Книжный клуб на краю света

Фрида Шибек, 2018

Роман от Фриды Шибек, известной шведской писательницы и номинантки «Der LovelyBooks Leserpreis», одной из главных премий Германии за вклад в художественную литературу. Это был солнечный майский день. Мадлен решила изменить жизнь и ради этого отправилась буквально на «конец света» – отдаленное шведское побережье, чтобы присоединиться к местной церкви. Что бы там ни произошло, вскоре она исчезла. Проходит время. Патрисия, сестра Мадлен, получает по почте конверт с кулоном пропавшей. Отправление анонимно, но оно вселяет в Патрисию надежду. Она решает следовать путем сестры. Возможно, отыскать ее. Побережье встречает Патрисию красивыми видами. И интересными людьми. Обаятельная хозяйка отеля, члены местного книжного клуба, прихожане церкви и ее пастор – кто из них знал Мадлен? Патрисии предстоит разгадать непростую загадку. Но какое это имеет отношение к секретам, что хранит внешне тихий шведский городок уже не один десяток лет?

5

Эрика достает телефон и понимает, что никаких сообщений не получила. После вчерашней ссоры она надеялась, что Мартин напишет ей. Может быть, она поступила по-детски, уехав рано утром, не сказав мужу ни слова, но ей было невыносимо оставаться дома. Вчерашние события ранили так глубоко, что Эрика с трудом может представить, как вновь посмотрит мужу в глаза.

Семнадцать лет назад, когда их отношения только начинались, они с Мартином не могли вдоволь насладиться общением друг с другом. Пока Эрика готовилась к экзаменам, он обычно приезжал домой на велосипеде в обеденный перерыв, только чтобы лишний раз увидеться. Обеденный перерыв длился всего сорок минут, двадцать из них уходили на дорогу, и при этом он считал, что время, проведенное вместе, стоило усилий. В последнее время муж не способен даже перейти из гостиной в спальню, чтобы поговорить с ней. Вместо этого он громко зовет жену, если что-нибудь понадобится. Окна они моют нерегулярно и крайне редко, а близость у них случается и того реже.

Эрика выставляет чистые чашки на стол у кофемашины. Она надеялась: вот вырастут дети, появится наконец больше времени друг для друга, их любовь станет ярче. Но вышло наоборот, и то, что Мартин однажды скорее в шутку, чем всерьез назвал брачной близостью, деградировало до исполнения супружеского долга раз в два месяца. Хотя, возможно, именно так он и воспринимает теперь секс? Причем все проходит скованно и рутинно, Эрика даже начала грустить по неуклюжим перепихонам в кладовке под сдавленный смех, которые случались у них, пока малышка Эмма смотрела мультики. А ведь именно сейчас, когда она начала наконец спокойно спать по ночам, когда перестала кормить грудью и на одежде больше нет невыводимых пятен от срыгивания, к ней вернулось желание близости.

Эрика растирает шею. Она всегда воспринимала секс как нечто сугубо личное, вызывающее смущение, и в начале близких отношений предпочитала, чтобы все происходило с выключенным светом, подозревая в этом реакцию на сексуальное поведение матери — раскрепощенный стиль хиппи. Отдавая себе отчет в старомодности собственных убеждений, Эрика полагала, что в брачной близости мужчина должен первым проявлять инициативу. Господи, наверное, ей надо было сразу отреагировать, когда он впервые использовал это выражение. Однако, посвятив еще один вечер просмотру «Грязных танцев» и с завистью рассматривая сильные руки Патрика Суэйзи на талии Дженнифер Грей, она решила взяться за дело.

Эрика тут же начала искать в интернете информацию о школах танца, но вскоре поняла, что шансы затащить туда Мартина ничтожны, а если, вопреки ожиданиям, он и согласится, то уж точно никогда не наденет на себя обтягивающее белье, как у Суэйзи, и в чем тогда смысл всей затеи? Вместо этого она отправилась в ближайший книжный магазин, нашла книгу «Как добавить перца в сексуальную жизнь?» и, потупив взгляд, положила ее перед кассиром, устояв перед желанием сказать, что покупает книгу для подруги. К счастью, продавец понял, какой уровень секретности требуется Эрике для совершения подобной покупки, и, не обращая внимания на заголовок, быстро обернул книгу в бумагу, воздержавшись от шутливых комментариев типа: «А мы с моей старушкой предпочитаем кориандр».

Дома, в безопасности, она стала упражняться в том, что авторы называли «способом достижения чувственной гармонии, которым овладеет любой дурак». Книга оказалась весьма познавательной. Эрика не только наконец поняла значение выражения «ванильный секс», который оказался вовсе не извращением и негигиеничным актом, как она всегда полагала, но и изучила «Простые и эффективные способы создания интимности», и поняла, «Как разнообразить жизнь с помощь ролевых игр».

Но нет, любой дурак этими способами не овладеет.

Эрика покручивает обручальное кольцо на пальце. Воспоминания о вчерашнем вечере заставляют вновь ощутить горечь поражения и задуматься, не слишком ли она переусердствовала, сказав Мартину, что с таким отношением можно и все лето провести порознь.

Взяв тряпку, Эрика протирает широкий стол. Может быть, глупо с ее стороны в одиночку пытаться разжечь огонь в их отношениях вместо того, чтобы откровенно поделиться с Мартином своими чувствами, но после прочтения книги все казалось таким простым. Если верить авторам, достаточно создать в доме чувственную атмосферу, свободную от привычных ожиданий, ограничивающих требований и критики. Последние два момента, по-видимому, являют собой наиболее распространенные причины снижения мужского либидо.

Несмотря на то что некоторые советы пособия, казалось, взяты из американского сериала «Безумцы»^[5] — «Встречай супруга с улыбкой: он провел тяжелый день в офисе, ему нужно твое одобрение», — Эрика решила, что к ним стоит прислушаться. Для начала она приступила к созданию чувственной атмосферы. Каждый вечер на протяжении двух недель готовила любимые блюда Мартина, доставала изящные столовые приборы, зажигала свечи и намеренно не говорила за ужином о забытой квитанции на оплату электроэнергии, засоренной канализации или интенсивном вычесывании вшей после садика. Выслушивая рассказы Мартина о служебных неурядицах, она не перебивала его и задумчиво улыбалась, пересиливая боль от натирающих кружевных трусов, которые, если верить книге, должны придавать уверенности в себе.

Пару дней спустя Эрике казалось, что советы работают. Взгляд Мартина посветлел. Его голос уже не выражал крайнюю степень стресса, и когда он предложил запланировать вечер для просмотра фильма вдвоем, она внутренне ликовала.

Перед долгожданным вчерашним вечером Эрика подготовила все до мелочей. Эмме выдала деньги на кино, а Лине — планшет, разрешив просмотр YouTube, при удачном стечении обстоятельств младшая может развлекаться с ним пару часов, «хотя у меня нет никаких ожиданий», — напомнила себе Эрика. Сама она встречала мужа в прихожей все в тех же неудобных трусах, от которых в скором времени надеялась избавиться, парике блондинки и дополняющем образ коротком кожаном платье. Если верить интернет-магазину маскарадной одежды, в этом платье она похожа на Мать Драконов из «Игры престолов» — какого-то фэнтези-сериала, Мартин вроде на него подсел. Эрика честно пыталась смотреть фильм вместе с мужем, но вскоре ей это надоело: ну кого, в самом деле, могут увлечь драконы и войны?

Сейчас, задним числом, Эрика понимает: возможно, она возлагала слишком большие надежды на обычный домашний вечер с пиццей, но все оттого, что ей безумно хотелось, чтобы кто-нибудь дотронулся до нее, как Патрик Суэйзи. Она даже поделала упражнения на растяжку — конечно, тоже без малейших ожиданий. Мартин обещал по пути домой купить ее любимую пиццу «Четыре сыра», а вино и закуски уже стояли на журнальном столике.

Первое сообщение пришло в четверть седьмого. «Извини, застрял на работе, тут кризис, пока уйти не могу». Голодная и разочарованная, Эрика присела на диван, но потом вспомнила одну из заповедей, вычитанных в книге: понимание — ключевое слово для успешного развития отношений. К тому же ей не хотелось разрушать чувственную атмосферу, созданную такими усилиями, поэтому она ответила Мартину, что, если он опоздает, это нестрашно.

Второе сообщение пришло полчаса спустя и тоже звучало обнадеживающе. «Система висит, но я уеду, как только мы запустим программу». На этом этапе Эрике определенно требовалось что-нибудь съесть.

Когда часы пробили восемь, она сдалась, переоделась в пижаму и засунула ужасный парик и кожаное платье вглубь гардероба. Но как только Мартин наконец вернулся домой и без всякой пиццы, Эрика почувствовала себя такой униженной, что, не дав мужу возможности объясниться, запустила в него миской с сырными палочками.

Она закрывает лицо ладонями. Вообще, при падении уровня сахара в крови у нее могут возникать приступы ярости, но в этот раз Эрика ощущала собственную правоту. Мартин испортил их вечер вдвоем, в тысячу первый раз предпочтя работу. И, как если бы этого было недостаточно, мужу еще хватило наглости разозлиться на нее за какие-то жалкие попавшие на него сырные палочки. Плюс миска, но, к оправданию жены, пластмассовая.

Пытаясь забыть вчерашний вечер, Эрика мотает головой. Когда Эмма была маленькая, они не придали бы подобному происшествию никакого значения. Мартин бы извинился, и она бы его простила. В те времена, в какой бы безнадежной ситуации они ни находились, им всегда было весело вместе. Первые годы молодая семья жила в обшарпанной съемной двушке с такой маленькой ванной, что выходить из нее приходилось, пятясь назад, а стиральная машина работала, только если заклинить дверцу. И тем не менее почти все воспоминания, связанные с этой квартирой, наполнены радостью. Она до сих пор помнит, как они смеялись над разлившейся кашей, поломанными вещами и ведрами, переполненными испачканными памперсами. Когда дочка разрисовала фломастером белые коллекционные кроссовки Adidas, которые привез из Нью-Йорка брат, Мартин даже не рассердился; по ночам они сменяли друг друга, укачивая Эмму и оттирая от стен следы черничного йогурта. Сейчас, напротив, складывается впечатление, будто они проживают две параллельные жизни, совсем не находя времени друг для друга.

Эрика опять берет в руки мобильный, заходит на новостной портал, и взгляд ее привлекает фотография улыбающейся пары под заголовком «Счастливы в разводе». Она быстро закрывает страницу, потому что ненавидит читать о тех, кто начал свою жизнь заново и хвастается оставленным позади браком без любви и вновь обретенным любовным пылом. Их с Мартином отношения не потеряли любовь, просто переживают временный спад. Они любят и уважают друг друга, у них двое замечательных детей. Даже думать о таком — это уже предательство по отношению ко всей семье.

Ее мрачные мысли прерывает звон колокольчика, когда кто-то открывает дверь. Осматриваясь, в гостиницу заходит женщина. Она тянет за собой сумку на колесиках, во взгляде сквозит усталость, свойственная путешественникам, проделавшим слишком дальний путь.

— Здравствуйте, — приветствует ее Эрика, улыбаясь своей самой вежливой улыбкой. — Добро пожаловать!

Достав носовой платок, женщина вытирает шею. Вид у нее обессиленный, по тонким морщинкам вокруг рта Эрика угадывает, что ей где-то около пятидесяти.

— Здравствуйте, у вас есть свободные номера?

— Конечно, — кивает Эрика и приглашает посетительницу пройти к кассе. — Издалека приехали?

— Из США, — отвечает та и достает бумажник. — Скоро сутки с тех пор, как я уехала из дома.

Эрика берет паспорт и вводит имя в систему бронирования: «Патрисия Слоэйн».

— Тогда вы, конечно, устали с дороги. Хотите чашечку кофе?

— С удовольствием.

Со времени последнего пребывания Эрики в отеле прошло около двух месяцев, но все навыки у нее словно записаны на подкорке. Она одновременно вводит данные в систему бронирования и наливает гостье кофе.

— Сколько вы планируете у нас пробыть?

Женщина отпивает глоток.

— Точно не знаю. Могу ли я сообщить чуть позже?

Эрика кивает, пытаясь проанализировать ее акцент.

— Да, конечно. До начала высокого сезона еще далеко, поэтому всю следующую неделю у нас достаточно свободных номеров.

— Хорошо.

— Я поселю вас в номер люкс «Шекспир», госпожа Слоэйн. Он чуть меньше других номеров, но зато из него открывается вид на море.

— Звучит прекрасно. И называйте меня, пожалуйста, Патрисия.

Эрика вводит в регистрационную форму последние данные, замечая, что Патрисия изучает ее.

— Вы местная?

Эрика протягивает ключ от комнаты.

— Да. Я родилась и выросла здесь, — бодро отвечает она.

Патрисия присаживается. Густые темные волосы подстрижены в стиле «асимметричный паж», что придает ей элегантности, несмотря на простоту одежды.

— Могу ли я поинтересоваться, откуда вы знаете шведский?

Патрисия наливает в кофе немного молока.

— Крепкий, — замечает она, улыбаясь, правда, одними только губами. — Моя мама из этих мест, поэтому я с детства знаю язык.

Колокольчик звенит вновь, и в дверях появляется Мона. С утра она уже выполнила несколько трудных дел, и Эрика не видела, чтобы мать хотя бы раз присела. Даже обедала на бегу, одновременно проводя инвентаризацию запасов.

— Мама, у нас новая гостья, — говорит Эрика, подзывая Мону.

— Очень приятно, меня зовут Мона, — отвечает та с улыбкой и приподнимает бумажный пакет с овощами, — вот только отнесу продукты на кухню, и как следует поздороваюсь.

В тот момент, когда исчезает Мона, перед ними, с грохотом растянувшись на полу, появляется Лина.

— Привет, дорогуша! Как дела? — интересуется Эрика.

Лина качает головой.

— Ничего хорошего, — жалуется девочка.

— Она плохо себя чувствует? — с тревогой спрашивает Патрисия.

Лина держится за плечо.

— Что случилось? — спрашивает Эрика.

— Холера, — хнычет дочка. — В локте.

— Ничего страшного, — улыбается Эрика гостье. — Всего-навсего холера в локте.

Мона возвращается из кухни с подносом. Она надежно держит его двумя руками, но спотыкается о выпирающую половицу. Патрисия быстро соскакивает со стула и успевает подхватить поднос прежде, чем он грохнется на пол.

— Ой, спасибо, — испуганно говорит Мона, потом поворачивается к Лине. — Бедная моя малютка. Ты заболела?

— Мне нужен укол, — бормочет девочка.

— Укол я тебе сделать не могу. Но, может, тебе поможет булочка?

Лина думает секунду, потом, стремительно приняв решение, поднимается с пола.

— Ну хорошо, — заявляет она, усаживаясь у длинного прилавка. — Если мама разрешит.

— Ты только что пообедала, поэтому ешь, пожалуйста.

Эрика оборачивается к Патрисии.

— Дочке пять лет, — объясняет она. — И ее интересуют всякие редкие болезни.

— Прекрасно понимаю, — кивает Патрисия. — В этом возрасте они знают все обо всем.

* * *

Хозяйка отеля ставит на стол чашки с крупными цветами и спрашивает, не хочет ли гостья перекусить за компанию. Патрисия колеблется. Она очень устала и, на самом деле, хочет наверх, в свой номер, но понимает, что Мона, скорее всего, знакома практически со всеми в Юсшере и должна знать ответы на некоторые из ее вопросов.

— Спасибо, с удовольствием. Только сумку поставлю и умоюсь с дороги, — соглашается она.

Вернувшись, Патрисия садится рядом с Эрикой. Весь нижний этаж отеля занимает большой зал в форме подковы, везде расставлены столы и стулья разных цветов и форм. В центре — прилавок с кассой, за ним — вход в кухню.

Мона протягивает ей чайную чашку, Патрисия делает усилие, чтобы улыбнуться. Она не сильна в светской беседе, но напоминает себе о поставленной задаче.

— Как у вас тут красиво, — начинает гостья.

— Спасибо, — благодарит Мона, наливая чай из высокого фарфорового чайника кремового цвета, с трещинкой на носике. Тоненькая линия разветвляется, образуя паутину графитно-серых черточек.

Патрисия ловит себя на мысли о том, что большая часть предметов интерьера гостиницы найдена на барахолке или в магазинах секонд-хенда, но ей нравится эта особая атмосфера. Заметно, что каждая маленькая деталь заботливо подобрана, и куда ни кинешь взор, везде лежат книги.

Над дверью звенит колокольчик, и в отель заходят две женщины. Одна из них — с крупной бижутерией, в обтягивающем платье и туфлях на шпильках. Выглядит так, словно только что вышла из модного бутика. До смешного разителен контраст со второй дамой — в длинной юбке, пляжных шлепанцах и с прозрачным солнцезащитным козырьком на голове.

— Вы как раз вовремя! — радостно восклицает Мона. — Это мои подруги, Дорис и Мариан, а это — наша новая гостья, — продолжает хозяйка. — Патрисия только что приехала из США.

— Как здорово, — откликается дама в длинной юбке. Ее пышные седые волосы заплетены в густую косу. — Я никогда не бывала по ту сторону Атлантики, но прочитала все произведения Тони Моррисон^[6] и Филипа Рота^[7], переведенные на шведский язык.

— У нас есть книжный клуб, — вставляет Мона. — Или точнее, мы как раз должны возобновить наши встречи и с нетерпением ждем, когда вновь будем вместе читать одну книгу.

— Да, но каждый читает книгу самостоятельно, — уточняет Дорис, — мы не читаем вместе.

— Она понимает, — усмехаясь, замечает Мариан. — В Штатах тоже распространены книжные клубы.

— Ну, понятное дело, — бормочет Дорис, поправляя очки.

Патрисия улыбается. Дамы разговаривают так быстро, что она с трудом улавливает смысл их слов.

— Книжный клуб — очень милая затея.

— Присаживайтесь, — приглашает Мона. — Вы ведь не возражаете, если мы составим вам компанию? — спрашивает она Патрисию и выставляет еще две чашки, не дожидаясь ответа. — Чай будете? — продолжает она. — Он ароматизирован добавками из местных фруктов.

Дорис благодарит ее и протягивает свою кружку так, чтобы Мона могла дотянуться со своим большим заварным чайником и налить горячий дымящийся напиток.

Патрисия потягивает чай с клубникой и грушей.

— Какой вкусный, — говорит она.

— Спасибо, — улыбается Мона. — Я сама приготовила эту добавку.

Мариан откидывается на спинку плетеного кресла, и Патрисия незаметно рассматривает ее. Эта элегантная женщина кажется ей знакомой, но она не может определить, где ее видела.

— А у тебя нет, случайно, зеленого овощного сока? — спрашивает Мариан.

— Нет, но я могу приготовить для тебя порцию. Что ты обычно в него кладешь?

— Да всего понемножку: капусту кейл, шпинат, сельдерей, зеленый горошек и немного лимона.

— Сейчас сделаю, — говорит Мона и исчезает в кухне.

— Так, а где я могу взять почитать «Гордость и предубеждение»? — интересуется Мариан.

Дорис достает холщовую сумку и выкладывает на стол три экземпляра книги.

— У меня есть на всех.

— Ты купила три экземпляра одной книги?

— Это три разных издания, — отвечает Дорис, оправдываясь. — У них очень красивые обложки, и вдобавок мне действительно нравится этот роман.

Мариан оценивающе смотрит на книги.

— Подозреваю, что я по такому же принципу приобретаю обувь. «Лабутенов» много не бывает.

— Я читала, что большинство женщин ярче помнят свои первые любимые туфли, чем первый поцелуй, — кивает Мона, только что вернувшаяся из кухни с большим стаканом свежевыжатого сока.

— Это, безусловно, так. Никогда не забуду пару синих замшевых сандалий, которые мне купила мама, когда собирала в первый класс. Нас связывала настоящая любовь, — говорит Мариан, отпивая глоток сока. — Как вкусно! — восклицает она и быстро опустошает стакан. — Что ты туда положила?

— Все, что ты сказала: капусту кейл, сельдерей, шпинат и лимон. Хотя получилось горьковато, и пришлось немного сдобрить сливками.

Мариан застыла.

— Там были сливки?

— Да, — отвечает Мона, — но совсем немного, сто-двести грамм, иначе пить такое невозможно.

— Я не употребляю молочные продукты, — бормочет подруга, прикрыв рот рукой.

Патрисия исподволь наблюдает за ними. Эта Мариан — не актриса ли, которая была так популярна в восьмидесятые?

— Да ладно, — говорит Мона, глядя на бледнеющее на глазах лицо Мариан. — Никто еще не умер от нескольких глотков сливок. Это одна из основ традиционной шведской кухни. Ой, смотрите, вот она, книга! — продолжает хозяйка, взяв в руки экземпляр.

— Вы читали «Гордость и предубеждение»? — интересуется Дорис, повернувшись к Патрисии.

— Да, но давно.

— Вы тоже можете взять себе, у меня дома есть еще, — объясняет она, поведя ладонью в сторону маленькой стопки книг.

Патрисия теряется, не зная, что ответить. Ей не хочется выглядеть невежливой, но она проделала такой дальний путь до Швеции не для того, чтобы вступать в книжный клуб. С другой стороны, понятно, что знакомство с этими женщинами, сидящими вокруг стола, может оказаться полезным.

Она тихо вздыхает. После исчезновения Маделен старшая сестра стала напоминать себе одинокого волка. У нее нет больше сил близко подпускать к себе людей, а общение с посторонними людьми и вовсе не интересует. Часть ее раздумывает, не спросить ли членов книжного клуба по-простому, не знают ли они что-нибудь о ее сестре, но другая призывает дождаться подходящего момента.

— Хорошо, — неуверенно говорит Патрисия.

— Как это здорово, — отвечает Дорис своим звонким голосом. — Прочитайте, сколько хотите, и, если вы все еще будете здесь, когда у нас состоится первая встреча клуба, милости просим присоединиться.

У Моны звонит мобильный, и она, извиняясь, удаляется, а Мариан в это время открывает книгу и начинает читать.

— «Гордость и предубеждение» — первая книга, которую обсуждает ваш клуб? — спрашивает Патрисия.

— Да, — кивает Дорис. — Это я предложила. А вы какие книги любите?

Патрисия задумывается. Чтение — одно из немногих удовольствий в ее жизни. Книги всегда рядом и, когда нужно, готовы помочь ей. Они обеспечивают компанию и даруют утешение, если она чувствует себя одинокой, дают отвлечься от действительности с ее многочисленными проблемами.

— Я люблю исторические романы. Вы читали «Прислугу»?^[8]

— Это потрясающая вещь! — восклицает Дорис, расплываясь в улыбке.

— Я обожаю Минни, но несколько недель не могла взять в рот шоколад после того, как прочитала книжку.

Патрисия смеется. Есть что-то располагающее в эмоциональной манере речи Дорис.

— Я тоже.

— А вы читали «Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков»?^[9] — интересуется Дорис.

— Да, — отвечает Патрисия. — Если бы я когда-нибудь захотела переместиться в роман, то именно его бы и выбрала. Я хотела бы жить на острове Гернси вместе с Доуси и Джулиет.

— Там, кажется, возникает очень душевная атмосфера, когда они встречаются и обсуждают книги, — продолжает Дорис. — Меня давно разбирает любопытство, что это за пирог такой, с картофельными очистками.

— Я испекла его.

— Правда? И как он по вкусу?

Патрисия чуть морщится.

— Не очень, но, полагаю, лучше шоколадного пирога^[10].

В этот момент возвращается Мона. С озабоченным выражением лица она задумчиво поправляет свои кудрявые светло-рыжие волосы.

— Кто это был? — любопытствует Дорис.

— Альф. Председатель деревенского совета, — объясняет Мона для Патрисии и Мариан. — У них проблемы с организацией ежегодного летнего фестиваля. Маргарета, оказывается, лежит в больнице со сломанной ногой, а ни у кого другого нет времени подготовить мероприятия. Поскольку осталось всего три недели, а программы еще нет, председатель думает, не отменить ли весь фестиваль.

Сидящая у стола и листающая газету Эрика поворачивается на стуле.

— Но, мама, ведь летний фестиваль для тебя — один из главных источников дохода, разве нет?

— Да, так.

— А что там обычно за мероприятия? — спрашивает Мариан.

— Ничего особенного. Это может быть викторина типа квеста, пара торговых киосков, турнир по игре в петанк и вечерние танцы. Но народа обычно приезжает немало.

— Разве мы не можем сами что-нибудь устроить? — спрашивает Дорис, перебирая свою косу.

— Что, например? — любопытствует Мона.

Дорис задумывается, потом подскакивает на стуле.

— Помните музыкальную викторину, которую проводили пару лет назад? Она пользовалась большой популярностью. Почему бы нам не провести то же самое, но про книги?

— Литературную викторину?

— Да, почему бы и нет? — ерзая на стуле, говорит Дорис. — Мы можем читать вслух отрывки из романов, которые нам нравятся, и задавать вопросы о героях. Мы даже можем подготовить реквизит. Представьте себе, пирог с картофельными очистками, только вкусный. Прекрасно впишется в концепцию «Ночлег, завтрак и книги»! Если мы проведем викторину здесь, наполним кафе платежеспособными клиентами.

Судя по выражению лица, Мона сомневается.

— Звучит прекрасно, но я не знаю, есть ли у меня время на организацию литературной викторины.

— Ну, естественно, мы тебе поможем, — говорит Дорис, поглядывая в сторону Мариан.

— Конечно, — отвечает та отсутствующим голосом и перелистывает страницу в книжке.

Оглядевшись, Патрисия замечает черные вокзальные часы, висящие на стене. За приятной беседой она совсем забыла о времени, и теперь ей нужно торопиться, чтобы успеть в канцелярию прихода до того, как все разойдутся по домам. Патрисия быстро ощупывает карманы, проверяя, на месте ли мобильный и ключи от номера; женщин из книжного клуба она успеет расспросить, когда вернется.

— Спасибо за чай, — говорит она, поднимаясь с места. — Теперь мне пора по делам.

— На здоровье, — улыбается ей в ответ Мона.

— Увидимся позже, — добавляет Дорис и машет рукой Патрисии, когда та направляется к выходу.

Снаружи дует свежий ветер, и Патрисия делает глубокий вдох. Ее удивило, насколько приветливо к ней отнеслись женщины в отеле. Во время первого визита в Юсшер жители деревушки показались ей намного более замкнутыми — теперь Патрисия задумывается, каково было Маделен, когда она впервые сюда приехала. Проявили ли они гостеприимство или отнеслись к ней так же настороженно?

Закрыв глаза, Патрисия видит перед собой сестру, с ее тугими локонами, на которые та вечно жаловалась, и широкой улыбкой, способной растопить любое сердце. Иногда, в полном одиночестве, Патрисия будто ощущает незримое присутствие Маделен. Словно несет в себе частичку сестры.

Патрисия вспоминает выражение лица Мэттью, появлявшееся при виде его тетушки Маделен. Они по-настоящему любили друг друга. У них был свой тайный язык, и никто не мог лучше успокоить плачущего Мэттью. Ударившись, он всегда стремился забраться на колени Маделен, чтобы она покачала племянника, рассказывая всякие истории до тех пор, пока тот не забудет причину расстройства.

От воспоминаний теплеет на душе, и, когда Патрисия вновь открывает глаза, ей чудится на мгновение, будто Маделен промчалась мимо в танце. Поздним умом она жалеет, что не навела справки о Свободной церкви прежде, чем Маделен отправилась сюда.

Если бы только Патрисия знала, что происходило, когда Маделен приехала в Юсшер — как была организована работа церкви и с кем общалась сестра, — возможно, удалось бы понять, куда она отправилась. Но почти ничего не известно. Церковный приход выдавал информацию крайне неохотно. О том, чем Маделен занималась в Юсшере, рассказывали очень мало. Еще со своего первого визита Патрисия не может отделаться от чувства, что церковь пытается что-то скрыть, но что именно — даже предположить трудно.

Примечания

5

Mad Men — сериал американского режиссера Мэттью Вайнера, выходивший на ТВ-канале АМС с 2007 по 2015 год.

6

Тони Моррисон, урожденная Хлоя Арделия Уоффорд (1931–2019), — американская писательница, первая афроамериканка, удостоенная Нобелевской премии по литературе.

7

Филип М. Рот (1933–2018) — американский писатель, автор более 25 романов, лауреат Пулитцеровской и Международной Букеровской премий.

8

К. Стокетт. Прислуга.

9

Э. Бэрроуз, М. Э. Шеффер. Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков. М., Фантом-Пресс, 2018.

10

Имеется в виду миссисипский шоколадный пирог, который готовит героиня романа «Прислуга» Минни Джексон.