Первое дело таксы

Фрауке Шойнеманн, 2018

Я, Пуль фон Таксенвальд, всегда знал, что создан для роскошной жизни! В конце концов, я из старинного рода жесткошёрстных такс! Как же мне повезло, что меня приютила семья Билле и Фипса! У меня есть всё для счастливой жизни: удобная лежанка, резиновая косточка и любящие хозяева. И только одно омрачает мои беззаботные дни… Мне в соседи достался толстый лохматый кот Сникерс! Гав! Это ужас на четырёх лапах! Он вечно меня достаёт! Но недавно я узнал секрет Сникерса. Оказывается, он совсем не тот, за кого себя выдаёт. Этот котяра сбегает каждую ночь из дома и что-то замышляет с бандой других кошек. И я выясню, что именно. Клянусь резиновой уточкой!

Глава 4

Кот-монстр

Наконец машина остановилась перед большим домом на улице, где было много таких же больших домов. Билле взяла меня на руки. Я страшно устал, у меня слипались глаза. Ничего удивительного — ведь мы почти два часа провели на зоорынке. Я перемерил штук двадцать ошейников и испробовал не меньше пяти разных лежаков и корзинок. А что уж говорить про полки с кормами — клянусь сахарной косточкой, такого я никогда ещё не видел. Хотя, согласен, я вообще пока ещё мало что видел в своей жизни. Не считая дома моих бывших хозяев, сада и, конечно, комнаты для собак.

— Ну что, Пауль, ты совсем без сил, да? — ласково поинтересовалась Билле.

Мы остановились перед тёмно-зелёной деревянной дверью со стеклом в белой раме. Фипс торопил маму, чтобы она поскорее открыла дверь. Торстен в это время загонял автомобиль в подземный гараж.

— Ма, я больше не могу тащить этот мешок! — стонал Фипс. — Я не знал, что собачий корм может быть таким тяжёлым.

— Фипс, если ты покупаешь упаковку весом десять кило, то она и весит десять кило, — усмехнулась Дора.

— Ну вот, ты опять тычешь мне в глаза, что я плохо считаю, — пожаловался Фипс.

Но Дора лишь весело рассмеялась и взъерошила и без того лохматые рыжие волосы сына.

— Милый мой, арифметика тут ни при чём. Ты посмотри, что написано на мешке.

— Читаю я тоже не очень хорошо, — буркнул Фипс.

— Мама, пожалуйста, открой наконец дверь. Паулю надо поспать в его корзинке. Он уже устал, — сказала Билле.

Дора шлёпнула себя ладонью по лбу.

— Ах, чёрт возьми, ведь она лежит в багажнике. Будем надеяться, что папа не забудет её вытащить.

— Если он забудет, тогда я уложу Пауля на диван в моей комнате, — великодушно заявила Билле.

— Нет, Билле, мы так не договаривались, — тут же возмутился Фипс. — Ведь мы решили, что Пауль будет спать в гостиной, а не в чьей-то комнате. Иначе получится ужасно несправедливо.

— Я не против. Но для этого ему ещё надо устроиться в гостиной, — возразила Билле немного язвительно.

Я так устал, что почти не слушал их препирательства. А уж где мне спать — в корзинке, лежаке или на диване, — меня не волновало: я был согласен на все варианты.

Хотя, если честно, больше всего мне понравилось спать на тёплых руках Билле.

Наконец Дора отперла дверь дома, и мы вошли в светлый подъезд. С обеих сторон я увидел белые двери квартир, а прямо — широкую каменную лестницу.

— В нашем доме пять квартир, — объяснила мне Билле. — Мы живём слева, а справа квартира фрау Мюльманн. Наверху над нами живёт семья Бенгт, а на другой стороне — господин Штольте и его кот. В мансарде живут ещё Элла и Эйке, студенты; они не муж и жена, просто вместе снимают квартиру. Так, Пауль, теперь ты всё знаешь. В ближайшие дни я тебя со всеми познакомлю.

Святые свиные уши, сколько новых имён! И что, скажите пожалуйста, я должен всех запомнить?!

Билле отнесла меня в квартиру, и я, несмотря на усталость, тут же ощутил приятный запах. Какая удача, что здесь так хорошо пахнет!

Для такой наделённой чутким носом собаки, как я, запахи имеют большое значение. Я ни за что не останусь там, где воняет чем-то ужасным, например тяжёлым или слишком сладким парфюмом. А здесь пахнет… просто чудесно.

— Папа не забыл про корзинку! — воскликнул Фипс и помчался мимо Билле в большую комнату — наверняка это и была гостиная.

— Давайте поставим её прямо возле двери на террасу. Оттуда Пауль всегда сможет глядеть на сад или парк, и ему не будет скучно.

Билле понравилась эта идея, и, когда Торстен принёс в гостиную мою корзинку, через несколько мгновений я уже уютно устроился на новом месте.

Вообще-то я был не прочь немножко обследовать квартиру. А ещё террасу, маленький садик и начинающийся прямо за ним парк. Но усталость наполняла мои кости свинцовой тяжестью, глаза закрывались, и я ничего не мог с этим поделать.

Не знаю, сколько я спал. Похоже, прилично, потому что уже стало темнеть. В гостиной свет не горел, но из коридора падала на пол светлая полоса. Я слышал голоса, стук посуды. Билле смеялась — наверное, Фипс опять рассказывал что-то смешное.

Я потянулся в своей корзинке — и понял, что раньше, в моём родном доме, редко чувствовал себя так уютно. И вот ещё что: мне срочно надо было сделать маленькие дела.

Я осторожно выбрался из корзинки и уже хотел побежать туда, откуда слышались голоса, но тут заметил, что дверь террасы чуточку приоткрыта. Я поскорее засеменил на улицу, отыскал хорошее местечко на лужайке и…

Гав-гав-рррр! Ой, как я перепугался: ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!

— Кто… кто ты?

— То же самое я хотел спросить у тебя!

Я еле-еле сдерживался. Всё-таки неприятно делать свои маленькие дела, когда кто-то смотрит на тебя ядовито-зелёными глазами. Да что там смотрит — буравит, пронзает насквозь.

— Ладно, тогда я представлюсь первым. Меня зовут Поль фон Таксенвальд. Впрочем, моя новая семья решила звать меня Пауль. Я пока ещё не понял, нравится мне это или нет. Зато моя новая семья мне очень даже нравится. Хотя сначала я был совсем не…

— Стоп! — оборвал меня неприветливый голос. — Это ужасно. Как можно так тараторить?! Зачем столько слов? Брр! Оглохнуть можно! Нет, я не выдержу.

К неприятному голосу добавилось и тело. Оно спрыгнуло с выступа стены, огибающей маленькую террасу моей новой семьи, и возникло прямо передо мной.

Святой собачий триммер, что это за косматое существо?! Скажу сразу — никакого доверия оно у меня не вызывало.

— Теперь ты будешь здесь жить? — буркнуло существо.

Если учесть, что я только что выбежал из квартиры, вопрос был, на мой взгляд, абсолютно лишним. Но я всё-таки проявил терпение и ответил:

— Да, как я уже говорил, теперь я буду жить в семье Швенке — значит, здесь.

Адское пламя! Мой мочевой пузырь скоро лопнет! Ещё немного — и я не сдержусь. Если я сейчас не подниму лапу на какое-нибудь деревце, то…

— Прошу прощения, я сейчас вернусь, — пролепетал я и умчался прочь.

Укрывшись в углу сада, за неимением дерева на этом крошечном участке, я задрал лапу на кустик лавровишни.

Ааааах, уже хорошо. Какое облегчение!

К счастью, уже сгущались сумерки, я бы даже сказал — почти стемнело, и косматый кот-великан не мог видеть, что я ещё не слишком ловко поднимаю лапу и, увы, немного пошатываюсь.

— Вот я и вернулся! — воскликнул я с фальшивым весельем. — Теперь твоя очередь. Как тебя зовут?

Огромный рыжий кот глядел на меня так, словно был готов проглотить одним махом, разжевать и выплюнуть. Я испуганно съёжился под его мрачным взглядом.

— Значит, ты не хочешь говорить мне своё имя? Возможно, ты стыдишься его, или забыл, или что-то ещё, не знаю… Я хотел только сказать, что всё в порядке: не хочешь говорить — и ладно.

Уф, его взгляд мягче не стал. Хотя я действительно старался. Впрочем, мне тоже уже надоела такая глупая ситуация. Я представился, вежливо разговаривал, спросил, как его зовут, — больше мне ничего в голову не приходило.

— Ладно, тогда я пойду домой. Меня наверняка уже хватились, — сказал я как можно небрежнее и засеменил к двери террасы.

— Стой! — захрипел за моей спиной властный голос. — Я с тобой ещё не разобрался!

Эге, и как это прикажете понимать? Не разобрался… Ой-ой, как неприятно звучит. Очень даже неприятно.

— Что… э-э… гав… тебе нужно?

Кот двинулся ко мне. Четыре шага, три шага — чего он на меня уставился, гав? Мне захотелось срочно вернуться к хозяйке. И к хозяину. Билле и Фипс, где же вы?! Ваш маленький пёсик пропадает без вас!

— Я скажу коротко, а потом ты сможешь снова вернуться на свой лежак, — рыкнул косматый кот. Он так презрительно сказал про мою уютную и удобную корзинку, что у меня появилось два объяснения для его неприязни: либо он просто завидует мне, либо сам такой крутой парень, который скорее будет спать на гвоздях, чем на мягкой подушке. — Тут моя территория! Так было, есть и будет. Учти это, и тогда я позволю тебе жить. Иначе… — Он дико, суперопасно зашипел, чем меня серьёзно впечатлил и напугал. — Иначе я разорву тебя пополам. Тебе понятно, нет? Ещё вопросы будут?

— Нет… гав… э-э… да, я всё понял. И нет, больше никаких вопросов… гав… — Я сказал неправду. У меня были вопросы, тысячи вопросов. Миллионы. И прежде всего: ТЫ МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ, ПОЧЕМУ ТЫ ТАК НЕПРИВЕТЛИВ СО МНОЙ? Я ничего тебе не сделал. Мы почти не знаем друг друга. Точнее, вообще не знаем. Но, конечно, я ничего этого не сказал — только подумал, когда, поджав хвостик, побежал в дом моей семьи.