Делюн-Уранский хребет. Воспоминания, путешествия, происшествия

Фридрих Антонов

В книге приведены воспоминания автора, начиная с раннего детства и практически по настоящее время. Описываются наиболее яркие события, связанные с туристическими походами и путешествиями. Приводятся также интересные факты, сопутствовавшие жизни автора, многие из которых вообще редко описывались в нашей литературе. И в этом смысле, книга представляет большой интерес для широкого круга читателей. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2. Воспоминания 7 — 8 летнего возраста

2.1. Наледи

Золотой возраст. Ответственности никакой. Гуляй — не хочу! Летом походы в лес, купание в реке, рыбалка. Зимой санки, лыжи. Катание с гор и по наледям. Интереснейшая штука эти наледи. Интересная и одновременно коварная. Расскажу об одной из них. По берегам Мамакана и Витима текут ручьи, большие и маленькие. Для наледи это не имеет значения. Главное, чтобы ручей не был пересыхающим ни летом, ни зимой.

Наступает зима, ручьи промерзают до дна. Но подземная вода, питающая эти ручьи не промерзает, она скапливается под землёй, оттока нет — и её давление от этого увеличивается. Вода ищет выхода, находит слабые места (обычно это трещины и щели) и выходит наружу. Подо льдом она течь не может (ибо ручьи промерзают до дна), поэтому она течёт по поверхности замёрзшего ручья. Течёт и снова замерзает. Нарастает толщина льда, которая способствует скоплению воды под снегом.

Из-под земли прорывается очередная порция воды, скапливается перед толщей льда, как перед плотиной, уровень её растёт, становится выше ледяной корки и она снова течёт по поверхности льда, и тоже замерзает. Этот процесс длиться всю зиму. И нарастает большая, а иногда и громадная гора льда, с хорошим уклоном и очень скользкая. По такой наледи кататься, подложив под себя какую-нибудь фанерку или дощечку — одно удовольствие. Со свистом! Скорость — неимоверно большая! Но есть и опасность. Нет, не от скорости движения и не от вихревого закручивания. Биться тут не обо что, поверхность идеально гладкая — вынесет и выплюнет в рыхлый снег, в конце наледи.

А вот сразу за верхним гребнем наледи — есть опасность! Ведь — это же, по сути, вертикальная ледяная плотина, которая подпирает незамерзающее подснежное озеро, которое не замерзает даже в самые суровые морозы. И высота (вернее глубина) этого подснежного озера равняется толщине наледи. Так что влететь туда можно и по пояс, и с головой, если полезешь выше наледи. Я влетел по пояс. Вылез, а на улице — мороз, штаны мигом превратились в ледяной панцирь. Я плюхнулся на наледь — лёд, по льду скользит так, что меня выплюнуло чуть ли не на середину реки. Вскочил на ноги — внутри всё хлюпает, а сверху ледяной негнущийся панцирь. Хорошо, что до дому было метров 300 — добежал, переоделся, согрелся и даже не простудился. Но могло закончиться и плачевно.

Тут нужно помнить, что лезть выше гребня наледи — нельзя! Там под снегом, никогда не замерзающая вода. А глубина этой воды равняется толщине этой наледи. А в остальном — это милое времяпровождение, на дощечке, без дощечки, просто сел на попу и только ветер в ушах!

Я рассказал об одной опасности, которая таится в наледях, при детских забавах, на зимнем морозе. А много лет спустя, уже получив инженерное образование, я узнал о более грозных опасностях, которые таят в себе наледи. Как они могут разрушать здания, перегораживать шоссейные и железные дороги, если те запроектированы и построены с нарушением требований геологии. Как например на Аляске, американцы вынуждены были проделывать проходы, в перегородивших дорогу наледях. Они вынуждены были бросить на борьбу с ними войска, и применять современную технику, и даже огнемёты. А самое интересное, что бороться с ними бесполезно! Ибо подтопление и замораживание зимой — неистребимы. Вот ты борешься с наледью, проделываешь в ней проходы, а она продолжает расти, и нету силы, которая могла бы её остановить.

И самое правильное, если дороги уже построены, а убрать их по каким-то причинам нельзя, — это начать работы по осушению грунтов. Или каким-то иным способом предотвратить подтопление. Например, можно забить в грунте шпунтовую стенку, которая изменит направление тока подземных вод. А это, я вам скажу, вылетает в копеечку! Поэтому, самый верный способ борьбы с наледями — это правильное геологическое изыскание и недопущение строительства в тех местах, где они могут образоваться. А это искусство, которым нужно владеть. И последнее. Наледи могут быть высотой до 100 метров (так что, постоянно помните про подснежное озеро соответствующей глубины). А мне повезло — я влетел в мелководное озеро!

2.2. Лыжи, коньки и «бочи»

Зимние развлечения не ограничивались катанием на наледях. Это было всего лишь одним из развлечений. Катание на санках было не менее увлекательным. А кроме всего прочего, мы ведь учились в советской школе. И не просто в советской школе, а в сибирской советской школе. Поэтому, лыжные соревнования были неотъемлемой частью нашего воспитания. А раз были соревнования, то были и тренировки. А были и просто катания на лыжах с любимых гор, помимо всякой обязаловки. Но самым любимым видом лыжного спорта, было катание на самодельных лыжах, сделанных из разбитых селёдочных бочек. Мы их так и называли — «бочами».

Сначала нужно было «стырить» старую селёдочную бочку, которые лежали годами сложенные у забора в «продснабе». Селёдку завозили летом, на баржах, во время навигации, а освободившуюся тару складывали в штабель, у забора. Лежали они там десятилетиями и никто не собирался вывозить их на «Большую Землю». Официально — это была «соцсобственность», а расхищение «соцсобственности» — это дело серьёзное! И всё-таки мы её крали — эту самую, никому не нужную «соцсобственность».

Склад бочек находился на излучине, у места впадения Мамакана в Витим. В «продснабе» был сторож, но его легко можно было отвлечь, а зачастую и не нужно было ничего делать — в морозные дни он просто сидел в своей отапливаемой сторожке и носа не показывал во двор. Поэтому, забравшись на склад бочек, ты просто выбирал нужную тебе бочку и перебрасывал её через забор. Снега на Мамакане были отменные, все неровности на береговом откосе, и на льду реки заносило толстым слоем снега, и бочка выкатывалась чуть не на середину слияния Мамакана с Витимом (а это метров 300, не менее). Там мы её спокойно разбивали и выбирали нужные пластины. Потом к этим пластинам крепили ременные крепления и «бочи» были готовы.

Что мы вытворяли на этих «бочах»? Самые крутые и извилистые склоны, были нам «нипочём»! Теперь этот вид спорта называется «фристайлом» («свободный стиль», по-русски). Кто бы мог тогда подумать, что у такого простого и вместе с тем, доступного развлечения, такое мудрёное иностранное название. А главное, что этот вполне официальный вид спорта появился, как спорт, лет на 40 позднее нашего катания. Для нас — это было просто баловство и на лавры первооткрывателей мы не претендовали.

Но у лыж сделанных из бочек, было несомненное преимущество перед официальным фристайловским инвентарём. Бочечные пластины имели кривизну в двух направлениях. Опирались они фактически — на одну точку! И это было чем-то вроде лыж для фигурного катания. Полная аналогия с коньками для фигурного катания, ибо они тоже опираются на одну точку. Правда, всех этих мудрёностей, мы тогда попросту не осознавали. Просто, бочечные пластины оказались хорошим материалом, для изготовления лыж, для подобного катания. Какие «фортели» мы выделывали на них! Уму непостижимо! А если ещё облить их водой и выставить на мороз, то тогда вообще — красота! Ледяная плёнка сводила силы трения практически на нет и тогда скольжение было — вообще сказочное! Где ж ты, детство и мои бесподобные бочи!

2.3. Рыбные озёра и пещера

На втором изгибе Мамакана (от устья, вверх по течению) раньше были, так называемые «Рыбные озёра». Дело в том, что во время паводков низменные места берегов, отделённые от воды невысоким барьером заливались водой. Правильнее было бы назвать их заливными озерами, но их назвали «рыбными» потому, что к концу лета они пересыхали и в отдельных углублениях там можно было ловить рыбу. В том числе и руками. Это было одним из местных, ребячьих развлечений. Но рассказ здесь будет о другом.

Дело в том, что недалеко от Рыбных озёр, в склоне Мамгоры была пещера. И рассказ здесь, собственно о ней. Пещеры, всегда, везде и, наверное, у всех народов вызывают мистический интерес, и побуждают людей к сочинению всевозможных легенд, мифов, а чаще всего, просто небылиц.

Однажды зимой, наигравшись вдоволь, мы сошлись в тесный кружок и Герка Пушкарёв сказал, что во время «леворюции», в пещере прятались «леворюционеры» (он именно так выговаривал слово — революция). И там могут быть места, где они прятали оружие. И если хорошо поискать, то там можно найти наганы. Последние слова очень воодушевили нас. И мы договорились, что завтра с утра соберёмся и пойдём на Рыбные озёра.

Надо сказать, что зимой попасть на Рыбные озёра — дело довольно проблематичное. Дороги, по сути, нет. Снегу — по пояс! Но назавтра, в полном составе мы двинулись вверх по течению Мамакана. На первом повороте Мамакана место называлось Смольный. Там раньше гнали древесную смолу и во время моего детства там ещё сохранились развалины смолокурни и кое-где валялись даже — смоляные котлы. Дороги, как таковой, не было, но были следы от якутских нарт и оленей. В верховьях Мамакана находилось якутское стойбище — Тельмама. Собственно, так называется один из притоков Мамакана (в устье его и находилось это стойбище).

Охотники, на оленьих упряжках, иногда наведывались в посёлок — в магазин или к знакомым. Наведывалась иногда и молодёжь в клуб, на танцы. Так что снег был притоптан. Ледяных торосов, правда, никто не срубал, дороги не выравнивал. Но всё же лучше идти по этим следам, чем барахтаться в рыхлом снегу. Мы и до вечера бы не добрались. А так пришли на место — довольно быстро. Вход в пещеру оказался грамотно заваленным. На входе лежал огромный камень. Сдвинуть его не было ни какой возможности. Если легенда о спрятанном оружии была правильной, то НКВД, в таких случаях, действовало совершенно чётко. И как результат — вход в пещеру был завален.

Только, с высоты современного понимания тех событий, есть большие сомнения в истинности этой легенды. Советскую власть в Бодайбо, и это уже не по легенде, а на самом деле, установил партизанский отряд под командованием болгарской революционерки Стоя́нович. Пришёл этот отряд из Якутска и рыбноозёрская пещера, никоим образом, не лежала на пути следования этого отряда в Бодайбо. Да и размеры пещеры, судя даже по заваленному входу, могли вместить в себя 5—10 человек, но никак не несколько сотен бойцов.

В Бобайбо есть улица имени Стоя́нович. Мы по незнанию, называли её улицей Стояно́вича. И только много позже, уже взрослым человеком вернувшись в родные края, я узнал, что это был не он, а она. Это была болгарская революционерка, отбывавшая ссылку в Сибири. Во время революции, она собрала в Якутске отряд и установила советскую власть в ряде населённых пунктов Восточной Сибири, в том числе и в Бобайбо. И фамилия её не Стояно́вич, а Стоя́нович.

Но это просто, к слову. А тогда мы, оставив попытки отодвинуть камень, развели перед пещерой большой костёр и устроили обычные ребячьи игры. А потом заметили, что дым от костра тянется к входу в пещеру и через щели затягивается во внутрь. Играли мы там часа два или три и всё это время горел костёр. Потом мы вернулись домой и узнали пугающую весть, что скоро Мамгора начнёт извергаться. Оказалось, что Мишка Савельев пошёл в лес, под Мамгору, нарезать веток для изготовления мётел и увидел, что из одной расщелины в Мамгоре валит дым. Он побежал в посёлок, разнося эту весть. («Эх! — восторженно думал Мишка — и у нас, наконец-то, будет вулкан!») Вот было хохоту, когда всё открылось!

2.4. Мамгора

Мамгора — это название горы на Мамакане (знаменитое место!). Это было место отдыха, повод для сочинения каких-нибудь бытовых рассказов и даже источник песен местного изготовления. Это относилось ко времени, когда на Мамгоре и прилегающей к ней территории, начали заготавливать дрова для электростанции. В тридцатые годы Мамаканская ТЭС работала на торфе, месторождение которого находилось под самой Мамгорой, на заболоченном древнем русле Мамакана. Это месторождение делилось на два участка: Первый и Второй Торф. Но запасы торфа начали иссякать и тогда принялись за дрова.

Лес рубили на самой Мамгоре и спускали его вниз по деревянным лоткам. А потом стали рубить и по всей округе. Остатки этих лотков ещё долго были видны на её склонах. Когда запасы леса стали исчезать во всей округе, заготовка леса отодвинулась на многие километры вниз по Витиму. А потом, из-под Черемхова стали возить каменный уголь, для сжигания его в топках электростанции.

Во времена моего детства, взрослый лес в округе Мамакана был уже начисто вырублен и сожжён. Вокруг посёлка был по сути подлесок — деревья не выше 5 метров высотой. Нам тогда, всё это казалось дремучим лесом. Но это был подлесок. Приехав на Мамакан через 30—40 лет, я увидел именно взрослый лес — высота деревьев была до 20 метров и выше. Наглухо заросли все бывшие залысины и поляны. Но тогда было именно так.

Правда, вырубая лес — кедры, как правило не трогали, так что попадались красавцы высотой до 30 метров и выше. Да и вырубка шла не всплошную. Были места, к которым нельзя было подъехать, а следовательно и вывезти срубленный лес. Там тайга стояла не тронутой. С того времени и сохранилось несколько местных фольклорных песенок. Вот одна из них:

Есть на Мамакане Мамгора. Да! Да!

Нас гоняют каждый день туда. Да! Да!

Там мы пилим, и строгаем,

И родных мы вспоминаем:

«Эх! Зачем нас мама родила!»

А ещё такая байка: сидит мужик у ручья. Подходит к нему начальник и спрашивает:

«Шарафутдинов! Ты что тут делаешь?»

— «Мух лёвим!»

— «Зачем мух ловишь? Работать надо!»

— «Работа такой — мух лёвим!»

Оказывается, мхом он называл торф, который он вылавливал из ручья и складывал, тут же для просушки. А потом, когда он высыхал — его грузили на машины и отвозили на склад топлива электростанции.

Я уже рассказывал, что первоначально Мамаканская ТЭС использовала торф для сжигания в своих топках. И было два участка, где он разрабатывался: Первый Торф и Второй Торф. Когда-то, может быть миллионы лет тому назад, под Мамгорой проходило древнее русло реки Мамакан. Река много раз меняла своё русло и вся мамканская пойма, на которой ныне находится, и посёлок, и электростанция, — это результат многовековой работы реки.

Когда река ушла из-под Мамгоры, то там образовалось болото, в результате жизнедеятельности которого и наросли огромные пласты торфа. И если Первый Торф находился на сравнительно недалёком расстоянии от электростанции и там нарезанный и высушенный торф, сразу же, как со склада отвозился на станцию. То Второй Торф был на значительном удалении.

И ещё одно — в конце Второго Торфа находилось большое, красивое озеро, из которого вытекал ручей, вполне пригодный для транспортировки нарезанного торфа. Торф сплывал вниз по ручью, на нижнюю ступень поймы. Там оставалось его выловить и высушить, после чего его можно было отправлять автомашинами на склад топлива. Вот Шарафутдинов — татарин по-происхождению и занимался отловом, и просушкой торфа (называя его «мхом»). Вот так и родилась местная присказка: «Зачем мух ловишь? Работать надо!»

2.5. Мамаканские татары

Мамаканские татары это особый разговор. Весёлый и шебутной народ, неунывающий ни при каких обстоятельствах. Все свои невзгоды, они всегда превращали, в шутки, круто посоленные песенки, или присказки, типа:

Гиндулла — пей вода! Ешь вода!

Дескать в туалет, по-большому, не будешь ходить никогда! Вы ж понимаете, что эта фраза здесь звучит в несколько сглаженном варианте. Всё это казалось мне, чем-то вроде отличительной черты неунывающего народа, в те довольно голодные годы. Справедливости ради, у большинства этих песенок был автор. И имя его — Азым Хафизов. И этому будет посвящён специальный рассказ. Но и здесь, приводимые стихи и песенки — это по сути Азымовы сочинения:

Всем татарам деньги дать!

Праульно! Праульно!

Всем татарам — лес рубить!

Не праульно! Не праульно!

И так по каждому выгодному или благоприятному случаю жизни. Например, за словами: «Всем татарам водку пить!» (Или «Песни петь!») Разумеется следовало «Праульно! Праульно»! А после слов, что сулили менее выгодные или престижные обстоятельства, естественно звучало: «Не праульно! Не праульно!» Меня всегда поражала какая-то неистребимая жажда к сочинительству. И умение всякие шутки пересыпать острыми вставками и поразительно в рифму. Мне, мальчику, воспитанному в интеллигентной семье и приученному мамой (несмотря на отцовский аскетизм и атеистическое мировосприятие) к молитве на ночь, было интересно слушать все эти прибаутки. А обладая хорошей памятью, я часто приносил всё это в дом. И поначалу недоумевал, почему это мои родители, с каменными лицами выслушивают все мои «приношения», и явно были не в восторге от всего этого.

Я не знаю откуда их было так много в посёлке? Наверное половина всего населения. Во всяком случае ребятни, было точно половина-на-половину. Уличная школа была, надо сказать, отличная (а за «учителей» — я вообще молчу). И татарский язык, надо сказать — довольно удивительное явление. Так например, в нём есть вполне приличные названия мужским и женским интимным местам. При чём эти названия на их языке настолько приличные, что гуляющая пара влюблённых, может их свободно употреблять в разговоре между собой, не ощущая при этом никакого дискомфорта. Это было особенно удивительно, когда я пытался сравнить всё это — с нашими «трёх-этажными». Это же кошмар!

Так что, меня часто сопровождали песенки, типа:

Айда, Зингер, урманга!

Кара ила — ошарга.

Впрочем, в приведенном куплете нет ничего предосудительного:

Пойдём, Зинка, в лес!

Чёрная ягода поспела.

Надо полагать, что «чёрная ягода» это «черника», да и вообще всё самое интересное начиналось, именно после того, как Зинка соглашалась пойти в лес. И что интересно, татарский язык в смысле общеупотребительности — очень гибкий. Так например, выражение: «Потак шишкен», можно перевести и совершенно литературно, мол у «Зинки попка пухленькая». Но мне-то всё это переводила босоногая и сопленосая братва, так что было от чего прийти в восторг.

Но всё это было, когда мне было 5—7 лет и я ещё не знал жаргонной лексики. Отчего довольно часто попадал в «пиковые» ситуации: например, прихожу как-то домой и во всеуслышание заявляю: «Мишка Зайцев! Такой здоровый пацан, а слова „брат“, правильно произнести не может, — Всё, блять! Да, блять!»

А для строгих цензоров, что следят за чистотой написанного текста напоминаю, что подозреваемое вами нецензурное слово — пишется через букву «д» (а вовсе не через «т»). Я запомнил вытянувшиеся лица у отца и матери, когда я произнёс всё это. Сценка была подстать Гоголевскому Ревизору. В доме наступила гробовая тишина. Меня не ругали, не читали мне нравоучений, просто молча спустили на тормозах и всё. И через несколько дней всё забылось.

А что касается древних русел Мамакана, так несмотря на то, что их было много, в настоящее время, можно отследить — только три. Первое русло уходило влево от Мамгоры и впадало в Витим там, где Шарафутдинов вылавливал торф. Второе уходило вправо от Смольного и впадало в Витим там, где сейчас находится система озёр и болот, из которых вытекает современный Тёплый Ключ.

А современное русло — по середине между древними, прямо от Смольного поворачивает и впадает в Витим. Много позднее, когда я учился в институте, здесь на повороте у Смольного поставили плотину Мамаканской ГЭС, которая теперь обеспечивает электроэнергией всю округу, включая БАМ. Так вот, когда строили Мамаканскую ГЭС, (а строили её по методу «сухого русла») — течение реки отводили в древнее русло — в сторону Тёплого Ключа. Кстати, Мамаканская ГЭС была, в своё время, первой гидро — электростанцией, построенной в условиях вечной мерзлоты.

После возведения Мамаканской ГЭС и образования Мамаканского водохранилища, под воду ушли, и рыбные озёра, и вход в пещеру. Так что всё теперь похоронено на дне водохранилища.

2.6. Жимолость

Не знаю, как сейчас, а в детские годы, в окрестностях Мамакана были огромные заросли жимолости. Её ягоды созревают к середине лета. Высота кустов бывает разная и зависит, и от сорта жимолости, и от возраста кустов. Они могут быть и до пояса высотой, и выше человеческого роста. Когда жимолость созревала, мы часто бегали поесть сладкой и очень душистой ягоды.

Справедливости ради нужно сказать, что иногда попадается и кисло-горький сорт жимолости. И горечь у неё надо сказать такая, что потом долго отплёвываешься и заедаешь её сладкой жимолостью, прежде чем исчезнет неприятное послевкусие. Но это ни в коей мере не останавливало нас, от походов в лес. Сладкая и душистая ягода окупала всё.

В один из таких набегов на заросли жимолости, я отдалился от группы ребят и незаметно зашёл довольно далеко. Я двигался, постепенно раздвигая высокие кусты. Меня беспокоило большое количество мошкары. Наверное поэтому я и не останавливался на одном месте, а всё время шёл и шёл. И поначалу даже не сообразил, что чем дальше иду — тем больше становилось мошкары. И вот, отодвинув очередной куст, я увидел, что за соседним кустом стоит на задних лапах здоровенный медведь. Он обнял своими передними лапами высокий куст жимолости и деловито объедает его. А над ним вьётся туча мошкары.

В середине лета, медведь сытый и на людей, как правило, не нападает. Он оторвался от еды, поднял свою морду и внимательно посмотрел на меня. Я остолбенел. Между нами было от силы полтора метра. Очевидно, семилетний мальчишка не представлял для него опасности, а ягода была очень вкусная и он принялся дальше её объедать, не обращая на меня никакого внимания. Я осторожно отпустил отодвинутый куст, (словно отгородился занавеской), и медленно стал пятиться назад.

Отодвинувшись так на несколько метров, я повернулся и дал дёру. Я и раньше слышал, что сытый медведь любит наблюдать за детьми, а особенно за женщинами. И не нападает на них, но и не уходит, а часто держится в пределах видимости. Но когда женщины поднимают крик и шум, или начинают бить палками в тазы и вёдра, то он уходит.

Шума медведь не переносит. Но одно дело слышать это от других, а другое дело столкнуться самому, чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. У меня ещё долго после этого тряслись поджилки. Ягодное пиршество на этом закончилось. После этого случая, мы долго не решались углубиться в лес и ходили в основном по краюшку.