ей просторным, светлым и уютным помещением.

После фразы матери «Работа-это лучшее средство от горя», Патриция Эгерли наполнилась энергией. Её эмоциональное истощение и потеря себя длились совсем недолго и по приезду в Линтон, она с полной энергией начала работать над своим новым блестящим проектом — башней.

До этих пор у Серанфии не было ни единой башни и её идея скорее являлась революционной. Башня имела бы ныне лишь эстетический смысл.

Целый день, целая ночь и ещё одна бессонная ночь от кучи положительных эмоций и довольствования своим новым проектом.

Проект был готов.

На следующее утро проект был показан в Архитектурное Бюро и через энное количество времени первая Серанфийская башня, названная «Фардрид», была принята. Сообщалось о его строительство через несколько месяцев на берегу озера Эйр на другом берегу от Fardrid street.

Высокая, готическая, крепкая и красивая башня будет изумительно смотреться на этом месте совсем скоро.

А название башни исходит из древнего поселения, когда-то находившегося здесь.