Поцелуй молнии

Х. МанаЛову, 2023

Спасаясь от дождя, Руфина и сестренка Разия, прячутся под деревом, в которое ударяет молния. Разия погибает, а Руфина выживает, отделавшись шрамом в виде буквы «К». Старая цыганка рассказывает Руфине, что каждая линия ее шрама дает возможность загадать желание. Одну линию она подарила своему другу . Вторую линию она использовала, чтобы провести время с Разией, но вернувшись из загадочного пространства, она повзрослела внешне и никто ее не узнавал.В психиатрической лечебнице Руфина знакомится с Толь-Туль . Толь-Туль рассказывает о Спиральном городе, где люди вынуждены жить в закрытых уровнях. Всякий, кто пытался перейти на другой уровень, погибал от тока. Но были люди, которые боролись с этой системы, и Толь-Туль, была одной из них. Она отчаянно ищет пути обратно, чтобы помочь своим друзьям, которым грозит опасность.Руфине придется решить, на что ей потратить последнюю линию: на обретение прежней внешности или помочь Толь-Туль попасть в таинственный Спиральный город.

Маленький богач

На урок английского языка, завуч привела новенького по имени Ильшат. Мальчик был хорошо одет с модной стрижкой, на нем были лакированные ботинки. Девчонки всего класса внимательно разглядывали его, и он слегка высокомерно разглядывал всех.

Что — то было не так в поведении мальчишек хулиганов, никто не испытывал новенького, а даже можно было подумать заискивались перед ним. Выяснилось, что он один из обитателей семиэтажного особняка, внук самого богатого человека в городе.

Что — то пошло не так через неделю на лице Ильшата появились синяки. Мальчик не жаловался, на расспросы о происхождении синяков, отвечал, что упал.

В один из дней, когда Руфина была дежурной с одноклассницей Ирой по уборке, в школе не было воды. Они с Ирой направились к ручью набрать воды, чтобы помыть полы. Со стороны рощи вышла толпа мальчиков, последним из них шел Ильшат со свежими ссадинами на лице, губа была разбита, особенно страшно выглядела шея с отчетливыми следами пальцев. Руфина оставила ведро и подбежала к мальчишкам:

— Что с тобой? — обратилась она к Ильшату.

— Нормально все, — буркнул Ильшат.

— Будешь в следующий раз выпендриваться, еще получишь, — сказал Тахир.

— Мы вообще жопу порвем, — добавил Егор.

— Моя жопа не салфетка, не разорвется. Сумки свои сами нести будете, уроды, — ответил Ильшат. Тахир тут же ударил Ильшата в ухо и тот упал, скрючившись, лежал на земле и держался за ухо.

— Тахир, какая ты противная жирная свинья. Ты можешь сам прекрасно нести свою сумку. Зачем ты бьешь его, — Руфина встала между лежащим на земле Ильшатом и остальными мальчиками.

— Иди куда ты шла, дура

— Я не куда не пойду, пока вы отсюда не свалите трусы, четверо на одного.

— Что понравился? Вынужден тебя огорчить, его высочество не допустить, чтобы этот слизняк привел такую страшную невесту.

— А ты себе в зеркале видел, жирная ты свинья.

— Защитница, окорочка недоделанная, разряда не хватила до полной готовности?

Руфина одолел наделяющий абсолютным бесстрашием гнев, она запрыгнула на Тахира и что было силы царапала его лицо, крутила уши, давила пальцами глаза. Она не обращала внимания на боль от ударов по спине, кто — то из мальчишек потянул ее за волосы, но это все не имело значения, в этот миг лицо Тахира стало объектом ее выражения гнева и обиды, за произошедшее с Разией. Драку разняли учителя, которых позвала Ира.

— Какой позор, когда мальчики обижают девочку. Как так можно?! — возмутилась директор школы Людмила Александровна.

— Она сама полезла в драку, и она первая полезла на Тахира, — сказал Тахир.

— Даже если она первая, она девочка, девочек надо беречь и относиться к ним нежностью, а вы вдоем били ее. А ты что делал, Ильшат?

— Я ее не бил.

— Ты совершил более малодушный поступок, ты стоял рядом и смотрел, — сказала Людмила Александровна.

— Чего вы хотите, чтобы я полез в драку, а потом вы также вызвали бы меня в кабинет и отчитывали за то, что я дрался? Вас не поймешь, подскажите, пожалуйста, при каком раскладе я не буду виноватым, если проявлю насилие, вступив в драку или если позволю всему решится само самой?

— Все в порядке, не ругайте его, Людмила Александровна. Он просто безащитный богатенький маменькин сыночек, который и себя не в силах защитить, — перебив директора, которая собиралась что — то сказать, ответила Руфина.

— В чем твоя проблема? Тебя ведь никто не просил вступаться за меня, а теперь ты хочешь обвинить меня, что я не смотрю на мир твоими глазами, и рвусь в бой защищать обездоленных?

— Моя проблема лишь в том, что я не раглядела какой ты придурок, надо было позволить этим еще более придуркам, которые бояться найти себе соперников, равных по силе, и дальше избивать тебя.

— Ты путаешь факты, дорогуша, когда ты подошла никто меня не избивал.

— Да, да, так и было, — вторили друг другу Тахир и Егор.

— Извините, Людмила Александровна и вы мальчики, видите ли, я вас всех обидела, пожалуйста, простите меня грешную, больше руки на таких вы, хрупкие создания не подниму, — посмеиваясь, говорила Руфина.

— Руфина и Ильшат с вами я поговорю позже, можете идти, — почти ласково сказала Людмила Александровна.

Выйдя в коридор Ильшат сказал Руфине:

— Тебе не стоило вмешиваться, тебя никто не просил, и нечего строить из себя обиженную.

— Ты не только трус, но еще лжец. Может быть ты и не просил меня, но когда я подошла к вам, просили о помощи.

Ильшат замолчал, ему было стыдно признаться, что так и было на самом деле. Когда эта бесстрашная девочка подошла к ним с расспросами, он нуждался в ее помощи и почти заплакал, потому что никто за не вступался никогда. Ласкова к нему была повар Райхан, которая заболела и более не могла работать и уехала к себе домой в Узбекистан. Часто в детстве, когда ему бывало грустно, она сначала щекотала ему живот, потом прижимала к своей большой и мягкой груди как подушки.

Возращаясь домой, дорогу Руфине преградили Тахир, Егор и еще двое других ребят из их шайки. Руфина попятилась назад, сняв рюкзак, чтобы отбиваться от них.

— Из — за тебя наших родителей вызывают в школу, и из — за тебя мы получим по шее.

— Дайте мне пройти и вас будет меньше проблем, — Руфина постаралась ответить спокойным голосом.

— Да куда уж, — сказал Тахир и приблизился на шаг. Руфина размахнув рюкзаком ударила его в живот. Мальчишки стали колотить ее она направо и налево махала рюкзаком. В драку на ее сторону, откуда ни возьмись, подключились Ильшат и Ахмет. Но даже втроем они проигрывали, «бежим», прокричала Руфина, и бросив, рюкзак побежала вперед. За ней бежали Ильшат с Ахметом и остальные мальчики. Руфина свернула в рощу, за которой были топи. Тахир и его шайка преследовали их еще какое — то время, но потом отстали.

Руфина держалась за колени и ее спина округлялась и опускалась, пока она восстанавливала дыхание. К ней подбежали Ильшат и Ахмет. Ахмет протянул ей рюкзак и сказал, улыбнувшись:

— Куда побежала, рюкзак бросила, домашку как будешь делать. А если ты сделаешь домашку, я опять получу двойку.

— Спасибо, ты настоящий джентлемен, противный говнюк, — оба рассмеялись.

— Этот понятно почему бежал за мной, а ты чего вмешался? — спросила Руфина Ильшата.

— Не знаю, просто захотелось помочь, только и мне нужна ваша помощь, выведите меня отсюда, я не знаю дороги обратно, — попросил Ильшат.

— Ты никогда тут не бывал? — спросил Ахмет, и продолжил, — тогда давайте пройдем чуть дальше, где гнезделись аисты, сейчас они все улетели, правда. У меня как раз есть три яблока, можно перекусить.

— Ты живешь в особняке, как здорово, наверное, там. Вот я хотел бы пожить там хотя — бы одну недельку, чтобы слуги приносили мне мороженое в комнату, пока я буду играть видео игры на большом экране. А правда, что у вас и бассейн есть?

— Правда.

— А знаешь мой папа и твой дед дружили, — утвердительно покачивая головой сказал Ахмет.

— Как и каждая собачка, кошка, камень и т.д. и т.п. в этой дыре.

— Ты что говоришь, что я вру что — ли?

— Заметь, это ты сам говоришь, но подумай, как мой дед мог учиться вместе с твоим отцом? Мы с тобой одного возраста при чем.

— Во — первых, они учились не в одном классе, мой папа был старше, и он защищал твоего слабенького деда от хулиганов, вроде тех, которых гнались за нами. Во — вторых, у всех дети и внуки рождаются в разное время.

Ахмет обиженно замолчал.

— Ахмет, ты чего не обижайся, я тебе верю, — сказала Руфина.

— А я тебе не совсем, но вечером спрошу у деда.

— Где ты жил до этого, Ильшат? — спросила Руфина.

— В Лондоне.

— Как здорово, наверное, там все жители вежливые, воспитанные и добрые, за исключением тебя. Сам город покрыт красивой дымкой тумана, вокруг красивейшего исторического здания.

— Ты что юродивая? — с издевкой, но улыбаясь, спросил Ильшат.

— Туман — это абсолютно эфемерное явление, но в то же время идеальное чтобы спрятаться.

— И также в тумане могут спрятаться страшные существа, — ответил Ильшат. Они с Руфиной улыбались друг другу.

— Ничего не понял, вы говорите, пожалуйста, на человеческом языке, — попросил Ахмет, все втроем рассмеялись. — Почему ты переехал из Лондона?

— Меня забрал дед, до этого я его видел несколько раз, когда он приезжал в Лондон. Они встречались с мамой в каком — нибудь кафе или парке.

— Ты скучаешь по Лондону? — спросила Руфина

— Здесь все кажется сюжет из снов. Я не понимаю, почему заборы кривые из сломанных осколков шифера. Почему грязь на улицах, почему по асфальтированным улицам бегает скот. Все как во сне. Скучаю ли я по Лондону? Да, но больше по воспоминаниям о жизни там, а больше всего я скучаю по родителям.

— Что случилось с твоими родителями? — разглядывая Ильшата, словно не веря, что у Ильшата мальчика со сказочной жизнью может произойти что — то грустное в жизни.

— Я вам может быть и рассказал бы, но я не знаю можно ли довериться, тебе, Ахмет.

— Клянусь мамой и сестренкой, что никому никогда ничего не расскажу.

— А что случилось с твоим папой «закадычным другом» моего деда? Почему ты не упомянул его в своей клятве?

— Потому что он женился другой женщине и не заботиться о нас с сестренкой, потому что моя мама работает до поздна, стирает руками одежду другим людям, и вообще ему наплевать, что один мой ботинок хочет есть, а другой какать, — Ахмет постучал носками своих старых изношенных ботинок и повернувшись постучал пятками, чтобы показать, места где они порвались. Короче, братан, я тебе поклялся самыми дорогими мне людьми.

— Дед не любил моего папу, все ему не нравилось в нем: и то что зарабатывал на жизнь, работая фотографом, и то что он пакистанец, и то что из — за него моя мама, единственный ребенок деда уехала жить в другую страну. Иногда он приезжал к нам в Лондон, но по нему было видно меня о как и папу не очень любил, дома он у нас никогда не бывал.

— С ними что — то случилось?

— Да, они оба погибли в автокатастрофе.

— У нас обычно говорят в ДТП, или во что врезалась, — сказал Ахмет. — Автокатастрофа звучит по — иностранному. И не надо так на меня смотреть, я хочу тебе помочь, чтобы казался своим.

Ильшат погрустнел, Руфина хотела рассказать про свою сестренку, но передумала.

— Я так скучаю, мне хочется прикосновения маминых рук, и чтобы папа забросил меня плечи. Мне хочется опять с ними на яхту или на кэмпинг в шотландские горы. Дед меня не особо любит, этот дом такой пустой и большой. Мама вышла за папу против его воли, он хотел, чтобы мама вышла замуж тоже за какого — нибудь бизнесмена, но она вышла замуж за простого фотографа. Дед не обращает на меня внимания, иногда мы ужинаем вдоем в тишине, за исключением тех случаев, когда он спрашивает о моих планах на будущее.

— Не грусти, братан, хоть и твоих родителей нет сейчас, у тебя остались воспоминания. Я люблю маму, но ей некогда с нами куда — то ходить, она работает, чтобы прокормить нас. Когда папа жил с нами, он много пил и бил нас, а теперь у него другая жена, мама говорит он бросил пить, но и трезвому мы ему не нужны, так что вот, не грусти.

— Давайте выбираться и по домам, есть хочется, — сказала Руфина.

— А пойдемте ко мне домой, — предложил Ильшат.

— Твой дед не будет ругать тебя? — спросила Руфина.

— Его дома днем не бывает, он возвращаются поздно вечером или ночью.

Ребят у входа в особняк поприветствовал охранник, пройдя мимо большого сада, Ильшат открыл им дверь. Огромная люстра освещала прихожую, расписанный потолок отражался на мраморном полу. По бокам широкой лестнице стояли два в горшках банановые деревья с бананами. Белые колонны холла обвивали позолоченные листья.

— Ну что вы встали как вкопанные? Пойдемте мыть руки, и на кухню, — сказал Ильшат.

На звуки голосов вышла прислуга, поздоровавшись с детьми, она остановила свой взгляд рванных и испачканные ботинки Ахмета. Ахмет покраснел и стал вытирать подошву о коврик.

— Хотя я передумал, давайте сначала ко мне в комнату, пока Алия нам сэндвичи, ну же давайте, поднимайтесь, — позвал ребят Ильшат.

Когда Ахмет и Руфина зашли в комнату Ильшата, тот позвал их в свою гардеробную.

— У тебя гардеробная больше чем диван, на котором я сплю, — сказал Ахмет.

— Руфина, ты хочешь посмотреть мои книги, они вон там возле кровати? — Руфина поняла, что мальчики хотели остаться наедине.

— Ахмет, ты же не обидишься, если я тебе предложу какую-нибудь свою обувь? — спросил Ильшат

— Ты что издеваешься? Конечно, да, я возьму вон те лакированные ботинки, если налезу.

Когда ребята вышли из гардеробной, Руфина заметила, что Ахмет поменял обувь, и улыбнулась обоим мальчикам.

Ребята весело болтали и уплетали за обе щеки сэндвичи, когда ребята собрались уходить, дедушка Ильшата стоял в дверях прихожей и хмуро рассматривал ребят. Дети поздоровались, он неохотно ответил.

— Вы помните моего папу, который дружил с вами, его зовут Тахир, — сказал Ахмет.

— Я не дружил с этим неудачником и пьяницей. Он избивал меня в начале, потом я научился им пользоваться, за защиту делал ему домашние задания, несмотря на то, что он был старше меня. Но это сделало меня умнее, в итоге я там, где я есть. Сними ботинки моего внука сейчас же.

— Дедушка, я подарил их ему.

— Какой урок он извлечет из подарка? Просить милостыню, сейчас пусть снимет ботинки и скажи пусть идут домой.

Мальчики переглянулись и пошли наверх, спустя секунду. Ильшат спросил прислугу Алию куда делись из мусорки ботинки Ахмета. Алия открыла чулан на кухне и порывшись в большом мусорном пакете достада старые ботинки передала мальчики в руки. Детям было неловко, тихо сказав «пока» своему другу и не прощаясь с хозяином дома, дети ушли.

Некоторое время Ахмет и Руфина шли молча, потом Ахмет начал плакать.

— Не плачь, дыши глубоко, — почти расплакавшись сама, Руфина успокаивала друга. Ахмет ничего не говорил, а только продолжал плакать дальше. Дотронувшись до плеч Руфина остановила Ахмета и продолжила, — когда ты вырастишь ты купишь себе ботинки какие сам захочешь, не плачь, пожалуйста.

— Не, я не буду ждать пока я стану взрослым, я хочу поджечь этот дом. Можно незаметно перелезть через забор, прокрасться в дом и все там поджечь.

— Ну что ты такое говоришь? Ты хочешь поджечь нашего друга Ильшата?

— Мы теперь друзья?

— Ну конечно, вообще — то друзья уже больше месяца, зачем бы я тебе помогала с домашними заданиями.

— Спасибо тебе, я еще тебе не говорил спасибо. Я все равно злюсь, и все равно хочу сделать так, чтобы у этого злого старика ничего не было.

— Если ты так будешь делать, ты сам станешь таким.

— Спасибо, Руфинка. Я вот что подумал, в школу я больше не приду, толку нет учиться. Мне нужны нормальные ботинки и… Пока, Руфинка.

Руфина несколько раз звала Ахмета, но он, даже не поворачивая головы продолжал идти дальше.