Иногда Карлсоны возвращаются

Фридрих Незнанский, 2007

Александр Турецкий вместе с агентством «Глория» и Генпрокуратурой расследует дело о гибели рекламиста Кирилла Легейдо, разбившегося на спортивном самолете. Кто причастен к его гибели: жуликоватый инспектор экологической милиции? Исполнительный директор агентства «Гаррисон Райт», которое возглавлял Легейдо? Специалист по техногенным авариям? Летчик Сергей Воронин – инструктор Кирилла, пропавший с места аварии неизвестно куда? Жена, которая не слишком горюет по ушедшему из жизни мужу? Версий много, но истинной окажется одна. Самая невероятная...

Дело Кирилла Легейдо. Куда пропал Сергей Воронин?

Семнадцатилетняя Варя Воронина сидела за столиком летнего кафе, не смея смотреть собеседнице в глаза и сосредоточенно ковыряя заусенец на пальце. При других обстоятельствах она могла бы сейчас чувствовать себя счастливой. Почему бы нет? Солнечный летний день, свежий ветерок доносит запах экзотических цветов — кафе находится на территории одного из прекраснейших мест Москвы, старого Ботанического сада, иначе Аптекарского огорода. Над головой — ветви деревьев, посаженных, быть может, еще во времена Петра Первого, вокруг — клумбы с цветами, поблизости, за оградой из тонких железных прутьев, шумит центральная улица. Варя одета и накрашена по-взрослому, ей можно дать все двадцать. В таком виде она успела уже очаровать молодого симпатичного официанта, который сейчас издали поглядывает на нее. Как же все это могло быть замечательно…

А Варе сейчас стыдно. Очень стыдно! Варя выглядит взрослой, но на деле, как оказалось, она сущий ребенок. И только что она повела себя, как глупый самоуверенный ребенок…

Все началось с того, что у Вари пропал отец. Исчез, не попрощавшись, оставив только странную записку. У Вариной мамы Галины Ворониной не было сомнений: удрал, негодяй, смылся с любовницей! Варе никак в это не верилось: папа — человек порядочный, он любит ее и маму… Но мать продолжала настаивать, что давно заподозрила мужа в измене: он стал холодным и равнодушным. А за месяц до его исчезновения Галина видела Сергея в этом самом кафе на проспекте Мира, вдвоем с какой-то блондинкой… Как она выглядела? Эффектная женщина лет двадцати пяти с длинными волосами, имеющая достаточно вкуса, чтобы вместо голубой одежды, этой униформы блондинок, носить темно-вишневое. Ей идет… Сорокадвухлетняя, изнуренная работой и бытом Галина, конечно, не выдерживала с этой кралей никакого сравнения. Ох уж эти мужики! Выжимают из женщин все соки, чтобы перепорхнуть к другим, еще не выжатым. Знала ведь Галина, еще когда замуж шла, что летчики — народ ненадежный, донжуанистый. Бабы от них млеют. Ее дорогой муженек долго делал вид, что не поддается искушениям, но, в конце концов, раскрылась его кобелиная сущность. И от этого Галина плачет денно и нощно…

Варе было обидно за маму, а кроме того — за себя. Она была почтительной дочерью, однако допускала, что папе надоели мамины скандалы, которые она ему постоянно закатывала, терзая ревностью. Но Варя тут при чем? Как он посмел бросить дочь? Если в жизни папы появилась другая женщина, он должен был объяснить это по-человечески и маме, и Варе. А внезапное исчезновение, записка с ее уклончивой недоговоренностью — все это нехорошо как-то… И Варя решилась действовать. Найти разлучницу-блондинку, чтобы через нее в последний раз встретиться с папой. Чтобы расставить все точки над «i».

И вот, пожалуйста, ее замысел осуществился. Блондинка найдена и даже сама выразила желание побеседовать с Варей, как только узнала, что эта, налетевшая на нее вихрем девушка — дочь летчика Сергея Воронина… А точки над «i» не расставлены. Более того, если пять минут назад Варе казалось, что все предельно ясно, то теперь у нее такое чувство, что она погружается в болото неизвестности. А кроме того, что она вела себя, как идиотка. Зачем она накинулась на блондинку — прямо у здания на другой стороне проспекта Мира, где размещается много офисов; зачем при всем честном народе стала обвинять в том, что она увела Вариного отца?

Внутри Вари до сих пор звучит ее собственный надменный голос, каким она ответила на вопрос блондинки «В чем дело, девушка?»:

«Вы отлично знаете, в чем дело. В том, что некоторые люди присваивают то, что плохо лежит. А некоторые не стесняются брать чужое…»

В отличие от блондинки Варя не могла похвастаться спокойствием: от волнения ее голос срывался, она едва не заикалась. Если она мечтала одержать верх над любовницей отца, сейчас, по крайней мере, эти мечты не реализовывались.

«Девушка, я не понимаю, о чем вы говорите», — все так же вежливо и спокойно отвечала блондинка.

«Не „о чем“, а „о ком“. О моем отце! Взрослая женщина, а обманываете, как маленькая. Типа „не брала я конфету“… — вышла из себя Варя.

«Вы, наверное, ошиблись…»

«Я не ошиблась! Вы блондинка, носите вишневое, ходите вон в то кафе в парке. Месяц назад мама видела вас здесь, — настаивала Варя. — Мой отец — Сергей Воронин. Он не развелся с мамой, даже не поговорил с ней. Записку оставил — и к вам… Это нормально, как вам кажется? Это по-человечески? Жить с чужим мужем, а?»

«Я очень сочувствую вам, но вы меня с кем-то путаете. Я замужем, мы с мужем работаем в одной фирме… Хотите, пройдем к нам в офис, я вас познакомлю. Мы можем вам паспорта свои показать…»

Варя уже сама готова была признать, что ошиблась. Не такие уж это особые приметы — шикарная блондинка, длинные волосы, одевается в вишневое… Да таких в одном этом офисном здании вагон и маленькая тележка!

Однако стоило Варе, пробубнив извинения, пойти прочь, как блондинка сама бросилась ее догонять:

«Девушка! Девушка, погодите! Вашего отца зовут Сергей, да? Он… летчик, кажется? Нам надо поговорить!»

Лицо блондинки выражало такое искреннее участие, что воспоминание об этом заливает Варины щеки краской стыда и вынуждает дергать заусенец, как бы для того, чтобы физической болью заглушить нравственную.

Блондинка совсем не сердится. Теперь, когда они сидят за одним столиком, близко, друг напротив друга, Варя заметила, что эта эффектная красотка не так молода, как показалась вначале. И еще что-то скрывается в этом красивом, добром лице… но что именно, Варя не в силах определить.

— Варя, я действительно знакома с вашим папой. Но это не то, что вы думаете. — Блондинка не оправдывается, не отводит подозрения от себя — она просто сообщает информацию. Участливо, но отстраненно, слишком отстраненно. Так не говорят о любимом… вообще о человеке, который дорог…

— А что же это? — В голосе Вари слышны отзвуки первоначальной враждебной настороженности. Обе женщины заказали по чашечке кофе, но черная жидкость бесполезно остывала в маленьких чашках: разговор, который горше кофе без сахара, отбивал аппетит… Издали за ними наблюдал официант, из которого незадолго до этого Варя выуживала сведения о графике появления блондинки в кафе. Для этого пришлось соврать, что белокурая стерва отбила у нее мужика… Ничего не подозревающий официант волновался за Варю и посылал знаки: мол, помощь не требуется? Варя исподтишка мотала головой: сама разберусь…

— Мы с ним виделись три раза в жизни, — сообщила блондинка. — Один раз — у нас в офисе, потом он просил встречаться здесь. Ему нравилось, что здесь так зелено — оазис природы в центре Москвы… Так что вы сказали о записке? Ваш папа ушел и оставил записку? Что он в ней написал?

Варе не пришлось напрягать память — слова, нацарапанные на помятом листочке в клеточку, она столько раз перечитывала, что они навсегда впечатались в мозг:

— Там было сказано… «Галя!» Мою маму зовут Галина, — уточнила девушка. — «Прости. Сейчас тебе больно, но ты поймешь меня. Я не могу поступить иначе. Поцелуй Варьку. Твой С. В.»

Варя выжидающе посмотрела на блондинку. Та нахмурилась, сдвинула брови. Сейчас ей можно было дать не меньше тридцати.

— Варя, боюсь, что… Одним словом, в записке он говорит не про меня. Вообще не про женщину.

— Ну… это мама решила, что про женщину… — смутилась Варя. Она вспомнила, что сперва тоже не поверила, будто бы в записке говорится о том, что папа ушел к другой. И только настойчивость матери, которая рассказала ей о встречах Сергея Воронина с блондинкой, заставила девушку изменить свое мнение… Но тогда что же происходит с их несчастной семьей? Где сейчас на самом деле ее папа?

— Я даже знаю, почему она так решила. — Блондинка поднесла чашечку к губам, накрашенным недешевой помадой, и безо всякого удовольствия глотнула остывшего кофе. Нервы Вари начинали сдавать:

— Ну, мне-то скажите! Что за тайны, а?

Продолжая теребить пальцы, Варя слишком сильно рванула злополучный заусенец — и готово: на мизинце образовалась продолговатая ранка, стремительно наполняющаяся кровью, как озерцо. Схватив со стола салфетку, Варя попыталась остановить кровотечение, но блондинка ей воспрепятствовала: «Как можно, здесь же все грязное!» Достав из сумочки что-то похожее на толстый белый карандаш, женщина отвернула колпачок и провела по ранке: защипало, как от йода. Потом заклеила поврежденное место пластырем. В ее действиях угадывалась профессиональная сноровка: Варя, дочь медсестры, собравшаяся поступать в медицинский институт, имела об этом представление.

— Варя, — оказав первую помощь, блондинка снова вернулась к трудному разговору, — вы совсем юная… я не хочу вас пугать… просто не имею права… Но вашему папе грозит опасность, очень серьезная.

— Да вы издеваетесь просто! — Варя с трудом удерживалась от слез.

— Нет! Варя, пожалуйста — позвоните срочно своей маме, пусть она приезжает сюда, нам надо с ней поговорить, чем скорее, тем лучше.

— Что, прямо сейчас звонить? — вынимая мобильник, с сомнением спросила Варя.

— Прямо сейчас!!!

Молоденький официант был немало удивлен поведением двух странных особ. Если бы они подрались, не поделив мужика, это бы его не поразило — и не такое видали! Но в кафе творилось что-то из ряда вон выходящее. Сначала эти двое беседовали — вроде как на нервах, но голос не повышали и не ругались. Потом официант на какое-то время выпустил их из поля зрения, отвлеченный своими прямыми обязанностями, а когда снова занял наблюдательный пункт, блондинка перевязывала девице, с которой он раньше познакомился, кровоточащий палец… «Она ее укусила! — нелогично, но убежденно подумал официант. — Вот вампирша!» После чего укушенная симпатичная девушка принялась рьяно названивать по мобильнику… Уж не вызывает ли сюда того самого перца, из-за которого заварилась вся каша? Ни хрена себе перспектива! Втроем они все кафе разнесут… Не-е, чтоб он еще хоть раз дал себя замешать в чужие любовные разборки — фиг вам! Ни за какие чаевые!