Образ жизни, который мы выбираем

Фридрих Вильгельм Фёрстер

Вашему вниманию предлагается наиважнейший педагогический труд Ф.В. Ферстера «Образ жизни, который мы выбираем». Творчество Ферстера посвящено исследованию этических, политических, социальных и религиозных вопросов. Он добивался реформы воспитания, считая, что оно должно основываться на христианской этике, что высшей целью воспитания является формирование характера и воли человека, его совести.

Формирование воли

1. Сила воли

Один французский педагог упрекнул современных людей в том, что у них «детская воля в мужских телах». Это, конечно же, преувеличенный упрек, но лишь постольку, поскольку сегодня мы видим в действии громадную энергию — при исследовании далеких уголков Земли, в технических, общеэкономических и промышленных процессах. Но все это — сила воли, обращенная вовне. Нет энергии, обращенной вовнутрь, организаторской работы воли над неупорядоченными импульсами внутренней жизни, нет истинной дисциплины мыслей и слов. Поэтому мы часто встречаем людей необычайной пробивной силы, которые оказываются прямо-таки слабаками в смысле самовоспитания и самодисциплины, а в самых серьезных испытаниях жизни просто пасуют.

Новалис^[3] как-то сказал, что характер — это полностью сформированная воля. Однобоко развитой воли сегодня предостаточно; нет универсально сформированной воли, подчиняющей все жизненные проявления некоей высшей цели и противостоящей всему, что идет вразрез с этой целью. Без организующей силы такой постоянно напряженной воли, такого постоянного стремления полностью обесцениваются даже самые тонкие и нежные проявления совести и любви. Все эти проявления лишь тогда становятся характером, когда за них берется воля и, подстегивая их, поднимает до наивысшего упорства и стойкости: только через волю благая предрасположенность возвышается до веры, способной преодолеть весь мир.

Сегодня больше, чем когда-либо, говорится о «культуре личности», но менее всего создается основополагающее условие жизни личности — сила постоянно активной воли. Богатство задатков само по себе еще не создает «личности». Именно многогранная одаренность чаще и легче всего ведет к распаду личности, при отсутствии силы целенаправленной воли, собирающей личность в кулак.

Как бессильна и бесплодна даже самая глубокая концентрация и молитва, если отсутствуют элементарные начатки активной воли! И разве не будет нам отказано в милости и благословении свыше, если мы не проявим способности к внутреннему возрождению, которое мы называем активной волей?

Когда сестра одного великого средневекового мыслителя, лежавшего на смертном одре, спросила его, что ей делать, чтобы обрести счастье и блаженство, он ответил: «Проявлять волю!»

Упадок культуры воли в наше время все очевиднее проявляется еще и в разрастании различных патологий в человеке. Еще никогда наука о патологии не развивалась так быстро, как в наше время, еще никогда воля столь явно не капитулировала перед патологией. Неудивительно, что первыми были невропатологи, кто заново открыл, как много значит дисциплина воли для здоровья и восстановления нервной системы и сколь необходимо как раз людям с неустойчивой нервной системой учиться проявлять волю и упражняться в умении давать решительный отпор приступам нервного расстройства.

Даже здоровые люди заболевают, как только ими перестает править нравственная воля, и организм отдается на произвол своих собственных темных побуждений. Распущенность не только досаждает нашим близким, но более всего вредит нам самим: тогда, не сдерживаемые ничем, пышно разрастаются все, даже самые мелкие патологические зачатки, подобно тому, как при сырой погоде дождевые черви выползают из земли. Прав один из новейших специалистов по олигофренопедагогике, говоря: «Учись проявлять волю, воле можно и нужно учиться».

Формирование воли имеет также решающее значение для профессиональной жизни. И не только для достижения успехов в собственной работе, но прежде всего для того, чтобы руководить другими. «Только тот, кто в состоянии создать свой собственный характер, — говорит Конфуций, — может править другими людьми». Никакая жесткость, никакая резкость не придают столько авторитета, сколько закалившаяся в строгой самодисциплине воля.

Каковы же практические способы укрепления воли? Их, в сущности, два. Первый: упражнение в энергии деятельности, деятельной энергии, в настойчивом и несгибаемом проведении в жизнь какой-либо идеи вопреки всем внутренним и внешним помехам. И второй: упражнение в энергии сдерживания, в противостоянии и самоотверженности. Оба вида проявления воли зиждятся на двух совершенно разных волевых функциях, и поэтому для развития каждой из них нужны особые упражнения. Или мало сейчас людей, проявляющих очень большую энергию в действии, но напрочь лишенных самообладания? И не становится ли это в большинстве случаев губительным для жизни человека во всех ее проявлениях?

«Самообладание, — говорит Стэнли, — дороже пороха». Энергия действия без энергии сдерживания ведет к тяжелейшим конфликтам. Многие из так называемых волевых людей с недюжинными талантами кончают жизнь в лечебнице для нервнобольных или рано уходят из профессиональной жизни, потому что в них развита только «взрывная» энергия и вследствие этого однажды они оказываются непригодными для работы в коллективе на более высоком уровне.

2. Упражнение в настойчивости

Все наши ежедневные дела и свершения полны поводов для укрепления воли, но также дают нам множество вариантов для ослабления и распыления нашей энергии. Все дело в том, как мы доведем до конца то, что задумали. Все зависит от того, войдет ли у нас в привычку капитулировать при первом же приступе отвращения, усталости или при первых же трудностях делать все наполовину, или же наши силы закипят в нас тем мощнее, чем больше напастей и препятствий будет громоздиться в нас самих и вне нас. На древних ассирийских рисунках мы видим великих завоевателей на победно несущихся колесницах, неудержимо сокрушающих все и вся на своем пути. Так же и мы должны все вещи и дела, за которые беремся, отметить знаком нашей победоносной энергии. Вся наша работа должна свидетельствовать о непоколебимой энергии наших намерений.

Часто говорят: «Работа — это служение Богу». Но только та работа благословенна, которая раскрывает божественное начало в нашей природе, которая означает победу духовной воли над суетой, капризами и леностью. Слишком много работы — это «служение дьяволу», потому что мы делаем ее так, что вероломная половинчатость свершения пускает мощные корни в нашем характере. Много взрослых людей вообще не имеют представления о том, сколь сильно и глубоко они воздействуют на свой характер тем, как работают. Они работают небрежно, потому что не понимают, зачем им, собственно, напрягаться ради какого-то акционерного общества. Но наша работа имеет отношение не только к тем, на кого мы работаем. Наша собственная душа становится прекраснее или уродливее в зависимости от того, как мы выполняем свою задачу. Каменотес занимается «умственным», духовным трудом, если дух и совесть пронизывают его до кончиков пальцев, а ученый становится работником физического труда, если он работает беспечно и недобросовестно. Истинно «высококвалифицированная» работа — это лишь та работа, которая основана на преданности делу. Лишенная этого работа унижает человека, воспитывая в нем слабость воли во всех ее проявлениях, в то время как упорное доведение до конца мельчайших деталей — это школа надежности во всем. Кто упорно, до конца предан своей работе, тот обретает счастье и блаженство. И это касается даже самых незначительных дел.

Еще Песталоцци жаловался, что прежняя преданность работе исчезла и что теперь работают по принципу «Снаружи — хорошо, внутри — плохо!» Эти слова так и просятся на язык, когда смотришь на нашу нынешнюю манеру работать. В наше время все так пропитано ожиданием денежных вознаграждений за работу, что люди, похоже, забыли, что лучшая и самая надежная награда за труд — это ее влияние на наш собственный характер. Как говорится, «характер создается в бурях этого мира». На самом деле «этот мир» гораздо больше разрушает характер, чем создает его. Тот, кто вступает в жизнь, не закалив характер, очень быстро теряет последние крохи добросовестности. Характер формируется как раз в мельчайших и простейших привычках будничной жизни. Всякую хорошую привычку можно сравнить с первопроходцем в джунглях, выкорчевывающим вокруг себя дикие заросли. Привычка к тщательной работе под строгим контролем воли при выполнении самых малых обязанностей — это самый мощный фактор культуры среди наших внутренних «диких зарослей». Стэнли пишет в своей автобиографии, что когда в сиротском приюте, где он провел детство, подходила его очередь заправлять кровати, он разглаживал каждую постель так тщательно, что «в ней мог бы спать принц». Этот мальчик-сирота, став взрослым, прошел по самым диким местам Африки и, несмотря ни на что, ни разу не повернул назад.

Одних добрых намерений стать по-настоящему добродетельным недостаточно. Свой собственный характер можно по-настоящему сформировать, занимаясь самыми элементарными, простейшими делами. Неумолимости собственного намерения нужно учиться в будни, а не в воскресенье. Воскресенье воодушевит тебя на что-то доброе, но только будни переведут все на язык жизни. Если подержать спичку над горящей керосиновой лампой, в воздухе над спичкой часто возникает маленькое таинственное голубое пламя. У многих людей идеал навсегда остается лишь этим голубым пламенем в воздухе. Им незнакомо истинное искусство самовоспитания, без которого небо и земля никогда не встретятся. А это искусство заключается всего лишь в том, чтобы даже самое большое начинать с самого малого. Столь высокая оценка малого не имеет ничего общего с педантизмом. Педант — это тот, кто занимается малым ради самого этого малого. Но тот, кто трудится над малым ради чего-то большого, что нужно сделать во что бы то ни стало, для кого вообще «все преходящее притча — и только», тот, оставаясь преданным делу и в малом, никогда не станет мелочным, а, кропотливо занимаясь малым, тем не менее будет жить во имя чего-то большого и великого. Истинно большая энергия вообще не может быть никакой иной, как только верной и точной в малом. Ее верность — выход ее неисчерпаемой силы, так же, как в готических соборах возвышенная идея целого как раз вследствие ее творческой силы пронизывает самый маленький орнамент, подчиняя его общей основополагающей мысли.

3. Исцеление от слабоволия

Кто обнаруживает в себе предрасположенность к слабоволию, кто во всем, что он делает, замечает склонность к небрежности и невнимательности, но все же ощущает животворное желание исцелиться и укрепить волю, тот в большинстве случаев совершает одну ошибку. Противодействуя слабоволию, прилагает усилия к самой слабой точке, а затем, само собой, терпя неудачу за неудачей, совсем опускает руки. А между тем единственно правильный метод состоит в том, чтобы прежде всего спросить себя, а нет ли у меня каких-нибудь активных интересов или особых способностей в гуманитарной или технической области? Если есть, то это, кроме всего прочего, означает наличие живых сил — может быть, за исключением склонности к стихосложению. Тогда нужно начать разрабатывать в себе эту способность, учиться музыке или иностранному языку, искусству перевода или какому-то ремеслу, садоводству и огородничеству, работе по дому, рисованию или, наконец, выучиться на медбрата (медсестру). Нужно постараться превратить простую склонность к чему-то в мастерство и быть столь тщательным и преданным делу, чтобы в конце концов настойчивость и точность стали привычкой и даже страстью. Тогда мы увидим, что радость от безупречно сделанного дела, что испытание нашей скрытой силы исподволь повышают энергию наших свершений и во всех других областях. Мы вдруг обнаруживаем в себе растущую антипатию ко всякой половинчатости и понимаем, что значат слова: «Кто хоть раз ощутил, как сладка преданность своему делу, тот никогда от нее не отступит».

4. А погулять?

Можно, конечно, можно уставшему от работы молодому человеку иногда от души расслабиться и всласть побездельничать. При условии, что он вовремя вернется к нормальной жизни! К сожалению, этому возвращению зачастую мешает одно тяжкое недоразумение: на одной стороне жизни человек видит только приятное удовлетворение всех желаний и прихотей, на другой — серый и безрадостный категорический императив долга, грозный как вражеская держава и изо дня в день все больше впрягающий нас в свою лямку. Но жизнь коротка, так что будем гулять и наслаждаться, пока можно: «Еще не прошла золотая пора, и розы цветут каждый день!»

Но заблуждается тот, кто думает, что личная жизнь — это лишь ленивое наслаждение, а все, что связано с концентрацией воли и строгой организацией своего времени — чуждый естеству закон, губящий личную свободу. В действительности же золотая пора наступает, и розы расцветают каждый раз, когда человек со всей силой и упорством проявляет волю. Личная жизнь — это победоносное наступление духа на засилье внешних обстоятельств, победа характера над ними и случайностями, над сопротивляющимися телом и нервами. Поэтому ничто иное не способствует так расцвету личной жизни, как бескомпромиссная борьба с полусонной праздностью и бездумной тратой времени. То, что строгая организация времени диктуется нам долгом и ответственностью — вопрос отдельный. Скажем четко и ясно, что как раз сонная воля, дрейф по воле волн, то есть настроений и «удобных» случаев, — это верный признак упадка, а не молодой силы. Подлинная сила молодости проявляется только в войне с внутренней вялостью. А добровольная учеба предоставляет самую замечательную возможность вести такую войну, именно потому, что она свободна и никто не стоит у тебя над душой.

Отдыхайте, сколько хотите, но, берясь за работу, отдавайте ей всего себя! Пришпоривайте свое вялое «я», как всадник строптивого коня! Боритесь, работая, со всякой половинчатостью и небрежностью, с желанием расслабиться и отвлечься во время работы, что, пожалуй, еще больше разрушает волю, чем полная лень! И вы почувствуете, что жесткость характера по отношению к желанию «погулять» — замечательный витамин жизненной силы.

5. Пунктуальность, точность и аккуратность

Есть целый ряд обязанностей, приобретающих глубокое значение для нашего внутреннего мира, способных стать мощными формирующими факторами, если мы выполняем их добровольно, воспринимая как упражнения по укреплению самодисциплины. Одна из таких внешних обязанностей — пунктуальность. Пунктуальность приобретет для нас совершенно новую притягательную силу, если мы научимся видеть в ней упражнение на укрепление воли, то есть упражнение на умение давать отпор враждебной силе случайностей и обстоятельств. Как много людей в этой жизни позволяют случаю играть собой, отвлекая от собственных намерений и даже убеждений! Один французский писатель как-то написал эссе о том, что нельзя позволять случаю играть собой. Но как научиться искусству уходить из-под «опеки случая»? Люди с сильным характером никогда не позволят сбить себя с верного пути. Это — врожденное. Но и люди менее цельные, даже слабохарактерные могут усилить власть над внешними обстоятельствами и стать более упорными в своих намерениях, если только научатся использовать воспитующую силу мелочей жизни. Реальную помощь в этом может оказать пунктуальность. Проще всего это понять, если разобраться, почему мы сами бываем непунктуальны. У нас всегда найдется оправдание, но при некотором анализе мы понимаем, что на самом деле нет никаких оправданий для того, кто действительно хочет быть пунктуальным. То есть тот, кто хочет быть точным в соблюдении договоренностей о личных или деловых встречах, человек совестливый и крепко дружит с секундной стрелкой. Такой человек, окинув мысленным взором все непредвиденные обстоятельства и препятствия, создаст временной запас и без всякой жалости к самому себе оставит работу, отложит в сторону книгу, прекратит задушевную беседу или встанет с мягкого дивана, как только время будет принадлежать уже не ему, а очередной договоренности или обязательству. Он вежливо, но непреклонно распрощается с гостями, а встретив на улице знакомого, ограничится дружеским приветствием, двумя-тремя короткими фразами. И при самых сложных обстоятельствах он все подготовит и организует так, чтобы не стать жертвой непредвиденных задержек, оторвавшихся пуговиц, неизвестно куда запропастившихся перчаток или пятен на одежде. В этой предусмотрительной пунктуальности приходит в действие настоящая стратегия человека, направленная против власти случайностей, мощь целенаправленного собственного движения по жизни. Кто захочет поупражняться в этом, почувствует, как трудно дается такая точность, но одновременно заметит, сколь полезен как раз внешний фактор жесткого ограничения по времени. В то же время здесь он вновь ощутит символическое значение мелочей, заметит, что такая пунктуальность как наглядная, дающая пищу для размышлений притча отражает весь образ жизни человека с характером, никогда, никому и ничему не позволяющему ни задерживать, ни отвлекать себя. Такой человек действует по внутреннему побуждению, по твердому плану и зрелому убеждению. Он уверенно идет своим путем, следуя мудрым словам, обращенным к смелым и верным себе и другим: «Кто во всем упорно доходит до сути, тот строит мир по своим законам». Строгая самокритика по отношению ко всем нашим извинениям за опоздание — еще один эффективный способ духовной защиты ото всей современной философии извинений, укрепление чувства личной ответственности.

Кстати, при ближайшем рассмотрении выясняется, что пунктуальность не только имеет отношение к личной жизненной энергии и является отражением характера, но и представляет собой фактор социальной культуры, способный направить нашу совесть в этом направлении и облагородить ее, как только мы включаем пунктуальность в повседневные мысли, проникаясь духом точности и аккуратности в его глубочайшем смысле и содержании. Или не пунктуальность и точность дают нам возможность поупражняться еще и в тактичности и верности договоренностям, в надежности и умении держать данное слово, отточить все эти качества? И разве совершенно все равно для нашей внутренней культуры, остаемся ли мы ко всему этому равнодушными, позволяем себе быть беспечными, или открываем большое в малом? «Точность (она же и пунктуальность) — вежливость королей», — гласит известная всем поговорка. И можно сказать: в пунктуальности и точности действительно есть нечто королевское, потому что в них проявляется королевское умение править жизнью.

6. Забывчивость

«Папа, мы сегодня где-то забыли зонтик», — говорит маленький мальчик отцу.

Для многих людей забывчивость на самом деле настолько стала правилом, что внимательность кажется им ошибкой и отступлением от добрых принципов. И вряд ли есть другая черта характера, на которую смотрят как на нечто неизменное и фатальное, кроме забывчивости. А можно ли отучиться от забывчивости?

На одном собрании Армии спасения я слышал, как генерал Бут сказал: «Не думайте, что что-нибудь когда-нибудь может быть поздно — этот мужчина и эта женщина могут прямо сегодня начать новую жизнь!»

Кто не чувствует, что это правда, кто не чувствует, что он смог бы, если бы действительно захотел? И именно борьба с забывчивостью имеет совершенно небывалое значение для начала такой новой жизни. Потому что рассеянность, тянущаяся изо дня в день, свидетельствует о сонном состоянии воли, в котором личность не властвует над жизнью с бдительной и сконцентрированной энергией, а мечтательно отдается случайно возникающим мыслям и чувствам.

Кто доверится забывчивому человеку? Кого не оттолкнет недостаток серьезности и самодисциплины, свойственный рассеянным натурам? Разве не приходится опасаться, что они в чем угодно могут оказаться бестактными и ненадежными? И разве рассеянность — это не та опасная ступенька, которая в конце концов ведет к бессовестности?

Забывчивость можно побороть, если захотеть. Чтобы проявить волю в данном случае, для начала необходимо несколько недель посвятить воспитанию памяти. Не заваливай себя тысячью мелочей, но упражняйся в том, чтобы со всей энергией, как гвозди, вколачивать в мозг определенные поручения, намерения, обязанности. Думай о них, засыпая и просыпаясь, заклинай свою совесть испытать всю ее надежность в этих мелочах. Ставь сам себе маленькие задачи, планируй привести в порядок это дело, прочесть ту главу или написать это письмо; шаг за шагом приучай свою волю набрасываться на нужные вещи и расправляться с ними, как бенгальский тигр.

Верности своему любимому зонтику ты можешь научиться дней за восемь. Отправившись по важным делам в город, несколько дней подряд думай со всей силой воли, со всей внимательностью, на которую только способен, даже с любовью о своем верном товарище. Помни, что все твое человеческое достоинство потерпит ущерб, если твои отношения с собственным зонтиком не станут прочными и нерушимыми, и что твоему зонтику нечего делать в бюро находок — точно так же, как твоей совести и твоим убеждениям. Тогда у тебя постепенно выработается такая сильная и надежная, такая хваткая память, что перед выходом из магазина тебя задержат невидимые путы, пока ты не соберешь все свои вещи. А это — символ «организованного» характера.

Постепенно ты научишься справляться со всеми мелкими, но неотложными задачами и обязанностями с одинаковой собранностью и твердостью.

Мелочи, не правда ли? Но одновременно и камни в фундамент всего большого. «Все преходящее — притча, и только». Наши самые великие воспитатели — это наши собственные ежедневные волевые действия. Именно потому, что самые маленькие дела необходимо улаживать изо дня в день, они просто незаменимы для нашего самовоспитания, так как одновременно фиксируют и нашу позицию по отношению ко всем большим делам.

7. Упражнение в стойкости

Упражнение в сопротивлении внутренним и внешним побуждениям, то есть упражнение в умении отказывать себе и воздерживаться от излишнего — это другой вариант укрепления воли, нежели упражнение в энергичной и упорной деятельности. Однако он не менее важен для образа жизни человека. Многие, пожалуй, скажут: зачем нам еще и этот вид упражнений? Не много ли проще и полезнее упражнять волю посредством деятельности, а не воздержания? Но тот, кто внимательно наблюдает за жизнью и людьми, тот знает, что есть в высшей степени энергичные люди, напрочь лишенные самообладания — верное доказательство того, что энергия действия и энергия противостояния две совершенно разнородные силы, требующие соответственно и особых упражнений.

Упражнение в стойкости называлось в Древней Греции «аскезой», оно считалось той гимнастикой души, результатом которой является ЭГКСРАТЕЙА — обращенная вовнутрь сила, овладение самим собой. Сюда относилось всякое укрепление в умении отказывать себе, в молчании, в умении переносить боль.

В те времена истинный философ должен был пройти сквозь годы аскезы; эллины полагали, что лишь тот мог стать по-настоящему свободным мыслителем, кто овладел своими страстями.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Немецкий поэт и философ, 1772–1801 гг.