Возвращается все. Продолжение книги «Любовь и странности любви»

Фрэнсис Грей

Возвращается все, а не только плохое, Возвращается счастье, что было утрачено, И спокойствие вовсе не вечным покоемВозвращается, если все вовремя схвачено.

© Фрэнсис Грей, 2018

ISBN 978-5-4493-4395-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все связано часть четвертая

Возвращается все

Возвращается все, а не только плохое,

Возвращается счастье, что было утрачено,

И спокойствие вовсе не вечным покоем

Возвращается, если все вовремя схвачено.

Глава 1. Про то, как сформировался музыкальный дуэт АдАрт (Адам-Артем) и квартет четырех юных кларнетистов АИНА (Артем — Иван-Настя—Адам), но Артему и Адаму особо не до музыки

Несмотря на все метания и сомнения, Артем благополучно поступил в музыкальный колледж на отделение духовых инструментов. Родители его очень обрадовались и захотели сделать подарок Ефрему. Они заказали золотую булавку для галстука в виде кларнета. Мама Артема собиралась вручить ее, подъехав на одно из первых занятий в колледже, хотя она подумывала о том, чтобы прикрепить ее к открытке и вручить вместе с букетом после одного из концертов. Как ни странно, родители Артема недооценивали своего сына. Заслуга в поступлении была в основном самого Артема. Да, Ефрем хорошо подготовил его, но никакой протекции как таковой при поступлении не оказал. Артем в колледже решил специализироваться в игре на кларнете, саксофон выбрал вторым инструментом, преподавателем его и по кларнету, и по саксофону оказался Ефрем, чему Артем был безмерно рад. Он почему-то не подумал о том, что Ефрем пошел в колледж преподавать именно для того, чтобы учить его, Артема. На занятия вместе с Артемом почти всегда приходил Адам, он получил кларнет Ефрема, чему был счастлив. Получив от Ефрема кларнет, Адам был просто потрясен и его отношение к Ефрему стало меняться. Острая обида, возникшая во время первой встречи после долгой разлуки, прошла, возникло какое-то смутное воспоминание того ощущения, когда он напрасно ждал звонка Ефрема по телефону или даже в дверь, боялся и надеялся встретить его на улице. Но тогда он ждал напрасно, а сейчас — действительность превзошла ожидания, которых не было и не могло быть. И несмотря на то, что времени для занятий было мало, Адам стал прогрессировать удивительно быстро и у Ефрема даже возникла мысль отправить Адама сдать экзамены музыкальной школы и предложить потом поступить в колледж. Адам был определенно талантлив, дыхание у него стало мощным, зубы — прямыми и он каждое занятие радовал Ефрема своим очень быстрым прогрессом. Проблема была только в одном. В человеческих отношениях. Хотя злоба Адама прошла, к чему Ефрем приложил немало усилий, личные отношения их оставались просто никакими. Похвала Ефрема не вызывала у Адама никаких эмоций, или их нельзя было заметить. Адам полностью закрылся. Он всегда демонстрировал необходимый минимум вежливости и все. Любое действие Адама в области музыки представляло собой его великое одолжение Ефрему. Растопить этот лед Ефрему не удавалось. Артему очень хотелось, чтобы они трое стали друзьями, чтобы Ефрем захотел передать ему и Адаму все свои музыкальные умения, но пока это никак не получалось, возможно, потому, что у Артема совсем не было времени — помимо учебы в колледже и учебы экстерном в школе, ему приходилось заниматься делами Ивана Петровича, который, по меркам Артема, платил щедро, но и не самые простые проблемы у него не переставали появляться. Устраненные силами Ивана Петровича с забайкальского рынка конкуренты, неполученная прибыль и потери которых были огромными, являлись постоянной потенциальной опасностью. Это определил Артем и регулярно контролировал ситуацию. Особо плохо было то, что таких фирм-конкурентов было много, а не только та одна, конкретно «попавшаяся».

Артему приходилось вести постоянный мониторинг ситуации. От работы с Иваном Петровичем он стал очень уставать, а он ведь учился в колледже и школьную программу на экстернате надо было не запускать. Все чаще Артем озадачивался вопросом: Где на все взять время и энергию? Артему надо было постоянно контролировать ситуацию в регионе, ситуацию на рынке, поведение конкурентов и деятельность фирмы. Деятельность совместного предприятия с участием фирмы Ивана Петровича в регионе не соответствовала общему направлению ввоза рабочих и вывоза пиломатериалов. Однако, он не намеревался уходить с забайкальского рынка и его позиция имела крепкую поддержку на бюрократическом уровне. Поддерживавшие Ивана Петровича чиновники успешно балансировали между ним и общей тенденцией. В деятельности его совместного предприятия использовались местные рабочие, а вот в деятельности предприятий, не использовавших продукцию предприятия Ивана Петровича, картина часто была совсем другая. С того момента, как Иван Петрович познакомился с Артемом, он лично и его компания стали предпринимать только выигрышные действия. Руководство китайской фирмы-партнера благополучно выздоровело. Иван Петрович решил не посвящать их в тайну случившихся с ними болезней, выздоровевшие бизнесмены после того случая не раз побывали в Симеоновске без всяких неприятных последствий, ведь теперь, планируя встречу в ресторане (как, впрочем, и другие мероприятия), Иван Петрович поручал Артему предварительно проверить ресторан, меню и персонал на предмет возможной опасности. Хотя и Артем, и Иван Петрович понимали, что второй раз одно и то же конкуренты делать не будут, лучше всегда проверить, береженого, как известно, Бог бережет.

Юра, помощник Ивана Петровича, считал себя виноватым, так как ресторан в Симеоновске заказывал он, и хотя Иван Петрович не сказал ему ни слова упрека, у него остался более чем неприятный осадок и он иногда начинал думать о смене места работы. Несколько разочаровало Ивана Петровича в Юре то, что помощник действовал, строго ограничиваясь традиционными методами, никакой креативности в решении проблемы не проявил, проблему решил сам Иван Петрович. Конечно, сам помощник не должен выходить за определенные рамки, но мог бы хоть высказать идею… Можно это, конечно, объяснить неопытностью Юры, но жизнь в бизнесе не состоит из одних только отработанных схем. Иван Петрович часто думал о том, как все же приманить прогнозиста Артемия на постоянную работу, но понимал, что это невозможно. Артем помогал ему только дистанционно, вежливо, но однозначно отказывался от встречи и даже попросил больше не поднимать вопрос об этом. Иван Петрович понял, что надо довольствоваться тем, что есть и большее пока невозможно.

В целом Артем был очень доволен работой у Ивана Петровича. Со своего сайта он продолжал брать клиентов, но мало. Заявки с описаниями ситуаций принимались в очень ограниченном количестве, одна-две и два раза в неделю, он едва успевал выполнить их, а цену на услуги он существенно поднял. Сумма на его карте тинькофф продолжала увеличиваться. От карманных денег Артем отказался, едва получил первый гонорар от Ивана Петровича, родители удивились, но решили, что сын зарабатывает, играя где-то на кларнете и саксофоне, наверное, в каком-то переходе стоит подальше от дома. Действительно, когда Артем поступил в колледж и начал заниматься вместе с Адамом, Ефрему пришла в голову мысль составить из них дуэт и выставлять иногда в ресторанах и клубах, сначала в совсем маленьких и неизвестных. Начинать пришлось с областных заведений, где их представляли как столичных музыкантов, что, по сути, было чистой правдой. Ребятам эта его идея с выступлениями совершенно не понравилась, в основном из-за отсутствия у обоих для этого времени, но Ефрем убедил их в том, что такая практика необходима, она — необходимый этап развития, главное — не прикасаться к алкоголю, что было актуально особенно для Адама. В выполнении этой рекомендации можно было рассчитывать только на Артема. Однако Ефрем мог не беспокоиться. Внимательно посмотрев Адама различными методами, Артем увидел у него склонность к зависимости, огорчился и стал предпринимать нужные действия для того, чтобы склонность к этой зависимости исчезла. Сам Ефрем где-то в глубине души надеялся, что Артем и ему самому поможет расстаться с алкоголем.

Артему очень не хотелось играть где-то, Адаму-тоже, но, если Ефрем сказал, что надо, значит — надо. Ребята подготовили несколько популярных мелодий в переложении Ефрема для исполнения дуэтом саксофон-кларнет и два кларнета. Иногда вместе с Ваней и Настей, которые учились в том же колледже, и, разумеется, тоже у Ефрема, Артем и Адам составляли квартет. Звучал квартет великолепно, и однажды почти случайно попавший в один из клубов директор концертного зала пригласил ребят дать серьезный концерт. Ефрем был просто счастлив успеху своих учеников, познакомил ребят с продюсером таких коллективов и, можно сказать, начало музыкальной карьере было положено. Ребята, однако, к огорчению Ефрема, занимались музыкой только в свободное от других занятий время и даже пропускали иногда занятия в колледже. Артем был очень занят эзотерическими практиками и учебой экстерном по школьной программе, Адам — тренерской работой, которая, помимо работы со спортсменами на льду и в зале, включает в себя много той работы, которую не видно — подготовку упражнений и программ, совещания… И несмотря на это, дела квартета шли неплохо, усилиями Ефрема репертуар постоянно расширялся и обновлялся и этот заработок через какое-то время Артем не стал скрывать от родителей, а родители, с учетом аргументов преподавателя, были просто счастливы, к тому же, молодые ученики Ефрема никак не приближались к клубным тусовкам, объясняя это сверхзанятостью, что было чистой правдой. Сразу после окончания выступления машина развозила их по домам и потери времени (если это можно назвать потерями) были минимальны. По заказу они не играли, из-за недостатка опыта, но выглядело так, что из-за отсутствия времени. Конечно, основной заработок Артема шел от прогнозирования, и вот этот вид деятельности Артем скрывал от родителей. А основным занятием Адама была тренерская работа, он не мог без льда, был счастлив от прогресса детей. Школа, в которой работал Адам, была не спортивной, а оздоровительной, и называлась «Счастливый фигурист». Дети, действительно, хотели заниматься, бежали к тренеру счастливые от того, что видят его, как когда-то Адам бежал к своему первому тренеру. Несмотря на то, что школа была оздоровительной, спортивные нормативы были весьма нехилыми и ученики Адама на соревнованиях выглядели очень и очень неплохо. Главным в этой школе был не результат, а радость от процесса обучения, удовольствие от катания вообще. Адам, однако, очень надеялся на то, что умения, которые он освоит у Ефрема, помогут занимающимся у него детям выигрывать на соревнованиях у измученных тренировками детей, занимающихся в спортшколах, потому и взялся за обучение у Ефрема почти с энтузиазмом, несмотря на первоначальную озлобленность и внутренний барьер. Преодолеть это Адаму было нелегко, но что не сделаешь для пользы дела, каждый раз рассуждал он, отправляясь на занятия к Ефрему. Вот бы Ефрем взял его в ученики, то есть не оттолкнул пятнадцать или хотя бы десять лет назад… все бы было по-другому… Желание мести… У него такого желания как ни странно, не было, возможно, из-за воздействия Ефрема или Артема. Адам, конечно, и сам мог бы определить, что здесь и как, но сейчас это было ему уже почти все равно. Все это для него осталось в прошлом, все эти чувства. Надо научиться настраивать учеников на победу, только на победу, и этому научит Ефрем, а остальное — неважно. Хотя выступать на сцене, когда на тебя смотрят с восхищением, тоже прикольно. Но это уже поздно… Хотя… Такие мысли одолевали Адама каждый раз, когда он шел на занятие к Ефрему. У него было большое желание откровенно поговорить с Ефремом, но это было недопустимо. А если поговорить с Артемом? Адам понял, что Артем сильный экстрасенс и построил все эти ситуации. Совсем мальчишка, а управил таким монстром… Да… Надо все же подготовиться и все разобрать и для себя построить, избежать этого нельзя и нельзя пускать все на самотек, — думал Адам и никак не мог согласиться с тем, что не только Ефрем, но и совсем мальчишка Артем оказался сильнее его. А кто же наслал на меня Артема, кто дал мне Ефрема? Странный какой-то круговорот обстоятельств в жизни. Мама больше всего хотела вновь увидеть своего первого мужа и общаться с ним. Это, похоже, устроил Ефрем, хотя с огромными для нее потерями и очень жестоким способом. Возможно, так случилось потому, что у Ефрема тогда было мало опыта и эксперимент прошел не очень удачно для мамы. Адам никак не мог принять для себя версию, что вся деятельность Ефрема была полностью эгоистической, все он делал только для себя и на других ему было совсем плевать. Адам не знал, что мама сразу подумала про Ефрема: Мягко стелет, жестко спать. Впрочем, это ей не помогло. Она часто видела людей насквозь, но не умела этим пользоваться, в этом была ее беда.

Глава вторая, в которой Ефрему захотелось улучшить отношения с Адамом

* * *

После выздоровления руководства китайской фирмы-партнера дела совместного предприятия и фирмы Ивана Петровича быстро пошли вперед. Спрос на конструкции превышал производственные возможности предприятия, которое уже стало работать в три смены. К тому же предприятие находилось в Подмосковье, транспортировка элементов конструкций накладывалась на расходы. Возникла необходимость создать производство вблизи Симеоновска. Артем одобрил идею, и совместному предприятию пришлось пойти на немалые расходы, окупаемость которых, рассчитанная Юрой, составляла три года. Конечно, не у всех чиновников такая позиция нашла отклик. Но найденного отклика было достаточно для успешной деятельности совместного предприятия. Немалая заслуга в том, что дела идут исключительно хорошо, была Артема, Иван Петрович это понимал и все думал, думал, как привлечь Артема в штат предприятия.

* * *

Ефрему с того момента, как у него стал заниматься Адам, стало лучше, цепь и сны больше не мучили его. Перестало тянуть к алкоголю и он стал поглядывать на женщин, ища интересных для себя не только для односторонней откачки энергии. Ефрему захотелось настоящей любви. А еще возникло некоторое количество интеллектуального ресурса, которое ему захотелось использовать с максимальной пользой для восстановления разрушенного им баланса. Он перешагнул через себя и решил все же установить более близкие отношения с Адамом, общение с которым для него всегда было как минимум почти неприятно. Ефрем для начала решил получше узнать Адама и затем преодолеть этот барьер. Для начала можно посмотреть Адама в хрустальном шаре и с помощью таро. Шар у Ефрема был великолепный — 30 сантиметров в диаметре, не из хрусталя, правда, но из оптического стекла. Он хранил его в кабинете в шкафу, в котором хранились и другие его магические инструменты — карты таро, рамки, маятники, кости, свечи, в том числе всегда были наготове семь восковых свечей для просмотров на шаре. Ефрем часто смотрел на шар, по причине и без. Ощущение было такое, что при дневном или искусственном освещении шар поглощает свет, а в темноте, наоборот, слегка светится. Когда ему было зябко от неприятных ощущений, он вынимал шар из коробки, смотрел на шар, и шар казался ему теплым, готовым отдавать тепло. И часто давал кое-какие подсказки по беспокоящей ситуации. Бывали и такие ситуации, когда Ефрем боялся смотреть в шар, и в последнее время их становилось все больше, облегчение наступило лишь после того, как он стал заниматься с Адамом. Он опять осознал, что Адам действительно талантлив и из него можно было вырастить звезду. Талант Адама был принесен в жертву материальным потребностям Ефрема, даже не амбициям, а квартире, машине… даже не дому в Майами, если бы Ефрем с них столько скачал, их бы уже не было… мысль Ефрема стала сворачивать непонятно куда. Он выпил настой из листьев цикория, установил шар на черную бархатную подставку, взял из шкафа семь свечей, поставил их перед шаром, зажег и стал смотреть в шар. Надо же узнать, как живет Адам, какие у него желания, мечты, чувства. Адам все время в работе — тренирует, тренируется сам, музыкой занимается мало, без радости. Очень интересуется психологией, судя по названиям книг, которые читает… вот это да! Сюрприз! И не только спортивной. Остальное Ефрем решил досмотреть на таро. Ну и подобрал я себе учеников, — подумал Ефрем почти с ужасом. — Или они себе подобрали меня? Но пока нет иного варианта, кроме как аккуратно продолжать. Хотя тяжело заниматься с учеником, у которого вместо ответных эмоций — волнолом. Не буду его ломать, — решил Ефрем, — пусть сам немного привыкнет, ведь столько лет прошло, занимался совсем другим, не совсем, конечно, музыку все время чувствовал, но не сам ее производил. Пусть все продвинутся, сыграется квартет, а там, кто знает… Это сейчас смотреть не буду, — Ефрем прервал мысль, но размышления о ситуации в нем бурлили и в полной задумчивости он вышел на балкон покурить.

Глава третья, в которой арт-директор студии элитных подарков Ксиаотонг впервые направляется в командировку в Москву

Ксиаотонг осталась очень довольна результатами своего эксперимента с мышом Эндрю. Периодически она наблюдала за мышом и, так уж получалось, в поле ее наблюдений попадали другие связанные с мышом персонажи. Они не могли не вызвать интереса у Ксиаотонг. Особенно интересно ей стало, когда мальчик, которому она вручила мыша руками брата Ивана Петровича, вырос и познакомился с другим мальчиком, который стал работать на Ивана Петровича.

— Да, Иван Петрович оказался хорошим катализатором событий, — рассуждала Ксиаотонг, — что неудивительно, человек, создавший и успешно развивающий такой бизнес, несомненно, обладает большими разносторонними способностями.

Ксиаотонг интересовалась не только мышом, но и всеми связанными с ним событиями и людьми, пустила в ход все свои способности, возможности и магические инструменты и давно уже наблюдала за делами Ивана Петровича. На всякий случай.

Жизнь Ксиаотонг тем временем не состояла только из наблюдений за объектами ее магического воздействия. После того, как мыш отправился в Москву, Ксиаотонг несколько раз сменила место работы, стараясь найти для себя оптимальное. На момент создания квартета юных музыкантов Ксиаотонг работала в студии элитных подарков. Фирма была французской, штаб-квартира фирмы располагалась в Париже, филиалы были по всему миру, в Москве, конечно же, тоже, а вся продукция, делавшаяся по индивидуальным заказам, изготавливалась в Гуанчжоу. И, разумеется, подавалась и продавалась как французская. В Гуанчжоу располагались и производство, и филиал фирмы, принимавший заказы на элитные подарки. Ксиаотонг была довольна работой, она стала много ездить по миру. Ксиаотонг беседовала с клиентами, и наблюдала их разговор с принимавшими заказ сотрудниками филиалов, ей этого было достаточно для того, чтобы учесть пожелания клиентов и привести их в полный восторг выполненным заказом. Зарплата и социальный пакет были так хороши, что сами мысли о смене места работы куда-то исчезали. Работы же было очень много и времени на то, чтобы наблюдать за запущенными ею процессами совсем не оставалось. Лишь иногда она смотрела, как там мыш Эндрю, и ситуация нравилась ей все меньше. Не оставалось времени и на личную жизнь, а Ксиаотонг уже давно не была юной девушкой, ей уже исполнилось тридцать пять лет, и недавно ее назначили на должность арт-директора фирмы. Вопрос личной жизни, впрочем, интересовал ее меньше всего. Она всегда мало интересовалась мальчиками, потом юношами, потом мужчинами. Всегда было много другого, более интересного. О том, что она может влюбиться, Ксиаотонг как-то не думала, не приходилось ей влюбляться и в нее, вроде, не влюблялись. О том, что любовь — большая сила, она знала, но особо не думала, прекрасно обходилась без этого. У нее была одна страсть — к познанию, к магии. Свою работу дизайнера она постепенно почти полюбила, а вначале любила ее лишь настолько, насколько эта работа позволяла ей «помагичить». Однако, чем выше Ксиаотонг взбиралась по карьерной лестнице, тем больше вовлекала ее сама работа и тем меньше времени у нее оставалось на ее увлечения. Она, конечно, делала просмотры на картах и шаре, обойтись без этого было нельзя, иначе сожрут, но для познания и самопознания времени совсем не оставалось. Она меняла фирмы, занимала все более высокие должности, платили ей все больше, и работа все больше занимала ее. И хотя ее работа была творческой, Ксиаотонг все же не удавалось проявить себя так, как ей хотелось. О самой первой работе на фабрике игрушек Ксиаотонг вспоминала часто и воспоминания были скорее приятными, несмотря на то, что условия на ее самой первой работе были тяжелыми и невыгодными. Воспоминания были приятными потому, что был создан мистер Эндрю, ее первая «живая» игрушка. Мистер Эндрю стал для нее родным, она с интересом следила за его успехами, тосковала по нему… и ей очень хотелось когда-нибудь опять встретить его, взять в руки и погладить…

* * *

Наступил момент, когда в студию элитных подарков поступил сложный и необычный заказ из Москвы и Ксиаотонг отправилась в командировку в Москву. Событие произошло вовсе не случайно, Ксиаотонг уже некоторое время предпринимала для этого некоторые действия, усилия по назначению ее на должность арт-директора — в том числе. Однако быть арт-директором студии элитных подарков недостаточно для командировки по своему желанию, ведь все филиалы фирмы устроены и оформлены одинаково, необходимо дождаться сложного заказа, вот тогда можно будет заодно посмотреть филиал и подумать о том, имеет ли смысл внести в оформление филиала индивидуальность, и если да, то какую и как. Когда командировка стала необходимой реальностью, Ксиаотонг стала собираться. С собой она брала не только одежду дорогих французских брендов (в социальный пакет входила и немалая сумма на одежду и поддержание физической формы и красоты) и немало косметики, хотя при филиалах фирмы везде работали хорошие визажисты (на случай, если в качестве элитного подарка клиенту захочется элитный макияж по последней французской моде), Ксиаотонг совершенно не хотелось, чтобы с ней что-либо делали посторонние руки. Перед отъездом, как обычно, она сделала просмотр поездки на настоящем большом хрустальном шаре и увидела, что ее ожидает удивительная встреча с музыкантом, очень похожим на мистера Эндрю, тем музыкантом, пьесу в исполнении которого она однажды услышала которая ее так впечатлила. Ксиаотонг очень, очень удивилась, она ведь давно сильно желала увидеть опять мистера Эндрю — созданную ею маленькую плюшевую игрушку… К тому же жизнь мистера Эндрю начала ее беспокоить — он сидел в доме в одном месте, лишь изредка перемещаясь, спать не ложился, на разных музыкальных инструментах не играл, с миссис не общался… Ситуацию надо растрясти, а как — Ксиаотонг не могла придумать, карьерные амбиции все больше и больше поглощали ее ресурс.

Глава четвертая, в которой Ксиаотонг прилетает в Москву и поселяется в отеле Метрополия

Ксиаотонг прилетела из Гуанчжоу в Москву рейсом Авиафлота, это был самый быстрый путь, занимавший около 10 часов, в статусе арт-директора она не могла тратить на дорогу лишнее время, и удобный для себя рейс могла выбрать сама. В московском аэропорту ее встретил водитель фирмы и привез в Метрополию. Она сама выбрала этот отель, достаточно пафосный, впрочем, полностью соответствующий ее статусу, дорогущий, расположенный почти на Красной площади и недалеко от отделения фирмы. Если фирма подает себя как элитная, то и ее отделение должно быть расположено соответственно.

Прекрасно, — подумала Ксиаотонг, выйдя из отеля и направившись на Красную площадь. Красная площадь была одним из тех мест, которые она мечтала увидеть в натуре, как Эйфелева башня, статуя Свободы и Стена Плача. Эйфелеву башню получилось увидеть много раньше, как и Стену Плача. И вот, наконец, Красная площадь. По историческому значению — красивая. Впрочем, она вполне может называться красной и по цвету — ее ограничивают красные стены Кремля и при соответствующем освещении и воображении… Да, это именно так. Ксиаотонг наблюдала Красную площадь с внутренней веранды кафе Бельведер, в котором она решила поужинать, и наслаждалась, наслаждалась прекрасным видом, своим социальным и материальным положением, позволяющим ей ужинать в столь дорогом кафе и каким-то странным беспрецедентным ощущением, предчувствием того, что скоро она увидит и услышит замечательного музыканта.

Ксиаотонг заказала ризотто с белыми грибами и фруктовый салат. Еда была легкой и приятной, соответствующей ее ощущениям. Затем она выпила чай с пирожным тирамису, оплатила счет, вышла из кафе прямо на Красную площадь, не задерживаясь в ГУМе. Вряд ли в оформлении местных бутиков есть что-то интересное, — подумала она. Ксиаотонг не торопясь шла по Красной площади. Она не могла упустить из поля зрения мавзолей и подумала, что, возможно, чудо, которого когда-то ждали миллионы людей, может состояться, ведь наука стремительно летит вперед. А вот как оно будет использовано сейчас, большой-большой вопрос. И вообще — нужно ли оно? — Конечно, нужно, иначе не стоял бы до сих пор мавзолей… Да, но пирамиды фараонов тоже стоят… — мысль Ксиаотонг двигалась в такт ее шагам. — Но это уже современная философия, а мне надо заниматься моим делом, — одернула себя Ксиаотонг и подошла к зданию Исторического музея. Музей, конечно, был уже закрыт, Ксиаотонг решила, что необходимо осмотреть его интерьеры и пошла в сторону Манежной площади, чтобы осмотреть Манежную площадь с иллюминацией, а потом она намеревалась вернуться в отель готовиться к следующему дню, ведь с утра ей будет необходимо представиться всем сотрудникам московского филиала и четко обозначить свое место в структуре фирмы, ознакомиться с филиалом, а в полдень ожидается встреча с заказчиком, которая должна плавно перейти в обед-продолжение, во время которого Ксиаотонг предполагала поглубже понять пожелания заказчика, не прибегая с нетрадиционным методам. Во время встречи предполагалась работа переводчика, разумеется, не китайского языка, то, что арт-директор французской фирмы — китаянка, будет для заказчика сюрпризом, и вряд ли приятным, впрочем, Ксиаотонг прекрасно изучила французский язык еще до поступления в фирму элитных подарков, а сразу же после поступления на работу Ксиаотонг была направлена фирмой сначала в полугодовую школу дизайна в Париж, а затем на годичную стажировку в отделение при головном офисе, так что она стала вполне француженкой. Наверное, при стремлении Ксиаотонг вполне могла бы работать в парижском головном отделении, но ей этого пока не хотелось. Ее вполне устраивали командировки в разные богатые города и спокойная работа в производственном отделении в Гуанчжоу. В элитных подарках часто требовалось много ручного труда и Ксиаотонг сама часто с удовольствием выполняла тонкую работу. Иногда соблазн был велик, но Ксиаотонг никогда не позволяла себе дотронуться магией до предназначенных клиентам изделий.

Глава пятая, в которой Ефрем собирается посмотреть выступление квартета своих учеников в клубе Ретро и выступить сам

* * *

Ефрем заметно повеселел. Цепь исчезла, спать он стал спокойно и с удовольствием, Он решил, что проблема устранена и все грехи благополучно отошли в прошлое. Решение взять на обучение Адама далось ему нелегко, но оно того стоило. То, что оно было принято под воздействием Артема, Ефрем не учитывал, его самолюбие не допускало таких мыслей. Получилось все прекрасно. Квартет и дуэт имели успех на сцене, Ефрем надеялся, что сможет сделать из ребят настоящих музыкантов. Ваня и Настя, конечно, слабее, чем Артем и даже Адам, но у них будет год после окончания колледжа, позанимаются, подтянутся, тем временем закончат колледж Артем и Адам, и все четверо отправятся в консерваторию. В том, что они поступят, Ефрем был более чем уверен. Жизнь Ефрема теперь текла спокойно и без страданий, Адам успешно учился, ну а то, что не стремится ему душу открывать — это нормально, он и с другими преподавателями никогда открытости не демонстрировал, даже не объяснял, что иногда пропускает занятия из-за работы, и они, наверное, думали, что он бездельничает. Поступил в колледж Адам легко, так же, как сдал экзамены за курс музыкальной школы. С клавишными, правда, были проблемы, но на них много времени нужно, а где его взять? Ефрем чувствовал, что у Адама большие амбиции, и связаны они с тренерской работой, и ждет он от Ефрема помощи в реализации этих амбиций, только пока не говорит этого, надеется, что достаточно быть прилежным учеником и маэстро передаст свои умения, а потом чуть подкорректировать — у вот они, чемпионы от ранее неизвестного тренера. Эти мысли Адама Ефрему удалось считать и он решил, что должен помочь Адаму достичь этой цели. А как же музыка? Она ведь требует немало времени и усилий. — Да, но процесс можно оптимизировать и в этом Ефрем большой мастер. Адам быстро преодолел ступень школы (хотя можно и вспомнить, что из-за Ефрема он учился в школе чуть ли не десять лет…) Затем поступил сразу в колледж без нервотрепки и репетиторов. Уже закончив институт, ха-ха. Хватит, стыдно должно быть, — одернул себя Ефрем и стал обдумывать план следующего занятия с учетом целей Адама. На этой неделе у ребят было еще два выступления — в концертном зале во Дворце музыки в каком-то небольшом городке и в клубе Ретро. Хорошо бы успеть ребятам порепетировать. Во Дворце выступить Адам не сможет, придется выступать трио. Ефрему приходилось постоянно перестраивать, подбирать программу. А запасного вместо Адама брать нельзя — все разрушится. Ефрем решил порепетировать трио на уроке, созвонился с учениками. С клубом вроде все в порядке — в пятницу вечером Адам не занят не, выступит квартет. В пятницу вечером выступления выгодные, а не выступить ли мне? Начало позднее, а спектакль в этот день короткий, успею, если в конце, — подумал Ефрем. Озадачив продюсера этим своим пожеланием, Ефрем стал готовить себе легкий ужин перед отъездом в театр.

Приехав домой после спектакля, Ефрем почти с аппетитом поужинал и позвонил продюсеру. Продюсер не высказал никакого недовольства из-за того, что в концертном зале квартет выступит только в виде трио и сообщил Ефрему, что владелец клуба счастлив тому, что Ефрем будет присутствовать и выступит после выступления ребят. Во время выступления он сможет наблюдать их с самого удобного столика, затем через какое-то время выступит сам, а потом, если будет время и настроение, владелец клуба был бы рад видеть его и ребят своими гостями.

— Я пока не знаю, а что касается ребят, они уедут сразу и им таких предложений ни в коем случае делать нельзя, даже в каникулы.

— Я все знаю, Ефрем Викторович, предупреждаю каждого владельца клуба, — несколько обиженным тоном отозвался продюсер Егор — Вы же с самого начала поставили мне это условие.

Поговорив с продюсером, Ефрем еще раз просмотрел программы выступления трио и квартета. Определенно, ситуация налаживается. Прям, как в том анекдоте, — усмехнулся он, принял душ и отправился спать.

Глава шестая, в которой Ксиаотонг знакомится с московским отделением студии элитных подарков, заказчиком и условиями заказа

Наутро Ксиаотонг проснулась по будильнику, но поздно, только-только чтобы успеть. Разница во времени между Москвой и Гуанчжоу пять часов, и по домашнему времени было только половина четвертого, даже скорее ночь, чем утро. Она быстро позавтракала у себя в номере, одновременно приводя себя в порядок. В девять часов по московскому времени за ней пришла машина и Ксиаотонг поехала в офис. Офис располагался в центре, вблизи гостиницы, она могла бы легко дойти пешком, но если ей положена машина, хорошо, раньше войдет в свою роль по статусу. Когда Ксиаотонг, сопровождаемая секретарем, вошла в большой зал заседаний, все руководство и сотрудники отделения уже были там. Директором филиала был француз Анри, очень симпатичный брюнет лет тридцати пяти, чем-то напоминающий д» Артаньяна с памятника в Париже. Он поприветствовал Ксиаотонг с изысканной вежливостью и представил ее собранию, остальные участники собрания тоже представились и поприветствовали ее. Далее было регулярное еженедельное собрание по обсуждению результатов прошлой недели и задач следующей. Собрание велось, естественно, на французском языке. В полдень появился клиент и те, кто, предположительно, будут работать по его заказу, переместились в переговорную. Заказ был достаточно необычным. Одну из комнат своего дома клиент предполагал сделать в виде номера отеля Бертрам, а камин украсить фарфоровыми фигурками персонажей из произведений Агаты Кристи. Ксиаотонг искренне восхитилась идеей заказчика и высказала свои вопросы по срокам и пожелание посмотреть дом и интерьер комнаты. К интерьеру еще не приступали, — сказал заказчик — необходимо узнать мнение изготовителя фарфоровых скульптур. А дом, конечно, сможем завтра посмотреть, если вам удобно. Сегодня у меня много дел, но я хотел бы пригласить Вас присоединиться ко мне с женой и посетить клуб ретро, в пятницу ожидается на редкость замечательная программа музыки ретро. — Если это Вас не заинтересует, конечно, — сказал заказчик. Как только переводчик перевел последние слова заказчика, внутри у Ксиаотонг как будто что-то вздрогнуло. Наверное, это будет тот момент, когда я увижу музыканта, повторенного мною в мистере Эндрю, а среди фигурок обязательно должен быть мистер Эндрю, — почти оформленный свиток мыслей образовался у нее в мозгу.

Далее заказчик хотел обсудить смету заказа, но так как это возможно лишь после осмотра объекта и обсуждения подробностей заказа, ему оставалось проследовать в бухгалтерию и внести небольшой аванс, который… должен закрыть все расходы по командировке Ксиаотонг.

Ксиаотонг попрощалась с заказчиком и присоединилась к продолжению производственного совещания, которое уже подходило к концу. После совещания работники отделения намеревались отправиться на обед в ближайшее кафе. Однако, интересно, до субботы целая рабочая неделя, — размышляла она. — Хорошо, сегодня ознакомлюсь с работой отделения, посмотрю, как выполняют мелкие заказы, оформляют изделия серийного производства, как работает интернет-магазин, завтра посмотрю объект, в среду осмотрю музеи, Исторический необходимо, и мавзолей и музей Ленина тоже нужно, пусть считают его поклонницей, но мне это посмотреть необходимо, — думала Ксиаотонг, — а что в четверг и пятницу? Выскажу пожелания и замечания по работе отделения. Ха-ха, недавно назначенный арт-директор уже с замечаниями, — потом поработаю над заказом. В пятницу погуляю с утра, потом представлю заказчику проект, потом с ним в клуб. Суббота — шоппинг и потом на самолет домой. Неплохо, однако, живет начальство. Теперь и время вздохнуть появилось, не то что раньше, на фабрике, только быстрей, быстрей. Да и пока арт-директором не назначили, в командировках даже спать некогда было — прилетела эконом-классом — заказ-эскизы согласовала — улетела. А теперь — не поездка, а почти отдых, — радовалась Ксиаотонг и ей захотелось побыстрее попасть в номер и рассмотреть все аспекты поездки. А вот в номер попасть удастся еще не скоро. После обеда глава филиала попросил Ксиаотонг зайти к нему и беседа растянулась надолго. У Анри были просто наполеоновские планы на российский рынок. И поэтому, если вдруг ей что придется узнать о потенциальных клиентах, неплохо, чтобы имела в виду и думала, как привлечь богатых заказчиков с большими объемами. Эта просьба Анри совсем не понравилась Ксиаотонг, она стояла выше его в структуре фирмы и вообще не понимала, как он мог ей такое предлагать. Она также не поняла, зачем предполагалось задействовать в исполнении заказа такое количество народу. Еще больше ей не понравилось то, что Анри пригласил ее на ужин. Ксиаотонг хотелось как можно быстрее попасть в отель, отмыться ото всей грязи, что была в словах Анри, просмотреть ситуацию и хоть немного подумать над проектом. Да, напрасно и очень преждевременно я стала думать, что наступила легкая приятная фаза. Все еще только начинается, — к такому временному выводу пришла Ксиаотонг к началу обеденного перерыва. Обедали сотрудники обычно в небольшом кафе недалеко от офиса, туда же с ними отправилась Ксиаотонг.

После обеда Ксиаотонг знакомилась с проектами в стадии предготовности, с работой интернет-магазина и так незаметно подошел конец рабочего дня. Водитель отвез ее в отель и Ксиаотонг стала готовиться к вечернему выходу. Она приняла душ и обновила макияж на вечерний, надела скромное черное вечернее платье, черные туфли на высокой шпильке (шпильки Ксиаотонг не любила, но она была невысокого роста и шпильки существенно возвышали ее) и у нее осталось полчаса до прихода машины. Прекрасно, можно посмотреть намерения Анри. Ксиаотонг достала небольшой шар, который всегда возила с собой, карты таро и кости. Намерения Анри в отношении ее, как Ксиаотонг почувствовала с самого первого обмена взглядами с ним, были самыми нечестивыми, но не в смысле плотских желаний. Анри хотел сделать ее фигурой шпионажа, или хотя бы источником информации.

Глава седьмая, в которой с помощью хрустального шара очерчиваются дополнительные связи в пространстве и времени и формируется концепция выполнения заказа, а Ксиаотонг посещает мавзолей

А дело было в том, что Иван Петрович (важным заказчиком оказался именно Иван Петрович), несколько лет назад привезший в Москву мыша Эндрю, попал таким образом в цепь событий, к которым, казалось бы, никак не мог иметь отношения. Он обратился в студию элитных подарков для изготовления фарфоровых фигурок персонажей из книг Агаты Кристи, поскольку многочисленные дизайнерские фирмы за это не брались, а компании, изготавливающие игрушки, даже и понимать не хотели, что клиенту надо. Иван Петрович хотел создать уникальную коллекцию персонажей из произведений Агаты Кристи. Коллекционирование — всегда модное, престижное хобби, но присоединяться к армии коллекционеров оружия, старинных авто и прочих дорогущих игрушек для взрослых он не хотел, считая это дело некреативным и поэтому неинтересным, Иван Петрович решил создать свою индивидуальную уникальную коллекцию. Для помещения этой коллекции в интерьер он задумал отвести комнату в своем строящемся доме. Конечно, он и представить себе не мог, что отец главы московского филиала владеет фирмой, покупающей пиломатериалы у фирмы-конкурента компаньона Ивана Петровича, уже проявившей себя историей с отравлением самым неприглядным образом. Бизнес конкурента пострадал, конструкции предприятия Ивана Петровича стремительно заполняли рынок, «даровой» древесины становилось все меньше. Отец Анри почти всю свою трудовую деятельность провел в представительствах французских фирм, понемногу собирая не только часть немаленькой зарплаты, но и информацию и таким образом заработал достаточно, чтобы открыть собственную фирму. Рынок производства пиломатериалов для строительства он прекрасно знал, знал, откуда пойдут большие объемы, с его наработанными даже не годами, а десятилетиями связями дело стало стремительно развиваться, а когда началось активное освоение забайкальских территорий — это был для него настоящий Клондайк. Впрочем, побывав однажды в Клондайке чисто для удовлетворения любопытства, отец Анри господин Жером Бонменталь за два дня намыл лишь несколько крупинок, которые не счел даже нужным взвешивать — так и оставил на месте, поэтому слово Клондайк вызывало у него совсем другие эмоции. Всего этого конкретно Ксиаотонг не успела разобрать, но четко увидела нехорошие намерения Анри и его тесную связь с отцом. Полчаса прошли, Ксиаотонг накинула меховую жилетку и спустилась вниз. Анри ожидал ее в холле, он весь был воплощение галантности, но и Криаотонг вела себя как знающая себе цену французская дама. Говорила она, как истинная парижанка и не демонстрировала никаких эмоций, кроме искусственных, четко дозированных. Анри сопроводил Ксиаотонг до машины, она села сзади, а он сам сел спереди рядом с водителем и они отправились в ресторан Brasserie Мост. Возможно, Анри надеялся, что великолепный ужин при свечах расслабит девушку, но Ксиаотонг заняла жесткую позицию без какой-либо возможности даже минимального флирта. Анри понял, что единственная возможность подвинуть Ксиаотонг на нужную ему позицию заключается в прямом разговоре, но сразу понял, что этим вечером провести такой разговор не удастся. Разговор весь был общепринято-вежливый. Ксиаотонг однозначно дала понять Анри, что она в служебной иерархии находится выше и скорее ее мнение для него важнее, чем его для нее. Ужин закончился сырной тарелкой, Ксиаотонг поблагодарила шефа представительства и продемонстрировала усталость, но готовность к работе. В молчании они вышли из ресторана, руководитель отделения и арт-директор рассыпались во взаимных любезностях, расстались и Ксиаотонг на такси отправилась в отель. Оказавшись в номере, Ксиаотонг сбросила туфли, свалилась на кровать и включила диктофон. Она прослушала оба разговора с Анри и осталась довольна собой. Каждый фрагмент речи Анри она просмотрела на шаре и ей, в общем, стало понятно, чего он от нее хочет. Но не на такую нарвался, — думала Ксиаотонг. — Это я буду тебе указывать, что надо делать, когда и как. Однако бывают же такие неприятные люди, — подумала она.

Затем Ксиаотонг прослушала то, что говорил заказчик, просмотрела его на картах и на шаре. Этот человек ей был априори симпатичен и она была ему благодарна за то, что он привез в Москву мыша Эндрю. Заказ его очень интересен и далеко не прост. Дом увидим завтра, интерьер комнаты будет влиять на одежду, заказчик еще не высказался, желает он чисто фарфоровые фигурки или фарфоровые только головку, ручки и ножки, туловище резиновое и одежду тканевую, фасонов тех времен. Это завтра решим, а пока можно принять душ, смыть гадостное ощущение от общения с Анри и ложиться спать. Недосып давал о себе знать.

Проснувшись утром по будильнику, Ксиаотонг умылась и решила позавтракать в ресторане. Изобилие шведского стола восхитило ее, завтракая в номере, она много потеряла. Однако народу было так много, что она с трудом нашла свободное местечко. Несмотря на это, завтрак улучшил ее настроение. В номере она быстро привела себя в рабочий вид, спустилась в холл, и увидела, что водитель ждет ее.

Приехав в представительство, она с облегчением увидела, что Анри нет. Вскоре пришла машина заказчика, и Ксиаотонг в сопровождении переводчика отправилась на объект. Дом находился в сорока минутах езды от центра, в охраняемом коттеджном поселке. Приятный, без вычурности дом с небольшим садом. Комната была большая, с высокими потолками. Было ясно, что постараются максимально возможно воспроизвести интерьер комнаты из романа Агаты Кристи «Тайна отеля Бертрам». Ксиаотонг сделала несколько фото, поинтересовалась расцветкой стен. Наверное, в ней будет большой книжный шкаф с детективами. Может быть, предусмотреть соответствующий ему шкаф-витрину и в ней расположить коллекцию персонажей? — спросила она заказчика. Заказчик одобрил идею, решили, что Ксиаотонг должна подготовить эскиз витрины в том же стиле, что и книжный шкаф.

— Да, прекрасная мысль. А на камин можно поставить два подсвечника.

— Их изготовить мне?

— Да, будьте любезны, бронзовые и состарить до эпохи короля Эдуарда.

— А фигурки не полностью фарфоровые, в тканевой одежде?

— Это будет прекрасно.

В обсуждении время текло незаметно. Ксиаотонг собрала максимальную информацию, почувствовала вкус заказчика и поняла, что заказ растянется надолго, коллекция будет постепенно пополняться. После того, как Ксиаотонг осмотрела дом, она и Иван Петрович вернулись в офис, заказчику надо было обсудить смету. После согласования предварительной сметы Ксиаотонг простилась с заказчиком, договорившись представить эскизы в пятницу, в пятницу же согласовать окончательную смету, затем отправилась в близлежащее кафе, быстро перекусила, вернулась в офис, отпринтовала сделанные на объекте фото, и попросила отвезти себя в отель. На вечер она приобрела билет в Большой театр, в театральной кассе отеля по спекулятивной цене, но она могла себе это позволить. В отеле, приняв душ, Ксиаотонг задумалась над проектом. С подсвечниками несложно. Она быстро сделала два эскиза. Ей пришло в голову, что и светильники должны быть такими же, надо уговорить на них заказчика. Ксиаотонг руководствовалась исключительно интересами клиента. Она решила предложить изготовить фигурки в тканевых костюмах, на одной полке расположить персонажей одного произведения. Она быстро вывела список персонажей по произведениям, на самой верхней полке решила поместить сыщиков — Пуаро, Гастингса, мисс Марпл, полковника Рейса, Томми и Таппенс, Паркера Пайна. Надо изготовить действительно эксклюзивные, коллекционные вещи. Клиент сможет послать фото в музей, и вообще такая коллекция поспособствует популярности бизнесмена. Ксиаотонг не терпелось высказать все это клиенту и попросить у него список произведений, персонажей из которых он желает заказать. Как арт-директор, она не должна была ничего согласовывать с главой отделения, все решения принимала сама. Ксиаотонг вызвала переводчика, он приехал довольно быстро, и попросила его позвонить заказчику для обсуждения нерешенных вопросов. Теоретически переводчик был в ее распоряжении круглосуточно, поэтому не надо было даже просить для этого распоряжения главы представительства.

Иван Петрович обрадовался звонку Ксиаотонг, согласился с идеей изготовления всех светильников в комнате в стиле подсвечников и пообещал выслать перечень произведений и персонажей. Он также предпочел бы персонажей не целиком фарфоровых, а в одежде. И вполне согласен с тем, что персонажи будут пополнять коллекцию постепенно, к тому же оформление интерьера еще даже не начато. Первыми поступят сыщики.

Ксиаотонг поблагодарила, отпустила переводчика и направила в офис сообщение о его сверхурочной работе. После этого она собралась в Большой театр, театр был недалеко и она с удовольствием прошлась пешком, одевшись довольно скромно, чтобы не привлекать внимания.

Большой театр был красив, балет Раймонда с фрагментами хореографии Мариуса Петипа великолепен, в музыке ей даже послышалось что-то близкое ее душе.

После спектакля Ксиаотонг прекрасно дошла до отеля, ресторан еще работал и ей удалось поужинать. Ксиаотонг была очень довольна прошедшим днем. Заказчик был очень мил, заказ — интересным и выгодным, и обещал еще много приездов в Москву. Все складывалось хорошо. Она проверила почту — перечня персонажей не было — смыла макияж и легла спать.

Наступила среда. Ксиаотонг спала долго, она наконец выспалась. На среду она запланировала поход по музеям, поэтому вызвала переводчика, спустилась в ресторан, где уже мало что осталось, грязные скатерти не меняли, что ее возмутило и она хотела пожаловаться, но передумала, дождалась переводчика и вместе с ним отправилась завтракать в кафе Бельведер. После завтрака отправились в Исторический музей, затем — в мавзолей и музей Ленина. Переводчику такой выбор показался странным, он попытался предложить экскурсию на трамвае и Оружейную палату, куда специально для нее забронировали билеты, но Ксиаотонг стояла на своем. В следующий раз, — сказала она. — Сегодня — Ленин. Переводчик отнес выбор Ксиаотонг к ее коммунистической приверженности, он и представить себе не мог, какие у нее интересы. Посетив Исторический музей и погуляв в Александровском саду, они пообедали в том же кафе и отправились по ленинским местам. Потом Ксиаотонг простилась с переводчиком и отправилась в отель работать. Она поняла, что если Иван Петрович согласится на все освещение в стиле подсвечников, придется посетить объект еще раз. Ксиаотонг разложила вокруг себя на большой кровати фото, сделала эскиз шкафа и начала самозабвенно рисовать Пуаро. Пуаро был мил и дорог ее душе, лучше Дэвида Суше его никто не изобразил, предложу таким, как в сериале, — решила она. Гастингс тоже получился близким к портрету Хью Фрезера, мисс Марпл — Джоан Хиксон, полковник Рейс — Джеймс Фокс. Пока достаточно, с каждым работы очень много, конечно, нужна еще встреча, но это все в пятницу, а четверг поработаю над проектом и покритикую всласть работу отделения, — мстительно подумала Ксиаотонг.

Первую половину четверга Ксиаотонг посвятила работе над персонажами, пообедала в Бельведере и отправилась в офис. Конечно, было что покритиковать. В основном она была недовольна стандартностью решений, малой креативностью. Это неудивительно — художник и дисциплина несовместимы. Не все могут выдержать то, что выдержала она. В данном случае надо сделать режим посещаемости более свободным, выдала она Анри свое заключение и обещала довести его до вышестоящих руководителей. Она увидела недовольство Анри, но ей было на него наплевать.

Глава восьмая, в которой родители Артема, обеспокоенные его учебой, решают поговорить с Ефремом, а сам Артем увидит, что к нему идет помощь

* * *

Родители Артема все думали, как вручить подарок Ефрему. И вдруг Артем сказал, что он будет на их выступлении в пятницу в клубе Ретро. Родители заказали столик и решили вручить подарок в клубе. Заодно и посмотрим, как сын работает, — подумали они. Их стала несколько беспокоить успеваемость в колледже. В школе Артем все сдавал экстерном на отлично, а вот в колледже дела шли не очень и почему, родители не могли понять. Вроде занимается много, находится в основном дома, когда не на занятиях. Может быть, сильно устает от выступлений и репетиций? Эти вопросы родители хотели задать Ефрему. Они ведь не знали, что Артем тратит много сил и времени на работу. Ефрема тоже не очень радовало отношение Артема к учебе в колледже. А дело было в том, что общеобразовательные предметы Артем изучал по школьной программе, программы не совсем совпадали, но уделять им время в колледже Артем считал ненужной тратой времени, делал все по минимуму, только чтобы избежать двоек. Он чувствовал, что успеваемость в колледже надо улучшать, иначе возникнут беспокойства от родителей и Ефрема, это помешает работе и нарушит эмоциональный комфорт. От работы на Ивана Петровича Артем уставал все больше и больше, но однажды, решив просмотреть свою ситуацию, он увидел, что скоро ему будет легче, появится помощь. И помощь придет от лица, имеющего отношение к Ивану Петровичу, а в будущем — к Ефрему и Адаму. Артем озадачился, смотрел и смотрел в шар, там замаячил вроде как женский контур. Странно, но обнадеживает, подумал Артем и взялся за выполнение заданного в колледже.

Когда Артем увидел, что к нему спешит на помощь девушка, иностранка, он очень удивился, но и утешился, сократил до минимума работу на Ивана Петровича (просмотр показал, что ничего страшного от этого не произойдет). Он наконец решил обговорить с Иваном Петровичем отпускной период, а то как-то незаметно получилось, что, не являясь штатным сотрудником, он оказался занятым постоянно. Как-то у него возникла мысль, не взять ли к себе в напарники Адама, но тот был занят еще больше, чем Артем. Да еще постоянные выступления… Необходимы, но сколько времени отбирают. Ничего, справлюсь, тем более помощь идет, — решил Артем и продолжил готовить домашние задания к следующему дню.

Глава девятая, в которой Ксиаотонг видит Ефрема на сцене

Наступила пятница, предпоследний день командировки Ксиаотонг. После завтрака в Бельведере она вернулась в свой номер, еще раз просмотрела сделанные эскизы, немного прогулялась по центру, затем пешком направилась в офис. Ей было что показать клиенту и что обсудить с ним. Список произведений она изучила и подготовила эскизы персонажей. Первоначальный писок был не очень большой, в него вошли — Загадочное происшествие в Стайлз, Мышеловка, Тайна семи циферблатов, Убийство в доме викария, Труп в библиотеке, Смерть в облаках. Список понравился Ксиаотонг, она сможет изготовить мистера Эндрю, если заказчику понравятся фигуры, работа может длиться очень долго, книг Агата Кристи написала немало. Ксиаотонг сделала эскизы подсвечников, других светильников и фигур сыщиков. В офисе она расположилась в переговорной, прикрепила на доску эскизы и пошла пообедать. Не прошло и десяти минут с момента ее возвращения, как появился Иван Петрович. Ксиаотонг показала ему эскизы осветительных приборов, он пришел в восторг, вопрос был в том, кто их изготовит. По скайпу к переговорам присоединили технического директора и он подтвердил возможность изготовления всех осветительных приборов.

После того, как вопрос с освещением был решен, Ксиаотонг показала Ивану Петровичу цветные эскизы фигурок нескольких персонажей, он узнал лица актеров сериалов и был очень доволен. Составили график поставки фигурок, график поставки осветительных приборов должен прислать технический директор, после согласования с Ксиаотонг. Довольный заказчик и не менее довольная Ксиаотонг отправились в бухгалтерию составлять смету и обсудить форму платежей. Попрощавшись с заказчиком до девяти вечера и договорившись, что машина Ивана Петровича заберет в гостинице ее и переводчика, она пошла в кабинет главы представительства рассказать об отмеченных ею недостатках в работе отделения и попрощаться. И напомнить, что переводчик ей понадобится на весь вечер пятницы и всю субботу, до отлета в Париж. Из Москвы она направлялась именно в Париж, для обсуждения заказа с техническим директором и выполнения обязанностей арт-директора.

Иван Петрович, естественно, понял, что Ксиаотонг китаянка, но так как она всегда говорила по-французски, решил воздержаться от предложения услуг своего переводчика, а напрасно… Переводчик, которого предоставили в распоряжение Ксиаотонг, все докладывал своему начальнику.

В девять вечера Ксиаотонг спустилась в холл, где ее ждали Иван Петрович и его жена. Сразу же к ним подошел переводчик, уже давно скучавший в холле. Жена заказчика оказалась очень милой стройной женщиной лет сорока пяти. Одета она была элегантно, без вычурности, брючный костюм Blacky dress прекрасно сидел на ней. Ксиаотонг поздоровались, все четверо вышли из отеля и сели в ожидавшую их машину. В дороге они вели нейтральный разговор, хотя Ивану Петровичу очень хотелось спросить у Ксиаотонг, откуда она, всегда ли жила в Париже (на ее визитной карточке арт-директора был, естественно, указан парижский адрес штаб-квартиры.

Клуб Ретро оказался довольно симпатичным, внутри он напоминал красный уголок времен СССР, но столики и стулья были современными. Пить алкоголь Ксиаотонг категорически отказалась, предпочла кока-колу. Столик был расположен довольно близко к сцене. За соседним столиком сидел одинокий мужчина в очках. На сцене появился квартет из очень молодых кларнетистов — трех парней и девушки. Ребята играли неплохо, Ксиаотонг улыбалась и благодарила Ивана Петровича. Она была настолько поглощена слушанием музыки, что Иван Петрович и его жена не сочли возможным отвлекать ее разговором. Впрочем, их тоже увлекло выступление. Закончив выступление, ребята спустились в зал и подошли к соседнему с Ксиаотонг столику. Сидевший за ним мужчина стал им что-то говорить, складывалось впечатление, что в целом он был доволен. Выступление квартета действительно, было великолепным. Ксиаотонг, улыбаясь, поблагодарила Ивана Петровича и его жену за такое удовольствие. Затем выступили несколько вокалистов со старыми советскими песнями, которые Ксиаотонг не особо понравились. Ксиаотонг с помощью переводчика беседовала с Иваном Петровичем и песни ей сильно мешали. И вдруг, она не заметила как, сидевший за соседним столиком мужчина, видимо, руководитель ребят, оказался на сцене, и она услышала пьесу, которую однажды слышала в интернете и которая так впечатлила ее. Ксиаотонг ощутила, что она то куда-то то летит, то качается на облаке. Следующая пьеса тоже очень понравилась ей, она вся была в ощущении музыки. Сыграв пьесу, музыкант исчез. Ксиаотонг отправила переводчика к администратору узнать имя музыканта и спросить, когда он в следующий раз будет выступать в этом клубе. Переводчик отправился выполнять задание и вернулся, выполнив его только наполовину, то есть он принес имя музыканта и огорчительную новость о том, что музыкант больше не выступает в этом клубе, так получилось лишь потому, что он пришел послушать игру своих учеников, которые, впрочем, иногда выступают.

Ксиаотонг не растерялась. Она быстро написала на своей визитной карточке «admiré» и попросила переводчика отдать администратору, с просьбой передать музыканту через ребят.

Ребята еще не успели уехать, машина немного задерживалась, и администратор отдал карточку Артему, как старшему в квартете, несмотря на возраст. Артем не знал французского языка, но, как всегда, гугл в помощь! Артем быстро сфотографировал карточку и отправил Ефрему. А дома обнаружил, что помощь ему будет именно от обладателя этой карточки. Поэтому Артем и решил отправить сообщение Ефрему сразу же, не дожидаясь утра.

* * *

Ефрем ехал из клуба домой очень довольный. Ребята играли прекрасно, они становятся настоящими музыкантами. У Адама обнаружилась тенденция к лидерству. А ведь он слабее Артема и занимался много меньше. Все молодцы, — решил Ефрем. Надо их чем-то вознаградить, пожалуй, билетами на концерт оркестра, чтобы спокойно послушали, как другие играют. На концерт квартета кларнетов не стоит, могут подумать, что посылаю слушать образец, что недоволен.

Ну и мне деньги не помешают, хорошо, что выступил, — подумал Ефрем, въезжая в подземный гараж, и в этот момент от Артема пришла смс с фото визитной карточки

studio de cadeaux d’élite

directeur artistique

Xiaotong Lijuan

Это с одной стороны, — пояснял Артем

Admiré — с другой стороны. Ефрем вспомнил, что за столиком рядом сидела компания — бизнесмен средних лет, с дамой, явно женой, молодой человек — видимо, переводчик и симпатичная идеально ухоженная китаянка. Карточку со словом восхищения дала Артему явно она, то есть, конечно, переводчик с пояснениями. Далее пришла следующая смс от Артема с сообщением, о содержании которого уже догадался Ефрем. Понятно, арт-директор фирмы — китаянка, но француженка. Это теперь типичный случай. Буду считать ее француженкой. Милая такая дама, все поглядывала на меня, когда ребята выступали, значит, почувствовала мою связь с ними. И бизнесмен, что был с ней, у него бизнес явно немаленький, может, когда и на корпоратив пригласят. Надо не забыть написать ей пару слов благодарности.

* * *

Ксиаотонг осталась в восторге от кларнетистов и очень эмоционально поблагодарила Ивана Петровича и Клавдию Михайловну, его жену. Она договорилась держать с ними постоянную связь по электронной почте и скайпу для согласования эскизов, а также вновь прилететь в Москву, как только будут готовы Пуаро, Гастингс и мисс Лемон, предположительно, через два месяца. За это время она должна подготовить и эскизы других сыщиков, и других персонажей, что успеет. Сроки изготовления осветительных приборов так и остались несогласованными, Ксиаотонг должна подробно их обсудить с техническим директором при встрече, предположительно, в ближайшие дни. Ксиаотонг подумала о том, что времени дома придется проводить все меньше, как и самой что-либо изготавливать. Все подробно определить и распределить время придется в самолете по дороге в Париж. Да, теперь надо будет немало времени проводить в Париже и это хорошо, — подумала она, как только оказалась в гостинице. По дороге в гостиницу она вела с Иваном Петровичем нейтральную беседу о музыке, сказала о том, что ей всегда очень хотелось учиться музыке, но все как-то не получалось.

Конец ознакомительного фрагмента.