Льюис Хэмилтон. Шестикратный чемпион мира

Фрэнк Уоррэлл, 2018

Уход Михаэля Шумахера из гонок перед началом сезона 2007 не привел к гегемонии Фернандо Алонсо во многом потому, что в закрытый клуб под названием «Формула-1» сумел попасть молодой человек из простой семьи по имени Льюис Хэмилтон. Он не просто дебютировал, а стремительно ворвался сразу на подиум. Хэмилтон вернул к экранам телевизоров миллионы людей, потерявших интерес к «Формуле-1», и еще миллионы полюбили этот спорт благодаря ему. Фрэнк Уоррэлл описывает непростой путь Хэмилтона на вершину гоночного Олимпа. Ему пришлось справляться с давлением со стороны СМИ, общественного мнения и даже собственной команды, а противостояние с Фернандо Алонсо, Себастьяном Феттелем и Нико Росбергом вошли в историю автоспорта. Но раз за разом Хэмилтон усердной работой и невероятной любовью к гонкам доказывал, что он великий пилот. В сезоне 2019 он завоевал свой шестой титул чемпиона мира и вплотную приблизился к Михаэлю Шумахеру, семикратному чемпиону «Формулы-1».

Глава 1. По-настоящему особенный

Начать эту книгу хочется с извинений перед Льюисом Хэмилтоном — от себя и от Дэймона Хилла: признаюсь, в январе 2007 года я, как и многие другие, согласился с Дэймоном, когда он сказал, что Льюису, чтобы проявить себя, вероятно, потребуется полсезона. Может, думал я, вся эта атмосфера «Формулы-1» ошеломит Хэмилтона и его аккуратно отодвинут на второй план — наверное, вернут в GP2, — пока он не будет действительно готов бороться за высокие места, пока не наберется опыта, чтобы стать достойным напарником для Фернандо Алонсо, который — никто не сомневался — в том сезоне шел к своему третьему титулу чемпиона мира. Прости нас, Льюис…

Вот как сильно мы иногда заблуждаемся. Даже великий Дэймон Хилл тогда был не прав, а уж лучше его в возможностях пилотов не разбирается никто. И мы могли бы догадаться, что Льюиса не забросили в «Формулу-1» без подготовки. Об этом говорило и девятилетнее обучение в McLaren, и мнение босса команды, Большого Рона Денниса, который редко ошибается, и результаты самого Льюиса в предыдущем сезоне GP2, где он примчался к победе в чемпионате. Одно все знали наверняка: Льюис Хэмилтон не сенсация-однодневка. Этот парень пришел надолго. Наконец появился британский герой, на похвалы которому мы могли не скупиться.

Льюис Хэмилтон не фальшивый: он по-настоящему Особенный; и гонщик спокойно принял этот титул, который раньше принадлежал бывшему тренеру футбольного клуба «Челси» — хвастливому Жозе Моуринью. Вскоре парня прозвали Стивениджской ракетой, и он начал устанавливать рекорд за рекордом с такой же легкостью, с какой профессиональный игрок в боулинг сбивает кегли. Первый темнокожий гонщик «Формулы-1»; первый гонщик, который в свой дебютный сезон попадал на подиум больше двух раз подряд; первый темнокожий гонщик, который выиграл Гран-при «Формулы-1»; лишь второй гонщик в истории «Формулы-1», который выиграл более одного этапа в своем дебютном чемпионате; первый гонщик, одержавший несколько побед подряд с поул-позишн в свой дебютный сезон; самый молодой британец в истории, который выигрывал Гран-при, и самый молодой пилот, который лидировал в чемпионате… и, конечно, первый темнокожий гонщик, который — в своем дебютном сезоне — всерьез претендовал на победу в чемпионате.

Все говорит о том, что Льюис Хэмилтон провел просто невероятный первый сезон в «Формуле-1», за которым последовали еще более крупные успехи. К концу 2007 года Льюис был явным фаворитом в борьбе за престижную британскую награду «Спортсмен года» по версии BBC Sport, которая вручается в декабре. На самом деле уже за пять месяцев до этого, в июле, букмекерская контора Paddy Power остановила прием ставок на Хэмилтона. Благодаря ему тот сезон изменил лицо «Формулы-1», телетрансляции которой начали привлекать гораздо более обширную и весьма пеструю аудиторию. «Формула-1» перестала быть унылым спортом, который смотрят только консерваторы: теперь мы все, сгорая от напряжения, следили, как гонка несется к захватывающей развязке.

По словам Льюиса, он был поражен, что в одночасье из относительно неизвестного пилота превратился в мировую звезду: «Просто невероятно — на этой неделе мне пришли письма от детей, и они говорят, что вдруг захотели стать гонщиками. Я помню себя в их возрасте и сейчас просто стараюсь быть достойным образцом для подражания. Слава свалилась мне на голову, и я начинаю осознавать свою ответственность — особенно теперь, ведь дети берут с меня пример».

Эксперт «Формулы-1» и автор статей для английского таблоида Sun Крис Хокли тоже удивляется тому, как Льюис изменил зрительскую аудиторию автогонок. Он считает, что переворот произошел за считаные месяцы: «Да, Льюис взлетел к славе — и число зрителей британского телевидения увеличилось на целых 50 %. Популярность «Формулы-1» поразительно быстро растет во всем мире — даже в Америке (где гонки на сток-карах традиционно популярнее) всем оставалось только сидеть и смотреть, как этот сенсационный дебютант выигрывает Гран-при США, оставляя ни с чем действующего чемпиона мира.

Понимаете, эта сказка завораживает всех вокруг. И вдруг получилось так, что каждый — официантка и священник, разносчик газет и директор фирмы — знает Льюиса и следит за его результатами. «Формула-1» больше не прибежище замкнутых чудаков, автолюбителей и техноманьяков, у которых слюнки текут от одной только мысли, что конструкторы Ferrari могут, немного модифицировав переднее крыло, увеличить прижимную силу на 0,63 %. Теперь жены, давно отчаявшиеся понять странную одержимость своих мужей, которые «смотрят, как машины ездят по кругу», сами то и дело бегают к телевизору и спрашивают: «Как там Льюис?» И, наверное, совсем скоро полицейские начнут говорить водителям, превысившим скорость: «Кем вы себя вообразили, Льюисом Хэмилтоном?»

Появление Хэмилтона в 2007 году стало настоящим глотком свежего воздуха — некоторые утверждали даже, что британец оказался ни больше ни меньше как спасителем «Формулы-1», которая сбилась с пути и перестала быть увлекательной. Историю Льюиса вполне можно назвать голливудской, но ее красота как раз в том, что происходит она на самом деле. И по-настоящему восхищает в Хэмилтоне полное отсутствие звездной болезни — редкость для спорта, в котором полным-полно пилотов, потерявших связь с реальностью. В «Формуле-1», где во главе угла стоят большие деньги и громкие имена, Льюис — спустя всего один сезон — стал самой яркой звездой благодаря своему невероятному таланту, трудолюбию и простоте. Он появился словно из ниоткуда, хотя, конечно, целеустремленность и годы упорной работы стоят за блестящей историей этого мальчика, которому суждено было стать Королем «Формулы-1».

Как-то раз я спросил у одного сотрудника McLaren, не поэтому ли они так поддерживали своего юного пилота. В беседе с глазу на глаз он со мной согласился и в то же время намекнул, что́ в команде думают о не прекращавшейся весь 2007 год вражде Хэмилтона и его партнера по команде Фернандо Алонсо: «Дело в том, что в газетах постоянно появлялись заявления Алонсо, что мы больше поддерживаем Льюиса, потому что он британец… но это чушь. Мы работаем вместе; мы все одна команда, McLaren. Большой Рон [Рон Деннис] не допустил бы ничего подобного — да и вообще, именно Льюис, как новичок, получил более медленную машину.

Но у Льюиса есть особый талант — он работает упорнее, чем большинство опытных пилотов, и в нем есть что-то волшебное, чего у них нет. Когда я смотрю за его работой во время свободных заездов, то вспоминаю, почему изначально мне так хотелось попасть в «Формулу-1». Часто кажется, что Алонсо в ярости, борется изо всех сил, пытаясь удержать свой титул, а Льюис нередко обыгрывает его с легкостью — он вроде бы даже не вспотел; к тому же всегда приветлив, и болельщики его любят.

Послушайте, Алонсо — великолепный пилот, большой чемпион и при всем том отличный парень, но в Льюисе есть что-то особенное. Забудьте о том, что он первый темнокожий и тому подобное, — и Хэмилтон все равно будет лучшим гонщиком своего поколения. У меня мурашки по коже от того, что происходит сейчас, и представьте, сам Большой Рон стал ходить вприпрыжку».

Истинная правда. Денниса даже сравнивали с футбольным тренером «Манчестер Юнайтед» сэром Алексом Фергюсоном: считали, что стремительный расцвет юного таланта под его крылом дал новый заряд энергии ветерану автогонок и ему пришлось выбросить из головы все мысли об уходе на пенсию. Когда Льюис выиграл свой первый этап Гран-при, у Большого Рона на глазах были слезы, хотя потом он и утверждал, что ему в глаза просто попало шампанское! Да и жена Денниса, Лиза, Хэмилтона просто обожает. Она шумно радовалась, когда он превзошел время Алонсо в борьбе за поул-позишн на Гран-при Канады в Монреале (1:15,707 у британца против 1:16,163 у испанца).

Мне рассказывали, что в другой критический момент, в конце июля 2007 года, когда Льюис попал в серьезную аварию в ходе квалификации в немецком Нюрбургринге, Большой Рон поспешил скрыться от посторонних глаз. В команде говорили, что Деннис все время закрывал лицо руками. А когда Льюиса экстренно эвакуировали с трассы в больницу — с кислородной маской на лице и под капельницей, — Рон плакал.

Льюис Хэмилтон — сын бывшего работника железных дорог Великобритании — смешанного происхождения. Семья его отца из Гренады, островного государства в Карибском море, и Льюис — первый гонщик афрокарибского происхождения в истории, который выступает в «Формуле-1». Чтобы у сына была возможность заниматься автоспортом, Энтони берег каждую копейку и вкалывал порой на трех работах одновременно. Он очень поддерживал Льюиса. И тот, став звездой, благодарил отца: «Мне невероятно повезло, что отец так помогал; не припомню, чтобы другие мальчишки, с которыми я гонялся в картинге, росли в такой же семье, как наша, — у всех родители были богатыми. Я знаю, что в моей карьере будут трудности, но уверен: если бы победы давались легко — чемпионами становились бы все.

Думаю, дело в том, что уже с девяти-десяти лет я проводил на гоночной трассе каждые выходные, вместо того чтобы тусоваться с приятелями. Моим лучшим другом был отец. Если не хочешь чувствовать себя лишним среди взрослых, приходится учиться быстрее, чем сверстникам. И хотя из-за этого школьные дурачества прошли мимо меня, я быстро понял, что получу любую игрушку, если продолжу работать и выигрывать в McLaren».

Именно благодаря такой бескомпромиссной целеустремленности успехи к Льюису пришли уже в шесть лет, когда он начал одерживать первые победы в картинге. Потом в судьбе одаренного юноши произойдет еще один поворот: я говорю о ставшей уже легендарной встрече вдохновленного подростка и Рона Денниса в 1995 году. Не сомневаясь в своем таланте и нисколько не смущаясь, Льюис попросил у своего будущего босса автограф, пока другие мальчишки стояли в сторонке. «Он посмотрел мне прямо в глаза и сообщил, чего намерен добиться в жизни, — вспоминает Деннис. — Потом, не отводя взгляда, объяснил, как собирается строить свою карьеру. Черт, я был просто поражен».

Рон начал следить за его карьерой и через несколько лет включил Льюиса в программу поддержки молодых пилотов McLaren: за девять сезонов он вложил в Хэмилтона пять миллионов фунтов. Так Льюис проходил обучение под руководством мастера; в McLaren его природный талант оттачивали, в конечном итоге желая одного: сделать Хэмилтона чемпионом мира. Он действительно стал лучшим, и коллекция его трофеев все росла и росла, но звездной болезнью Льюис не страдал никогда. «Часто уверенность идет рука об руку с высокомерием, — говорит Деннис, — но у Хэмилтона нет ни грамма высокомерия».

Позже Льюис признал правдивость этих слов; он считает, что добился успеха благодаря упорному труду и вере. Льюис вырос в католической семье и не раз говорил: «Для меня очень важна моя вера. Я верю в Бога. И верю, что талант дан мне Господом, что Он меня благословил. Думаю, все пилоты талантливы, но некоторые просто готовы работать больше, чтобы в полной мере реализовать свой потенциал. Можно быть не таким одаренным, как Кими Райкконен [первый пилот Ferrari и, не считая Алонсо, главный соперник Льюиса в то время], но выигрывать благодаря упорным тренировкам. Не знаю, талантливее ли я Фернандо Алонсо, но знаю точно: работал я очень много».

С приходом Льюиса «Формула-1» изменилась в мгновение ока, и его начали сравнивать с известным гольфистом Тайгером Вудсом. Льюис такой же талантливый, симпатичный и тоже за словом в карман не полезет. Вот что сам Хэмилтон говорит о подобных параллелях: «Приятно, конечно, когда тебя сравнивают с кем-то вроде Тайгера Вудса, но меня зовут Льюис Хэмилтон, а «Формула-1» — это не гольф. Не знаю, уместно ли такое сравнение. Если да, то для спорта это хорошо. Надеюсь, все, что я делаю, — на пользу».

Известный журналист «Формулы-1» Рори Росс утверждает, что появление Хэмилтона повлияло на автогонки во всем мире куда значительнее, чем можно было вообразить: «Лучи его славы сияли все ярче. В Бразилии он затмил своей известностью местного гонщика Ferrari Фелипе Массу, особенно в фавелах, где в Хэмилтоне видят своего — простого парня, которому удалось добиться успеха. А в Испании Льюис популярнее Фернандо Алонсо, что крайне раздражает испанского чемпиона».

Журналист британской газеты The Times Кевин Исон сказал по этому поводу следующее: «Берни Экклстоун потирает руки. На глазах своего главного распорядителя «Формула-1» превращалась в никому не нужное шоу. Шумахер выигрывал гонку за гонкой, но за его успехами следили только в Германии и Италии (так как ушедший из спорта немецкий чемпион выступал именно за Ferrari). На Хэмилтона же ходят тысячи… и им интересуются во всем мире: съемочные группы приезжают даже издалека, например из Колумбии и России, и толпятся в очереди за интервью».

И все же уровень соперничества, который пришлось выдержать Хэмилтону, несравним с конкуренцией в гольфе. Когда Вудс шел к славе, серьезных противников у него почти не было; Льюис же обыгрывал невероятных мастеров — в том числе напарников, — которые не собирались сдаваться без боя. О таланте и психологической зрелости Хэмилтона говорит тот факт, что по ходу сезона он доводил двукратного чемпиона мира почти до слез — до слез ярости.

Именно дуэль Хэмилтона и Алонсо стала еще одной причиной такого массового возвращения зрительского интереса к «Формуле-1» в 2007 году: всем хотелось видеть, как почти мальчишка противостоит агрессивной тактике старшего, но, кажется, менее мудрого напарника. В McLaren Алонсо перешел из Renault, веря, что это идеальное решение, так как испанец всегда хотел гоняться на машине вроде McLaren-Mercedes MP4–22. Фернандо не сомневался: ему судьбой предназначено показать, как он хорош за рулем этого нового болида, показать, что он чемпион, и сейчас, после эпохи Михаэля Шумахера, начнется эра его доминирования.

Весь сезон, пока Льюис добивался все бо́льших успехов, Алонсо выражал недовольство. Испанец постоянно утверждал, что не чувствует себя «полностью комфортно»; по его мнению, в McLaren — британской команде — к Льюису так благоволят как раз потому, что он британец. Фернандо заявил тогда: «Мы знали, вся поддержка будет оказываться именно Хэмилтону». Испанец хотел выглядеть жертвой. Позже он пытался вывести Льюиса из себя и подорвать уверенность британца, заявляя, что его напарнику просто «повезло».

Рон Деннис постоянно опровергал слова Алонсо: «Между группами, работающими с каждой из машин, есть здоровая конкуренция, но я могу со всей категоричностью заявить, что техническое оснащение, поддержка команды и возможности побеждать у обоих пилотов равные». Он, видимо, не хотел показаться необъективным к своему питомцу — совсем как отец, который берет в семейную фирму сына и специально относится к нему строже, чтобы доказать свою беспристрастность. Поэтому иногда получалось, что с Льюисом незаслуженно жестко обходился человек, которого в боксах считали чуть ли не его вторым отцом.

Большого Рона тоже можно понять: в определенной степени он был словно между двух огней. Деннис платил чемпиону мира 10 миллионов фунтов в год, а Льюису, как дебютанту, — 340 тысяч. Именно в Алонсо он вкладывал бо́льшую часть средств, поэтому комфорт испанца был для него важен. Не сомневаюсь, в идеальном мире Деннис в том сезоне хотел бы видеть чемпионом Алонсо, а Льюиса — вторым.

Но в первых девяти гонках действие разыгрывалось совершенно по другому сценарию. После Гран-при Великобритании в Сильверстоуне Алонсо отставал от Льюиса в чемпионате на 12 очков и постоянно жаловался испанским журналистам на то, как плохо с ним обращаются. А ведь он перешел в McLaren, ожидая, что к нему будут относиться как к новоприбывшему герою, и думал, Льюис с радостью станет вторым после него — увенчанного лаврами, победоносного воина. Льюис мог время от времени рассчитывать на советы от Алонсо, который постарался бы научить этого юнца гоняться почти так же восхитительно, как он. Но Фернандо — чемпион мира, у которого на пять лет больше опыта выступлений в «Формуле-1», чем у Льюиса, — иногда казался невероятно черствым, слишком серьезным и мрачным. Такому спортсмену трудно заслужить симпатии зрителей, и Алонсо, казалось, позволил самонадеянному мальчишке выбить себя из колеи. Он проиграл важнейшую психологическую битву юнцу в его дебютный сезон, и поведение испанца в лучшем случае можно назвать незрелым, а иногда — просто невежливым и как-то неподобающим двукратному чемпиону миру.

Весь сезон Льюиса, по-видимому, озадачивали и беспокоили такие отношения с испанцем. Ведь сам он всегда был доброжелательным и дружелюбным и находил время для самых важных людей — для фанатов. Одна болельщица, Эллисон Фостер, как-то сказала: «Хэмилтон относится к своим фанатам совсем не так, как большинство других гонщиков. Здорово, что он благодарит зрителей за поддержку, и, надеюсь, в этом плане Льюис не изменится». Она назвала имя другого британского гонщика, который в целом проявлял куда меньше дружелюбия: «На домашнем Гран-при, где 20 фанатов хотели всего лишь получить автограф, пилот сделал вид, что этих людей там вообще нет, и ушел, ни слова не сказав болельщикам, которые встали в три утра, чтобы его поприветствовать. Фанаты ведь просто пытаются поддержать своих кумиров, и, думаю, Льюис помнит, что значит быть болельщиком».

Даже легендарные гонщики «Формулы-1» выстраивались в очередь, чтобы отдать должное юноше, который, вероятно, мог стать величайшим пилотом из тех, кто когда-либо украшал автоспорт. Сенсационная победа Льюиса в Сильверстоуне в 2006 году в гонке GP2 впечатлила сэра Стирлинга Мосса. Жена Сьюзи уговаривала его поторопиться на важную встречу, но Мосс решил задержаться на трассе. «Подожди секундочку, милая. Мне нужно поздравить Льюиса». Дэвид Култхард, который сначала призывал не возлагать на Хэмилтона слишком много надежд, сказал тогда: «Хорош ли Льюис? Без сомнений, этот парень особенный. Я бы сказал, в нем есть что-то от Сенны и от Проста. В «Формуле-1» уже были Айртон Сенна и Ален Прост, Найджел Мэнселл и Нельсон Пике, потом Михаэль Шумахер. Теперь мы вступаем в эпоху Льюиса Хэмилтона». А трехкратный чемпион мира Ники Лауда признал, что был «потрясен» его достижениями.

К хвалебным речам присоединился и легендарный комментатор «Формулы-1» Мюррэй Уокер, который выразил мнение, что Льюис с легкостью будет соответствовать даже самым высоким ожиданиям: «Я твердо убежден, что Льюис Хэмилтон станет одним из величайших гонщиков всех времен… Не существует слов, которые могли бы в должной мере описать то, что показывает Льюис, гонка за гонкой… Это беспрецедентно для нашего спорта. Я смотрю «Формулу-1» с момента ее основания и никогда в своей жизни не видел ничего подобного; просто невероятно. Он ведь вполне способен выиграть чемпионат уже в этом году — поразительно».

Конечно, с таким мнением согласны были не все; не удивительно, наверное, что скептиками в основном выступали герои прошлого, несколько критически взиравшие на юношу, победы которого выглядели уж слишком легкими. В частности — Найджел Мэнселл, хотя, справедливости ради, в конце того сезона и он отдал должное Льюису. Чемпион мира 1992 года сказал: «Раньше, чтобы купаться в фанатской любви, нужно было выигрывать Гран-при и сражаться за победу в чемпионате. Теперь, кажется, ты становишься звездой раньше, чем добиваешься успехов… В этой команде [McLaren] уже порядком заждались успехов. Так что Хэмилтон появился очень вовремя. Результат зависит от слаженности команды и от исправно работающего двигателя. Не хочу, чтобы казалось, будто я не уважаю Льюиса… Просто думаю, его успех был предопределен; мой путь оказался куда сложнее».

Добавил ложку дегтя и Эдди Джордан, когда усомнился, есть ли у Хэмилтона безжалостность, необходимая, чтобы быть настоящим королем «Формулы-1»: «Льюису повезло с серьезной командой, где такая отличная организация: он вряд ли получил бы нечто подобное где-нибудь еще. Но если бы ему было нужно сделать то, что сделал Шумахер с Жаком Вильнёвым или Дэймоном Хиллом^[2], пошел бы на это Льюис? А для успеха это необходимо. Главное — психология, и ради победы ты должен быть готов на все. Любой, кто это отрицает, либо лжет, либо не выжал максимум из своих способностей. В характере должна быть сталь, которой мы пока не видели: иначе Хэмилтон не продержится долго. Для того чтобы побеждать, необходимо высокомерие. Высокомерен ли сэр Алекс Фергюсон? Да. Жозе Моуринью? Да. Победители редко бывают приятными в общении, несмотря на все свои попытки. Обычно это безмерно эгоистичные, чрезвычайно высокомерные и абсолютно уверенные в себе люди. Во время соревнований для таких важен только результат».

Когда Льюису передали эти слова, он лишь отмахнулся. Хэмилтон действительно такой: спокойный, добродушный, но, когда нужно, умеет проявить характер. И все же интересно, что Джордан упомянул великого Шумахера. Когда речь заходит о стиле пилотирования Льюиса, имя немца, как и имя Айртона Сенны, вспоминается часто; и сам Хэмилтон признавал, что в «Формуле-1» эти двое были его кумирами. Он восхищался хладнокровием немца и рассказывал, как плакал в детстве, когда узнал о трагической гибели Сенны.

В сезоне 2007 для «Формулы-1» Шумахер оставался кем-то вроде «Призрака оперы»: его имя и образ витали над пит-лейном даже после ухода немца из спорта: несомненно, это результат многих лет поразительных успехов и тотального доминирования. И, мне кажется, в стиле пилотирования Льюиса есть что-то от Шумахера и от Сенны: хладнокровие, взвешенность Шуми, смешанные с горячей готовностью бразильца постоянно атаковать и идти на риск. Обычно Льюис планировал гонку максимально расчетливо, в стиле Шумахера, сознавая, что половина успеха на самом деле в голове, но — если это требовалось для победы — был готов бороться на грани собственных возможностей и идти на просчитанный риск в стиле Сенны.

Я попросил Даррена Симпсона, инсайдера «Формулы-1», поделиться своим мнением по этому поводу. Он сказал: «Льюис и правда невозмутим, стабилен и трудолюбив, но как у гонщика, у него есть еще и свои плюсы. Например, он проходит повороты максимально близко к поребрику, чтобы сохранить высокую скорость на выходе. Или тактика, которую он использовал на Гран-при США против своего партнера по команде Алонсо: чтобы не дать испанцу совершить обгон, Льюис сначала сместился вправо, а потом обратно к центру и едва избежал наказания.

Атаковать поребрик — это фантастическая тактика до тех пор, пока она дает результат, но мы должны молиться, чтобы однажды он не влетел в отбойник, как Сенна. Для Шумахера стена стала проблемой только один раз, когда в 1999 году в Сильверстоуне он, врезавшись в этот барьер из покрышек, получил перелом ноги. В других случаях аварии происходили из-за бескомпромиссной готовности Михаэля «выиграть любой ценой», которая периодически приводила к тому, что «Формула-1» становилась контактным видом спорта. Спросите Дэймона Хилла!

От этого никуда не денешься: Хэмилтон ездит так, как гонщики в картинге. Он предпочитает прижиматься к краю трассы, поздно входит в шпильку — выбирает траекторию с поздним апексом. На самом деле его стиль действительно напоминает стиль Шуми в начале карьеры немца: резкий поворот — блокировка тормозов, и так всю гонку».

Когда Хэмилтона спросили, с каким гонщиком прошлого он хотел бы сразиться, Льюис ответил: «С кем-нибудь вроде Хуана Мануэля Фанхио, Алена Проста, Айртона Сенны и Михаэля Шумахера, потому что я всегда хотел с ним побороться. — Потом он пошутил: — Шумахер распрощался со спортом в тот же год, когда я начал выступления в «Формуле-1»: даже не знаю, есть ли тут какая-нибудь связь!»

В октябре 2007 года поговаривали, что немецкая суперзвезда даже может вернуться в спорт — столько внимания притягивал дебютант, который с видимой легкостью взял на себя роль хедлайнера «Формулы-1». Жизнь Льюиса очень изменилась: он действительно стал невероятно известным, но звездный статус не мешал ему оставаться простым парнем. Отец Хэмилтона, Энтони, сказал: «Льюис сохраняет трезвость мышления, и он таким и будет, пока с ним рядом я». Но после Гран-при Австралии, где его сын впервые попал на подиум, Энтони отметил: было бы наивно думать, что жизнь Льюиса останется прежней, ведь теперь его будут, например, узнавать на улицах. Он понимал, что мир для них изменился навсегда: «Эмоции невероятные — чтобы оказаться здесь, нам понадобилось десять лет. Теперь главное — не расслабляться. Мы остались обычными людьми, но знаем — наступило время перемен».

Льюис не терял голову от успехов и по другой причине: его улыбчивый пятнадцатилетний сводный брат Николас страдает детским церебральным параличом, но вместе с отцом приезжает на каждую гонку. Мальчики очень близки, и Льюис говорит: «Для меня Николас — самое большое вдохновение. Когда я смотрю на него, то начинаю понимать смысл жизни. Он приезжает на все мои соревнования, мы очень хорошо общаемся — я гоняюсь для него. Именно Николас мотивирует меня продолжать бороться. Я всегда хотел иметь брата и помню, как радовался, когда родители [так он называет своего отца и мачеху Линду] сказали, что родится мальчик. Здорово наблюдать, как он взрослеет, видеть, что происходит в его жизни. Вместе преодолевать трудности, с которыми он сталкивается, и замечать, как они его меняют. Николас — классный парень, и мне очень нравится что-нибудь для него придумывать. Например, мы любим устраивать гонки на радиоуправляемых машинах. Я купил одну ему, а потом купил и себе, чтобы мы могли соревноваться. Пару раз я даже был там, где устраивают такие гонки, но мне это быстро наскучило.

Николас готов справляться с вызовами, и впереди его ждет интересная жизнь. Он младше меня на семь лет, у него сильный характер. Несмотря на болезнь, он определенно хочет сделать в жизни что-нибудь особенное — может, поучаствовать в гонках на колясках на Паралимпиаде или даже найти занятие, как-нибудь связанное с «Формулой-1». Не исключаю, что он попытается стать комментатором. Мы много времени проводим вместе, и благодаря ему в моей жизни действительно появляется смысл. Он не даст мне зазнаться, особенно в том, что касается «Формулы-1».

У Льюиса нет звездной болезни — и после гонок он по-прежнему ест китайскую еду навынос с семьей, а перед гонками общается с родными и друзьями. Льюис говорит: «Я не очень люблю все эти ритуалы на удачу перед этапами. Проведя время с семьей, я просто захожу в раздевалку, настраиваюсь и отправляюсь к команде. Мне повезло, что меня так поддерживают родные и близкие. Могу пересчитать своих друзей по пальцам одной руки — я поддерживаю отношения только с самыми дорогими мне людьми. Доверие нужно заслужить».

А ведь сохранить холодную голову и не отдаляться от семьи Льюису было непросто. Перед Гран-при США мировые знаменитости вставали в очередь, чтобы познакомиться с парнем, который вихрем пронесся к вершине автоспорта. И даже звезды шоу-бизнеса легко подпадали под его чары — например, говорили, что певица Бейонсе с первых минут знакомства была «сражена наповал» Льюисом, — и рассказывали о его обаянии и простоте, перед которыми невозможно устоять.

Американский рэпер Фаррелл Уильямс несколько раз приезжал поболеть за Хэмилтона. На Гран-при США он сказал: «Льюис — отличный парень: такой успешный и при этом такой скромный. Звучит бредово, но это нас сюда и привело. Такое не покупается за деньги, а идет от сердца и ума».

Хэмилтона также называли первопроходцем, открывшим «Формулу-1» для детей, которые раньше и мечтать не смели об этом спорте, где в большинстве своем выступали обеспеченные белые парни из семей среднего класса. Эш Хуссейн из газеты Mail on Sunday, которому тоже пришлось преодолевать преграды и ломать стереотипы, чтобы дойти до высот в журналистике, уверен, что появление Льюиса неизбежно положительно повлияет на автогонки. Эш — большой фанат «Формулы-1» — как-то сказал мне: «Я искренне верю, что Льюис вдохновит детей из этнических меньшинств пробовать свои силы в автогонках. Думаю, за последние несколько месяцев он уже вдохновил целое поколение таких гонщиков. Не я один так считаю — и это само по себе уже настоящая революция».

А еще он восхищается тем, что Льюис уделяет столько внимания болельщикам и не строит из себя большую звезду. Эш верит, что молодежь, полюбившая его за это сегодня, завтра захочет стать частью большого спорта. «Он отличный парень, просто чудесный. На Фестивале скорости в Гудвуде^[3] в прошлом году Льюис, например, вышел к болельщикам и подписывал автографы под проливным дождем. Он провел там весь день, хотя мог бы уехать домой. В этом разница между ним и другими гонщиками — благодаря Льюису популярность спорта так растет в том числе среди представителей этнических меньшинств.

Во многих отношениях он напоминает мне Амира Хана^[4], благодаря которому боксом заинтересовалась молодежь азиатского происхождения. И Льюис, и Амир, несмотря на талант и славу, простые парни, которые очень достойно себя ведут. Я горжусь ими и их успехами, и вершинами, которые они, несомненно, возьмут в будущем. Оба настоящие герои и прекрасные образцы для подражания».

Образец для подражания и мировая знаменитость… А началось все в 1985 году в Стивенидже, где Льюис родился, или даже еще раньше, когда его дедушка со стороны отца, живший почти в нищете, переехал из Гренады в Англию. Путь Льюиса был долгим. Первые соревнования в картинге в шесть лет, обучение в McLaren, F3 и GP2, — годы упорного труда и преданности спорту наконец окупились.

Так как же получилось, что именно Льюис Хэмилтон стал главной звездой «Формулы-1»? Сперва расскажем о семье мальчика, которому было суждено стать кумиром целого поколения, гонщиком, воскресившим чахнувшую «Формулу-1» и в то же время провозглашенным ее новым королем…

Примечания

2

Имеется в виду, что Шумахер иногда шел на столкновения, пытаясь выбить соперников с трассы. Так произошло на Гран-при Испании в Хересе в 1997 году с Жаком Вильнёвым и на Гран-при Австралии в Аделаиде в 1994 году с Дэймоном Хиллом. — Прим. пер.

3

Фестиваль скорости в Гудвуде — ежегодные соревнования по подъему на холм с участием исторических гоночных автомобилей, которые проводятся в Великобритании. Мероприятие запланировано таким образом, чтобы не совпадать по времени проведения с этапами «Формулы-1», что позволяет болельщикам ознакомиться с историческими болидами, автомобилями и мотоциклами. — Прим. пер.

4

Амир Хан — британский боксер-профессионал пакистанского происхождения, серебряный призер Олимпийских игр 2004 года. — Прим. пер.